Невероятные приключения Конана-варвара

Андрей Арсланович Мансуров, 2023

Эти пять повестей о знаменитом Конане-киммерийце никогда бы не были написаны, если бы не сам Конан-варвар, поклонником которого я являюсь очень давно. Именно его замечательная харизма, неназойливый юмор, несгибаемый дух и могучее тело вдохновляли меня при создании новых, оригинальных, сюжетов. Ну а что получилось – судить читателям!

Огонь, вода, и… Медная задница!

Первая ночь

— Не ждал такого от тебя — напрасно ты качаешь головой, Конан! — желчи в голосе сильно подвыпившего, но вполне ещё адекватного ветерана не услышал бы только повидавший виды и почерневший от времени трактирный стол, уставленный опустошёнными кружками и блюдами, за которым они сидели, — Ты же меня знаешь! Я сам всё это видел! — собеседник Конана еле сдерживал гнев от реакции киммерийца на его рассказ, кисти рук, судорожно вцепившиеся в крышку стола, даже побелели от напряжения. Но варвар поспешил успокоить приятеля:

— Было или не было — тебе, конечно, виднее, Фарссон. А в том, что зрение у тебя отличное, как и память, я уверен! Я же тебя сколько лет знаю! Продолжай! — Конан не хотел говорить другу, что прекрасно знает не только его простую и открытую натуру, но и то, что воображения выдумать такое у того просто не хватило бы! Да и не настолько они ещё пьяны, чтоб травить совсем уж откровенные байки… Но поверить… Хм.

Сердито попыхтев, и поотдувавшись, Фарссон, похоже, решил, что Конан и правда готов услышать продолжение рассказа о невероятных приключениях. Да и кому ещё рассказать про такое, как ни старому товарищу по сражениям и походам! Ведь чего только они не повидали — и обычного, и… Колдовского! И невероятного! Чудесного!

Вот именно этот-то опыт, и бесстрашие в любых ситуациях, и делали их услуги, услуги опытных наёмников — столь щедро оплачиваемыми.

— Ну так вот, Конан. Я клянусь бородой Неграла, что так оно всё и было! И эти твари — пострашней Вендийских тигров! Потому что тех можно убить старой доброй сталью, — ещё сердясь, выпучивший глаза, потный и раскрасневшийся от вина и ужасных воспоминаний Фарссон похлопал себя по рукоятке верного ятагана, — а этих — нет! Не перерубаются их стволы! Они — словно заговорённая кожа! Такие крепкие, как, как… Скала! Как сталь! Нет, не как сталь — они же пружинили… Скорее — как… как невероятные мышцы! Упругие, крепкие! И нападали они подло и коварно — сверху! И с боков! И — все сразу!

И нам, стыдно сказать, пришлось драпать от них во все лопатки! Отбиваясь! И всё равно эти твари схватили Назара!

И сожрали!

И уж поверь: ничего страшнее с человеком случиться не может!

Смерть в пастях чёртовых багрово-красных глоток-ловушек поистине мучительна! Зубы обращены назад — как у гарпунов! Не вырваться! Назар так извивался, так кричал, пока его тело буквально разрывали на части — словно стая вендийских крокодилов! Он, бедняга, так!.. — теперь ветеран заскрежетал зубами, стиснув кулаки так, что снова побелели костяшки пальцев, и на глаза навернулись слёзы. Похоже, снова представил себе мучительную смерть товарища, — Упокой Мирта его несчастную душу… До сих пор у меня в ушах звенят его вопли! А ты знаешь — я не из нервных!..

Конан поспешил уверить друга, что уж в этом-то он не сомневался никогда!

Но сейчас, когда виновники страстей, мучений, и смерти несчастного Назара находились прямо перед ним, Конан невольно вспомнил этот момент из душевного в остальном разговора со старым товарищем по похождениям и набегам на территории и городки Иранистана, Заморы, и Куша, а ныне — капитана стражи Джурассии, маленького султаната на границе с Шемом и Тураном. Вспоминая о друзьях, и походах, что совместных, что личных, они тогда просидели до рассвета, и молодое Карросское вино к рассвету хорошо ударило в голову ветерану.

Ударило оно явно и в другие части тела его старого друга: Конану пришлось волоком, почти на себе, тащить того с первыми лучами солнца по лестнице на второй этаж: к себе в комнату. Варвар посчитал, что после обильных возлияний в честь встречи старому надёжному товарищу не нужно никуда таскаться, пусть даже и в отлично оборудованную и уютную комнату в казарме. А не помешает поспать. Как, впрочем, и ему самому.

Поэтому благородно уступив бесчувственному капитану свою постель, сам Конан постелил тогда на доски пола свой плащ, да и… Прохрапел до обеда!

Но всё же тогда он посчитал рассказы престарелого авантюриста, впрочем, ещё сохранившего в свои сорок пять и соколиное зрение, и крепость мышц, и приобретшего главное для воина: огромный опыт, трезвость мысли и отличные навыки владения любым оружием — банальным хвастовством. Ну, и следствием страха…

У которого, как известно, глаза велики!

Но дело не в этом! А в том, что сейчас Конану как раз и приходится ожесточённо рубиться с этими самыми хищными зубастыми растениями! С огненно-бордовыми глотками, действительно похожими на тигриные пасти, сильными и злобными, и в существование которых он не верил!

И Фарссон оказался прав: никак не желают перерубаться их гибкие и плотные упругие шеи-стволы! Словно заговорённые! И даже чудовищная мощь мускулов Конана не может с помощью лучшего в Ойкумене острейшего хайбарского меча перерубить стебли толщиной с его бедро! И удары только отбрасывают от его тела извивающиеся стволы, и наносят на кору лишь небольшие царапины! Истекающие бледно-жёлтым пузырящимся соком, и почти сразу же затягивающиеся!..

Нет, неверно: в тех местах, где удавалось поглубже прорубить действительно похожую по прочности на продублённую кожу, которую используют для обтяжки щитов, чёрно-фиолетовую кору, струи сока буквально брызжут, обдавая всё вокруг струями едкой жидкости! Заставляя съёживаться и желтеть траву, и вызывая шипение даже на почве, в которую вцепились разлапистые корни проклятых растений! Кислота там, что ли?!

Кислота или нет, останется чисто философским понятием, если Конан сейчас же не придумает, как ему справиться с мерзкими не то лианами, не то — деревьями! А, может, кустами?! Плотной чащей вставшими сейчас перед ним. И не только — перед ним! Потому что они ползут, ползут буквально на глазах: прямо по траве и опаду, извиваясь петлями своих стеблей-щупалец, целясь на его ноги, и угрожая взять человека в полное кольцо, и оплести! А вот этого допускать нельзя ни в коем случае!!!

Пришлось, как ни было стыдно варвару из варваров, лучшему воину от Гандора до Шема и от Вендии до Бритунии, плюнуть на гордость и амбиции, и действительно — уносить ноги! Отступив в направлении опушки.

К счастью, продвижение извивающихся стволов всё же не могло сравниться по скорости с движениями могучего киммерийца — не прошло и десятка секунд, как он вырвался из сжимавшегося неумолимо, подобно петле на шее приговорённого Вендийским судом за кражу к смерти раба-висельника, кольца! Что же это за!..

Конан не побежал далеко: выбравшись из тени крон, остановился напротив стены ужасных растений, развернувшись к ним снова лицом. Он отдалился от стволов и пастей на добрых двадцать шагов, но всё равно — в его сторону злобные растения продолжали выбрасывать тонкие щупальца корней, и хлысты чего-то вроде виноградных усиков. Только были те усики куда как толще и сильней!

Ну и странное же здесь «растительное царство»!

С виду — никогда не скажешь, что что-то необычное. А стоит углубиться в чащу, хотя бы на полсотни шагов, как это и произошло с ним — начинается! Причём без всякого предупреждения! А ведь он шёл так же как и всегда: ни листик не шелохнётся, ни веточка не хрустнет: бесшумней тени. Куда до него потомственным охотникам! Или кошкам.

И вдруг — нате!

Со всех сторон к нему метнулись сверху, с высоты футов двадцати, десятки наглых и безглазых… Как назвать-то? Ну да — пастей! Пастей в головах, похожих на огромные чёрно-зелёные арбузы, разрезанные ниткой рта точно напополам! Багровые глотки! А уж что там за зубки были внутри — кошмар! Острые, треугольные, белейшие! Почти как у акулы: видел Конан как-то эту тварюгу, когда её тушу разделывали аборигены Понтийских островов… Те ещё штыри-кинжалы! Загнутые, зазубренные…

Вот только кто умудрился скрестить самые обычные с виду растения, вроде диких яблонь или арбузов, или уж — винограда, — с хищной морской тварью?!

Не обошлось здесь, ясное дело, без злобной чёрной магии!

Но как же быть сейчас ему?!

Ведь лес, начавшийся после ненаселённой и какой-то блёклой холмистой степи, которую он уже преодолел, тянется в обе стороны насколько хватает взгляда, и, похоже, весь наполнен вот такими «милыми» представителями хищного древесного рода!

Ну, или он наполнен ими здесь — возле опушки?

Дальше которой тогда отряд Фарссона так и не продвинулся.

А там, в глубине, может, ещё растут, как ни в чём не бывало, нормальные и добропорядочные дубы, клёны, берёзы, и ели с соснами. Спокойные и не склонные к коварным нападениям. И внизу, под ногами, стелются обычные папоротники и растут колючие кусты: ежевики, смородины, малины…

Только вот есть ли такие, обычные, растения тут? И как до них добраться?!

Конан, конечно, понимал, что неспроста растения-хищники расположены именно так: на кромке леса. Кто-то специально высадил их здесь!

И высадил наверняка для того, чтоб предотвратить нежелательные визиты туда, за сделанную таким образом непроходимой, лесную чащу. Тянущуюся вдоль всей границы восточных пустошей Ипувессии. Согласно легендам, которые поведал ему Фарссон, а тому — Ипувесские жители, согнанные со своих исконных земель пятьдесят лет назад неким… Чародеем?

Вот на этот вопрос, кто именно их оттуда изгнал, они как раз точно ответить и не могли! Потому что сам чародей пред их очи никогда не появлялся. А действовал через своих слуг. Адептов. Вассалов. Посредников. То есть — синих людей. Кожа которых действительно была странного мертвенно-синего окраса. И такими же были и зрачки их глаз.

И эти люди приказали аборигенам покинуть их исконные земли. А когда те отказались, удалились, пригрозив страшными карами. И действительно: натравили на аборигенов и крыс, и птиц, и ядовитых кивсяков-многоножек, и, что самое страшное — огромных шершней! От укуса которых не было спасенья или защиты! Поскольку те спокойно прокусывали своими полудюймовыми жалами даже самые прочные сапоги! Не говоря уж про одежду…

И от яда этих тварей, как и от яда кивсяков, не было ни противоядия, ни защиты. И единственное, что могло спасти от ползучей и летучей нечисти — вода!

Но ведь не просидишь в ней всю жизнь! Как не будешь и вечно дышать через полую камышину. Надо ведь и пахать, и сеять, и собирать урожай — чтоб было чего покушать и детям, и себе. А как это сделать сидя в воде?! От неё и отойти-то далеко было проблематично…

Фарссон говорил, что даже спустя полвека, вспоминая о чудовищной боли и диких воплях укушенных, те убелённые сединами ветераны, кто смог тогда убежать, и чудом дожил до старости — содрогались и бледнели! Поминая всех Богов.

Но сходились в одном: поселившийся на их бывших землях чародей очень…

Богат!

Поскольку захватил уже не одно царство, королевство, и султанат.

Его синие рабы так и говорили: что он, дескать, повелитель всех северных и западных пределов Туртурии. (Что было странно. Поскольку про такую страну никто слыхом не слыхивал.) А немного погодя, в дополнение к своим новым землям в Ипувессии, чародей захватит и земли Запада, и Юга! И станет Единым и Величайшим повелителем всей Ойкумены! Уничтожив тех, кто не согласится быть его покорным рабом.

Эти два последних пункта «обширной» программы мага не слишком напрягали воображение и совесть молодого киммерийца. Поскольку не было в них ничего для него нового, или оригинального. Мало ли он встречал чародеев, лелеющих и не такие грандиозно-амбициозные планы! И Конан прекрасно помнил, чем всегда кончались все эти восхитительно прекрасные мечты, и грандиозные задумки. И кое-какую лепту в разрушение этих идиотских человеконенавистнических планов киммериец внёс и сам!

А вот упоминание в этих легендах о гигантских подвалах с сокровищами, свезённым в королевский замок Карла Второго, бывшего короля Ипувессии, со всех захваченных чародеем территорий, приятно грело варварскую душу Конана. И заставляло плотоядно облизываться и сопеть не только его — но и многих попытавшихся. В числе последних из которых и был отряд Фарссона. Который собрал тогда вокруг себя десяток отчаянных авантюристов, бывших пиратов и наёмников, и вольных искателей приключений и добычи, из трёх стран!

Но тот поход кончился ничем: не в силах преодолеть даже первое препятствие, выставленное на пути к своей вотчине чёртовым магом, эти любители золота просто… Разбежались! Переругавшись. И даже передравшись. Поскольку пытались найти виновника своей неудачи.

Вот тогда друг Конана и занялся поиском более надёжных, пусть и не столь обильных, источников к существованию. Отказавшись от радужных надежд на журавля в небе, и заботясь о сохранности синицы в руке. И, благодаря такой позиции, дослужившегося со временем до капитанской должности. И соответствующего жалования.

Отойдя на всякий случай ещё шагов на двадцать от упрямых и злобных растений, Конан расположился под небольшим кустом — этот, росший на уже преодолённой киммерийцем пустынной и продуваемой всеми ветрами холмистой ковыльной степи, не проявлял признаков агрессивности. Решив, что нужно бы восстановить потраченные напрасно силы, да заодно и подумать, Конан постелил на траву тряпицу, заменявшую ему скатерть. Из сумы достал солонину, сухари, и сушёные фрукты.

Тщательно пережёвывая жёсткое мясо, и запивая свою более чем скромную (А он в походе уже восемь дней! За это время все свежие припасы и лепёшки закончились!) трапезу скупыми глотками воды из бурдюка, Конан как раз размышлениям и предался.

Одно ему кристально ясно: мечом он тут много не навоюет!

И пусть до него не добралась ни одна из похожих на тигриные по размеру бордовая пасть, если он, словно тупой и упёртый баран полезет снова напролом, даже при всей его ловкости и скорости, рано или поздно это случится! А, может, достаточно будет и единственного укуса: если зубы ядовитые! И его парализует.

А погибнуть, будучи разорванным на куски, в утробах растений…

Вот уж это было бы верхом глупости!

С другой стороны это — наверняка не совсем растения! Те обычно так быстро и разумно двигаться не могут! То есть — присущи, стало быть, этим кустам-деревьям и некоторые животные черты! И есть и что-то вроде зрения. И мозга — раз нападают из засады!

А чего боятся все животные?

Вот именно: огня!

Значит, нужно набрать побольше валежника и сушняка, да и попробовать!

А чего ему терять?!

Сбор подходящих сучьев, веток и поленьев много времени не занял. Тем более, что всё это нападавшее наземь добро легко было найти тут же, возле опушки.

И вот уже киммериец поджигает с помощью кресала и трута пук соломы, которой разжился на холмистой равнине. А запалить от него приличный костёр уже не трудно!

Когда отлично занялись и толстенные сучки и поленья, Конан собрал немногочисленные пожитки. Закинул за спину свою любимую походную суму: она в таком, привычном, положении никогда не мешала ему «работать». Теперь — в каждую руку по столько факелов, сколько может удержать! И — вперёд! И — быстрее! Потому что самое большее, на что можно рассчитывать — десять минут приличного пламени!

Как ни странно, но расчёты оправдались!

Стоило ему ткнуть «в нос» первым же кинувшимся к нему пастям свои огненные «игрушки», как отдернулись наглые «арбузы», и с чем-то вроде утробного воя убрались туда же, откуда и появлялись: к вершинам деревьев! А безглазые лианы-змеи, норовившие опутать петлями его ноги, при соприкосновении с пламенем мгновенно отдёргивались и уползли обратно в кусты!

Конан, вдохновлённый успехом, и понимающий, что времени у него немного, наплевав на тишину и скрытность, ломанул вперёд сквозь чащу, хрустя, сопя, и топая, словно олень во время гона! Факелы он держал впереди себя, и над головой, чтоб их было заметно издали. И его догадка о «зрении» «тигров» подтвердилась: убирались те с его пути!

Но когда пробежал так шагов сто, ветки, лианы и кусты вокруг двигаться и уходить с его пути перестали. И теперь ему приходилось лавировать — как в обычном лесу.

Значит, и эта догадка оказалась верной: вокруг него снова нормальный лес!

Но Конан слишком хорошо знал, какими коварными и хитрыми могут быть вражьи козни. Поэтому не прекращал бега до тех пор, пока не проскочил насквозь оказавшийся нешироким лесок: всего-то шагов семьсот! Полмили, стало быть.

И вот глазам киммерийца открылось «запретное» царство!

А вернее — королевство. По версии же чародея — Султанат. Впрочем, не суть: как его не назови, а сокровища остаются сокровищами. А подвалы — подвалами. И Конан ещё не видел таких подземелий, которые не открыли бы ему своих тайн!

