Демпфер II. Месть

Андрей Анатольевич Антоневич, 2018

Продолжение фантастического романа о приключениях бывшего майора полиции Андрея Климова, ставшего ключевой фигурой в противостоянии между Конфедерацией Высших Цивилизаций и Независимым Картелем. В этот раз сюжет, как обычно насыщенный неожиданными поворотами и черным юмором, развивается не только в нескольких мирах, но и в разных временных отрезках.

Глава 2

I

Болело все…

Пронизывающий холод пробирал до костей…

Андрей застонал и попытался открыть глаза…

С трудом разлепив обожженные веки, он уперся затуманенным взглядом в освещенный слабым светом тусклой лампочки, когда-то бывший белым высокий потолок. Кое-как повернув голову влево и вправо, Климов обнаружил, что он лежит в изорванной в лоскутья одежде на заляпанной кровью каталке посреди нескольких стройных рядов таких же каталок с трупами. Некоторые тела были голыми, а некоторые в такой же, как у него изорванной в лохмотья одежде.

— Уже удолбало в морге курить, — услышал Андрей где-то позади себя грубый мужской голос.

— Ну, что сделаешь… Территория больницы — зона свободная от курения, — участливо согласился второй — немного писклявый голос.

Только теперь Климов почувствовал, что среди запаха горелой и парной человеческой плоти, явно пробивается запах сигарет.

— Мы то, ладно, — продолжил грубый голос: — у мертвяков покурить можем, а больным, что делать?

— Ну, да, — согласился пискля. — У меня в палате мужик лежит с переломом бедра на вытяжке привязанный, так он бедняга без сигарет волком воет. Тридцать лет курил, а тут гараж себе строил и левого крановщика нанял. Тот когда плиту опускал, стропа порвалась, так мужичка этого экономного плитой слегка и садануло так, что его развернуло, и винтовой перелом получился. Лежал три дня в палате и орал, и от боли, и от того, что курить хочется.

— Так, а ты что? — спросил грубый голос.

— Ну, а что я. Видеокамеры же везде. Дал команду ему морфин колоть… Теперь спокойный лежит — улыбается.

— Ну, ты, Лешка и зверь, — удивился, выдохнув струю дыма, грубый голос, — он же теперь наркоманом станет.

— Может и не станет. Все равно колоть пришлось бы. Я его ногу уже не соберу. На днях операцию назначил — отрежу ему ее, да и все.

— Чего так?

— Перелом слишком сложный. Придется несколько часов осколки собирать в кучу. А так — ему проще и мне меньше мороки, — пояснил Лешка.

— Зачем тогда его на вытяжку привязывал?

— Это не я… Когда его привезли, то тогда в день заведующий отделением принимал. Он «торбу» от его родственников взял и пообещал им, что тот будет прыгать, как кузнечик. Вот теперь пускай и прыгает — только на одной ноге, — подло засмеялся Лешка. — Мне то, ничего из «торбы» не досталось.

— Ну, да. Справедливость должна быть, — согласился грубый голос.

— А как там, та бабка, с переломом шейки бедра, что я тебе в терапию подсунул, умерла? — спросил сквозь смех Лешка.

— Нет.

— Странно, — удивился тот.

— Живучая попалась. Такая жара стоит, а она ничего — терпит. Надеется, что кости срастутся.

— Пускай надеется… Все равно в морге пока места нет, — разрешил жить обреченной бабке Лешка.

Андрей в это время вспомнил, кто он такой и что было перед этим…

А перед этим он помнил, как летел в объятиях БМО Крао на землю с окна второго этажа, и как взрывной волной его вырвало из его объятий и их разнесло в разные стороны.

Потом он очнулся здесь в компании мертвых людей.

Климов попытался позвать на помощь, но у него из горла не вылетело ни звука. Он лишь как рыба беспомощно раскрывал рот и пытался рассмотреть обладателей голосов. Руки и ноги его не слушались, поэтому Андрей решил, что у него поврежден позвоночник и его парализовало.

— Откуда мяса столько навезли? — в очередной раз, затягиваясь, спросил грубый голос.

