Внутреннее предпринимательство. Как задействовать потенциал сотрудников для развития бизнеса. Практическое руководство

Андрей Батрименко, 2023

Внутреннее предпринимательство – инструмент, позволяющий крупным компаниям развиваться и адаптироваться к условиям постоянно меняющегося мира. Предприимчивые сотрудники – недооцененный бизнес-актив, способный создавать новые продукты, тестировать передовые бизнес-модели или внедрять инновации. Андрей Батрименко – эксперт в области продуктового подхода – рассказывает об организации системы по поиску и развитию внутренних предпринимателей на примере программы «Вектор» государственной корпорации «Ростех», а также делится опытом своего участия в десятках подобных программ в других крупных компаниях. Одна из глав книги написана сотрудниками Центра корпоративных инноваций Акселератора ФРИИ и содержит инсайты о зарождении корпоративного предпринимательства в России, а также реальные кейсы его развития в отечественных корпорациях («КамАЗ», X5 Group и др.). Издание будет интересно топ-менеджерам, руководителям корпоративных структур и госкомпаний, студентам и преподавателям экономических и управленческих специальностей, сотрудникам институтов развития, а также всем, кто хочет узнать больше о внутреннем предпринимательстве и его роли в современном бизнесе. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 1

Когда актуально внутреннее предпринимательство и что это такое?

Раздел 1. Когда актуально внутреннее предпринимательство

Кризис — время возможностей

Для того чтобы убедить вас в пользе внутреннего предпринимательства, мне необходимо ответить на три вопроса.

1. Когда актуально внутреннее предпринимательство?

2. Что это такое?

3. Что оно может дать?

Так работает здоровая психика взрослых людей: мы не можем и не должны автоматически соглашаться с любой поступающей информацией, критическое мышление постоянно активно. А потому я начну с вопроса «Когда актуально внутреннее предпринимательство?».

Возможно, вы слышали, что в китайском языке понятие «кризис» обозначается двумя иероглифами, один из которых переводится как «проблема», а другой — как «возможность». Вообще-то это устойчивое заблуждение и неправильная трактовка второго иероглифа, которую широко подхватили мотивационные спикеры, политики и медийные фигуры разных стран. На самом деле первый иероглиф означает «опасность», а второй максимально близок по своему значению к «критической точке»^[1]. Но мне по душе сама идея, ведь каждый кризис — хоть личный, хоть мировой — вынуждает людей меняться, адаптироваться и зачастую приводит к тем или иным улучшениям. Не секрет, что во времена военных конфликтов происходят серьезные технические и медицинские прорывы.

Инновации буквально рождаются в переломные времена. Зачем что-то предпринимать, когда всё идет хорошо? Думаю, еще в 2020 году стало очевидно, что мы вошли в очередную эпоху нестабильности. Количество различных вызовов и трудностей не уменьшается, а, наоборот, возрастает. Не успела закончиться пандемия коронавируса, как 24 февраля 2022 года началась новая глава глобального противостояния. Подобные вызовы оказывают влияние на все элементы общества: культуру, государственное управление, образование и, конечно, бизнес. Согласно докладу Бориса Титова, уполномоченного при Президенте по защите прав предпринимателей, в пандемию коронавируса в России закрылось порядка одного миллиона компаний, а треть оставшихся закончила год в суммарном убытке на 1,65 трлн рублей. Общая прибыль российского бизнеса по итогам 2020 года составила порядка 1,4 трлн рублей, что на 67 % меньше, чем годом ранее^[2]. Безусловно, это общемировая тенденция. Например, ВВП Китая в 2020 году показал минимальный рост за 45 лет — внутренний валовой продукт отклонился от ожиданий экономистов примерно на 400 млн долларов США.

После 24 февраля людям и бизнесу вновь приходится адаптироваться к новой реальности. Все прежние сценарии, правила, договоренности и даже сама рыночная экономика перестали гарантированно работать в мировом масштабе. Стало понятно, что теперь частный капитал могут арестовать, бизнес запретить, сделки отменить, а технологии отключить. Для бизнеса опять стал актуален вопрос поиска новых рыночных возможностей, которые позволили бы сохранить статус-кво или выжить. Более всего текущая ситуация затронула компании, которые попали под санкции или были «заточены» на экспорт/импорт товаров из недружественных стран. Но и остальной бизнес столкнулся с различными изменениями либо на рынке труда, либо в специфике потребления, а также с оттоком или кратным приростом числа потребителей. В текущей ситуации некоторые компании оказались больше не в состоянии выполнять стратегические цели по выручке и прибыли.