С пригорка, на котором варвар оказался, видно было и далеко и хорошо. Собственно, поросшая травой и кустами холмистая равнина, которую пересёк только что, продолжалась и здесь. Вдали, милях в трёх, виднелось озеро. Неширокое. А за ним, ещё в паре миль — и замок. За которым вдали виднелся ещё лес. Хочется верить, что — обычный.

Хм-м…

Было бы глупо пытаться вот так, сходу, да ещё среди белого дня, лезть на рожон. И показывать чародею, и всем его, наверняка многочисленным, стражникам-охранникам, что кто-то преодолел чародейскую хищную «лесополосу». Поэтому расположится-ка он тут на днёвку. Благо, вот и подходящие кусты шагах в пятидесяти от опушки. В гуще которых и его не будет видно, и отоспаться можно в теньке. А от деревьев леса, и защитного барьера Конан всё же предпочёл держаться подальше.

Мало ли!..

Проснулся в сумерках.

Как ни странно, но ничто не нарушало его сон, и ни разу его обострённые варварские инстинкты не предупредили его, что ему что-то угрожает!

Киммериец сел, позёвывая. Идти к логову чародея рано, а вот ещё раз подкрепиться, особенно пока не совсем стемнело…

С сожалением пряча остатки скудных припасов, Конан подумал, что если даже всё пройдёт благополучно, и он здесь надолго не застрянет, еды на обратную дорогу не хватит. Но он не сильно переживал по этому поводу: просто, значит, придётся поохотиться на обратном пути. Подойдут, в крайнем случае, даже суслики, которых он в степи видел: этакие раскормленные и непуганые пушистые и медлительные миниатюрные «барашки»…

Конечно, от внимания киммерийца не укрылся этот странный факт: суслики выглядели действительно непугаными и многочисленными: словно нет у них тут естественных врагов — типа лисиц и волков, которые как раз такими травоядными и питаются. Неужели хищников отпугивают тоже — грозные растения, оккупировавшие наружную кромку леса? Или тут что-то другое?

Не важно. Раз путь через степь занял четыре дня, охотиться так и так придётся там: еды осталось на два дня. Ну, на три, если экономить.

Впрочем, может, удастся разжиться какой-нибудь едой прямо в замке чародея? Ведь тот, если обычный чародей, то есть — из людей, должен чем-то питаться?

В воспоминаниях о ломящихся столах и обильных пирушках, которые они с товарищами по похождениям в отряде вольных стрелков-разбойников, или наёмников, закатывали после каждого удачного похода, незаметно пролетел весь путь до озера.

Озеро оказалось с виду вполне обычным: берега заросли камышом и рогозом, возле берега в свете Луны Конан видел подёрнутое ряской пространство, шириной шагов в пять. Дальше поверхность воды, не потревоженную ни единой морщинкой от слабого ветерка, не скрывало ничто. Глина у кромки воды оказалась не топкой. И не испещрённой ничьими следами. Ну прямо — идиллия!

Однако пускаться вплавь варвар не спешил. Уж слишком часто такие вот «мирные» водоёмы оказывались кишмя кишащими всякими подводными монстрами и тварями! Плотоядными! Поджидавшими, пока доверчивый и развесивший уши от тишины и спокойствия расслабившийся идиот не сунется в глубину!

А уж сомневаться в том, что раз это озеро прикрывает подходы к цитадели врага, то тот его скорее всего «оснастил и заселил» всякими милыми зверушками, не приходится. Иначе какой же он «коварный» чародей?!

Словом, осторожно и как всегда бесшумно, Конан двинулся в обход озера: собственно, он так с самого начала и предполагал, что пускаться вплавь не будет, поэтому держал сразу поближе к его северной оконечности, откуда можно было бы легко пройти дальше посуху. Он даже не стал набирать в полупустой бурдюк свежей воды: это можно сделать и на обратном пути. А сейчас ему лишняя тяжесть на поясе не нужна!

Держась от кромки воды шагах в десяти, Конан обнаружил, что камыши идти не мешают, заодно скрывая его от наблюдателей, возможно, имеющихся на стенах замка.

Однако едва варвар прошёл вдоль берега шагов пятьдесят, начались «сюрпризы»!

Абсолютно бесшумно из воды вдруг выскочило нечто вроде перевёрнутой лодки, и припустило во все короткие, кривые и коренастые, ноги, к Конану!

Ну и Конан ждать, пока тварь доберётся до него и нападёт, не стал!

Выхватив верный меч, он бесшумно бросился вперёд, и, высоко подпрыгнув с разбега, обрушил остриё в могучем ударе на то место, где у монстра по-идее находилась шея!

Шеи при последующем рассмотрении задёргавшейся было, но почти сразу замеревшей и словно растёкшейся по песку твари, медленно выпустившей через чудовищную пасть весь воздух, не обнаружилось. Да и не бывает «шей» у крокодилов. Конан убедился, что рассчитал, хоть и чисто интуитивно, верно: тварь отреагировать на его прыжок не могла: и лапки коротенькие, и голова кверху не задирается. В силу устройства туловища и позвоночника. А его удар, погрузивший верный меч по самую рукоятку в тушу чудища, пришёлся точно в основание гигантского черепа, и перебил позвоночник монстра.

Ну вот вам и «мирное» озерцо!..

Обтерев извлечённый из жёсткой плоти меч о траву и камыш, повтыкав тот и несколько раз в песок берега — лезвие должно быть чистым! — и сплюнув под ноги, Конан всё так же осторожно и бесшумно двинулся дальше.

На шестиметрового застывшего крокодила с пастью длинной в добрых два шага он даже не оглядывался. Знал, что тот больше не опасен.

А вот что ещё ожидает его впереди!..

Подумав, Конан отодвинулся от берега ещё шагов на двадцать: так у него больше времени на подготовку к новым озёрным «сюрпризам»!

Однако никто больше не пожелал «скрасить» его «скучное» путешествие новыми приключениями. То ли спрятавшиеся до поры обитатели озерца видели их быстротечную схватку, и посчитали нежелательным для себя погибнуть во цвете лет, то ли — просто спали.

Преодолевая две мили по равнине, Конан всё же старался не слишком высовываться: перебежками двигался от холмика к холмику, пользуясь заодно и всеми встречавшимися по пути зарослями кустов. Однако даже самый внимательные взгляды не показали ему, что по стенам кто-то ходит, или вообще — присутствует. Карауля и бдя.

Странно.

Неужели этот идиот чародей настолько уверен в своей «живой изгороди», что даже часовых на стенах не выставил?! Хм-хм… Подозрительно.

Ведь если никого не видно — это вовсе не значит, что никого и нет!

Возможно, хитрущие враги просто затаились, сидя в тёмных и хорошо замаскированных укрытиях!

Исходя из этого соображения и нужно действовать!

Абордажный крюк, обмотанный чёрными мягкими тряпками, Конан закинул на гребень стены между двумя башнями на тыльной стороне замка: да, он не погнушался пробежать лишние полмили, чтоб подобраться к цитадели врага сзади. Хотя кто его знает: может, новый лес, расположенный в трёх сотнях шагов позади строения, тоже является для чародея источником опасности?..

Тем не менее никто не помешал варвару взобраться на стену.

Огляделся киммериец внимательно. Но… Никого снова не заметил! Да и внутри двора не было даже намёка на огонёк, или какую-либо деятельность, которую всегда ведёт даже ночью, челядь: ругань поваров, топанье ног бегущих по поручениям и делам слуг, звон посуды, скрип ставней или дверей… Не-ет, тут что-то явно не так!

Так что Конан на всякий случай не стал сматывать верёвку и прятать крюк, а пройдя по узкому — всего два шага! — парапету, оказавшемуся за кромкой наружной стены с бойницами, спокойно спустился по лестнице, нашедшейся в ближайшей башне. И через самую обычную дверь вышел в обширный внутренний двор замка.

Как ни странно, но во дворе тоже не было ни единого живого существа.

В недоумении, и настороженный до дрожи, поскольку всем нутром чуял подвох, Конан двинулся к стене строения, расположенной от него шагах в пятидесяти. Да, уж слишком подозрительна эта нарочитая тишина, а особенно напрягает отсутствие стражи!

Засада?! Ну не может ведь такого быть, чтоб столь обширное здание, в котором живёт персона, которую, по идее, нужно хранить, обслуживать, и защищать, как зеницу ока, оставили вообще без присмотра!

Но пора бы уж перестать чесать затылок, и войти!

Нет, через парадную, высоченную и двустворчатую, дверь, Конан, конечно, не пойдёт. А ему вполне подойдёт для незаметного проникновения внутрь вон та, неприметная, дверца: вероятно, для входа в кухню, или прачечную.

Однако едва он абсолютно бесшумно приоткрыл её, обнаружил очередной неприятнейший сюрприз! На него хлынул могучий поток ледяной воды! Буквально распахнувший дверь своим чудовищным напором во всю её высоту!

Рука, державшая ручку двери, вдруг вырвала из двери эту самую ручку, и Конана вынесло потоком прямо на центр двора! А поток словно всё усиливался, и продолжал вырываться из внутренних помещений замка Ниагарой, словно там располагался по меньшей мере — океан!

Шум от такого потопа, конечно, не прошёл даром!

Послышались голоса, и начальственные голоса: кто-то раздавал кому-то какие-то приказы, на неизвестном Конану языке. Но в содержании этих приказов сомневаться не приходилось: вскоре все окна замка наполнились светом мелькавших факелов, и тенями от быстро бегущих людей! Лязг оружия, топот, и воинственные возгласы затопили гулкое пространство хлюпавшего под ногами двора!

Решив, что для первого раза вполне достаточно, Конан кинулся снова к двери в башне. В доли секунды взбежал по лестнице на парапет стены. И ретировался таким же путём, каким влез. Оказавшись внизу, и дёрнув верёвку, крюк со стены стащил. Верёвку собирал в моток уже на бегу — вот факелы и появились на гребне стены! Вскоре там забегали и тёмные силуэты: лучники с луками, и стражники с копьями! Гул и гомон стояли оглушительные!

Конан, петляя как заяц, от кустов к кустам, и направляясь к лесу, решил всё же отбежать не слишком далеко: шагов на сто. Ему нужно видеть, как стена охраняется, и сколько примерно человек имеется в распоряжении мага. Для этого он залёг под особо раскидистым кустом: если выбежит какой отряд, на его поиски, отступить ещё дальше он всегда успеет: до леса — рукой подать. Затеряться в чаще запросто можно. Правда, вряд ли это поможет, если у преследователей будут собаки!

Но лая, и даже запаха псины там, внутри двора, Конан не заметил. Тоже странно.

Гомон и гул внезапно смолкли, как отрезанные. Ах, вот в чём дело.

Хозяин!

Из башни на парапет вышел человек. Один. Прошёл в центр стены.

— Конан-варвар! — голос был очень зычным, дикция — отличной! И говорил обращавшийся к киммерийцу на зингарском — наверняка прекрасно знал, что это — именно Конан, и этот язык варвар знает отлично. Недомолвок и недопонимания, стало быть, не будет, — Я поражён и даже где-то восхищён твоей беспримерной наглостью! И находчивостью! Ни один человек ещё не преодолевал мой хищный лес. И не пытался зайти в мою парадную резиденцию — прямо через дверь!

Но наблюдать за тобой было… Интересно!

Поэтому.

Предлагаю тебе сыграть со мной в рискованную, такую, как ты и обожаешь, игру.

Награда — полная твоя сума драгоценных камней! (Ведь они куда ценней банального золота!) А заключаться игра будет в следующем. Я и мои люди не пытаемся сейчас тебя преследовать и убить. Ты же снова пробуешь делать то, что ты и собирался сделать: то есть — похитить часть сокровищ, что действительно хранятся в подвалах моего замка! И делаешь это так же, как сейчас: оставаясь для меня и моих слуг невидимым!

Но! Если я тебя увижу, то есть — если ты попадёшься мне на глаза, или мои слуги возьмут тебя в плен, или сработают расставленные мной ловушки и ты попадёшься туда — эта попытка будет считаться проигранной тобой!

Я сегодня в хорошем настроении. Поэтому разрешаю тебе сделать…

Ещё три попытки!

Можешь ничего не отвечать. Но на твой естественно возникший вопрос я тебе отвечу: если все три окажутся неудачными, я просто… Превращу тебя в одного из моих слуг! В «синего человека»! Покорного, исполнительного… Но — без собственной воли!

Ну а если ты не согласишься попробовать сыграть по моим правилам, и просто сбежишь, я даже позволю тебе уйти! Целым.

Но уж тогда держать в тайне твоё проникновение сюда, признание поражения, и последующее бегство, я не буду!

Все узнают, как облажался и струсил знаменитейший Конан-киммериец. Прославившийся на всю Ойкумену профессиональный авантюрист и вор!

Ну а на случай, если ты всё же — в игре, знай: у тебя ещё неделя!

Время пошло!

Человек, явно не ожидавший от варвара какого-либо ответа, повернулся и ушёл туда же, откуда пришёл. Люди с оружием и факелами покинули стену вслед за ним. Но некоторое время в замке ещё были слышны обычные звуки успокаивающегося большого военного лагеря: звенело оружие, скрипели доспехи, хлопали двери, негромкий гомон и топот указывали на то, что отправляется по казармам гарнизон… Но вот отсветы от факелов и пропали. И над равниной вновь разлилась тишина. Конан мысленно усмехнулся: не пели даже цикады…

Боятся они, что ли, чародея?..

Варвар позволил себе выдохнуть. И заставил судорожно сжатые кулаки разжаться.

Вот оно как.

Хочет, стало быть, поиграть с ним чародей.

Как кошка играет с мышкой.

Только вот киммериец — не мышка! А искуснейший вор! И лучший воин!

Но! Надо учитывать тот факт, что чародей — он всегда… Чародей!

И, стало быть, всегда имеет в рукаве свои чародейские козыри! И поскольку он уже наверняка был предупреждён кем-то о том, что Конан собирался сделать, соответственно враг и подготовился!

И сейчас вопрос о том, кто же является тайным агентом чародея там, за пределами его королевства-султаната, представляет чисто абстрактный интерес: выяснить невозможно. А очень бы хотелось: во избежание проблем с дальнейшими операциями. По отъёму имущества у тех, кого Конан наметил.

Но с этим придётся подождать: до Наскента, где киммериец готовился к походу — далеко! А главный вопрос: что же делать сейчас?!

Можно, конечно, снова разжечь в глубине леса костёр, да и прорваться сквозь чёртовы пасти на его внешней кромке с боем. Отступить. И плюнуть на дурацкую игру, предложенную коварным магом. (Наверняка ведь он ждёт разных увёрток и хитростей со стороны варвара!) Но…

Но это — трусливый выход. И недостоин действительно — искуснейшего и искушённейшего вора всей Ойкумены! Если чародей расскажет (А он — наверняка расскажет!) о том, как Конан-варвар действительно убежал, испугавшись риска, Конана будут презирать повсюду: от пустошей Пиктов до степей Гиркании… И наёмником ему уже не быть.

Следовательно, волей-неволей Конан оказывается вовлечённым в смертельную игру. Где ставкой — не драгоценные камни, а его личность! Авторитет.

И свобода.

Быть безмозглым и покорным бесчувственным рабом — бр-р-р!..

Но сокровища продолжают манить!

Но как же Конану подступиться к замку и его подвалам?! Если там только этого и будут ожидать в ближайшие семь ночей…

И ведь маг неспроста сказал про «ловушки». И попадаться на глаза наверняка расставленной внутри страже тоже нельзя! То есть, вломиться сюда днём — не вариант.

Да и самый банальный вопрос: как открыть теперь любую дверь там, внутри?!

Ведь за ней очень даже может оказаться «сюрпризец» почище нескольких сотен тонн воды?! Скажем, тот же огонь… Или дракон какой! Ну, или стая волков. Или тигров. Или вообще — чёрная бездна, ведущая, кажется, к подземельям самого Мардука?!

Чародей же!..

Но тут есть одна тонкость, которая наверняка в голову самовлюблённому, и излишне самоуверенному, как и все они, магу, не пришла.

А именно — что Конан вовсе не собирается целую неделю, или даже единственный день «собираться с силами», и много думать!

А прямо сейчас и повторит попытку проникновения!

Но уж в дверь Конан не полезет ни в одну!..

Но вначале всё равно придётся распутать впопыхах свёрнутую верёвку.

Когда Конан снова ступил на обширный внутренний двор, ни единого звука от весьма многочисленного, как оказалось, гарнизона, уже не было. Вернулись все «синие люди», стало быть, в казармы. Ну, или на свои внутренние посты!

Во дворе Конан размотал вновь на всю длину верёвку со своим крюком. С первой же попытки закинул его на водосточный желоб трёхэтажного, как он понял по окнам, высотой в добрых десять его ростов, замка.

Так ты, значит, приготовил Конану «сюрпризы и ловушки», наивный чародей?

Ну а Конан тоже кое-что приготовил тебе.

Себя!

Во всём своём коварстве. И опыте!

На крыше замка пришлось быть ну очень осторожным.