— Менты говорят, что самогонный аппарат рванул в одной из «хрущевок» на набережной. Полподъезда вывернуло наизнанку. Дом старый — в основном одни пенсионеры жили. Кто-то обгорел, кого-то на запчасти разорвало, а кто-то от сердечного приступа умер. Вот и навезли Тимофеевичу работы на завтра. Старик удолбается их вскрывать, а ведь это еще не все… Говорят, что там, на развалинах, трупы понаходили девушек пропавших.

— Да, ты, что?.. Врешь.

— Шура, — возразил Лешка, — ты мне можешь верить. Мне по секрету это мой корешок — участковый местный рассказал. Он трупы из первой партии в морг сопровождал, чтобы никого не потеряли по дороге.

— А маньяка словили?

— Пока ничего не известно. Как узнаю, то расскажу, — важно произнес Лешка. — Что? Пошли кофе бахнем. Через час смена заканчивается, а у меня сегодня дел невпроворот.

Заскрипели колеса каталок и Андрей понял, что Лешка и Шура двигаются в его сторону. Через несколько секунд его каталка слегка от толчка дернулась, и он увидел два, проплывающих мимо, белых халата.

Умирать от переохлаждения он не собирался, поэтому собрал всю свою волю в кулак и… о, чудо — пальцы правой руки непослушно дернулись и схватили за лацкан рукава ближайший к нему белый халат.

— А…а…а…а…а… Зомби, — заорала басом Шура — двухметровая рыхлая женщина неопределенного возраста и ударила ожившего мертвеца кулаком в лоб.

— Ма…ма… — заорал фальцетом Лешка — крепко сбитый толстячок в модных прямоугольных очках и пополз на коленках под каталками с трупами к выходу из морга.

Но этого Андрей уже не увидел, потому что был нейтрализован, годами набитой на неправильных пациентах, рукой Александры Юрьевны Турутько — заведующей первым терапевтическим отделением центральной городской больницы.

II

— Иван Аркадьевич, вы опять на работе рыло залили? — кричала на все приемное отделение Шура.

— Как можно было живого человека в морг отправить?

— Я что? Экстрасенс, что ли? — оправдывался, слегка заплетающимся голосом, Иван Аркадьевич. — Их всех в мешках полиэтиленовых привезли. Я через черный полиэтилен видеть не могу. Все вопросы к скорой помощи и экспертам, которые его в мертвецы записали.

— Вы должны были их всех осмотреть перед приемкой в морг, — не унималась Шура.

— Должен я — реаниматологу, и то деньги, и одно дежурство на праздничный день, а в трупах ковыряться я не должен, — протестующе заявил в ответ Иван Аркадьевич.

Дальше Андрей слушать не стал и открыл глаза.

Теперь он лежал все на той же каталке, только уже в другой, ярко освещенной комнате, стены которой были покрыты давно немытой плиткой. Он повернул голову и пожалел, что посмотрел вниз — пол оказался заплеванным до такой степени, что его стало слегка подташнивать.

В это время дверь в комнату открылась и нее ворвалась раскрасневшаяся от гнева Александра Юрьевна.

Она схватила его за правую руку и надела на плечо манжету механического тонометра.

— Как твоя фамилия? — грозно спросила она, накачивая грушу тонометра и вставляя второй свободной рукой себе в уши трубки стетоскопа.

Андрей попытался заговорить, но у него из горла вырвался только хрип.

— Ты меня понимаешь? — спросила Шура.

Андрей в ответ утвердительно махнул головой.

— Написать фамилию сможешь? — еще раз спросила та.

В этот раз Климов махнул головой отрицательно.

— Где невролог? — заорала Александра Юрьевна куда-то в коридор.

— Вы узнали его данные? — вместо ответа на вопрос о неврологе, спросила молодая девочка-медсестра с планшеткой в руках.

— Он не может назвать себя, — ответила Александра.

— А как же я его оформлю без данных? Пускай вспоминает, — возмутилась медсестра.

— Дура! — закричала на нее Александра Юрьевна Турутько так, что у Андрея заложило уши: — запиши его, как неизвестного больного.

— Тр…тр…р… — треснула липучка на манжете тонометра, и расползлась в стороны.

— Живем, как в девятнадцатом веке, — зло прошептала себе под нос Шура: — не могут современные приборы купить.

В это время у нее за спиной появился молодой высокий врач с недовольным и слегка заспанным лицом:

— Что тут у нас?