Существует два варианта поведения в кризисный момент: либо изменить цели, снизив планку ожиданий по выручке, либо попытаться найти альтернативные способы достижения старых целей. Торстейн Веблен в своей книге «Теория делового предприятия»^[3] отметил, что любая экономическая депрессия начинается в голове собственника капитала, который по тем или иным причинам уже не может получать столько денег, сколько планировал. А потому большинство частных и государственных компаний скорее попробуют сохранить цели по выручке и найти альтернативные способы заработка, чем снизить свою планку. В 2022 году я участвовал в нескольких программах по развитию бизнес-идей сотрудников крупных российских компаний, которые раньше не запускали подобных программ. Основная их цель состояла в том, чтобы найти новые бизнес-возможности, желательно на домашнем рынке или в дружественных странах.

Как уже было сказано, в текущей ситуации ограничениям подверглись не только российские компании. Западный бизнес, часто под политическим давлением своих правительств, начал уходить из России, а значит, ниши, которые он занимал, стали освобождаться, и появилась возможность их занять. Например, одна лишь компания Adobe потеряла порядка 4,5 млрд рублей (75 млн долларов США) из-за ухода с российского рынка^[4], а таких компаний тысячи в сотнях разных отраслей. Подобные освободившиеся рыночные ниши измеряются десятками миллиардов рублей. Безусловно, часть из них быстро заполнят поставщики из дружественных или нейтральных стран, или свою роль сыграет механизм параллельного импорта, однако часть данных рыночных ниш может отойти существующим или новым российским компаниям.

К примеру, российские производители чипов для банковских или пластиковых карт уже перегружены заказами. Они запускают новые заводы, но спрос пока что гораздо выше их производственных возможностей, и это позволит им кратно нарастить выручку в ближайшее время. Или, допустим, фильм «Чебурашка», который по кассовым сборам побил рекорд и превзошел «Аватар». К 4 февраля 2023 года сборы «Чебурашки» превысили 6 млрд рублей, тогда как «Аватар» в 2009 году собрал лишь 3,5 млрд. Даже с учетом инфляции за все эти годы никто в нашей стране не смог побить рекорд «Аватара», пока не появился «Чебурашка». Подобные примеры показывают, что те компании, которые смогут быстро перегруппироваться, провести корректный ситуационный анализ и подстроить стратегию и портфель продуктов под новую реальность, могут рассчитывать на весьма существенную отдачу в ближайшем будущем. Диверсификация крупных российских компаний началась гораздо раньше пандемии и нового глобального противостояния.

Например, Ростех еще в 2015 году на основании поручения Президента поставил себе цель к 2025 году нарастить выручку от гражданской продукции до 50 %^[5]. Сбер начал строить свою экосистему с 2017 года и к 2030-му планирует нарастить объем дохода от экосистемных нефинансовых проектов до 20–30 %. Но именно 2020 и 2022 годы сделали диверсификацию и адаптацию бизнеса повседневной реальностью для тысяч различных компаний в нашей стране. Адаптировать приходится практически все компоненты бизнес-модели: нужны новые цепочки поставок, новые комплектующие, новые финансовые модели и ценообразование с учетом новых ставок по кредитам и конъюнктуры рынка; необходимо запускать новые продукты и направления бизнеса. Предприимчивость, которой посвящена данная книга, приносит наибольшую пользу в ситуациях, когда требуются изменения или трансформация, а не когда всё и так идет хорошо.

Чтобы научиться использовать предпринимательский потенциал сотрудников, можно, как обычно, изобретать свой инструментарий или же воспользоваться тем, что уже придумано. Предлагаю ознакомиться с несколькими полезными управленческими концепциями, которые помогут выстроить систему развития подобных инициатив. По сути, вы изучите материал, который позволит вам вести аргументированный и содержательный диалог с руководством. Вы будете вооружены мировым и российским опытом и примерами, а не только личным мнением. Вы лучше поймете, для каких функциональных направлений наиболее актуальна тема развития новых продуктов и почему. Сможете создать корректные ожидания и задать адекватные рамки для своей будущей деятельности. В главе 4 мы как раз обсудим ключевые идеи продуктового подхода, позволяющего повысить шансы на успех новых продуктов.

Хаос и неопределенность — новая реальность

Уверен, вы уже слышали утверждение, что мы живем в VUCA-мире. Это мир, в котором царят нестабильность (Volatility), неопределенность (Uncertainty), сложность (Complexity) и неоднозначность (Ambiguity). Вот только термин VUCA возник еще в восьмидесятых годах XX века, а в 2020 году появилась новая концепция — BANI world. Мир стал хрупким (Brittle), беспокойным (Anxious), нелинейным (Non-linear) и непостижимым (Incomprehensible). Это касается каждого из нас — наши планы разбиваются о реальность: теперь нам приходится корректировать свои мечты и стремления, принимать десятки сложных решений в личной и профессиональной жизни.