Потому что покрыта она оказался черепицей. Собственно, чем же ещё покрывать королевский замок, как не ей — дорогой, но престижной, и долговечной?!

Разобрать отверстие, чтоб пролезть на чердак, Конан смог за пять минут.

Бесшумной тенью он спустился на высоту своего роста — именно с таким расчётом, ближе к краю, он и сделал дыру. Пол чердака оказался глиняным. И повсюду тут Конан, видевший в темноте похлеще камышового кота, обнаружил свисающие со стропил и балок фестоны пропылённой паутины. В пыли на полу не видать ничьих отпечатков ног.

Отлично.

Не пользуется, стало быть, чердаком никто!

Конан двинулся вперёд: туда, где имелось нечто вроде люка, в центре чердака, под центральной балкой. Открывал его, Конан, естественно, с крайней осторожностью и вначале буквально на волос: мало ли!..

Но двухфутовый люк оказался вполне «честным»: никаких каверз Конану не подстроил! Вот и славно.

Это говорит о том, что каким бы хитрым чародей себя не считал, предусмотреть вот прямо — всего, не может даже он!

До пола оказалось футов десять: пришлось снова закрепить крюк на косяке люка, и слезать по верёвке. Конан спустился в коридор, оказавшийся под люком: проходил тот по всей длине бокового крыла замка. И по обе стороны от него имелись двери: в комнаты? Возможно. Но сейчас неплохо бы найти нормальную, каменную, лестницу, ведущую вниз — к вожделённым подвалам!

Лестницы нашлись в обеих концах коридора: Конан специально обследовал коридор — весь, чтоб иметь представление о внутренней планировке, и путях к отступлению!

На лестничных площадках в обеих концах имелись факелы: в держаках на стенах.

И, разумеется, на нижнем этаже имелись и… Посты стражи!

Конан мысленно выругался. Его не должны обнаружить! Но потом он нашёл выход: попробовал открыть ничем не примечательную дверь в середине коридора.

Ф-фу!.. Ничего не произошло, когда он вскрыл замок своими отмычками, приоткрыл дверь снова — на волосок, и проник внутрь большого помещения!

Так, что у нас тут?

Кровать под балдахином, трюмо, кресла, комод, шкаф… По полу разбросаны разные вещи: похоже, женская одежда. Женщина, что ли, живёт?! Но сейчас тут нет никого.

И интерьер не интересовал киммерийца. А интересовал его… Пол!

Закрыв дверь, и аккуратно встав на колени в центре комнаты, Конан принялся с помощью кинжала и хитрых приспособлений из своей сумы разбирать деревянные наборно-паркетные плиты, которыми тот был вымощен.

Когда снял верхние плиты, понял, что со стороны потолка, там, внизу, такие же плиты. Крепящиеся, получается, к потолочным балкам перекрытия. Идущим в футе друг от друга, и имеющими в толщину с полфута. Всё верно: потолок и над его головой облицован так же. Красиво, конечно. Но уж больно хлопотно и дорого. Впрочем, короля Карла Второго такие соображения вряд ли волновали — король же! Можно не считаться с затратами! А чародея (Конан сплюнул: он ведь даже имени его не знает!) явно всё тут устраивает.

Во-всяком случае, следов глобальных переделок и ремонта не видать!

Но едва Конан снял, как всегда бесшумно и аккуратно, первую плитку потолка комнаты под ним, он вынужден был сразу же вернуть её на место!

Потому что на гигантской, в полкомнаты, постели, находившейся почти точно под проделанным им отверстием, происходило нечто страшное! Чудовищное!!!

Волосатый монстр, похожий на легендарного минотавра, то есть — огромный человек с головой быка, сопя и кряхтя, насиловал, сжимая в объятиях, хрупкую и маленькую женщину!

А женщина, очень бледная, и с почти прозрачной кожей, стонала, била по туловищу чудища маленькими кулачками, извивалась, и жалобно вскрикивала и подвывала!

А что самое страшное, под её спиной и ниже имелась на смятой простыне огромное пятно! Кровь!

Конан не больше секунды сидел, словно в трансе, перед дырой в полу. Даже ему, повидавшему виды ветерану чёрного злодейства, нужно было время, чтоб осмыслить дикую картину! Такого просто не должно случаться в этом мире!

Затем в душе его вскипела лютая ненависть! Хотя много раз он видел, как в жертву кровожадным богам или истуканам приносили и девственниц, и мужчин, и даже детей!

Но тут — точно не «жертва»!

А просто, просто… Сексуальная игрушка! Которую сейчас… насмерть!

Кровь бросилась варвару в лицо, и он, откинув в сторону панель потолка, головой вперёд бросился прямо вниз — верный меч уже был выставлен вперёд!

Вот она: обнажённая, широченная и мускулистая, спина врага!

Меч вонзился как надо: под углом, в рёбра, прямо по центру грудной клетки! Туда, где у злобного монстра должно было находиться его сердце! По самую рукоять!

Женщину Конан уж постарался не задеть.

Сдержать боевой киммерийский клич ему тоже было нетрудно.

А чтоб поражённая смертельным ударом тварь не могла привлечь внимания стражи, Конан, выпустив рукоятку меча, обеими руками сжал раскрывшиеся было в предсмертном вопле могучие бычьи челюсти!

Несколько секунд происходила отчаянная борьба. Но сил киммерийцу было не занимать, да и неудобно было монстру: трудно, или даже просто невозможно бороться с врагом, оказавшемся сверху, на твоей спине!

Да и не посопротивляешься особенно с мечом в сердце…

Наконец чудище перестало биться и пытаться перевернуться. Издало слабый предсмертный вздох, и завалилось, столкнутое с несчастной жертвы киммерийцем, набок. Оставшись, впрочем, на кровати: в планы варвара вовсе не входил грохот туловища об пол!

Конан, порадовавшись, что предсмертных диких воплей удалось избежать, поторопился меч из рёбер монстра выдернуть, после чего оказался с несчастной и абсолютно обнажённой женщиной лицом к лицу.

Какое-то время она во все глаза, смотрела в лицо своему спасителю. Молча: очевидно пытаясь осознавать, что проклятый насильник мёртв!

В лице не было ни кровинки: ещё бы! Под бёдрами женщины на скомканную её рывками белоснежную простыню натекла огромная лужа крови: разорвал ей, стало быть, всё, что можно было разорвать, огромный — Конан видел, что в нём добрый фут! — фаллос монстра!

Наконец несчастная открыла рот. Но чтоб разобрать слова, Конану пришлось приблизить ухо почти к её устам:

— Меня!.. Положи меня… в саркофаг!.. В саркофаг! Быстрее!.. Умоля…

Однако спросить её о каком именно саркофаге идёт речь, и почему он должен её туда положить, Конан не успел: женщина только и смогла, что кинуть взгляд в угол, после чего искажённые нечеловеческой мукой и наполненные слезами глаза закрылись, и предсмертный вздох сорвался с её губ. Глаза снова открылись — тусклые, безжизненные.

Конан огляделся.

И сразу понял, о каком саркофаге идёт речь: в углу, на постаменте из мрамора, стоял ящик, весьма похожий на самый банальный гроб! Только сделан он был из камня. И, разумеется, был побольше деревянного раза в два.

Хм-м…

Ну, раз женщина просила его положить её туда, и положить быстрее…

Может, это чем-то ей поможет? Скажем, избавиться от мук?

Но ведь она… Умерла. И, стало быть, больше ничего не чувствует.

Странная просьба. Не может ли так быть, что женщина, подозрительно худая и бледная — мумия? И её оживляют волшебной силой только для того, чтобы — ?!..

Конан бережно поднял на руки почти невесомое, хрупкое и прозрачное, но очень стройное, тело. Отнёс в угол. Положил на мягкую подстилку, имевшуюся на дне оказавшегося весьма глубоким ящика. Нахмурился. Что-то он недоделал! Он чуял это.

А, крышка!

Он закрыл откинутую крышку. Крепившуюся, как ни странно, на петлях.

Вот. Теперь пусть покоится с миром эта несчастная! А он пока… Займётся минотавром!

Однако особенно много «заниматься» тварью не пришлось.

Сдохла чудовищная пародия на человека, даже не испытав перед смертью тех мук, которые, как полагал Конан, ей причитались бы по совести за её «подвиги»!

Однако осмотр монстра сказал киммерийцу о двух вещах. Во-первых, тварь эта тут состояла — явно в «начальниках». Потому что была вовсе не синей. А во-вторых, силы чудовищному монстру было не занимать: рельефные мускулы покрывали всё тело, а уж весил монстр раза в два больше, чем даже немаленький киммериец!

Собственно, о том, что эта тварь — вовсе не простой «подчинённый», или раб, Конану сказал не только цвет кожи тела чудища, но и здравые рассуждения. Рабы и слуги явно не имеют привилегии на секс! Извращённый, и наверняка даривший чудищу поистине неземное блаженство! Хотя бы — от созерцания и осознания мучений жертвы!

Стало быть — мозги-то у монстра точно были человеческие: животные не имеют привычки мучить своих собратьев!

Но может, это — сам чародей, принявший такой облик для особо утончённого издевательства над жертвой?! Потому что это как раз было бы в духе всех этих амбициозных и люто ненавидящих всех людей, «покорителей мира»!

Конан напрягся: его изощрённый слух уловил странный шум! Идущий не снаружи, из коридора замка, а прямо отсюда, изнутри комнаты!

Что это?!

Как ни странно звучит, но больше всего похоже на пошкрёбывания! Словно мышь скребётся у себя в норе! Только…

Только вот скребут — явно по внутренней части крышки саркофага!

Конан подошёл поближе к ящику. Точно: звуки идут отсюда!

Он аккуратно и тихо откинул крышку.

После чего невольно выпучил глаза: женщина оказалась жива! И она смотрела ему в глаза! Смотрела осознанно, и явно не испытывая больше чудовищной боли!

Более того: она казалась и вполне здоровой!

Рваная рана, имевшаяся до этого там, в промежности, и идущая почти до пупка, затянулась, словно её и не было! Чудеса!!!

Эх, ему бы такой саркофаг — сколько своих травм, ран и переломов, он мог бы вот так, шутя, за считанные минуты, вылечить!

Совладав с эмоциями, Конан уже без смущения (Женщина так и осталась абсолютно обнажённой!) посмотрел в огромные и очень выразительные глаза. Да и не только — в глаза. Сейчас, когда странный саркофаг «поработал» над ней, фигура выглядела поистине… Божественно!

Женщина улыбнулась ему. И ей явно было приятен тот восхищённый взгляд, которым Конан рассматривал её очаровательное миниатюрное тело!

Женщина заговорила на зингарском. Сказала вполголоса: тоже, стало быть, не хочет шуметь:

— Благодарю тебя, незнакомый мне пока, но безумно храбрый северный воин! За то, что убил чудовище. И отомстил за мои муки. И за то, что послушался! Я — Айлита.

Конан наконец пришёл в себя настолько, чтоб представиться. Тоже вполголоса:

— Я — Конан-киммериец. И я очень рад, что ты… Ожила!

Улыбка с лица Айлиты пропала. Она побледнела. Но затем взяла себя в руки.

Сказала:

— Ах, не напоминай мне об этом, Конан-киммериец. «Ожила»!.. Ты даже представить не можешь, через какие муки мне пришлось здесь пройти! И повторялись они снова и снова! Тысячу тысяч раз! Ведь проклятый саркофаг дарит своему хозяину, и его жертвам — фактическое бессмертие! Каждый раз возвращая молодость. И лечит любые раны!

— То есть, ты… Он — тебя!.. — задохнувшемуся Конану не хватало слов.

— Верно. Я умирала и умирала. Вернее — меня убивали и убивали. Тысячу тысяч раз! Когда ему надоедало играть со мной самому — он отдавал меня на растерзание своим… Своим рабам. Слугам. И любовался моими мучениями — мне казалось, он может любоваться ими — часами и сутками напролёт!

— Рабы и слуги, это… синие люди?

— Да. Они. А они — ещё хуже его! Холодные, скользкие, заниматься любым делом могут бесконечно — неживые ведь! А уж он старался сделать так, чтоб меня мучили подольше! И не только — вот так! — она опустила взгляд вниз, к своим ногам, — А и пытками!

Но теперь, надеюсь, всё позади. Ведь он — мёртв?

Конан поспешил уверить в этом свою собеседницу:

— Мертвее не бывает. Меч вошёл прямо в его поганое сердце!

— Это хорошо… — она сглотнула, затем села. Подала Конану руку, — Будь добр, помоги мне выбраться, Конан-киммериец.

Конан сделал это с большим удовольствием. Глядеть на грациозные, словно кошачьи, движения её тела, было… приятно. Если назвать это ощущение столь мягким словом.

Первым делом Айлита подошла к монстру. И даже опустилась перед ним на колени. Но не для поклонения, как на миг показалось было варвару. Женщина подсунула руку под чудовищную голову лежавшего на боку на постели чудища, и захлопнула его чудовищные челюсти. После чего другой рукой заткнула ноздри монстра.

Прошло с полминуты, монстр не проявил признаков жизни. Конан не без интереса наблюдал: он мог понять, что если кто-то мучает тебя долгие годы, ты, само-собой, захочешь лично убедиться, что этот мерзавец действительно сдох!

Облегчения в голосе Айлиты не заметить было невозможно:

— Хвала Мирте Пресветлому, эта тварь действительно мертва! А не прикидывается.

— Обижаешь, красавица. — Конан ухмыльнулся, — Неужели ты сомневаешься в способностях лучшего воина Ойкумены?!

— Прости, Конан. Но ведь я тебя не знаю! Я, кажется, провела здесь, да и в разных других его логовах, с этим поганым монстром целые века! Какой, кстати сейчас год?

Конан ответил. И сердце сжала волосатая стальная лапа: он увидел, как вытянулось лицо у красавицы:

— Сорок пять лет! Мирта! Наверняка все мои друзья и родные — мертвы!

— Но как же ты вытерпела такие поистине адские муки, и не… — Конан стыдливо умолк, чтоб не сказать грубость.

— Не спятила, ты хочешь спросить? — женщина дёрнула обнажённым изящным плечиком, — А я очень сильна. Нет, не телом, — она улыбнулась, заметив, что варвар вновь осматривает её тело, теперь уже с ироничной улыбкой, — А духом!

Меня учили и воспитывали лучшие мудрецы и воины отца.

— Но кто же твой отец?

— Георгий Тринадцатый. Король Луксории.

Про это чертовски отдалённое крохотное королевство Конан, конечно, слышал. Правда, теперь там правил Михаил Второй. Похоже, династия сменилась…

— Конан! Я же вижу по твоему лицу, что ты что-то знаешь об отце! И моей стране! Скажи, не бойся! Я не… испугаюсь, какой бы страшной правда ни была!

— Да, пожалуй, «испугать» тебя вообще невозможно, о прелестная и сильная духом Айлита. Но я знаю о твоём отце только понаслышке. Уж больно твоя родина далеко отсюда. Нет, кое-что, я, конечно, слышал. Сейчас у вас там правит Михаил Второй. Так что думаю, клан твоего отца отстранён от власти, и, скорее всего, уничтожен новым королём. Чтоб никто не претендовал на трон нового узурпатора!

— Не обязательно — узурпатора. Ведь у отца, кроме меня, не было детей.

— Вот как. Хм. Кстати. Извини, что спрашиваю. Но как ты вообще попала из такого далёка — сюда?! Да ещё и оказалась в лапах чёртова мага?

— А ничего сложного в этом нет. Он вполне официально приходил к моему отцу. Чтоб просить моей руки. Отец отказал — это я его попросила об этом. Потому что злобная и вредная физиономия этого чародея мне сразу не понравилась. (Ну, тут я оказалась права.) — она горько усмехнулась, — А дальше — всё как в сказке. Страшной.

Ночью чародей усыпил всех в замке отца, и меня в том числе. Очнулась я уже в его очередной резиденции — большом доме какого-то купца. В подвале. Прикованная к стене… Ну а потом…

Ты, впрочем, можешь прекрасно представить и сам всё, что было потом!

Конан кивнул:

— Могу. Ну а сейчас нам некогда особенно предаваться воспоминаниям и разговорам. И мы поступим так. Я поднимаю тебя на крышу. Затем спускаю на верёвке вниз, под стену замка. И ты бежишь и прячешься в лесу. А я… Пытаюсь добраться до чёртовых подвалов с драгоценностями и золотом! А после этого тоже бегу в лес. И нахожу тебя там. После чего мы тихо и мирно направляемся прочь отсюда. В ближайший город.

— Плохой план, Конан-киммериец! Забудь про сокровища!

— Это ещё почему?! — Конан не привык, чтоб женщина, пусть и принцесса, ему перечила.

— Во-первых, потому, что кому об этом знать, как ни мне! Нет в подвалах у чародея никаких сокровищ! Да и не нуждается он в них! Всё, что ему было нужно, из мебели там, или из одежды и оружия, он изготовлял прямо на месте. Где бы ни жил. А чего ему было лень изготовлять — вроде зерна, овощей, и мяса — просто доставляли его слуги! Отбирая у местных жителей!

