Обещание плейбоя

Андреа Лоренс, 2022

Миллиардер Финн Стил попадает в авиакатастрофу и чудом остается жив. Его выбрасывает из самолета на уединенный пляж, где его находит писательница Уиллоу Бейтс, живущая на острове отшельницей. Скрывая свои тайны, она влюбляется в Финна, который страдает амнезией и совсем не знает, кто он такой…

Глава 2

Уиллоу оставила своего нового знакомого бродить по небольшому магазину, а сама пошла прямо в аптеку. В таком месте, как это, он вряд ли заблудится. Особенно рядом с хозяйкой магазина, миссис Хадсон, наблюдающей за всем со своего места у кассы.

За стойкой, как всегда, сидел Эдди Макалистер — единственный фармацевт на острове Шоу. Он всегда был вежлив и профессионален, время от времени помогал Уиллоу с исследованиями для ее книг, когда ей требовался необычный яд, чтобы убить персонажа, или какая-то медицинская помощь. Как писатель, она всегда задавалась вопросом, нравится ли ему знать все о здоровье жителей острова. Большинство людей, например, ничего не знали о прошлой болезни Уиллоу, кроме Дока. Все это произошло до того, как она переехала сюда. Но Эдди знал.

Ей нравилось жить на маленьком острове. Она променяла анонимность и уединение на тишину, когда переехала сюда из Сиэтла.

Она могла с легкостью придумать сюжет, в котором провинциальный фармацевт погибает, скрывая тайну, о которой знал только он. Она представляла, как он растянулся на полу, вокруг него валяются рецепты и таблетки, а в его грудь воткнут нож. «Рецепт убийства» — так можно назвать роман. Неплохо.

— Добрый день, Уиллоу! Идет шторм.

Она протянула рецепты, выписанные Доком, и отмахнулась от тревожных образов мертвого Эдди.

— Привет, Эдди! Ты закроешься раньше?

— Наверное. — Он с любопытством взглянул на рецепты и снова на нее. И устало нахмурился. — Ты в порядке?

— Я? Да. — Она догадалась, что то лекарство, которое она просила, ей не нужно. — Это не для меня. Док выписал их на мое имя, но они для одного мужчины, которого вынесло на берег. Он изрядно потрепан, но в такую погоду мы не сумеем переправить его на материк прямо сейчас.

Эдди выглянул в магазин, где был единственный покупатель. Уиллоу проследила за его взглядом и увидела высокого блондина, изучавшего батончик «Сникерс».

— У него шишка на голове, и он не помнит, кто он такой. Док осмотрел его и решил, что он сломал несколько ребер. Ты можешь указать на этикетке к лекарству имя Джека, если нужно. Я знаю, ситуация не совсем нормальная. Я заплачу наличными. Я не знаю, есть ли у него страховка.

Скорее всего, страховка у него имеется. А если и нет, то он наверняка может оплатить наличными любые медицинские услуги. Джек не был похож на бездомного бродягу. Героиня книг Уиллоу — Амелия Хейс — сразу заметила бы все детали его внешности. Да, его костюм придется сжечь. Он порван и не подлежит ремонту, пропитан морской водой, грязью и кровью. Кое-где к ткани прилипли кусочки дерева и песок. Пока Док осматривал Джека, Уиллоу заметила бирку на его пиджаке.

Поискав информацию в Гугле, она выяснила, что это итальянский костюм, сшитый на заказ, который стоит минимум шесть тысяч долларов.

Уиллоу была успешным писателем детективных романов. Но она подсчитала, что весь ее гардероб, включая туфли, стоил меньше одного пиджака Джека. Ее героине пришлось бы потрудиться, пытаясь определить, кто на самом деле этот загадочный человек.

Эдди наблюдал за Джеком, который бродил по магазину так, будто никогда раньше не был в таких местах. Он рассматривал товары и вздрагивал от боли.

— Конечно, — наконец сказал Эдди. — В любом случае лекарства не очень дорогие, поэтому обойдемся без страховки. Заказ будет готов через несколько минут.