К примеру, в конце 2019 года мы с командой Академии Ростеха хотели организовать бизнес-поездку в Германию и наладить партнерские связи с немецкими промышленными акселераторами, но началась пандемия и перечеркнула наши планы. А сейчас, в 2023 году, подобная идея выглядит абсурдно, и в ближайшие несколько лет подобное партнерство и даже сам официальный визит невозможно себе представить. Уверен, у вас тоже было немало различных целей и планов, которые попросту испарились сначала в 2020-м, а затем и в 2022 году. Ниже мы изучим алгоритм поведения, который позволяет более эффективно преодолевать влияние подобных нестабильных времен. Но вначале давайте разберем нелинейность и неоднозначность на примере кофе и научных исследований.

Думаю, следующее вам знакомо: вы ищете информацию о каком-либо продукте и находите десятки статей о его вреде или пользе, о том, как он лечит или вызывает рак. Данная ситуация возникает не только потому, что создаются миллионы рекламных статей, цель которых — продать какой-то товар или услугу, и у которых нет ничего общего с реальными фактами. Дело в том, что параллельно рекламе проводятся сотни тысяч научных исследований, которые иногда приводят к весьма противоречивым выводам. Так в области исследований возник метаанализ — это когда ученые собирают десятки первичных научных статей и пытаются сделать на их основе обобщающий вывод. Затем над метаанализами начали создавать зонтичные обзоры, суммирующие результаты десятков метаанализов. Например, зонтичный обзор, проведенный на основе данных из 201 метаанализа других исследований, показал, что воздействие кофеина связывают с 67 эффектами, благотворно влияющими на здоровье. Кофеин ассоциируется со снижением риска ряда заболеваний, и в целом он больше ассоциируется с положительными эффектами, чем с отрицательными. Хотя исследователи и говорят о том, что требуются дополнительные рандомизированные испытания, способные доказать действительное наличие причинно-следственных связей, а не только ассоциаций (взаимосвязи или корреляций)^[6]. В то же самое время другой зонтичный обзор, опирающийся на результаты 1261 статьи, показывает, что кофеин крайне вреден для беременных женщин и может привести к серьезным нежелательным последствиям^[7].

Дело не в том, что наука недостаточно точна, хотя и ученые порою ошибаются. Дело еще и в том, что наш организм — сложная и нелинейная структура, которая очень по-разному работает в разное время, и наличие взаимосвязи «польза — вред» сильно зависит от контекста. Получается, что даже на вопрос «полезен кофе или нет?» не существует однозначного ответа.

Данный пример показывает, что даже бытовая реальность крайне сумбурна и сложна, не говоря уже о создании новых продуктов или прорывных инноваций в сложном и запутанном мире глобальных рынков и политического противостояния. Для подобной реальности требуются новые эффективные поведенческие модели. Чтобы найти оптимальную стратегию поведения, предлагаю ознакомиться с концепцией «Киневин» (Cynefin).

Как действовать в условиях хаоса и неопределенности

Представьте себе управление машиной в любом крупном мегаполисе России: есть знаки дорожного движения, разметка, светофоры и пешеходные зебры. Это относительно простая система — просто придерживайся правил, и в большинстве случаев всё будет отлично. Зачастую причиной происшествий становится нарушение ПДД (превышение скорости, переход дороги в неположенном месте, игнорирование светофоров и т. д.) или форс-мажорная ситуация (снегопад, гололедица, сильный туман, водитель потерял сознание и т. п.).

А теперь представьте себе дорожное движение в Индии, в Мумбаи. Возможно, вы наблюдали его вживую или видели в кинофильмах: все едут и идут, куда им заблагорассудится, никто не соблюдает правил; скорее, это хаотическая, или запутанная, система. В таком контексте неважно, какие знаки стоят на обочине или какие правила существуют для пешеходов, — приходится постоянно быть бдительным и принимать решения каждые несколько секунд. Подобный пример демонстрирует следующее утверждение: в разных обстоятельствах требуются разные модели поведения. Именно это и есть основная идея методики «Киневин» (от валл. cynefin — «среда обитания»), которую в 1999 году сотрудник IBM Дейв Сноуден создал для принятия решений, влияющих на управление системой знаний компании. Всего в модели «Киневин» рассматривается пять разных типов систем: простые (simple), сложные (complicated), запутанные (complex), хаотические (chaotic) и беспорядочные (disorder). Для автомобилиста движение в Москве — простая система, а в Мумбаи — хаотическая или беспорядочная. Не будем подробно разбирать типы поведения для всех систем, остановимся лишь на запутанных и хаотических, поскольку выше мы уже определили, что живем в сложном, нелинейном и запутанном мире.