Но кое-что в подвалах, конечно, есть. Его колдовские причиндалы: амулеты, свезённые со всего мира, всякие там «волшебные» чашки, посохи, кулончики. И, конечно, книги… А, ещё сосуды с разными реактивами и снадобьями, и тюки с колдовскими травами. Только вот не думаю, что всё это нужно тебе. Поскольку ты — вряд ли маг.

Ну а самое главное, почему тебе нельзя сразу идти куда бы то ни было — не забывай про его саркофаг! Ведь если мы всё вот так и оставим, его синие люди запросто положат туда его тело! И он снова оживёт!

— Бэл его задери! — Конан невольно запустил пятерню в волосы на затылке, почесав его, — Совсем я упустил из виду этот самый саркофаг! Да и с сокровищами… Тьфу!

Конан не стал показывать, что на самом-то деле он сильно разочарован.

— Ладно, Мардук с ними, с сокровищами! Переживу.

Но как же сделать, чтоб тварь не ожила?!

— Способ есть. Но он не слишком приятный…

— Ерунда. Я не из особо брезгливых, как ты, наверное, уже догадалась!

— Вижу, ты тоже уже догадался, — она подмигнула ему большим выразительным глазом, — Да, надо поступить, как поступали все великие герои с легендарными монстрами, чудовищами, и колдунами! То есть — отрубить его поганую голову, и унести с собой! И надёжно где-нибудь спрятать. Закопать. Бросить в воду. Сжечь. Словом — чтоб она сгинула! И, главное — чтоб её нельзя было найти!

— Мысль кажется разумной. — Конан криво усмехнулся, — Но не оживёт ли его тело и без головы?

— Не знаю, Конан. — теперь нахмурилась Айлита, — Оживлять при мне кого-либо без головы он ещё не пробовал. Но, думаю, если не будет мозга, — она ткнула пальчиком в волосатую морду твари, — ожившее туловище не будет опасно! У него ведь не будет, чем думать! Да и чем отдавать приказы!

— Пожалуй, да. — Конан снова достал верный меч, и приготовился к удару, — Отойди-ка подальше! А то брызгами могу запачкать! И, кстати, как насчёт того, чтоб одеться? Ведь там, снаружи… прохладно!

— А ты тактичен, северный воин! — Айлита улыбнулась, — Тонко ты мне намекнул, что за стенами замка меня увидят люди! А я — обнажена!

— Да. Не скажу, что я этим недоволен, но ведь есть эти… Как бишь их… А, нормы приличия! Но люди тебя, впрочем, увидят нескоро. Пешком до ближайшего поселения дней семь. Твоим ходом. Но одеться нужно. Там, снаружи ещё прохладно по ночам.

А где, кстати, твоя одежда?

— Здесь её, конечно нет. — Айлита снова помрачнела, — Монстр раздевал меня догола прямо в моей комнате. Думаю, чтоб не портить одежду… Ну, и ему было приятно, и возбуждало смотреть, как я иду впереди него, нагая. — Конан вполне мог понять мага в данном случае: тут кому не было бы приятно, и не возбуждало бы! — А моя комната — как раз над нашими головами!

— А почему он тебя прямо…

— Прямо там не насиловал? А потому что там ведь нет саркофага! А он иногда за ночь делал три-четыре приёма! Оживления.

— Прости пожалуйста. — Конан вздохнул, — Снова поражаюсь твоему мужеству. И стойкости. А бежать ты…

— Пробовала. Раз сто. Но меня ловили то синие люди, то древесные змеи. Он их, по-моему, только для меня и создал!

— Мне очень жаль, Айлита. А сейчас — отвернись.

Отрубить поганую голову даже Конану удалось только со второго удара: уж больно крепким и толстым оказались шейные позвонки монстра. Но вот голова и отделена от туловища. Конан не придумал ничего лучше, как завернуть её в испачканную простыню.

После чего он легким движением подсадил Айлиту, поставившую ему ножку на сцепленные руки, и взлетевшую, словно птица, к отверстию в потолке, оказавшись там сразу по пояс. Расставленными руками она упёрлась в края отверстия. Конан не без вожделения смотрел на пикантное зрелище исчезающих в отверстии прелестных ножек… И всего остального.

Когда женщина окончательно забралась наверх, и снова высунулась в отверстие, Конан, к этому времени подтащивший к отверстию кресло, подал ей концы простыни. Айлита с видимым усилием втащила тюк с головой наверх: весила голова фунтов сорок!

Сам Конан попал наверх легко: подпрыгнув с кресла, уцепился за край отверстия, и подтянулся!

Свою одежду Айлита собрала с пола и достала из шкафа:

— Конан… Глупо, конечно, раз уж ты видел меня всю… Но — пожалуйста, отвернись!

Конан поспешил так и сделать, посмеиваясь про себя: женщина права, конечно. Но если она стесняется — то пусть её.

— Я готова. — варвар ещё не начал по-настоящему сердиться и переживать, что они не успеют выбраться до рассвета, — Ну, как тебе?

— Неплохо, клянусь селезёнкой Неграла! — Конану и правда понравился подчёркивавший её природные достоинства наряд Айлиты, — Но будет лучше, если ты наденешь что-нибудь не столь… Э-э… Вызывающее и заметное! Нам не нужно привлекать к себе излишнего внимания! А нужно долго… Идти. Поэтому — что-нибудь попроще. И попрактичней. Чтоб было удобней тебе самой!

— Ну а что?

— Ну, скажем, вместо туфелек — вон те сапоги. И штаны. И рубаху с курткой.

— Но я же тогда буду выглядеть как юноша!

— Вот-вот. До поры до времени будет лучше, если никто в тебе женщину не узнает. Да и волосы — лучше подобрать и спрятать под вон той шапкой!

— Я… Поняла твою мысль, Конан. — она вздохнула, — Но ты прав. Будет лучше, если я не буду привлекать внимания. А то опять — женихи набегут. Как набегали туда, к отцу.

— О, да! И я вполне могу их понять! А сейчас поспешим. До рассвета, думаю, не больше получаса.

Через дыру в крыше выбрались легко. Под лёгонькой ступнёй Айлиты не шелохнулась ни одна черепица. А уж про то, что Конан был бесшумней дуновения предрассветного ветерка, можно и не упоминать. Во двор тоже спустились без проблем.

— Конан! — тихий шёпот Айлиты слушать было приятно. Он был ничуть не менее мелодичен, чем её голосок, — Вот здесь — кухня! Может, нам нужны продукты на дорогу? Всё-таки — шесть дней!

— Ну, нет! — Конан был категоричен, — В эту дверь я уже пытался сунуться! За ней — море воды! Наверное, ловушка!

— Ловушка? Но ведь… Никто и никогда раньше не добирался сюда?!

— Ну а я добрался, как видишь. И у меня есть все основания полагать, что мага предупредили о том, что я сделаю попытку! То есть — в городе у него были шпионы!

— Ах, вот как… — Айлита покачала головой, — Поразительно. А ведь я готова была поспорить, что у него нет связи с остальным миром!

— Похоже, ты ошиблась. Да и я… Ошибся в первой попытке. Так что не будем наступать во второй раз на те же грабли. — Конан выкинул узел с головой прямо к подножию стены, на которую они к этому времени забрались, и сейчас вновь закрепил за зубец крюк с верёвкой. — Ты — первая!

Айлита не стала спорить, и быстро полезла, перехватывая изящными ножками в сапогах и на удивление сильными руками узлы на верёвке. Конан, убедившийся в кошачьей ловкости напарницы ещё на чердаке, выждал, пока она не отошла от верёвки. Спустился и сам — скорее, съехал, настолько это оказалось быстро. Сдёрнул со стены крюк.

— Вот теперь я понимаю, почему ты — лучший воин Ойкумены!

— Да и не только воин, — Конан вновь усмехнулся, быстро сворачивая верёвку и пряча её в суму, — Я ведь и пират. И вор. И наёмник. Занимаюсь чем придётся, чтоб прокормиться!

— Думаю, с твоими данными ты всегда находишь прокорм!

— Грех жаловаться. — Конан подобрал тюк с головой, — Но сила у меня — от отца, а уж опыт… Личный! Достался ценой шрамов и крови! Но довольно медлить. Светает.

Идём!

В лес Конан завёл свою спутницу уже когда фиолетово-розовый восход осветил оставшиеся позади стены замка.

Однако когда лучи солнца показались из-за горизонта, произошла странная вещь. Вернее — две вещи!

Тяжесть тюка на его плече вдруг стала стремительно уменьшаться! Конан поспешил скинуть его с плеча, и развернуть простыню.

Так и есть!

Голова монстра стремительно истаивала, буквально на глазах превращаясь в ничто! Волосы на морде, кожа, а затем и кости черепа превратились в… Воздух! Утекавший прочь, словно струйки предрассветного тумана, тающего под лучами жаркого солнца! И вот уже в простыне ничего нет!!!

Однако когда киммериец перевёл взор на свою спутницу, чтоб спросить, что происходит, обнаружил, что можно уже не спрашивать!

Не у кого!

Прелестная Айлита, медленно оседая на траву, истаивала точно так же, как только что истаяла голова минотавра! И вот от неё ничего не осталось! Даже одежды!

Фантом. Призрак. Мираж.

А неплохо, получается, чародей его провёл… Поглумившись всласть!

Создал ночные чары, миражи, призраки, которые рассеялись под действием солнечных лучей! И, значит, Конан зря потерял целую ночь! Будучи обманут. Образом беззащитной женщины. Мучимой страшным чудищем.

Но какой бы воин, да и просто — мужчина, не повёлся бы на такой обман?!

Да, это, конечно, нечестно. Со стороны чародея.

Но где и когда Конан видел чародеев — честных?!

В сердцах сплюнув, Конан подхватил единственное, что осталось перед ним — окровавленную простыню! — и двинулся поглубже в чащу. Ему нельзя оставлять после себя следов. И нужно подкрепиться. И отдохнуть. Перед следующей ночью.

Интересно, что ему покажут на этот раз?..

Вторая попытка

Конан даже позволил себе развести костёр. Ну как — костёр: костерок. Который был нужен ему, скорее, для успокоения. Чтоб можно было просто посидеть и посмотреть на огонь. Как он весело потрескивает, пожирая пищу, которую варвар ему подкладывает. Одновременно завтракая и сам. Конан решил не экономить еду: солонины ел вдоволь, запивая остатками воды из бурдюка. Закусывал сухарями и сухофруктами. Вот: кстати! Нужно всё равно наполнить бурдюк из озера. С монстрами там оно, или нет — вода-то — пресная! Раз вокруг растёт камыш…

Правда, думал варвар обо всех своих «хозяйственно-бытовых» проблемах словно отрешённо. И — как бы мгновениями, отрывочно, мельком. Основные же его мысли всё время крутились вокруг задачки, которую поставил перед ним чародей.

Вот уж коварный и изощрённый противник попался ему на этот раз! Надумал он, понимаешь, не просто убить или поработить Конана, а — ещё и унизить при этом! Доказать варвару — что он тупой варвар. Без воображения! И мозгов. Умеющий только мечом махать. И не способный решать изощрённые и сложные задачи и загадки, которые загадывает ему маг. Понятное дело — самый хитрый и коварный во всей Ойкумене. И превосходящий тупого вора и наёмника во всём!

Тьфу!

С другой стороны — наверняка ведь не всё, что Конану показали, является ну прямо вот — абсолютным вымыслом! На чём-то все эти придумки должны базироваться!

Например, как бы ни был искусен чародей по части женской психологии, но точно скопировать поведение, вот именно, Женщины — для мужчины, будь он хоть даже трижды магом, нереально! Значит, приходится признать, что где-то там, в замке, и правда — есть женщина! Пленница! Игрушка. Жертва.

Мучимая и насилуемая кровожадным извращенцем. Принимающим самые разные образы. И обладающим уж точно — изощрённой фантазией и извращённым воображением (Будь оно неладно! Каждый раз, как думал об этом, невольно сами собой сжимались кулаки!). Уж больно натуралистично была воспроизведена сцена убийства Айлиты! И её последующие, после «воскрешения», слова и действия…

Есть там, скорее всего, и «воскресительный» саркофаг. Потому что такое устройство тоже придумать… Невозможно. А то, что раньше Конан с такой магической вещью не сталкивался, вовсе не значит, что её не бывает в природе!

А ещё Конан думал, как легко, получается, его мысли перенаправили от основной его цели — сокровищ! — к спасению прелестной женщины! И как искусно она (А вернее — маг — её устами!) навесила ему лапшу о том, что «в подвалах чародея нет никаких сокровищ»! Ха-ха.

Есть, есть, значит, они там… И их наверняка немало!

Осталось ерунда: обмануть чародея, поубивать, или нейтрализовать стражу, найти вожделённый подвал, и добыть сокровища…

И ещё — спасти пленную женщину! Сексуальную рабыню! Образ которой хитрый сволочь использовал для обмана киммерийца! Да как расчетливо… Ведь такая она была… беззащитная. Несчастная. Хрупкая. Вожделённая…

Расчетливый мерзавец.

Конечно, Конан втюрился. Как последний идиот! Вот и сейчас, когда воскрешает в памяти милый образ — всё так и клокочет в груди! И шевелится там, в штанах…

Поэтому как эту несчастную зовут на самом деле, и где её содержат, ещё предстоит выяснить. Причём — быстро. Потому что допустить продолжение такого, зная о нём, не сможет равнодушно ни один мужчина!

Значит, ему срочно нужен план. Новый.

Но сказать легко. А вот действительно — придумать… Хм. О!

И как это ему в голову сразу не пришло!

Ведь он ринулся так смело в атаку в первую же ночь, посчитав, что маг-то… Будет отсыпаться! После первого штурма. И никогда у него не хватит мозгов додуматься, что наглый варвар полезет к нему буквально — сразу! После первой неудачи.

Но, похоже, хватило. И уж скучать чародею точно — не пришлось. А пришлось «работать».

Значит, можно предположить, что отсыпаться уставший чародей будет как раз — днём. Он, наверное поэтому даже не стал никого пускать по следу Конана, чтоб и тот мог спокойно отоспаться, и ночью повторить очередную…

Глупость.

Потому что уже и ежу понятно, что по ночам тут бдительность утраивается! И как раз его-то все и ждут!

Естественный и логичный вывод можно сделать такой, что днём Конану может быть легче. Сделать новую попытку. С другой стороны, днём-то стража замка наверняка не спит! А бдит. А отсыпается — её хозяин. Но Конану встреча с многочисленными приспешниками-слугами не в новинку! И если дать синим рабам-охранникам открытый бой, уж те-то наверняка не смогут противопоставить варвару магические штучки-дрючки! А будут просто… Сражаться! Обычным оружием!

И единственное, что они могут сделать нежелательного — разбудить хозяина.

Но! Поскольку у того была хлопотная и «наполненная» ночь, наверняка он отдаст приказ не беспокоить его по пустякам! Понадеявшись на многочисленность охраны! И на стереотипность мышления «профессионального вора» — то есть — работать только ночью!

Шанс?

Пожалуй.

Потому что уж ночью-то его — точно будут ждать, потирая в предвкушении руки!..

Затоптав костёр, Конан снова взвалил суму на плечо. Двинулся назад, к замку.

Как ни странно, но стража действительно охраняла стены! Во-всяком случае, на них, на ближайшей обращённой к лесу стороне, торчало и ходило по-крайней мере пять человек. В кожаных доспехах и шлемах. С копьями и мечами. Луков Конан, к счастью, ни у кого не заметил. Но это не значит, что их нет — может, стоят себе, прислонённые где-то в углу, и только и ждут, когда ими воспользуются! Значит, нужно делать всё быстро — чтоб как раз не успели!..

Хищно ухмыляясь, Конан занялся подготовкой.

Разорванную на полосы простыню обмотал вокруг нижней части лезвия меча: теперь при скрещивании его с мечами противника выдавшего бы его грохота стали о сталь не будет. Кинжал Конан оставил так — им рубить не приходится. А приходится колоть. И тут уж тряпка только помешает. Предсмертных и «боевых» криков, и ругательств со стороны повергаемых врагов киммериец не ждал: рабы же! То есть — как обычно у всех этих магов и бывает: безгласые и тупые исполнители! И их ни капельки не жаль: вон какие дела они творили с бедной Айлитой!.. Да и с остальными бывшими местными жителями. Согнанными со своих исконных земель. Как те сказали? Осами, змеями и ядовитыми многоножками? Ну вот и незачем их, гадов вражеских, жалеть!

А нужно постараться просто…

Убить!

Потому что вряд ли чародей потратит «воскресительную силу» своего саркофага на восстановление «расходуемого материала».

На стену Конан попал вполне «традиционным» способом: с помощью крюка и верёвки. Стража, имевшаяся на парапете, разумеется, его заметила. Но — только когда он уже подбегал на полной скорости к подножию стены, и забрасывал крюк. Конан порадовался: он оказался прав! Никаких предупреждающих криков, или, тем более, тревожного набата, не последовало! Да и верёвку никто не перерубил!

Странно, конечно, но задумываться об этом некогда! Нужно работать!

Он взобрался на стену даже быстрее, чем всего каких-то два часа назад спустился.

Рубиться со встретившими его, действительно синими, людьми было неинтересно.