— У вас не знаю, а вот больного привезли со взрыва в жилом доме, — ответила Александра Юрьевна.

— Если со взрыва, то все вопросы к травматологам. Это не мое, — улыбнулся молодой врач.

— Чего это он наш? — возмущенно подал голос, невесть откуда взявшийся травматолог Лешка.

— А чей? — задал резонный вопрос его оппонент. — Взрыв. Травматическое воздействие.

— Его только что с рентгена привезли. У него все кости целые. Он вообще не наш, — заявил Лешка. — Ты бы хоть осмотрел его. По ходу ему к вам — в неврологию.

Молодой врач недовольно скривил лицо, отодвинул в сторонку Александру Юрьевну и вплотную подошел к Андрею.

— Сколько вам лет? — спросил он.

В ответ Андрей лишь пошевелил глазами.

— Он не может говорить и двигать конечностями, — сочла нужным сообщить Шура о результатах своего осмотра.

— Полис медицинского страхования у вас есть? — раздраженно спросил невропатолог.

Климов страдальчески посмотрел на Шуру.

— Вы меня понимаете? — опять спросил невропатолог.

Андрей утвердительно моргнул глазами.

— Он все понимает. Значит мозг в порядке. Возьму его к себе только после результатов более тщательного обследования, а пока КТ и МРТ не будет — извините, — развел руками специалист в невралгии и вышел из приемного покоя вон.

— Что с ним такое? — спросил у Шуры Лешка.

— Ты, думаешь, я знаю, — ответила та: — лежит только глазами моргает и головой чуть шевелит.

— Контуженный он, — заявила, вошедшая с деревянной шваброй в руках, сморщенная пожилая женщина в синем халате и, не обращая внимания на врачей, принялась елозить грязной вонючей тряпкой по такому же грязному полу.

— Баба Зина если вы такая умная, что же врачом не работаете? — засмеялся Лешка-травматолог.

— Ты, дурень, сколько кабанов завез в институт пока учебу закончил? — наставительно заговорила баба Зина. — Я знаю, как ты там учился… А, я уже скоро полстолетия тут полы мою и опыта у меня поболее твоего будет. Говорю, что контужен — значит контужен. Средней тяжести у него. Камфоры вколите внутримышечно четыре миллиграмма.

От вони тряпки, которой баба Зина растирала грязь на полу приемного покоя, у Андрея поднялось содержимое желудка в виде полупереваренной колбасы с батоном к горлу и его стошнило на каталку.

— Я же говорю, что контузия, — деловито сказала баба Зина и той же тряпкой, что мыла пол, принялась вытирать его каталку, а затем и его лицо. — А про этого засранца из невралгии я все главному расскажу… Будет знать, как от больных отказываться…

III

Через полчаса мытарств по угрюмым коридорам больницы на каталке под управлением все той же бабы Зины, после того, как его помыли две грубые санитарки и переодели в больничную пижаму, Андрей оказался в трехместной палате в обществе деревенского мужика Васильевича и какого-то небольшого потомственного чиновника средних лет — Романа Адамовича.

Тихонько пролежав весь день под различными капельницами, Андрей под вечер смог немного приподниматься с кровати и даже умудрился поднять с пола «утку» и справить туда нужду.

— Что? Оклемался? — оторвавшись от просмотра фильма на ноутбуке, спросил мелкий чиновник, после того, как Климов не совсем удачно вернул «утку» на пол.

— У нас тут все люди интеллигентные… ну почти, — покосившись глазами на лежавшего носом к стенке Васильевича, продолжил Роман Адамович: — так что, друг любезный, придется тебе «по большому» самому ходить в туалет. Как говорится: «Чистота-залог здоровья».

— Пить, — только и смог произнести спекшимися от жажды губами Андрей.

— Валя, — заорал что есть мочи Роман Адамович, — Валентина нужна твоя помощь.

— Чего ты орешь? — недовольно пробурчал поднявшийся с койки Васильевич: — все равно не придет она, мог бы и сам помочь человеку.

Он обул казенные тапочки и, набрав из-под крана воды в граненый стакан, поднес к губам Андрея.

— Как зовут тебя? — после того как Климов в несколько глотков осушил стакан, спросил участливый деревенский мужик с потемневшим от некачественного алкоголя лицом.

Конец ознакомительного фрагмента.