Для запутанных систем подходит следующая последовательность действий: «эксперимент — измерение — ответ» (probe — sense — respond). Это алгоритм научного познания, на нем основан современный продуктовый подход, который я рекомендую для развития новых продуктов и направлений бизнеса. Мы подробно ознакомимся с ключевыми идеями продуктового подхода в главе 4 данной книги.

Теперь приведу еще одну аналогию. Представьте, что вы находитесь в абсолютно темной комнате и вам необходимо найти дверь. Скорее всего, вы будете перемещаться малыми шагами, выставив руки вперед, пока не упретесь в стену, и далее пойдете вдоль нее до тех пор, пока не нащупаете дверь. При этом вы продолжите двигаться медленно и осторожно, чтобы в темноте не налететь на стол или диван. Это и есть оптимальный алгоритм поведения в хаосе: быстрые действия — сбор обратной связи — ответ (act — sense — respond). Получается, совершение быстрых действий или проведение экспериментов — это именно то, что помогает быть эффективным в хаотических и запутанных системах, к которым можно отнести и нашу текущую реальность. Да и само валлийское слово cynefin, как мы помним, переводится как «среда обитания». Иными словами, для нашей новой мировой «среды обитания», скорее всего, характерны постоянная турбулентность, запутанность или хаос, а потому необходимо научиться адаптироваться и эффективно действовать в таких условиях. Можно сказать, что человечеству требуется эволюция поведенческих моделей, психики и нервной системы. Более подробно о данной методике читайте в статье «Лидерская методика для принятия решений», которую Сноуден написал для Harvard Business Review в 2004 году^[8].

Одна компания — разные контексты

Сам по себе тезис о неопределенности мира не означает, что весь земной шар погрузился в хаос. Люди по-прежнему покупают хлеб, ходят на почту, зарабатывают деньги и уходят в отпуск. Безусловно, мир меняется очень быстро: например, хлеб теперь можно купить онлайн с доставкой через 15 минут, и, возможно, местная пекарня обанкротилась в пандемию, а доставку посылки теперь можно заказать у робота-курьера на сайте «Почты России»^[9]. Любой человек и любой бизнес одновременно могут находиться в нескольких контекстах. Банки продолжат зарабатывать деньги на кредитах, повторяя старую бизнес-модель, но параллельно начнут запускать цифровые валюты, новые программы лояльности или внедрять помощников, работающих на алгоритмах искусственного интеллекта. Иными словами, любое направление бизнеса и даже любой продукт могут существовать в разных обстоятельствах.

Например, рынок онлайн-торговли в нашей стране пропитан духом «Дикого запада»: тут вам и десятки приложений и платформ, и безумные скидки, и мошенники, и контрафакт, и приветственные бонусы, и реферальные программы, и экосистемные подписки. А вот рынок косметических услуг только-только добрался до цифровизации, и теперь наконец-то можно записаться на стрижку онлайн, а после сеанса поделиться в чат-боте своими впечатлениями. Получается, нестабильность «размазана» неравномерно, и нельзя весь бизнес отнести к одному типу систем по «Киневин», определив единственно верную модель поведения. Для разных направлений бизнеса нам необходимо создавать и реализовывать специфические стратегии.

Бежим или подрываем?

Самым ярким примером компании мирового масштаба, которая сделала постоянное изобретение новых продуктов частью своей стратегии, является корпорация 3М. На ее счету более 17 000 разных патентов. Например, в 3М изобрели клейкую ленту «скотч» (3M Scotch® — их торговая марка) и стикеры (Post-it). Эта компания — поставщик медицинского оборудования, материалов для транспорта и промышленности, средств для безопасности, охраны и защиты. Одно из стратегических правил 3М звучит следующим образом: «получать 30 % выручки от продуктов, которых не существовало четыре года назад»^[10]. В России подобная стратегическая цель зафиксирована в госкорпорации «Росатом». Согласно утвержденной стратегии, к 2030 году выручка от новых продуктов должна превысить 40 % и составить не менее 1,6 трлн рублей^[11].

Что это значит? Это означает, что компании занимаются постоянным развитием внутренних инноваций и создают продукты, которые дополняют портфель, увеличивая выручку, или замещают часть старых продуктов новыми, сохраняя за счет них объем выручки.

Ситуация замещения, особенно когда речь идет о радикальном изменении способа решения проблемы, называется «подрывная инновация» (disruptive innovation). Термин «подрывная инновация» впервые использовал Клейтон Кристенсен в своей книге «Дилемма инноватора»^[12]. Это такой вид изменений, который способен существенно преобразить ландшафты и привычки; это то, что меняет рынки. К примеру, автомобили стали подрывной инновацией для рынка гужевого транспорта, лошадей, конюхов, ветеринаров, кузнецов, изготавливающих и меняющих подковы, поставщиков корма, стремян и даже для людей, вывозящих навоз из города. Количество лошадей радикально сократилось, а значит, и актуальность всех сопутствующих специальностей резко снизилась.