То ли они совершенно не владели боевыми навыками, то ли чародей сделал их реакцию словно заторможенной. Во-всяком случае, они падали под могучими ударами варвара, словно скошенные колосья, и действительно не издавали ни звука, даже получив смертельное ранение. Разве что слышались глухие удары, когда очередной подбежавший к киммерийцу воин падал с парапета на землю — если Конан отправлял его наружу, за стены, или — на камни внутреннего двора!

Наконец взвод, который охранял периметр стены, и сейчас весь сбежался на её защиту, закончился. Конан успел насчитать как раз тридцать убитых им человек.

К этому времени ничего экстраординарного не случилось. На подмогу к защитникам стены даже не выбежали из казармы наверняка имевшиеся там воины. Конан хмыкнул: ну не выбежали, и не выбежали! Значит, сейчас он заявится к ним сам!

В «гости».

Казарма оказалась устроена в заднем конце двора: пристройка к стене, невысокая, но широкая и длинная, которую Конан заметил в первый раз, как раз казармой и оказалась. Похоже, чародей предпочитал не жить с рабами в одном здании. А почему именно — Конан смог догадаться очень быстро.

Убитые им воины… Воняли!

Да, именно: воняли! Тут был целый «букет»: и пот, застарелый, словно синие люди не мылись годами, и пыль, и моча, и гниющие и протухшие отбросы — чем же маг их кормит?! И почему не следит за чистотой?!

Но вот он и перед дверьми казармы. Как ни странно, никто не торопится оттуда выбежать: то ли не слышали, как убивают их товарищей, то ли не было соответствующего приказа, то ли… Ловушка?!

Конан отошёл от двери казармы, перед которой не было даже охраны.

Окно, небольшое, только для освещения и проветривания помещения, одно из пяти таких же, вдохновило его куда больше! Ему довольно и одного «намёка», чтоб не вляпываться больше в «дверные» ловушки!

Просунув конец меча в щель между рамой и створкой, варвар поддел оконный переплёт. Окно выскочило наружу: Конан подхватил его, не позволив стеклу разбиться!

После короткого взгляда, указавшего, что никто изнутри его не встречает, забрался в комнату.

Вот это — да!!!

Вонища внутри стояла буквально оглушительная! Хоть секиру вешай! Так не воняло даже в конюшнях падишаха Носыра Третьего! На трёхъярусных нарах, словно бесчувственные снопы, лежали тела. Не менее ста.

Рабы чародея то ли — спали, то ли были погружены в транс! Все до единого!

Хм-м…

Но ведь не убивать же ему их — словно баранов на бойне! Он — воин, а не палач!

С другой стороны, если начать будить их — они могут поднять шум!

Как же быть?!

На пару секунд киммериец приостановился. Он думал.

Но вот он и придумал. Вон та бухта верёвки, что одиноко пылится в углу, очень даже пригодится ему! Как и матрацы, набитые соломой!

Закончил Конан примерно через полчаса.

Но уж дело было сделано на славу: каждый из семидесяти пяти синих воинов был отлично «упакован»: плотно спеленут по рукам и ногам, и в рот затолкан кляп, привязанный для страховки полосой материи, вырезанной из матраца.

На упаковку каждого воина у варвара уходило меньше минуты: профессионал же!

Ну а больше всего киммерийцу помогло то, что, как ни странно, ни один из «упаковываемых» воинов так и не проснулся! Ну и странное же на них лежит заклятье…

Да и не слишком-то дальновидно со стороны мага заставлять своих слуг дежурить сменами — вероятно, по суткам.

Впрочем, то, что оказалось ему на руку, лучше не критиковать! И если чародей допустил промашку — Конан должен ею воспользоваться!

Варвар решил много не мудрить: если этой ночью ему вполне удалось проникнуть в замок через крышу, почему бы не повторить?

Тем более, что вода, как известно, вверх не течёт! И никто не будет держать наготове у дверей верхних уровней тонны её — там, откуда она всё равно просочится вниз…

Разбирая черепицу на новом месте, Конан посмеивался: интересно, какие и чьи комнаты — в этом крыле? Не может же чародей обитать в замке только с синими солдатами-воинами? Кто-то же должен готовить ему еду, таскать дрова для зимы, чинить и шить одежду, убираться в огромных помещениях? И если варвар до сих пор никого из такого обслуживающего персонала и слуг не видел, это не значит, что их тут нет!

Спуск в оказавшуюся пустой комнату, ничем не отличавшуюся от такой же в том крыле, прошёл гладко. До такой степени, что Конан вновь заподозрил подвох. Но продолжил действовать по намеченному плану, отметя сомнения: они — залог провала!

На этот раз варвар не стал мудрить, а прошёл прямо по коридору, до лестницы. Спустился на этаж. И очень быстро и почти бесшумно убил имеющуюся тут охрану из трёх человек. Бедняги казались точно так же заторможены, как те, что охраняли стену.

С другой стороны, жалеть их и щадить киммериец не собирался. Раз уж не спят, и несут «вахту» — значит, тоже имели приказ убить его! И даже пытались…

Подумав, он прошёл в дальний конец коридора — ко второй лестнице. Тут, на её площадке, имелся ещё пост охраны.

Когда и эти трое пали на пол коридора, заливая его своей густо-красной кровью, Конан почувствовал себя спокойней: уж по-крайней мере это крыло со стороны верха — обезопашено. По идее.

А почему бы не продолжить такую логичную и нетрудную тактику? Ведь наверняка местные часовые не общаются друг с другом! Во-первых — им просто не о чем говорить с коллегами: рабы же! Без собственной личности. Зомби. НЕ люди. Ну а во-вторых — наверняка хозяин запрещает шуметь, когда он изволит почивать!

Два оставшихся до уровня двора этажа Конан преодолел буквально за пять минут: имевшиеся в карауле на лестничных площадках двенадцать человек попадали наземь, поверженные его могучей рукой, не успевая справляться с молниеносными выпадами меча и кинжала Конана. А уж о том, чтоб составить ему достойный спарринг в схватке на мечах, речи и не шло…

Ожидаемым, но неприятным фактом для Конана стало то, что наземными этажами дело не ограничилось. И продолжающиеся вниз лестницы, освещаемые факелами в держаках на стенах, явно давали понять, что под поверхностью двора и земли есть ещё очень и очень обширные пространства! К сожалению, тоже охраняемые.

Как ни странно, но уровня ниже поверхности оказалось всего два.

Это Конан узнал, убив ещё двенадцать синих людей. К концу этого действа его уже слегка подташнивало: бойцы из этих безвольных и безынициативных заторможенных рабов были никакие! Но жалеть их… Может, кто-то и будет. Только не он!

К сожалению, чем больше этих марионеток Конан убивал, тем сильнее к нему в душу закрадывалось подозрение, что это — очередной морок. Иллюзия. Представление, организованное только для него — чтоб он мог удовлетворить свою тягу к убийству! И «покрасовался» своими навыками рукопашного боя, уверившись лишний раз в том, что самый «крутой» боец в мире. Как наверняка «вычислил» про него, примитивного дикаря, маг.

От планировки же здания Конан ожидал, конечно, этого, но был несколько сбит с толку: нашлось ещё две ведущих вниз лестницы, как бы продолжавшие лестничные пролёты двух основных. Но эти были куда уже, чем предыдущие: только-только протиснуться, да и то — боком, одному человеку.

«Секретный» подвал?

А ему как раз такой и нужен! Идеальное место для хранения казны!

Осторожно, с мечом в руке, он двинулся вниз. Освещались идущие маршами по сорок ступеней лестницы — тоже факелами, так что стёршиеся каменные ступени и шершавые грубо обработанные каменные стены ему было видно отлично.

Но вот лестницы и кончились. И он оказался в каменном коридоре, шириной тоже в три шага, с тоже грубо и неряшливо обработанными торцами и боковыми стенами. Варвар двинулся вперёд. С сырых холодных стен стекала вода, и под ногами хлюпало.

Осматривая галерею нижнего «секретного» подвала, Конан остановился перед единственной дверью, имевшейся в коридоре, длинной по крайней мере в шестьдесят шагов — во всю длину этого крыла. Странно. Почему дверь — одна?! И почему она — в середине коридора?!

И — главный вопрос! — что его ждёт за ней? Очередная… Ловушка? Иллюзия?

Но ведь не узнаешь, пока не откроешь!

Стоп. Ему ведь не обязательно открывать дверь, чтоб узнать, что за ней! Рискуя спровоцировать новую «шуточку»!

Посмеиваясь про себя, Конан с помощью меча отодрал обе поперечины, к которым с помощью обычных гвоздей крепились толстые, не менее чем дюймовые, доски-планки.

Дверь рассыпалась на эти самые доски! Разумеется, с шумом и грохотом. Но здесь, глубоко под землёй — пускай себе грохочет!

А вот за ней… Обширное помещение. Ничем не освещённое. Пришлось варвару вытащить из держака в стене один из факелов, и всунуть внутрь!

Ого! Похоже, он попал, куда надо!

Весь подвал, оказавшийся поистине огромным — во всю длину коридора! — занимали пыточные приспособления: имелись тут и станки для растягивания человеческого тела, и блоки на потолке с верёвками: наверняка для пыток на дыбе. Огромная кадушка с грязной водой: наверняка тут топили, и не раз, бедную женщину. Стояла и окованная сталью пирамида — грязно-бурые потоки, засохшие на ней, не позволяли усомниться в том, что она поставлена здесь не для декорации… Конан сплюнул в сердцах: сволочь поганая!

То, что чародей кого-то здесь пытал и мучил — неоспоримый факт!

Ну и нечего, стало быть, его жалеть!

А, собственно, он и не собирался. И если раньше у Конана витала мысль, что можно украсть сокровища, и просто дать дёру, не заморачиваясь убийством чародея, теперь эти мысли пропали окончательно! Потому что в углу, на таком же постаменте, как он видел в комнате, где происходила чудовищная сцена с Айлитой, стоял… Саркофаг!

Точно такой же, каким он его запомнил!

Конан быстро огляделся. Ага, есть!

Кувалда с головкой фунтов на двадцать. Её удар позволил быстро выломать из боковой стенки саркофага огромнейший кусище! Второй удар вынес сразу весь торец! Слишком уж сильного грохота Конану удалось почти избежать, поскольку головку своего нового орудия он тоже обмотал нашедшимися здесь окровавленными тряпками — не хотелось даже думать о том, кому они принадлежали, и как именно оказались запачканы…

Когда от саркофага не осталось ничего, кроме дна, по которому, впрочем, он тоже нанёс пару-тройку ударов, Конан остановился.

Ну, здесь он сделал всё, что мог. Значит, пора идти дальше!

И если в этом крыле, пройдя по всем помещениям подвала, и верхних этажей, он не найдёт чародея, придётся просто…

Перейти в другое крыло!

Однако это оказалось не так просто!

Едва он переступил порог пыточной комнаты, как обнаружилось, что напрасно он не осмотрел тщательней торцы чёртова коридора!

Потому что за одним из них, явно фальшивым, скрывалось огромное помещение. Из которого сейчас наполовину торчало туловище преогромной тварюги! Продолжающей «выдвижение» из логова! А напоминала чёрно-зелёная монстра самого обычного дракона — как его рисуют в Кхатайских летописях! Ну, или как выглядели эти чудища, когда Конану приходилось сталкиваться, так сказать, лицом к лицу. Вернее всё, же лицом — к морде. Противной. И плотоядно скалящейся!

Дракон, едва завидев киммерийца, ждать не стал: открыл пошире чудовищную пасть на морде длиной в добрых четыре фута, и выпустил струю обжигающего оранжевого пламени! Но поскольку до Конана было ещё шагов десять, варвар успел отреагировать: мгновенно отпрыгнул назад, в пыточную комнату! Обжигающий сгусток пролетел мимо.

Ждать Конан не стал: рыча и напрягая могучие мышцы, перевернул ближайший верстак с имеющимися на нём кандалами и воротами, так, чтоб столешница закрывала от двери пространство за верстаком. После чего быстро отпрыгнул к двери обратно! Затаившись за косяком. Он даже не дышал!

Вовремя! Шкребущая когтями по камням коридора монстра тут же просунула башку в проём, и выпустила новую струю пламени: направив ту прямо в столешницу верстака! Столешница моментально вспыхнула, залив подвал ослепительным светом!

Ухмылявшаяся во всю пасть тварь надумала вползти теперь вся. Взгляда, явно вожделеющего, она не сводила с верстака. Похоже, любит монстра полакомиться поджаренной человечинкой… Но как только вся голова оказалась внутри помещения, Конан, подскочив, и едва сдержавшись, чтоб как обычно не проорать киммерийский боевой клич, нанёс могучий удар, держа верный меч обеими руками! Он вложил в удар всю силу и ненависть, какие нашлись: понимал, что это может быть и последний удар в его жизни, если чешуйчатая шея не перерубится с первого раза!

Шея перерубилась. Из полуторафутового в диаметре обрубка хлынула вонючая тёмно-бурая кровь — Конан брезгливо отскочил. Голова, всё ещё открывавшая и закрывавшая пасть, грохнулась наземь в двух шагах от туловища. Горящие ненавистью и болью глаза выпялились на киммерийца. Внезапно с этой головой, да и туловищем стали происходить странные изменения!

Они стремительно уменьшались, светлея, чешуя исчезла, и вот уже перед варваром лежит самый обычный нагой человек. Ну, как обычный: без головы! Мёртвый.

Не сказать, что Конан узнал его: ведь в предыдущей ипостаси чародей предстал перед ним с головой быка! Но что-то общее в выражении остекленевших глаз всё же имелось. Да и тело казалось тем же: мужчина, крупнее киммерийца раза в два…

Ошибиться нельзя: маг собственной персоной!

Красавцем его назвал бы разве что слепой. Злобное выражение лица, как у хорька какого… Тело — пучится явно искусственно сделанными, ненатуральными, мышцами-мускулами. Мания величия у него была, что ли?.. Впрочем, почему — «что ли»? Была.

Плевать. Главное — враг повержен.

Конан привязал за волосы голову врага туда, куда полагалось: к своему поясу.

И именно так и двинулся вперёд: к логову, где маг прятался.

Торец-перегородка, отделявшая подлинное логово чародея от «секретного» подвала, оказалась сдвинута, словно ширма, вбок. Однако Конан, знакомый с подлыми приёмчиками «устроителей ловушек», которые срабатывают даже после смерти приготовившего их мага, не вошёл, пока не вбил под нижний конец, передвигавшийся, похоже, на колёсиках-роликах, стенки, огромный лом, найденный в пыточной комнате. С помощью проверенной кувалды.

В логове оказалось интересно.

Вдоль одной из стен — задней! — имелись гигантские, во всю высоту и ширину помещения, стеллажи-полки. И на них лежали многочисленные манускрипты. Свитки. Книги. Какие-то магические амулеты. И стояли колбы и реторты с какими-то жидкостями и реактивами. Посередине же комнаты монументально возвышался над каменным полом гигантский стол, на котором были разложены всё те же манускрипты, свитки, и колбы.

В дальнем углу имелся топчан, застеленный шкурами. В другом углу пылал камин.

Конан почесал в затылке: типичное «логово» чёрного мага…

Но что-то здесь явно не так!

Уж слишком всё выглядит… Нарочито! Словно не логово, а — декорация!

Он вдруг, повинуясь инстинкту, стремительно ринулся назад, в коридор!

И вовремя!

Не помог лом! Дверь-перегородка, имевшая в толщину добрый фут, со скрипом, скрежетом и грохотом въехала назад в свои пазы, отрезав от него «логово» врага! К ногам Конана вывалилась плоская дымящаяся полоска искорёженного металла: бывший лом!

Вот теперь придётся поднапрячь логическое мышление: то ли дверь захлопнулась автоматически, направляемая какими-то механическими приспособлениями, то ли…

То ли её задвинул маг. Снова коварно раскусивший планы Конана, и где-то затаившийся, преподнеся варвару очередную «обманку». В виде дракона.

Прикинув и так и так, Конан вздохнул. Ведь особого выбора у него нет!

Всё равно придётся идти на поиски подлинного логова! И Айлиты.

Ну, и, конечно, сокровищ!

Которыми уж здесь-то — точно не пахнет!

Второе крыло замка, построенного в виде буквы «П», ничем не удивило.

Правда, киммерийцу пришлось убить ещё взвод стражи, и обследовать ещё один подвал под подвалом. Но этот ничем не порадовал: комнаток в коридоре третьего подземного уровня было много, и за каждой распущенной на планки-доски дверью имелись чуланы с припасами: мешки. С зерном и мукой, фасолью, горохом…

Закончив с осмотром, на что ушло больше часа, Конан перешёл наконец в короткое, центральное, крыло.

Общую планировку замка он теперь представлял себе прекрасно, и не сомневался, что самые большие и удобные и светлые комнаты находятся именно там. На втором этаже. Вот с верхних этажей Конан и начал. А вот стражников-охранников тут почему-то не имелось. Ещё один косвенный довод в пользу того, что маг живёт где-то здесь. И не желает нюхать запах своих чёртовых немытых и презираемых «зомби»…

Первая же большая комната, дверь которой тоже Конан открывать не стал, выломав её вместе с косяком, привела его в спальню Айлиты.