— Спасибо, Эдди. Позови меня, когда все будет готово. — Уиллоу очень хотелось вернуться к Джеку. Она сказала себе, будто это потому, что она беспокоится о травме его головы. Но на самом деле ей просто хотелось быть рядом с ним. Да, он красив и немного кокетлив, но ей нравится его улыбка и чувство юмора. Она не знала, через что именно он прошел, прежде чем появиться в ее жизни, но она сделает все возможное, чтобы помочь ему.

— Говоришь, его выбросило на берег? — Казалось, Эдди тоже очарован их необычным гостем. У Джека был властный вид, и он резко выделялся среди островитян.

— Возможно. Мы не совсем уверены. Не мог же он просто свалиться с неба.

— А может быть, и так, — сказал Эдди, заговорщицки ей подмигнув. — Если кто и сумеет это понять, так только наш местный писатель детективов. Используй этот сюжет в одной из своих книг.

Уиллоу усмехнулась и отвернулась от стойки.

— Поживем — увидим. — Она направилась к Джеку, который рассматривал толстовки для туристов с надписью «Острова Сан-Хуан» с парусником на груди. Здесь был небольшой выбор одежды, но некоторые вещи могли понадобиться людям на пляже или в качестве сувенира.

Она посмотрела на его широкие плечи и тонкий торс.

— Как думаешь, какой размер ты носишь?

Джек пожал плечами.

— Я не знаю.

Уиллоу взяла толстовку и протянула ему.

— По-моему, эта подойдет. — Она повесила себе на руку толстовку и футболку с таким же принтом, пару боксерских шорт, пару спортивных шорт и несколько черных спортивных штанов. — Все это вышло из моды, но пока сгодится.

— Я с радостью сниму этот костюм. Мокрая шерсть колет кожу.

— Ты хочешь что-нибудь еще? Я заметила, как ты разглядывал конфеты.

Джек улыбнулся и покачал головой.

— Мне не нужны конфеты. — Он прикусил нижнюю губу и рассмеялся. — Мне кажется, я ни разу в жизни не был в таком магазине.

— Ты имеешь в виду — в таком маленьком магазинчике?

— Нет, я имею в виду — в продуктовом магазине. Я ходил по проходам и рассматривал средство для мытья посуды и пакеты с чипсами. И хотя сами продукты кажутся знакомыми, окружение совершенно чужое.

— Я сомневаюсь, что многие доживают до твоего возраста, не заходя в продуктовый магазин. Это, наверное, из-за травмы головы. Ты просто забыл и свое имя, и свое прошлое.

Джек посмотрел на нее и кивнул, выглядя неубежденным.

— Это странно. — Он потянулся за бутылкой газировки из ближайшего холодильника. — Я точно знаю, какова она на вкус. Такое ощущение, что я это уже сто раз пробовал. Все эти бренды мне знакомы. Я помню вкус «Сникерса» и предпочитаю его «Милки вей». Но остальное я не помню.

— Надеюсь, когда отек на голове спадет, к тебе вернется память.

— Будем надеяться.

— Тебе понадобятся туалетные принадлежности, — сказала она и взяла корзину для покупок. Джек пошел за ней к стойкам с мылом и другими предметами гигиены. — Выбирай все, что тебе нравится.

Он довольно быстро выбрал зубную щетку и расческу. После этого он взял мыло, зубную пасту и дезодорант.

— Это не мой аромат, но он подойдет. Откуда мне сейчас знать, каким именно дезодорантом я пользуюсь?

Она покачала головой:

— Память — забавная штука. Вот почему я никогда не использую амнезию в сюжетах своих книг. Я не понимаю, как, например, можно все забыть, но при этом помнить английский язык? Или правила счета? Разницу между кошкой и собакой? Как ходить или даже жевать? Человек помнит основные факты своей жизни, но остальное забывает. Это слишком удобный и простой сюжетный прием.

— Уверяю тебя, это совсем неудобно. — Джек взял маленький флакон шампуня и кондиционера. — Этого хватит. Я с радостью избавлюсь от песка и вони. — Потянувшись, чтобы положить флакон в корзину, он вздрогнул и схватился за бок.

— Я думаю, на сегодня хватит. Садись в грузовик, а я выйду через несколько минут. Скоро ты примешь лекарство, а потом приведешь себя в порядок и немного отдохнешь.