В России подобный тип инноваций (и даже сам термин) стал популярен благодаря Сберу, который с 2016 года начал вводить в работу трехмодальную модель управления: «беги — меняй — прорывай/подрывай» (run — change — disrupt). Изначально данная методика появилась в Gartner в 2014 году и была двухмодальной, то есть в ней было всего два элемента: «бежим» и «меняем». Сбер добавил «подрыв» и даже сделал его частью своей стратегии^[13].

Эта концепция приобрела широкую известность и в государственной службе благодаря курсам РАНХиГСа для управленческих кадров (школа губернаторов, школа CDTO и др.).

Внутреннее предпринимательство, которому посвящена данная книга, — это инструмент для развития и адаптации бизнеса, а любой инструмент ограничен своим контекстом максимально эффективного применения. Именно поэтому вначале мы постараемся определить оптимальные условия для применения данного инструмента, прежде чем познакомимся с ним более детально. Микроскопом сложно забивать гвозди, а молоток не подходит для шитья. Давайте же определим, когда внутреннее предпринимательство работает лучше всего, исходя из разного контекста.

1. Беги (Run) — операционная деятельность, своевременное и качественное исполнение обязательств, поставка продуктов или услуг.

2. Меняй (Change) — всё, что связано с изменением организации, в том числе проектное управление при внедрении новых продуктов и технологий. Изменения обычно идут эволюционным путем, предполагают инкрементальные инновации и постепенное развитие портфеля основного бизнеса компании.

3. Прорывай/Подрывай (Disrupt) — здесь появляются новые бизнес-модели и новые продукты (стартапы), даже если они подрывают текущие бизнес-модели Сбера; проводятся различные трансформации (цифровая, продуктовая, экосистемная). Именно здесь наиболее актуально внутреннее предпринимательство.

Позже, в ходе различных мероприятий и конференций, появилась четвертая модальность — «выживание».

4. Выживай (Survive) — требуются совершенно иные инструменты и правила работы. Такой тип поведения стал актуален для многих компаний: вначале после COVID-19, а теперь — после 24 февраля.

Как мы уже выяснили ранее, в одной компании могут одновременно быть задействованы все модальности в зависимости от направлений бизнеса или разных продуктов. Однако не стоит ожидать, что «бегущие» сотрудники сумеют качественно заниматься «прорывом», особенно если это негативно влияет на их ключевые показатели эффективности (КПЭ).

Получается, что предприимчивость нужна во второй, третьей и четвертой модальностях — «меняй», «подрывай» и «выживай», — ведь каждая из них подразумевает генерацию и внедрение изменений различного масштаба и характера.

Теперь предлагаю познакомиться еще с одной управленческой концепцией — «зональным управлением», которая очень четко определяет место внутреннего предпринимательства и любых инноваций в жизни крупных компаний. Затем мы сведем данные модели в единую систему.

Четыре зоны победы

Для того чтобы с учетом неравномерности бизнеса осуществлять своевременные и эффективные действия, также подойдет зональный принцип управления компанией, который сформировался параллельно с двух — и трехмодальной системами. Джеффри Мур создал концепцию зонального управления и описал ее в своей книге «Зона Победы: управление в эпоху цифровой трансформации»^[14], которая вышла в 2015 году, а на русский язык была переведена лишь в 2020-м. Данная концепция внедрена в компаниях Salesforce и Microsoft. Стоит отметить, что английское название книги не содержит упоминания о цифровой трансформации. В оригинале говорится об эпохе «подрывных инноваций» (age of disruption), что гораздо точнее передает содержание книги и текущую реальность сменяющих друг друга инновационных продуктов и моделей потребления.

Джеффри Мур считает, что любой бизнес можно разделить на четыре зоны: зону основного производства, зону инкубации, зону трансформации и зону продуктивности. Внедрение зонального управления предполагает, что для разных зон бизнеса создаются разные правила, инструменты и даже горизонты оценки результатов.

Зона основного производства

В данной зоне создаются те продукты и услуги, которые обеспечивают основные доходы компании, до 90 % выручки и 100 % прибыли компании. Фокус данной зоны приходится на бесперебойную и качественную поставку основных продуктов и услуг. Сотрудники, работающие в данной зоне, сконцентрированы на исполнении месячных, квартальных и годовых планов.

Зона основного производства близка к модальности «беги» из модели Сбера.

Зона продуктивности

В данной зоне сконцентрированы все функциональные подразделения и сервисы, которые обеспечивают зону основного производства и попадают в категорию необходимых затрат. Бухгалтерия, закупки, HR-службы, безопасность, юристы, отдел поставок и отдел обслуживания, административно-хозяйственные службы, ИТ-департамент и т. д. Данная зона бизнеса также фокусируется на исполнении тактических планов в горизонте одного года.