Женщина сидела на роскошной трёхспальной кровати, с резными золочёнными ножками и столбиками, под шикарным балдахином. Одета была в нечто воздушное и полупрозрачное. Молчала. Но на Конана смотрела во все широко распахнутые выразительные глаза. Конан не придумал ничего умнее, чем поприветствовать даму:

— Здравствуй, Айлита. Это — ты? Или очередная иллюзия? С тобой всё в порядке?

Женщина вскочила с постели, заломив руки. На лице сменилось несколько выражений: отчаяние, боль, надежда. И, наконец — радость!

— Конан! Я боялась, что этот мерзавец снова показывает мне мираж! А это — ты?!

— Ну, если мне не изменяет здравый смысл и память, то — да. Это я. Но ты-то — как? Здорова? В порядке? Потому что я разнёс в пух и прах чёртов оживительный саркофаг!

— Да плевать на саркофаг! Я была бы не против, чтоб он убил меня окончательно, и я больше никогда не возвращалась к этим мучениям! Но маг…

Ты… убил его?

— Надеюсь.

— Что значит — надеюсь?!

— Ну… Дракон, которого я завалил там, в подземельи правого крыла, умер. Превратившись после этого в человека. И вот его голова. — Конан повернулся боком, чтобы женщине было лучше видно голову, — Но вот правда ли это — сам маг, или его очередное иллюзорное воплощение, поручиться не могу!

Айлита подошла ближе. Наклонилась, затем и встала на колени. Взяла голову за волосы на затылке. Долго и пристально рассматривала. Даже поколупала ногтём родимое пятно на правой щеке головы.

— Он настоящий. И лицо… Да, это он. А, самое главное — сейчас ведь — день! И он не может сделать такие правдоподобные миражи! Мороки. Думаю, ты убил его наконец!

— Хочется верить. Но для того, чтоб окончательно в этом убедиться, нам нужно сжечь его проклятую голову! — Конан помог женщине подняться с пола, — Именно так окончательно разделываются киммерийцы со всеми этими гнусными магами и колдунами!

— Хм-м… Хорошая идея. А то меня бросало в дрожь каждый раз, когда он на меня своими мерзкими глазами пялился!.. И потом, когда мучил, всё глядел, глядел… Бр-р!!!

Дровяной склад — там. Во дворе.

Во избежание проблем Конан распустил на доски и эту дверь, выходившую во внутренний двор рядом с кухонной. Как ни странно, но в огромном помещении действительно оказались дрова! Причём уже даже напиленные и нарубленные на поленья.

Костёр Конан, во избежание случайностей, сложил прямо в центре двора, на каменных плитах. И дров не пожалел. Когда сложенное кострище, высотой ему по пояс, наконец хорошо разгорелось, и пламя поднялось до уровня окон второго этажа, варвар швырнул в центр бушующего пламени ненавистную голову.

Айлита, стоявшая рядом, заломив руки и закусив губы, вздохнула с облегчением:

— Наконец-то! Какое счастье…

Конан, не разделявший энтузиазма спасённой, прищурился:

— Здесь, во дворе… Обычная брусчатка? В-смысле — она из камня?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Сейчас и сама увидишь. А пока — отойдём-ка от греха подальше!

Айлита закрыла рот руками. Глаза широко распахнулись:

— Митра Пресветлый! Конан, да что же это такое?!

— Не знаю. Но то, что чёртова голова явно нам пакостит даже после смерти — это точно! Бежим-ка к воротам!

Конечно, зрелище брусчатки, ярко полыхающей, и разгорающейся по кольцу от костра, всё шире и шире по двору, не могло не напрягать!

Поэтому Конан почувствовал себя спокойно только когда они сняли все многочисленные запоры, и выдвинули из проушин могучий поперечный брус, удерживавший ворота. После чего распахнули одну из створок, и выбежали за порог замка: в чистое поле.

Здесь, на поросшем травой лугу, глядя через оставленную открытой створку, как загорается весь двор, а затем — и стены замка, и его башни, превращая всё строение в одну чудовищную гудящую гекатомбу, варвар смог наконец вздохнуть легко и непринуждённо:

— Никогда прежде не видал, чтоб камни — горели! Но теперь они нам не страшны! А если чёртово логово сгорит дотла — так и пусть его! Плевать на сокровища!

— Ты, кажется, рано обрадовался, мой наивный северный спаситель. — Айлита как раз выглядела теперь сосредоточенной и напряжённой, — Камни — не горят! Их не смог бы зажечь и этот мерзавец! Значит, всё это — очередной мираж! И он опять поглумился над нами вдоволь! Поманив обманчивой надеждой… А я так надеялась, что ты!.. — голос стал тише и исчез совсем.

Конан посмотрел на женщину. Моргнул. Нахмурился. Сдержал рвущиеся на язык проклятья и ругательства.

Потому что Айлита оказалась права. И её тело, словно растворяясь в воздухе, снова таяло прямо на глазах!

Когда от него ничего не осталось, Конан перевёл взгляд снова на замок, от которого они успели отойти шагов на пятьдесят.

Внезапно все языки и сполохи ярчайшего и обжигающего пламени пропали — как по мановению волшебной палочки! Как и гул огня. И чёрная громада снова возвышалась на фоне закатного неба монументально и величественно! Целая!

На стены вновь высыпали синие люди. С луками и копьями в руках. Но вот они и расступились, отошли.

От башни по парапету снова прошёл маг. Повернулся лицом к Конану:

— А ты изобретателен. И коварен! Но, конечно, не столь коварен, как я! Ха-ха-ха!

И мне будет особенно приятно победить тебя не дурацким железом, вроде меча, или банальным заклятием, которое сделало бы нашу схватку заведомо проигрышной для любого человека, а — именно умом! Я хочу доказать лишний раз себе, да и тебе — что умней и предусмотрительней меня нет никого на этом свете! И когда я захвачу под свою власть всю Ойкумену — можете не сомневаться, людишки: я наведу такие порядки, что все будут равны! Утихомирены!

И все будут работать! На меня!

Не останется ни этих ваших дурацких амбициозных и тупых королей, падишахов, или эмиров, ни бездельников и дармоедов, типа придворной знати и всяких потомственных дворян. Все будут — отрабатывать! Свой кусок хлеба и миску похлёбки. В царстве Вечной Империи Халеда Первого и единственного! Меня!

Ну а теперь прощай.

У тебя осталась одна попытка!

И — неделя срока.

И… Постарайся меня действительно — удивить. А то ты уже начал повторяться…

Третья попытка

Сидя перед очередным костром, Конан молчал. Невидящий взор буравил огненные язычки, и черноту золы и углей под ними.

Он думал.

Раз «Халед Первый» вознамерился доказать ему, что — умнее, значит, от этого и надо плясать!

То есть — перехитрить самовлюблённого и свято верящего в свои способности и мозг, мерзавца! Потому как ум и хитрость — совершенно разные вещи!

Получается — напасть лучше всего, когда маг будет… Всё же — отсыпаться! И не сможет создать новых, специальных, изощрённых, дневных или ночных, иллюзий!

Ведь не бывает такого, чтоб чародей изжил, выдавил из своей натуры, своего бренного тела, всех свойственных этому телу потребностей и привычек!

То есть — спать, и есть, и пить маг — должен!

Вопрос только — когда он спит… И спит ли столько, сколько обычный человек!

Например, что и кто может помешать чародею отправиться отсыпаться вот сейчас, когда Конан унижен и обманут? И, предполагается, что — растерян. И отступил снова в лес: думать и планировать. Разве что мысль о том, что тупой варвар может в очередной раз понадеяться на «притупление бдительности», и снова полезет, как идиот, на очередной приступ…

Нет, это — не дело.

В-смысле — не дело действительно лезть самому. Прямо сейчас. Но… Хм-м…

А что, если…

А почему бы не попробовать?!

Ведь его план не должен быть сложным — как раз на вычурность, изощрённость, «продуманность» маг и рассчитывает! Ну а Конан сможет удивить его — как раз… Хе-хе.

Вперёд!

Стройную берёзку толщиной в его предплечье Конан срубил легко. Его верный меч позволял прекрасно решать не только военные, но и «бытовые» задачи. Сучки и веточки киммериец очищал тщательно: лететь этому импровизированному копью длиной футов в семь, предстоит долго. И далеко.

Закончив с первой дрюковиной, Конан взялся и за вторую. Но вот всё и готово! К этому времени и костёр разгорелся, и головни оказались готовы!

Выждав, когда по его мнению с момента его изгнания из ворот прошло с час, Конан приступил. Снова на полном ходу выскочил из леса с тыльной стороны — до замка оставалось не больше ста шагов! Синие стражники на стене заорали, замахали руками, указывая на киммерийца, и, очевидно, вызывая подмогу! (Вот теперь понятно, почему не орали в прошлый раз: так маг заманивал «тупого» варвара!) Но Конану это на руку: пусть шуму и суеты будет побольше!

Ему теперь главное — не внезапность, и тишина, как было в прошлой попытке, а — меткость! Не добегая до пятидесятифутовых стен шагов двадцать, Конан изо всех сил запустил своё копьё под углом вверх! Так, чтоб оно уж точно перелетело через зубцы, и ударило в заднюю, более близко к стене расположенную, стену здания! Сам же варвар припустил со всех ног назад — в лес!

Пробежав шагов десять, услышал: его бросок оказался даже успешней, чем он предполагал: звон разбитого стекла и новые крики синих стражей, теперь точно скликавших к себе на подмогу «резервные части», сказали киммерийцу о том, что уж одно-то окно он в замке, в центральном крыле, точно высадил! А поскольку такого шума и звона маг не заметить не может, он волей-неволей вынужден будет встать с постели, и проверить, в чём его причина! Но Конана он не увидит!

Кинувшись к своему костру, Конан схватил три самые хорошо горящие головни. Пробежался до угловой башни. И закинул во двор все три! Теперь выкрики, гомон и отсветы слышны и видны были бы даже слепому! Конан же скрылся снова в чаще.

Прошло не более минуты, как отсветы угасли — погасили, стало быть, его факелы. Да и ладно! А задача Конана теперь — срочно подготовить третье «копьё»!

На подготовку ушло буквально десять минут. Выстругивая своё новое мощное орудие, Конан бросал взоры на оставшуюся в пределах видимости стену замка. Сейчас по ней бегали, почему-то размахивая руками, и перекликаясь, с дюжину синих людей, и выходил маг собственной персоной. Но, вероятно, правильно истолковав попытку Конана как просто способ его «потревожить», и не дать отдыхать, быстро ушёл. Дав какие-то указания рабам. И даже не попытавшись сообщить, что он думает о затаившемся в чаще варваре. И его дурацких «психологических придумках».

Когда прошло ещё десять минут, Конан, справедливо рассудив, что, раз на остальных стенах выставили дополнительные караулы, маг предполагает, что Конан атакует теперь именно оттуда, с других сторон, снова ринулся в атаку. Оттуда же, откуда и начинал. Целился он теперь чуть левее.

Синие люди на стенах были готовы к его стремительному рывку! Да и видели они варвара в лучах предзакатного оранжевого солнца прекрасно. (Собственно, кто бы не заметил такую крупную и контрастную мишень: Конан как всегда был обнажён по пояс, и загорелый мускулистый торс на фоне травы, в оранжевых лучах, было прекрасно видно!) Гады начали стрелять в Конана из луков! Но куда им было тягаться с проворным как ртуть сыном северного народа! Конан успевал и уворачиваться от словно вяло летящих, каких-то замедленных, стрел, и даже ругаться на всех известных ему языках.

Второе стекло загрохотало, когда он уже отбежал на почти безопасное расстояние от стены. На этот раз варвар не стал ждать, пока народ снова набежит, а сразу кинулся в самую чащу леса, теперь передвигаясь параллельно стене, к другой её стороне!

Вот теперь понадобилось приготовленное заранее второе копьё. Заброшенное через боковую стену, оно ударилось просто о стену здания, не выбив, впрочем, ничего, но сумятицу на стене снова вызвав. А метнул его он, как только добежал до намеченного места — через ещё пару минут. После чего снова кинулся назад: к той стене, что прикрывала задний торец короткого, «хозяйского», крыла.

Не даст он магу покоя!

Ещё через десять минут солнце погрузило свой покрасневший, и ставший совсем уж бордово-коричневым (Никак, дождь собирается!), диск за кромку леса, а в сторону парадных окон летело очередное копьё! Выбившее очередное стекло!

Но на этот раз Конана встречали нешуточные силы: на кромке стены за парапетом и зубцами торчало по-меньшей мере тридцать лучников, и одна из стрел даже воткнулась в землю прямо возле ноги варвара, а другая просвистела возле щеки — еле успел отдёрнуться! Конан снова ринулся, уже не скрываясь, вбок: теперь побежал налево, так, чтоб это было видно стражникам.

Однако забежав в лес, подальше от опушки, киммериец столь же быстро ринулся в противоположном направлении: на этот раз к другому боковому крылу! Где-то здесь он… Точно: вот оно!

Небольшое болотце с поверхностью, затянутой ряской, и дном, покрытым толстым липким слоем вонючего ила, словно приглашало! И Конан, конечно, воспользовался.

Обвалялся и обмазался омерзительно пахнувшей липкой тиной и илом так, что на теле не осталось ни единого белого или светлого пятна! К этому моменту догорели последние отсветы вечерней зари. А Луны, на счастье киммерийца сегодня быть не должно было: новолуние!

К угловой башне у центральных ворот варвар подполз быстро, но бесшумно. Никто его не заметил — никаких криков не было! Ну и правильно: кто будет ждать его с той стороны, где до окон замка добросить не смог бы ничего даже Геракл?!

Крюк, верёвка… На этот раз Конан предаваться сомнениям и сантиментам не стал: тем несчастным часовым, что игнорируя открытое пространство перед парадными воротами, бдили в сторону леса, просто перерезал горло! После чего бесшумной тенью двинулся внутрь башни. Здесь его ждал сюрприз: ещё один часовой! Спрятавшийся! Его пришлось утихомирить метко брошенным кинжалом. Который Конан, вынув из горла стража, поспешил отереть о штаны убитого, и снова спрятать на место: за отворот сапога!

А вот и то, на что он рассчитывал: три мощных, боевых, похоже, иранистанских, лука! И три колчана стрел.

Один из колчанов варвар сразу закинул за спину, лук взял в руку.

Двигаясь в кромешной тьме, возле подножия наружной стены, он пересёк внутренний двор. А вот и главный вход в замок! Поскольку до двух часовых, охранявших его, больше пялясь, впрочем, на стены и зубцы, было не больше двадцати шагов, промахнуться было ну очень трудно.

Оба стража, один с пробитым горлом, другой — лбом, пали на брусчатку всё же не совсем бесшумно. Но проверить, всё ли с ними в порядке, никто не пришёл. Конан, оттащив тела подальше от входа, и тоже пристроив их под стену, в кромешной тени, мягко и бесшумно ступая, вошёл. Прямо в парадный вход. Он уже был готов к тому, что сейчас маг очухается. И поймёт, что раз «тупоголовый» враг не кидается больше копьями и головнями, то он — уже внутри! И пора принять меры, и отдать новые приказы!

А, значит, Конану нужно поспешить!

Где находятся комнаты Айлиты и её мучителя-хозяина, он вычислил в прошлый раз: на втором этаже, прямо по центру короткого крыла! Именно там и имелись самые большие и широкие окна, и комнаты с высоченными потолками! «Королевские» покои!

Стражи здесь не имелось: всё верно: от них — вонища!

А чародей, как киммериец понял, ну очень брезглив!

Поэтому чтоб не раскрывать своего появления в коридоре у покоев Халеда, Конан притаился в небольшом алькове, выбрав позицию в двадцати шагах от дверей чародея.

Единственное, в чём он не был уверен — находится ли чародей у себя, или… Или он заявился снова к своей сексуальной игрушке, чтоб выместить на ней своё вполне естественное раздражение! На сволочного варвара, побившего ему кучу дороженного Гандорского стекла! В окнах парадных покоев и опочивален.

Не прошло и трёх минут, как дверь комнаты в центре коридора с грохотом распахнулась, и явно чем-то обозлённый чародей с сурово нахмуренными бровями и злобным оскалом на лице, выбежал оттуда. Двинулся прямо к Конану. Киммериец вышел из тени. Маг остановился, словно налетел на невидимую стену! Глаза выпучились, рот приоткрылся — словно чародей увидел страшный призрак!

Конан ждать, пока маг произнесёт какое-нибудь заклинание, не стал: стрела вонзилась точно в центр лба несостоявшегося Халеда Первого! Потому что Конан понимал: если поразить мага в какое-либо другое место, тот может всё же успеть произнести какое-нибудь заклинание, или сделать ещё какую гадость!

А едва умрёт мозг — умрёт и его хозяин!

Как ни странно, сюрпризов не случилось: чародей, постояв мгновение на ногах, нелепо раскинув руки, грохнулся навзничь!

Уже не скрываясь, и не торопясь, Конан подошёл поближе.

Он не сомневался, что уж на этот-то раз — убил настоящего!

