Азбука Нашей Жизни

Андрей Артемович Белов, 2021

В нашей жизни суматошной место есть свое всему. Много доброго и злого, но не знаем почему. Почему судьба злодейка, почему любовь к нам зла, почему не успеваем посмотреть Душе в глаза? От рождения до смерти губим делом жизнь свою, и надеемся при этом оказаться лишь в раю! Чем закончатся все муки, смысл жизни как найти? Если жить, любить желаем, надо Азбуку пройти. Если выбрать боль и горе, то получим много бед, но горит уже планета и терпеть уж мочи нет! Мало времени осталось в ожидании конца, только памятка святая нам напомнит про Отца! Нам про Мать она напомнит, про волшебные слова, про схороненное время, когда истина права! Чтобы жизнью научиться дорожить, а не играть, надо Азбуки страницы Книги Жизни всем познать!

Вместо предисловия

Было уже далеко за полночь, когда Герман проснулся от неудержимой жажды.

Полусонный, приоткрыв наполовину глаза, он босиком проковылял по лестнице на кухню, которая находилась на первом этаже его двухуровневой квартиры.

На кухне горела диодная подсветка с теплым, слегка желтоватым светом и освещала лишь рабочую поверхность столешницы, выполненной из натурального камня. Кухня была его гордостью. Не по причине, что он любил вкусно готовить или проводить тут большую часть времени, а потому, что внушительные материальные средства, вложенные в эти 25 кв. м, с лихвой окупались внешней изысканностью и видимой дороговизной.

Герман налил компота из дозатора, стоявшего в двери холодильника, и уселся за остров, напротив огромного, во всю стену окна.

Зачем-то включив телевизор, висевший над камином и отделявший кухню от гостиной, он уставился в окно.

Дом был расположен на оживленной улице, от которой его отделяла роскошная зеленая полоса с негустыми деревьями. В любое время дня и ночи на улице не бывало безлюдно, это нравилось Герману и создавало ощущение жизненности.

Прихлёбывая из чашки компот, он вдруг понял, что окно совершенно темное и за ним, кроме мглы, ничего нет. Это показалось ему странным, и Герман машинально переключил телевизор на новостной канал.

На экране за столом сидел диктор и что-то говорил. Но что именно, Германа в этот момент совершенно не интересовало по той причине, что диктором был он сам.

Встав из-за стола, диктор подошел к краю экрана и загадочно протянул:

— Тебе хоть известно, кто ты? — и показал пальцем на Германа.

Не дождавшись ответа от собеседника, сам же ответил:

— Ты Дед Мороз, а я Герман!

Ничего не поняв и обалдев от происходящего, Герман еще раз отхлебнул компота и посмотрел на окно. Из окна на него надвигалась кромешная тьма. Страх охватил его, но в тот же момент рука диктора высунулась из телевизора и потащила Германа к себе.

Герман оказался внутри.

Глядя на кухню, оставшуюся снаружи, через экран, он стал наблюдать, как всё, что находилось на ней, стало распадаться на кирпичики, атомы и молекулы и превращаться в ничто, улетучиваясь в пространство.

В следующее мгновенье картинка сменилась, и теперь он видел сидящего в кабинете за столом президента.

— Тебе известно, кто ты? — спросил Герман и показал на него пальцем.

Президент, обалдев от такой наглости и хамства, схватился за трубку телефона секретной связи и заорал что есть мочи:

— Что за бред транслирует канал «Новости»?! Они там совсем сбрендили?! Немедленно всех ко мне!

Герман, совершенно не обращая внимания на всю эту болтовню, ехидно улыбнулся и загадочно протянул:

— Ты Дед Мороз, а я Президент!

В этот момент всё помещение вместе с мебелью и предметами стало распадаться на кирпичики, молекулы и атомы. Всё величие и могущество, присущее мгновение назад персоне за экраном, исчезло как ни в чём не бывало, и лишь жалкая и обреченная человеческая сущность, находящаяся в пустом и бездушном пространстве, стала по кругу повторять какую-то абракадабру:

— Мук, фук, жук, пук! Мук, фук, жук, пук! Мук, фук, жук, пук!

Тёмная и леденящая мгла начала подкрадываться со всех сторон к Герману, превращая мир в ничто.

И…

Герман открыл глаза и, проснувшись, весь передёрнулся, как от удара молнии.

— Тьфу ты, чёрт! — выругался он, лёжа весь мокрый от пота в постели. — Приснится же такая бредятина!

«Но ведь это было так реалистично», — подумал Герман и пошёл на кухню пить компот.