Данная зона также близка к модальности «беги», иногда сотрудники данных служб действуют в модальности «меняй».

Зона инкубации

Именно здесь рождаются новые продукты и услуги, которые в будущем пополнят продуктовый портфель зоны основного производства, а также реализуются инновации, инвестиции и другие стратегические инициативы. В этой зоне сотрудники должны фокусироваться на будущем в перспективе 3–5 лет. Думаю, вы поняли, что именно здесь наиболее уместны внутреннее предпринимательство и проработка новых идей. Мур рекомендует уделять основное внимание таким идеям, которые способны в будущем приносить не менее 10 % выручки в зоне основного производства. Данный критерий позволяет сфокусироваться на достаточно масштабных проектах, которые в будущем могут заинтересовать сотрудников зоны основного производства.

Это модальность «подрывай» из концепции Сбера. К примеру, сервисы «Госуслуги», «Личный кабинет налогоплательщика» или приложение «Сбербанк Онлайн» являются подрывными внутренними инновациями, поскольку существенно меняют ряд базовых процессов в тех организациях, которым принадлежат. Запуск «Сбербанка Онлайн» существенно снизил поток офлайн-посетителей и, соответственно, создал возможность для оптимизации количества физических отделений и числа сотрудников, а также существенно повлиял на развитие функции онлайн-переводов. Сейчас большинство потребительских кредитов оформляется в мобильном приложении Сбера, а не в офисах банка.

Зона трансформации

В зоне трансформации проходит масштабирование продуктов и услуг, перешедших из зоны инкубации, и отсюда же они постепенно переводятся в зону основного производства. Сотрудники зоны трансформации фокусируются на динамичном развитии продукта, кратном увеличении клиентской базы с ориентацией на среднесрочную перспективу в 2–3 года. Главная цель — быстрая адаптация к новым масштабам бизнес-модели нового продукта или услуги из зоны инкубации. На данном этапе достигается эффективность производства, отлаживаются поставки продукта, а также другие поддерживающие бизнес-процессы.

Думаю, в этом описании вы узнали модальность «меняй». Сюда можно отнести любую цифровую или продуктовую трансформацию, которую запускают современные корпорации.

Помимо выделения самих зон, Мур привязывает их к разным горизонтам оценки результатов (см. рис. 1.1).

• Горизонт 1. Грядущий финансовый год.

Ключевой горизонт зоны основного производства и зоны продуктивности.

• Горизонт 2. Два-три года.

Этот горизонт актуален для зон продуктивности и трансформации.

• Горизонт 3. От трех до пяти лет.

Зоны инкубации и трансформации ориентируются на эту перспективу.

Рисунок 1.1. Разные зоны управления компанией и трехмодальная система управления

Поскольку вы читаете данную книгу, то, скорее всего, работаете в зонах продуктивности или инкубации — тех функциональных направлениях, которые поддерживают основное производство и должны обеспечивать успех компании на средних и дальних горизонтах планирования.

Создаем внутри или ищем снаружи?

Поиск новых перспектив для бизнеса возможен не только внутри компании, но и за ее пределами. Сделки слияния и поглощения (mergers and acquisitions), корпоративные венчурные фонды, акселераторы стартапов и открытые инновации позволяют крупным корпорациям во всем мире укреплять свой бизнес за счет предпринимателей, присутствующих на открытом рынке. Можно полностью или частично купить чужую компанию, а можно заказать ей разработку различных продуктов или сделать ее продукты частью собственной экосистемы. По этому пути идут крупные мировые (Google, H&P, IBM, Microsoft, Salesforce, Amazon) и российские (Ростех, Сбер, Росатом, «Яндекс», АФК «Система», «Северсталь», «КамАЗ», X5 Group) корпорации, а также сотни других зарубежных и отечественных предприятий. В одном лишь 2022 году в России было совершено 517 слияний и поглощений на общую сумму порядка 42,9 млрд долларов США^[15]. Однако помимо преимуществ работа на открытом рынке имеет и ряд недостатков. Чаще всего целиком или частично приобретается зрелая или растущая, обладающая достаточно серьезной выручкой и большим штатом компания, доли которой могут быть распределены между другими инвесторами. К примеру, Ростех в 2021 году объявил о создании фонда для инвестиций в проекты онлайн-обучения и цифровизации рекрутинга объемом в 4 млрд рублей^[16]. Сбер с 2018 года проводит акселерационную программу «Сбер 500» и уже вложил более 200 млн рублей в различные стартапы, которые привлекли более 2,5 млрд рублей инвестиций от внешних партнеров^[17]. Компания Mail.ru Group в 2016 году купила Delivery club, которому исполнилось семь лет, у немецких акционеров примерно за 100 млн долларов^[18].