В выпученных глазах мага застыла смесь отчаяния, боли и ненависти ко всему сущему! И к киммерийцу в первую очередь. И, похоже, несмотря на поражённый мозг, голова ещё продолжала жить: глаза скосились на киммерийца! Изо рта послышались было не то стоны, не то — слова…

Конан не стал ждать: с размаха ударил мечом по шее лежавшего без движения тела! Шея перерубилась. Меч высек огненные искры из каменного покрытия пола коридора.

Странно. Особенно если учесть, что все потолки и полы комнат были отделаны мозаичным паркетом. Или этот паркет был просто частью иллюзии?!..

Конан сгрёб в охапку за волосы принявшуюся разевать рот в беззвучном крике голову. Но в предусмотрительности варвару отказать никто не мог бы: лицом он держал её от себя! А то мало ли! Уже известен прецедент с некоей Горгоной-медузой!

Выдернуть стрелу, пробившую череп насквозь, удалось почти без усилий.

Привязать голову как и в прошлый раз, за волосы, к своему поясу, Конан не забыл. Оставив валяться в луже натекшей крови действительно немаленькое тело поверженного врага, Конан двинулся теперь в комнату, откуда чародей вышел.

Всё верно: сердце Конана снова сжала ледяная волосатая лапа: на огромной кровати под балдахином лежало, скорчившись, маленькое тельце обнажённой женщины, лежало ничком, уткнувшись головой в подушку. Айлита…

Рыдала!

К счастью, крови на ней, и на постели, не было!

Ф-фу…

У варвара прямо гора с плеч свалилась: он и не чаял застать свою маленькую Айлиту в живых! Особенно, учитывая, в каком состоянии пребывал маг! Ведь Конан лично сделал всё, чтоб довести до белого каления своими «психическими атаками» чёртова чародея!

— Ты — как? Цела?

Женщина порывисто вскинула от подушки заплаканное и искажённое страданием лицо. Вскочила с постели. И прямо как была — то есть, абсолютно обнажённой, кинулась Конану на шею!

Варвар ухмыльнулся, нежно поглаживая тоненькую спину:

— Благодарность и радость отложим на потом. А сейчас у нас есть дело. Пошли-ка снова к нашему любимому дровяному сараю.

А, да. Одень что-нибудь. А то снаружи прохладно — простынешь не дай Мирта!

Как Конан и предполагал, все прислужники Халеда валялись по стенам и по двору мёртвыми. Значит, это только его магические силы поддерживали в них подобие жизни! И поскольку с этой стороны хлопот и проблем больше не имелось, Конан и Айлита, одевшая полупрозрачные шаровары, которые, впрочем, скорее, открывали, чем скрывали её стройные ножки, и какую-то блузу, натаскали в чистое поле у ворот, шагах в сорока от них, огромную кучу дров. Варвар решил не экономить их: смысла нет! А голова должна сгореть дотла!

Когда пламя загудело, засверкало, затрещало сполохами вылетавших наружу искр, и поднялось снова до середины стен, Конан отцепил голову от пояса. И кинул в пучину бушующей стихии, даже не глянув на неё.

На этот раз ничего не произошло: земля под костром, правда, подсохла, и трава на ней повяла, конечно, но вспыхивать и гореть они явно не собирались!

Через десяток минут, когда кострище стало с шумом и снопами вылетающих искр проседать, и внутри остались только раскалённые алые угли, Айлита, до этого сжавшая маленькие кулачки и невидящими глазами глядевшая в пламя, словно очнулась. Подошла поближе к киммерийцу.

Обняла за плечи. Прижалась. Лицо спрятала на его всё ещё чёрной от грязи груди. Худенькие плечики затряслись в рыданиях. Варвар, приобняв женщину, прикусил губу:

— Он… Тебя!..

— Нет, Конан. — она откинула заплаканное лицо назад, сквозь силу улыбнулась, — Он, конечно, хотел… Но ты постоянно отвлекал его — причём как точно ты всё рассчитал! Каждый раз это случалось — в самый «подходящий» момент! Когда он уже собирался было!.. Словом, ничего у него не… Получилось. А потом — и не «работало»!

И в последний раз, получается, на прощанье, он в сердцах пнул кровать, и выбежал, ругаясь на всех известных ему языках, а мне пообещал!.. Что так изобретательно и мучительно, как будет сегодня, как только покончит окончательно с тобой, он меня ещё не пытал! И так долго я ещё не умирала! А я…

Если совсем уж честно, не очень верила, что ты сможешь его… Он ведь и правда — очень умный! В шахматы его ещё никто не обыграл! Ни разу!

— А мы и не в шахматы играли. И конечно, ты сомневалась, что я умнее его.

А я — и не умнее. А просто — хитрее!

Я не пытался выдумать что-то уж слишком изощрённое и навороченное. — Конан старался говорить успокаивающе, и продолжал нежно обнимать Айлиту чёрной от ила рукой, — Нет. Так бы я как раз полил воды на его мельницу!

Ну а я решил действовать наоборот — просто.

Слишком даже просто — по его представлениям! То есть — банально не давать ему расслабиться, и постоянно тревожить! Будь то копьями, будь то — головнями. А поскольку он не мог поверить, что я вот так, примитивно и тупо, буду не давать ему спать и заниматься своими делами, он злился! Он же не видел меня!

И ведь не мог не понимать, что я так могу на самом деле и пытаться отвлечь его внимание от чего-то другого! Коварного и подлого! Непредвиденного! Только он никак не мог догадаться — чего! А я, чтоб он не мог как раз — догадаться, банально продолжал не давать ему расслабиться! Ну, и заняться всем остальным…

Словом, он попался в собственный же капкан. Увидел подвох там, где его не было!

Не даром же есть поговорка: «на всякого мудреца довольно простоты»!

— Ты молодец, Конан. — она вновь прижалась головкой со слипшимися от тины волосами к его груди. Поёрзала ею, — А теперь пойдём-ка снова внутрь!

— Уж не хочешь ли ты показать мне, где хранятся сокровища?

— Нет. Вернее — не сейчас! А сейчас я хочу, чтоб мы с тобой залезли в его огромный бассейн, вымылись, и… Достойно отпраздновали моё избавление от мучителя!

— Хм-м… А умеешь ты, Айлита, заинтересовать мужчину!

— И не только заинтересовать! Скучать и спать не дам — это уж точно!

И чуть позже Конан, запыхавшийся, как загнанный жеребец, но довольный, должен был признать, что скучать и спать ему этой долгой ночью точно — не пришлось!

Утром они проснулись, когда солнце уже вовсю било в огромную дыру в центральном окне, и приятный ветерок, холодивший ночью их разгорячённые страстью тела, прекратился. Конан, пощурившись, прикинул, что время уже — к полудню!

Ну и Неграл с ним: им теперь торопиться некуда!

А выспался он неплохо…

Пока моргал на светило, на грудь к нему откуда ни возьмись вскинулась вроде спавшая до этого где-то у него подмышкой, растрёпанная головка Айлиты:

— Ну и горазд ты спать, Конан! Ты храпел, как не ревёт и заправский бегемот!

— Да, мне это говорили. Собственно, ничего удивительного: мне вчера пришлось…

Поработать!

— О, да! И я довольна твоей работой! Настолько, что хотела бы, чтоб ты повторил её и следующей ночью!

— Я — только за! И руками, и ногами, и всеми прочими органами!

— Хамло!

— Согласен, есть и это! — Конан мягко шлёпнул по прелестным ягодицам, обретавшимся возле его чресел, — Но то, что ты — воистину неотразима — неоспоримо!

— Лицемер! — но по тому, как мило она покраснела, Конан видел, что его простой и безыскусный комплимент ей приятен, — Ты наверняка за свою жизнь видел женщин и покрасивей! И ты любил их!

Конан поспешил применить единственный надёжный способ разуверить девушку в этом!

Далеко за полдень они всё же надумали вылезти из постели — чтоб поесть.

На кухне нашлось много чего. А в погребе, обнаружившимся прямо под ней, висели на крюках и колбасы, и копчёные окорока, и буженина, и прочие мясные деликатесы. Айлита предпочла несколько кусков козьего сыра, тогда как Конан налегал на то, от чего почти отвык, и чего ему так не хватало: на хлеб и окорок. Запивали пивом: бочонок имелся тут же, на козлах в кухне. Вид мёртвых синих поваров и их помощников, валявшихся по всем углам, пищеварению и аппетиту варвара не мешал.

— Конан. Не за завтраком, конечно, такое говорить… Но как нам быть с трупами? Они же скоро начнут… Того!

— А, вонять? Так они и сейчас воняют! А начнут вонять сильнее — да и Мардук с ними! Что нам — до чужих трупов?! В чужом замке? — он пожал плечами, — Пусть об их «уборке» думают наследники Карла Второго, когда надумают вновь вернуться сюда! Или… Уж не собираешься ли ты жить здесь? И править?

— Ну а почему бы и нет?! — она дёрнула точёным плечиком, вновь прикрытым только маленькой блузочкой, оставлявшей видимым приятный животик, — В конце-концов — мы с тобой чародея убили, значит, мы и имеем право наследовать ему! А вовсе не какие-то там «наследники»! К тому же изгнанные!

Конан, сидевший до этого на массивной почерневшей скамье у разделочного стола, отложил кружку и недоеденный кусок буженины. Посмотрел на Айлиту внимательно. Она, сидя напротив, взгляд выдержала. Конан пожал плечами:

— Если тебе этого хочется — ради Мирты! Оставайся, правь! (Не знаю только — кем!) Но мне такая участь совсем не светит!

— Что?! Ты не хочешь быть — королём?! Сидеть на троне, вкусно жрать и пить, и ни…рена не делать?! А только распоряжаться своими слугами и вассалами?!

— Вот именно! Не хочу я пока сидеть на троне, и «ни…рена не делать»! А хочу как раз — делать! Воевать, биться, искать сокровища и приключения! Обворовывать подвалы с мошной разных купцов и падишахов! А, может, я и в пираты подамся когда-нибудь! Мне только двадцать шесть! Я ещё молод и полон сил! И надежд.

— И на что же это? На то, что в каком-нибудь из этих дурацких сражений тебя могут наконец пристукнуть, как идиота? Или — ты хочешь сдохнуть в какой-нибудь ловушке в подвалах очередного обворовываемого тобой купчишки?!

— Нет. Такого не случится никогда. — Конан понимал, конечно, что может быть и не прав, но он всё же верил в себя. В своё предназначение. Рано или поздно он станет королём! Но только — не таким вот способом! И не так рано!

— С чего бы это ты так уверен в своей неуязвимости?

— С того, что меня хранит мой великий северный покровитель! Кром!

По Айлите было видно, что она много чего может сказать и про жизненную философию Конана, и про его «великого» покровителя. Но ведь она — женщина. Конан буквально видел, как вращаются под красивыми волосами маленькие шестерёнки в голове его прелестной любовницы: нельзя спасшего её варвара — оскорблять! А смеяться над его «покровителем» — вообще кощунство! Так что она промолчала, закусив губу. Нахмуренные брови поспешила вернуть в нормальное положение. Хмыкнула. И глотнула ещё пива из кружки. Отёрла со рта пену, перевела взор на кружку:

— Вот ведь сволочь. За все сорок пять лет, пока содержал меня здесь, ни глотка пива так и не дал. Даром что — «будущий Властитель Ойкумены и её окрестностей»!

— Да, я тоже заметил странности, если назвать их столь слабым словом, в его поведении. И жизненных идеалах. А уж про планы — да что там говорить!

— В твоих жизненных идеалах я тоже вижу много чего странного. Ну, для меня. Например, взять хотя бы те же сокровища.

— А что там — с сокровищами? С чего бы это мне теперь нельзя было их забрать?

— А с того, мой милый спаситель, что они спрятаны! Причём — капитально! И если б ты не спас одну маленькую, но очень хитрую и наблюдательную женщину — шишь бы ты когда-нибудь нашёл их! Даже если б посвятил поискам полжизни! Да и зная — всё равно придётся повозиться, чтоб достать их.

— Не волнуйся, любимая! — Конан, у которого вспыхнули глаза при упоминании о сокровищах, сразу забыл про свои сомнения, — Ты только скажи — где они! А уж достать — моя забота!

— Отлично. Я готова. Ты закончил трапезу?

— Да!

— Тогда — пошли!

Спуститься пришлось в тот подвал, где на Конана накинулся огнедышащий дракон. Айлита уверенно прошла в дальний конец коридора — к торцу напротив «логова».

Довольно долго там что-то тыкала и нажимала в камнях. Затем грязно выругалась. Конан, стоявший чуть позади и не без интереса наблюдавший за действиями женщины, тактично промолчал. Хотя забористые словечки были бы уместны, скорее, в устах какой-нибудь базарной торговки, а не принцессы.

— Конан! — она раздражённо фыркнула, — Теперь, когда он мёртв, ничего из его ловушек и механизмов не действует! Тебе придётся поработать. Кувалдой.

— Ну, если дело только в этом — можешь не сомневаться! Лучший на ближайшие тысячу миль кувалдомахальщик к твоим услугам! А где хранится кувалда, я знаю.

Когда Айлита показала, куда конкретно нужно бить, Конан, поплевав на ладони, приступил. Однако едва пара-тройка сильных ударов пришлась по фальшивой, как теперь варвар видел, кладке, вся она завалилась внутрь открывшегося чёрного проёма. И осталось только убрать с дороги осыпавшиеся и наружу камни, и переступить через порог.

Но Конан не спешил это делать. Поскольку привык к ловушкам и «сюрпризам». И сейчас вместо того, чтоб вглядываться в темноту, перевёл взор на свою спутницу:

— А как ты узнала про эту потайную комнату?

Женщина, явно удивлённая его вопросом, чуть заметно вздрогнула. Затем, кусая губы, всё же ответила:

— Однажды, когда я особенно сильно сопротивлялась, и разозлила его не на шутку, пнув его прямо в… Ну, особенно удачно, он замуровал меня здесь. Связанную. И заковав мою голову в обруч на стене. И мне на голову каждую секунду капала вода! Он сказал, что это — кхатайская изощрённая пытка. Смертельная. — Конан невольно кивнул. Он был знаком с этой пыткой, — Ты не представляешь, до чего это мучительно! И может свести с ума! Пытка длилась, кажется, веками!

А в конце, когда моё терпение исчезло, словно последний снег под лучами майского солнца, и я уже готова была выть и биться, как в агонии, и сознание ускользало куда-то в подземелья Мардука, он всё же соизволил прийти. Перегородку приказал разобрать. И расковать меня. Видать, скучно стало без плотских утех… Он думал, что я без сознания — я прикинулась! — и проворчал: «Вот же живучая, с-сука! Дышит ещё! А то так бы и осталась тут навечно, и её дух охранял бы эти с…аные сокровища!»

Ну, а после этого мои мучения в постели продолжились. Но они — ничто в сравнении с этой неумолимой капелью! И я терпела. И так сильно больше не брыкалась…

— Мне очень жаль, Айлита. — Конан хмурился, — А ещё больше мне жаль, что ему не пришлось испытать того, что выпало на твою долю. Но у меня не было выбора!

— Да, верно. Одно его слово — и ты замер бы, парализованный! Так что какое счастье, что ты выстрелил ему прямо в мозг!

Но довольно проклятых воспоминаний! Войдём, и ты увидишь, наконец, свои вожделённые сокровища!

Однако сокровищ, когда они, неся в руках два факела из держаков в коридоре, вошли внутрь небольшой квадратной комнаты, нигде не обнаружилось.

— Они — здесь! Я в этом уверена! Просто спрятаны за очередной фальшивой стеной. Ну-ка, я подержу факелы, а ты опробуй твою верную кувалду на вон той стене! — она показала на скалу напротив входного проёма.

Конан не заставил себя долго упрашивать, принявшись наносить могучие удары. Кладка тоже оказалась фальшивкой — десяток ударов выбил замковый камень, а после этого выбить остальные камни уже не составило труда! И вот перед ними новый зияющий чернотой проход! Конан, взяв из руки Айлиты свой факел, первым шагнул туда.

И оказался в тоннеле! Причём — явно природного происхождения! Шершавые, покрытые трещинами и острыми гранями, серо-чёрные стены, которых явно никогда не касались ни кирка ни долото. С потолка свисали сталактиты. А по стенам стекали струйки воды! Собираясь в ручеёк, и убегая куда-то вниз — в глубину тоннеля. Тоннель изгибался словно по кругу, и конца его видно не было.

— Погоди, Конан. Оказывается, наша экскурсия может и затянуться. (Вот уж не ждала я такого!) Давай-ка возьмём запасных факелов!

Факелы хранились в ящике у лестницы. Конан взял их целых пять штук:

— Не думаю, что понадобится так много, но заткнуть их за пояс нетрудно.

Тоннель спустя пять минут неторопливого шага привёл их в пещеру. Конан привычно быстро и внимательно огляделся. С потолка свисали, волшебно переливаясь в свете их факелов, совсем уж огромные сталактиты, им навстречу от земли росли пеньки сталагмитов. Стены покрывали разноцветные кристаллы и потёки: красные, рыжие, зелёные, бурые…

— Похоже, здесь есть железо. И медь.

— Возможно. Но мы не за этим пришли сюда. — Айлита показала пальцем в дальний угол, — Наконец-то! Вон они!