Казалось, Джек не решается оставить ее одну.

— Ты хочешь заплатить? — сказала она с улыбкой, зная, что у него нет с собой ни кошелька, ни удостоверения личности, ни денег.

— Смешная девчонка, — произнес он. — Сохрани чеки. Как только ко мне вернется память, я расплачусь с тобой за эту прекрасную толстовку и за твою доброту.

Уиллоу вручила ему ключи от машины.

— Садись в грузовик.

— Чего-чего ты от меня хочешь? — спросила она, и Джек пожалел, что не сможет сфотографировать выражение лица Уиллоу. Для женщины, которая держала дома гибрид волка и умела стрелять из дробовика, она выглядела крайне напуганной его вопросом.

— Конечно, я бы не стал просить тебя об этом при обычных обстоятельствах, но мне нужна помощь.

Уиллоу застыла, как олень при свете фар. Но когда искренность его слов стала очевидной, она немного расслабилась.

— Наверное, ты прав.

— Обычно, когда я прошу женщину помочь мне раздеться, я сначала угощаю ее ужином. Но я потерял свой бумажник.

Джек стоял в расстегнутой рубашке и брюках, но не мог свободно двигаться, не испытывая боли. Он принял обезболивающее и мышечные релаксанты, поел томатный суп и жареный сыр, а теперь ему требовалось раздеться и принять ванну. Он не мог ждать, пока подействуют лекарства.

— Стой и не двигайся, — сказала она, подойдя к нему со спины. — Веди себя как манекен.

— Да, мэм.

Он чувствовал на затылке ее теплое дыхание, когда она наклонилась, чтобы снять рубашку с его плеч. Он сдержал стон, а потом облегченно вздохнул, когда она бросила рубашку на пол.

— С брюками будет легче, — произнес он.

— Для тебя, может быть, — пробормотала она и осторожно сняла брюки с его узких бедер.

Он стоял максимально неподвижно, схватившись руками за ребра. Но сквозь шелест ткани ему показалось, что он услышал тихий вздох Уиллоу. Он затаил дыхание, чтобы не застонать и не вдохнуть ее запах. Он оглянулся через плечо и заметил, что она быстро оглядела его попу, а потом уставилась в пол.

Он поднял одну ногу, потом другую, чтобы вылезти из брюк, и остался в огненно-красных трусах-боксерах. Он посмотрелся в зеркало ванной комнаты и согласился с оценкой Уиллоу: у него отличная задница. Хотя сейчас он не в том состоянии, чтобы прихорашиваться и разминаться перед зеркалом.

Джек был загорелым, худощавым и мускулистым, с широкими плечами и сильными руками. Его бедра были крепкими, а икры твердыми как скалы. Судя по всему, он занимался скалолазанием или чем-то в этом роде. Его внешность портили только уродливые багрово-черные синяки и ярко-красные ссадины.

Он посмотрел на свое лицо и снова вздрогнул. Он отвратительно выглядел. К счастью, боль в голове немного утихла.

Уиллоу наблюдала за ним, пока он восхищался своим отражением в зеркале.

— Осторожнее, Нарцисс, а то утонешь, глядя на себя.

Его нахальная спасительница. Она, не задумываясь, противостояла ему.

— Эй, я до сих пор не знал, как выгляжу. Мы были слишком заняты сломанными ребрами и лекарствами.

— Прости, — сказала она, вставая. — Мне следовало сразу отметить, что ты симпатяга. Тебе нужно это знать.

По ее спокойному тону он понял, что она насмехается над ним. Но он не возражал.

— Твои слова, безусловно, поднимают мой моральный дух. Как и осознание того, что я стою тут в трусах и готов принять горячую ванну.

Джек посмотрел на большую медную ванну в углу ванной комнаты. Она казалась божественной. А учитывая, что каждый дюйм его тела от корней волос на голове до кончиков ногтей на ногах болел, горячая ванна — то, что ему нужно. И хотя он даже не попытался снять трусы-боксеры, Уиллоу резко встала.