В последние годы всё больше стартапов с российскими корнями становятся «единорогами» — компаниями, капитализация которых до выхода на биржу превышает 1 млрд долларов США. К примеру, стартап Trading View, продав в 2021 году примерно 10 % своих акций, привлек инвестиции в размере 298 млн долларов США, а значит, его общая стоимость оценивается более чем в 3 млрд долларов^[19]. Приведенные примеры показывают: усиление бизнеса за счет покупки других компаний — это эффективная, но крайне капиталоемкая деятельность. Главная тема моей книги, а также область, в которой я являюсь экспертом в последние годы, — развитие внутреннего предпринимательства, то есть попытки «выращивать» различные инициативы внутри компании, а не за ее пределами. Далее я не буду детально рассматривать алгоритм работы с внешними стартапами или открытыми инновациями, но замечу: однозначного ответа на вопрос, что лучше — развитие внутренних инициатив или работа с открытым рынком, — не существует. Обычно крупные корпорации совмещают оба подхода, как развивая внутренние инициативы, так и покупая доли в успешных растущих компаниях.

Если вы планируете запустить собственный конкурс идей, инкубатор или акселератор, крайне рекомендую заранее определиться, с каким контуром вы собираетесь работать — внешним или внутренним. Не думаю, что в одной программе удастся без вреда для участников объединить проекты внешних предпринимателей и идеи ваших сотрудников.

Где внутреннее предпринимательство эффективно?

Безусловно, внутреннее предпринимательство наиболее актуально в зоне инкубации. Именно здесь появляются идеи новых продуктов или новых направлений бизнеса, которые при подтверждении основных гипотез переходят для масштабирования в зону трансформации. Как правило, в большинстве крупных российских компаний зона инкубации отсутствует или представлена в очень усеченном формате.

Следующей по актуальности для внутреннего предпринимательства является зона трансформации, в которой новые продукты «набирают обороты». Сотрудники данной зоны могут испытывать дефицит идей для новых продуктов, которые им необходимо тиражировать в ближайшей перспективе. Это значит, что такие сотрудники способны стать отличными заказчиками программы развития внутреннего предпринимательства. Чаще всего реализация подобных программ происходит в зоне продуктивности — корпоративных университетах, HR-департаментах, а также департаментах, занимающихся инвестициями или разработкой стратегии. Департамент инновационного развития уместно отнести к зоне инкубации. На базе корпоративного университета можно организовать программу развития внутреннего предпринимательства в интересах инвестиционного или инновационного департаментов. Добавлю, что Джеффри Мур предлагает установить в зоне инкубации фильтр для идей — и заниматься только теми продуктами и направлениями бизнеса, которые в будущем способны приносить не менее 10 % от общего объема выручки компании.

К примеру, в Ростехе бизнес-акселератором руководит Дмитрий Юрьевич Леликов, заместитель генерального директора, курирующий в том числе инвестиционную программу — зону трансформации. А сами программы мы проводим на базе корпоративного университета Академия Ростеха, который можно отнести к зоне продуктивности. В «Векторе» и бизнес-акселераторе Ростеха переход проекта из зоны инкубации в зону трансформации означает, что продуктовая команда за счет создания и тестирования вместе с потребителями минимально жизнеспособной версии продукта (MVP, Minimum Viable Product) подтвердила ту или иную бизнес-возможность. Такой продукт может сразу попасть в зону основного производства или зону трансформации — пойти в серийное производство или получить утверждение в качестве проекта инвестиционной программы. Но есть и другой исход, когда в процессе реализации проекта становится понятно, что реально достижимый объем рынка слишком мал и серийный выпуск не приведет к окупаемости проекта или большой прибыли. Иными словами, сам продукт создан и работает, пользователи подтвердили ценность данного решения, но его реальный инвестиционной потенциал невелик, а значит, и вкладывать средства в данный проект не имеет смысла.

Замечу, что руководители зоны основного производства болезненно воспринимают, когда их сотрудников отвлекают от работы. Всё потому, что эта зона нацелена на извлечение прибыли в квартальном и годовом горизонтах, особенно если акции компании торгуются на бирже или вся система мотивации завязана на квартальные и годовые результаты. Руководители зоны основного производства с меньшей вероятностью станут заказчиками программ по развитию внутреннего предпринимательства. В данной зоне можно запускать программы по поиску и поддержке инициатив сотрудников, но у таких программ свой контекст. Рассмотрим его чуть подробнее.