Действительно, на возвышении у дальнего конца пещеры, словно гора из волшебной восточной сказки, возвышалась груда переливающихся всеми цветами радуги в свете их факелов, самоцветов: алмазов, сапфиров, рубинов и изумрудов… Конан, тоже уже заметивший вожделённую груду, прикинул, что в суму, которую он запасливо закинул за плечи, влезет не больше трети из кучи! Значит, придётся брать только самые крупные. И чистые.

Пока он рассматривал, подойдя, переливающиеся магическим блеском кристаллы драгоценных камней, вертя наиболее крупные и красивые в руках, Айлита обходила пещеру по периметру. Ощупывала стены, и даже простукивала их… Когда вернулась снова ко входному отверстию, повернулась к Конану:

— Конан! Спасибо тебе ещё раз. За то, что спас. И освободил его трон. Для нас.

Варвар, обернувшийся на причудливо звучащий под сводами, многократно усиленный и искажённый эхом, голос, кивнул:

— Рад, что помог. Но я тебе уже всё сказал, что думаю о его «троне».

— Да. Я… поняла. Поэтому уж прости. Ты не оставил мне выбора.

Женщина дёрнула какой-то рычаг, находившийся прямо у дыры, после чего быстро нырнула в неё!

Секунду ничего не происходило: очевидно, скрытые механизмы хитрого устройства давали проскочить своему хозяину. Но затем в тоннеле послышался адский грохот!

Конан, первым порывом которого было ринуться в погоню, но сдержавшийся и сейчас неторопливо подошедший поближе, понял, что можно было и не стараться: всё равно не успел бы. А только оказался бы погребён под лавиной! Огромных и поистине чудовищных обломков! Разобрать и сдвинуть которые в одиночку не под силу было даже ему! И которые сейчас полностью закупорили проход!

Вот и верь после этого женщинам!

Даже тем, которых ты спас из лап чудовища…

«Медная задница»

Однако предаваться сожалениям, или злиться некогда.

А нужно срочно, пока у него есть свет, заняться поиском выхода!

А выход должен быть!

Конан ещё не встречал такого чародея, чтоб не оставил себе какую-нибудь секретную «запасную» лазейку! Чтоб спастись из кажущегося неприступным подземелья! Куда враги могли бы его загнать… Например, при осаде, или штурме.

Или вот как сейчас Конана загнала сюда его жажда наживы!

Но не будешь же обманывать женщину, да ещё ту, которую спас, и с которой предавался любви, говоря, что готов править с ней этим затхлым заштатным королевством! Которое всего-то — с четверть Шема… Да и без подданных!

Негде здесь развернуться Конановской широкой душе!

Уж если и быть королём — так какого-нибудь солидного и большого Государства!

Однако — за дело. Айлита, конечно, для страховки осмотрела, прощупала и простучала все стены пещеры — чтоб уж быть уверенной в том, что никаких, вот именно, секретных замаскированных ходов тут нет! И её упорно не желающему разделить с ней трон и ложе мужчине не спастись. Но ведь она — женщина! Да и вряд ли она компетентна в поиске подземных пустот и замурованных пещер. И у неё не было такого отличного стимула, как у Конана: ей не надо было спасать свою шкуру!

То есть — если бы даже чародей действительно приготовил запасной выход, вряд ли Айлита бы его нашла. Следовательно, нужно постараться!

О том, что запасного выхода может и не оказаться, киммериец заставил себя просто не думать. Нельзя позволить сомнениям и колебаниям проникать в душу! Засомневавшийся воин — уже побеждён! Должен быть здесь выход! И он найдёт его!

Конан не мешкая приступил к делу: воткнул один из факелов примерно посередине пещеры, в расщелину в полу, и принялся методично, кувалдой и руками, обстукивать и обшаривать стены, начиная от заваленного входа. Работал он тщательно, но и особо подолгу подозрительные места не изучал — едва убедившись, что щели в стене, или трещины — естественные, под ударом кувалды ничто не подаётся, глухой пустотой не откликается, и проходом тут не пахнет, двигался дальше.

К тому моменту, как догорел первый из принесённых им пяти факелов, Конан уже знал: восточная (Условно говоря!) стена, тянущаяся вплоть до возвышения с драгоценностями, замаскированных заложенных проходов не содержит.

Второй факел Конан воткнул прямо возле возвышениями с самоцветами. Их отблески позволили ему, приглядевшись, выделить место в стене, прямо за ними, где тени и свет лежали… Как-то не так! Да и цвет камня… Ну-ка, посмотрит он поближе!

Чтоб осмотреть стену, пришлось взгромоздиться прямо на груду переливающихся драгоценностей, попирая ногами то, к чему варвар так стремился только какой-то час назад, и на которое как на досадную, скользкую и осыпающуюся под ногами помеху, смотрел сейчас. Ага!

Смешно сказать, но — есть! Очередной заложенный каменной кладкой, и потом тщательно замазанный, проём! А любит их чародей. Вернее — любил…

Конан не стал рисковать: заполнил суму наиболее крупными и красивыми кристаллами, после чего отложил в сторону: так, чтоб было сподручно, если что, схватить, и бежать. После чего поплевал снова на ладони, и взялся за любимую кувалду. Вот уж повезло, что захватил! С другой стороны, если б не странная склонность мага к бутафорским фальш-стенам, она и не понадобилась бы.

После десяти минут отчаянной работы мускулами, и снопов искр, высекаемыми из камней головкой его орудия, стена наконец подалась: в черноту за ней выпал первый немаленький блок-кирпич. Ничего не произошло. Конан, ожидавший появления змей, или облака удушливого ядовитого газа, или стаи злющих и кусачих летучих мышей, или ещё какой пакости, усмехнулся: неужели у чародея кончилась фантазия? Вот уж вряд ли!

Потому что эту перегородку он уж точно делал — для себя! И сюрприз будет ждать. Но — не мага! А того, кто гонится за ним!

Но придётся, скорее всего, доразобрать стену, чтоб познакомиться с этим самым очередным «сюрпризом»!

На разбор, а, вернее, разваливание, ушло ещё пять минут. Потому что после того, как выломал первый, самый трудный, камень, остальные вылетали в свободное пространство очередного прохода почти легко! И вот уже Конан с факелом в руке всматривается в черноту нового тоннеля!

Правда, особо далеко увидеть не удалось: всё пространство шириной в пару шагов, и такой же высоты, в десяти шагах от входа, занимала срюченная сейчас, но явно крупная медная, отсвечивающая полированными боками в свете его факела, фигура: идол? Чуть ли не пять пар рук, и две мощные коренастые ноги торчали из туловища, напоминавшего самый обычный шар, казалось бы без всякого порядка и системы.

К счастью, фигура казалась безоружной и неподвижной: Конан сразу подумал, что медный истукан посажен здесь, чтоб убить того, кто преследовал бы бежавшего чародея. Ну, или осмелился бы покуситься на сокровища, и затем попытался выйти «чёрным ходом»! А такое стало бы возможно, если б маг установил очередную подлую ловушку: например, стоило бы только кому-то взять хоть что-то из вожделённой кучи, войдя через тот вход, которым воспользовались Конан с Айлитой, и сработал бы «обвал» во входной пещере!

Но поскольку в данном случае обвал уже устроила его «любимая» женщина, наложенное на идола заклятье может и не сработать. Тем более, чародей мёртв!

Однако подходил к истукану Конан очень осторожно: мало ли! Никто ведь не знает, живо ли это создание чёрной магии, или упокоилось со смертью своего создателя!

Остановившись в паре шагов, вне пределов досягаемости коротеньких, хоть и многочисленных ручонок, Конан не придумал ничего лучше, как ткнуть в стража своим факелом. И сразу раскаялся в этом: четыре короткие, но на вид очень сильные и проворные руки схватили этот самый факел прямо за головку! При этом жар от огня явно был монстру нипочём! Факел тут же превратился в изломанную палочку — словно в лапах медной твари оказался не солидный кусок дерева, а — тростиночка! Конан поспешил запалить от упавшей головки запасной факел, извлечённый из-за пояса: не хватало только остаться без света! Тогда чёртово создание запросто не пропустит его! Ведь оно действительно перекрывает весь коридор, и пусть и не видит, но уж — чувствует прикосновения!

Новый факел Конан поспешил воткнуть в какую-то трещину в стене, подальше от монстра: чувствовал, что ему понадобятся обе руки.

Но вот на тыквообразной сплющенной голове монстра, тоже блестящей полированной медью, и без малейших признаков шеи сидевшей на круглом туловище, открылись глаза! Круглые чёрные бусины.

А не понравилось Конану их выражение.

На киммерийца чудище смотрело с презрением и вожделением.

Уж не сожрать ли оно его хочет?!

Впрочем — вряд ли. Для чего бы медному истукану, внутри скорее всего пустому, поедать плоть, пусть даже и человеческую?! Оно для того, чтоб жить, явно в мясе, да и другой пище, не нуждается. И живёт за счёт наложенного заклятья!

Колосс между тем смотрел на Конана с неизменным выражением поросячьих круглых бусинок, казавшихся гротескно маленькими на его плоской и широкой морде.

Варвар пожал плечами, решив, что терять ему точно нечего:

— Может быть, ты разрешишь мне пройти?

— Н-н-е-е-т-т. — голос странный. Словно механический. И явно принадлежит неживому существу. Можно было бы понять это и не глядя на монстра.

— Ты посажен здесь охранять сокровища?

— Н-н-е-е-т.

— А для чего же? — Конан уже предполагал ответ.

— О-х-р-а-н-я-ть. П-р-о-х-о-д.

— А что ты сделаешь с тем, кто всё же попробует пройти?

— У-бь-ю-ю.

Конан почесал в затылке.

Ситуация, в-принципе, ожидаемая. И знакомая. Он и раньше сталкивался со Стражами — не людьми. И почти все они хотели его убить. И ни торг ни уловки здесь не помогали. Значит, придётся монстра как-то убить!

Однако когда попробовал ткнуть в туловище колосса мечом, обнаружилась неприятная вещь. Дырки в толстом медном туловище протыкались, и вмятины получались, но на действия коротеньких рук, принявшихся остервенело махать в попытках захватить наглого врага, это никак не сказалось! Хорошо хоть, варвар смог выдернуть меч обратно!

Радовало только то, что с места при этом монструозная туша не сдвигалась.

Впрочем — ну и что с того, что не сдвигалась?! Ведь пока она восседает в проёме, перекрывая всё пространство собой, и многочисленными руками, Конану мимо не проскочить! А у него осталось всего два факела! А потом — он останется один на один в кромешной тьме с неживым механическим, и никогда не устающим, уродом!

Н-да. Перспективка.

Нужно что-то придумать. И быстро.

Есть!

Ведь медь — и мягкий и ковкий металл! И истукан — полый!!!

А у Конана имеется отличная кувалда!!

Первый удар Конан нанёс сверху, так, чтоб до кувалды ручонки медного урода дотянуться никак не могли. Голова чудища при этом словно въехала глубже в плечи — если только таковые у него имелись! Но руки так и продолжали махать!

Однако Конан не сдавался: он продолжал бить и бить по голове, пока она окончательно не вбилась в туловище, скрыв из виду выпучившиеся глаза. Теперь, как не без удовлетворения отметил киммериец, тварь действовала только наугад! На ощупь. Ослеплена стало быть. Вот и чудненько.

Могучие удары по плечам, а затем и по замедлившимся и словно обессилившим рукам, позволили испортить, исковеркать, смять, и вскоре и обездвижить, все десять рук чудовища. Конан расплющил всё, что можно было расплющить! Пришлось побить и по бёдрам: медный уродец попробовал было встать на свои карикатурные кривенькие ножки!

Конан постарался сделать дело на совесть: спустя ещё пять минут «обработки» от монстра высотой под потолок тоннеля остался только неправильной формы комок, размером с сундук, и с торчащими из него в разные стороны искорёженными и сплющенными кусками меди: остатками конечностей.

Утирая пот со лба, киммериец хмыкнул:

— Попробуй-ка задержать меня теперь. И убить! Медная твоя задница!

Создание Халеда при звуке его голоса слабо подёргалось: похоже, ещё живо!

Жуть.

Но ответа Конан не получил. И восстановить былую форму и вид тварь явно не могла! Из чего варвар сделал вывод, что монстр теперь безопасен. Вот и хорошо.

Отодвинуть с прохода в сторону ставший теперь примерно в десять раз меньшим по объёму кусок металла оказалось нетрудно: Конан, поднатужившись, просто перекатил его к стене.

Проход открылся. Самый обычный тоннель. Тоже природный. И очень похожий на тот, по которому они с Айлитой буквально час назад пришли сюда: Конан — вожделея, всё спланировавшая Айлита — коварно замышляя его смерть. Но Конан всё равно не мог вызвать в себе злости на амбициозную, неблагодарную, и страстно желающую власти женщину. Собственно, чего ещё ждать — как раз от принцессы?!

Тем более — лишённой законного отцовского трона…

Это ведь именно у них, там, во дворцах — вечные интриги, заговоры, подсиживания! Коварные планы. Предательство.

Вот и ещё аргументы в пользу мысли о том, что ему этого ничего не нужно! Пока, во-всяком случае.

Нет! Куда веселей и приятней стоять с врагом лицом к лицу! С верным мечом в руках! И победить — честно. А не с помощью всяких там колдовских штучек!

Так что, подхватив с пола пещеры свою суму с драгоценными каменьями, и взяв из расщелины, куда воткнул его, предпоследний факел, Конан двинулся вперёд.

Тоннель не может быть слишком уж длинным! Чародей слишком хитёр, чтоб отдаляться даже в бегстве от замка слишком уж далеко…

Выбрался из подземного хода Конан действительно ещё до того, как догорел предпоследний факел: выход из ставшего к концу узким и тесным лаза обнаружился всё в том же лесу, но был искусно скрыт под досчатым щитом, с землёй и травой поверху.

Конан и не подумал вернуть щит на место и замаскировать его: те, кто придут в замок, всё равно спустятся в пещеру, и если их будет достаточно, разберут завал… И найдут место, откуда он вышел! Только вот — когда они придут?

Впрочем, Айлита ведь высказалась вполне недвусмысленно: она намерена в этом крохотном царстве — поправить! Значит, обзаведётся — кем!

Но вот как сейчас быть Конану? Уместно ли просто покинуть это место, и не показывать женщине, что он всё-таки спасся? Или нужно попрощаться?..

Всё же они делили какое-то время и опасности и ложе…

О! У него ведь не осталось продуктов на обратную дорогу!

Значит, придётся так и так посетить знакомую кухню.

Как ни странно, но на кухне ничего не изменилось: стояли на столе его и Айлиты пустые кружки из-под пива, лежал недоеденный кусок окорока, и хлеб…

Конан, проголодавшийся от махания и переживаний, не стал мудрить: сел снова за стол. И от души приналёг на мясо! Пивом он тоже не побрезговал. Но в свой бурдюк на дорожку предпочёл набрать воды из бочки с колодезной водой: колодец, очень глубокий, имелся в одном из углов кухни. В котомку, найденную в одной из кладовочек, варвар положил и ещё один окорок, и весь найденный хлеб, даже чёрствый, и сыр, и сухари…

Потому что в суме варвара места для запасов пищи не было. Не без удовлетворения Конан снова заглянул туда: блестят, аж глаза режет! Красота! Теперь-то он снабжён и обеспечен средствами надолго.

Ну, вернее, как надолго: хватит на три-четыре месяца разгульной и беззаботной жизни в самом большом городе любой страны, куда он захочет податься! И горе тем кабакам, трактирам, и борделям, где не смогут выполнить требования молодого и любящего покутить на славу киммерийца!

Но на сытый желудок у Конана всё же засвербило: захотелось посмотреть, где обретается, и что поделывает его так коварно с ним поступившая зазноба.

Оставив в кухне все свои вещи, он двинулся в очередной обход замка.

Начал, естественно, с «королевских» покоев. Рассудив, что для начала его новоявленная королева должна переодеться. Чтоб придать себе соответствующий новой «должности» вид и статус.

В спальне, и вообще — «хозяйском» крыле Айлиты не оказалось. Подозрительным казалось и то, что Конан не слышал никаких звуков, которые обычно производит женщина, наводящая порядок в своём хозяйстве! Только валялись повсюду, уже начиная издавать трупное зловоние, синие трупы. Но они опасности не представляли. А вот куда могла деться Айлита, Конан представить себе не мог. Неужели сваляла дуру, и позволила засыпать себя камнями там, в проходе-тоннеле?!

В подвале женщины тоже не оказалось.

Она нашлась в той самой каморке, где, по её словам, её пытали. Ну, как в каморке: на пороге камеры, с грудью, пронзённой насквозь остриями решётки, коварно упавшей в потолка, и прижавшей женщину к каменному полу! В уже остекленевших глазах застыло отчаяние и злость!

А не так уж она, получается, отличалась от своего Господина. Ведь в мёртвых глазах того Конан видел те же эмоции! И — ни капли раскаяния…

Ну вот и окончен этот поход.

И ничто его здесь больше не держит.

Осталось забрать свой нехитрый скарб, пройти по полю, по лесу, запалить снова головни, да пройти мимо мерзких извивающихся змей-лиан…

Удаляясь от замка очередного несостоявшегося «властелина мира», и предавшей его женщины, Конан ни разу не оглянулся.