Рационализаторство — инновации в зоне основного производства

Когда в зоне основного производства запускается программа по поиску идей, улучшающих эффективность операционных процессов, то в российской практике это называется рационализаторством, а в японской концепции бережливого производства — «кайдзен». Как правило, идеи по улучшению носят локальный характер и не подразумевают запуск новых продуктов или новых направлений бизнеса. Они касаются, скорее, рабочего места или задач конкретных специалистов. Многие крупные компании в качестве поощрения рационализаторской активности и подобных улучшений выплачивают премии, которые рассчитываются исходя из потенциальных экономических эффектов. Подобные практики распространены во многих корпорациях: Ростехе, Сбере, РЖД, «Северстали», НЛМК и других. В Сбере, например, работает «Биржа идей». В 2010 году совокупная потенциальная экономия от внедрения рационализаторских предложений сотрудников оценивалась в 3 млрд рублей. К примеру, одна из инициатив по сокращению числа нотариально заверяемых приложений Устава потенциально принесла Сберу 32 млн рублей, а ее автор получил премию в 420 000 рублей^[20]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

См.: «Crisis» Does NOT Equal «Danger» Plus «Opportunity». How a misunderstanding about Chinese characters has led many astray // 拼音/Pinyin.info (https://pinyin.info/chinese/crisis.html).

2

См.: Приложение к докладу Президенту Российской Федерации, 2020. COVID-19, последствия для бизнеса и экономики // Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей (http://doklad.ombudsmanbiz.ru/).

3

Торстейн В. Теория делового предприятия. — М.: Дело, 2007.

4

См.: Выручка Adobe в этом году сократится на $75 млн в связи с остановкой продаж в России // it-world.ru, 23.03.2022 (https://www.it-world.ru/it-news/market/183185.html).

5

См.: Стратегия развития // Ростех (https://rostec.ru/about/strategy/).

6

См.: Poole R., Kennedy O. J., Roderick P., Fallowfield J. A., Hayes P. C., Parkes J. Coffee consumption and health: umbrella review of meta-analyses of multiple health outcomes (Free PMC article) // National Library of Medicine, 2017 Nov 22. PMID: 29167102 PMCID: PMC5696634 DOI: 10.1136/bmj.j5024 (https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/29167102/).

7

См.: James J. E. Maternal caffeine consumption and pregnancy outcomes: a narrative review with implications for advice to mothers and mothers-to-be (Free PMC article) // National Library of Medicine, 2020 Aug 25. PMID: 32843532 PMCID: PMC8165152 DOI: 10.1136/bmjebm-2020-111432 (https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/32843532/).

8

Snowden D. J., Boone M. E. A Leader’s Framework for Decision Making // Harvard Business Review, November 2007 (https://hbr.org/2007/11/a-leaders-framework-for-decision-making).

9

См.: Доставка роботом-курьером // Почта России (https://www.pochta.ru/person/robodelivery).

10

См.: Govindarajan V., Srinivas S. The Innovation Mindset in Action: 3M Corporation // Harvard Business Review, August 06, 2013 (https://hbr.org/2013/08/the-innovation-mindset-in-acti-3).

11

См: Миссия. Стратегические цели: Ценности // Официальный сайт «Росатом» (https://rosatom.ru/about/mission/).

12

Кристенсен К. Дилемма инноватора: Как из-за новых технологий погибают сильные компании. — М.: Альпина Паблишер, 2016.

13

См.: Сбербанк. Годовой отчет, 2016 год (https://raex-a.ru/annualreport/sber_2016.pdf).

14

Мур Д. Зона Победы: управление в эпоху цифровой трансформации. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020.

15

См.: Мордовина М. Аналитики оценили стоимость проданных иностранцами российских активов. Какие сделки стали самыми крупными в 2022 году // РБК, 15 февраля 2023 (https://www.rbc.ru/finances/15/02/2023/63eca9869a79477016f25667).

16

См.: Пардаева К. «Ростех» создаст фонд для инвестиций в EdTech и HR-Tech // RB.RU, 28 июля 2021 (https://rb.ru/news/rostec-edtech/).

17

См.: SBER 500 (https://sberbank-500.ru/about).

18

См.: Голицына А. Mail.Ru Group купила Delivery Club за $100 млн // Ведомости, 03.11.2016 (https://www.vedomosti.ru/technology/articles/ 2016/11/03/663520-mailru-delivery-club).

19

См.: Таиров Р. Созданную выходцами из Ростова-на-Дону платформу для трейдинга оценили в $3 млрд // Forbes, 14 октября 2021 (https://www.forbes.ru/tekhnologii/442891-sozdannuu-vyhodcami-iz-rostova-na-donu-platformu-dla-trejdinga-ocenili-v-3-mlrd).

20

См.: Бараулина А. Сотрудники Сбербанка придумали, как сэкономить 3 млрд рублей // Банки. ру, 30.03.2010 (https://www.banki.ru/news/bankpress/?id=1842637).