— Думаешь, у тебя получится? — Она колебалась. Он заметил, что ее щеки стали почти такими же красными, как его трусы.

Он не понимал, что ему думать о своей спасительнице. Она достаточно взрослая, чтобы видеть голого мужчину, и довольно практичная, чтобы понять, почему он должен раздеться полностью.

— Я не могу наклониться, но я попытаюсь.

Она облегченно вздохнула.

— Я наберу ванну. У меня есть лавандовая соль, она помогает при болях.

Она повернулась к нему спиной, и звук журчащей воды наполнил комнату.

Джек снял трусы, взял пушистое белое полотенце, которое она положила на стол, и обернул его вокруг своего торса. Ему не хотелось, чтобы она обернулась и увидела его прелести.

Его заинтересовал приятный аромат, наполнивший теплый воздух ванной.

— Это лаванда?

— Да, — сказала она, не оборачиваясь.

— Пахнет очень приятно.

— Мне тоже нравится. — Уиллоу выключила воду и проверила ее температуру рукой. — Ванна готова. Приятного купания! — Она повернулась, направляясь к двери.

— Подожди. Я не залезу туда сам. И Док сказал, что меня нельзя оставлять одного.

Она резко остановилась, взявшись за дверную ручку. Он был почти уверен, что она мысленно выругалась на него.

— Прости, что приходится мучить тебя.

— Ты не… — Она умолкла. — Все в порядке.

— Я не прошу намыливать меня. Просто помоги мне залезть и вылезти из ванны. Сделай это с закрытыми глазами, если хочешь. Потом я буду принимать душ самостоятельно. Но Док сказал, что сегодня мне надо полежать в ванне.

— Я знаю. Я слышала его. — Уиллоу неохотно подошла к ванне и протянула руки. — Давай затащим тебя сюда.

Она поддерживала его, пока он опускал ноги в ванну. В конце концов Джек глубоко вздохнул и опустился в воду. Боль пронзила его грудь, и он простонал, а на его глазах выступили слезы. Он держал глаза плотно закрытыми, пока не сел на дно ванны. Вытянув ноги, он снова вздохнул.

Уиллоу подложила свернутое полотенце ему под шею. Он расслабился. Обжигающая вода казалась потрясающей. Джек закрыл глаза и откинул голову назад.

— Спасибо, — сказал он.

— Мы справились, — произнесла она.

— Спасибо тебе за все. За еду, одежду, крышу над головой, лекарства… Ты была очень добра ко мне, хотя я чужак. Ты могла бы просто вызвать полицию или береговую охрану и избавиться от меня.

От сильного раската грома в ванной задрожали окна.

— На моем месте так поступил бы каждый, — сказала Уиллоу и отодвинула туалетный столик, чтобы сесть от Джека на безопасном расстоянии. — Тебе некуда идти. Начинается сильный шторм, поэтому береговой охране не до тебя. А у меня есть время, чтобы помочь тебе, и я счастлива.

— Ты сказала, что ты писатель. Что ты пишешь? Читал ли я твои книги?

Уиллоу слегка наморщила нос и покачала головой:

— Сомневаюсь, что ты их читал. Я пишу легкие детективы. С начала своей карьеры я опубликовала около тридцати книг. Я довольно хорошо себя зарекомендовала, но я мало известна.

— Что такое легкие детективы? — спросил он, думая о том, как ему хочется закрыть глаза и уснуть. Но ему надо оставаться сосредоточенным, пока он не выберется из ванны. Поэтому он расспрашивал Уиллоу, чтобы не заснуть. Кроме того, эта женщина его заинтересовала.

— Это жанр детектива с главным героем детективом-любителем, который раскрывает преступления. Убийства не слишком кровавые, и я опускаю детали, которые могут оттолкнуть читателей. Помнишь «Она написала убийство» из восьмидесятых? Это классический легкий детектив.

Название сериала было ему знакомо. Он помнил, как смотрел этот фильм с кем-то в детстве, но не знал с кем.

— Мне всегда было интересно, не причастна ли эта старушка к убийствам. Там, где она появлялась, кто-нибудь умирал.

Уиллоу улыбнулась:

— Такой вопрос обязательно возникает после того, как умирает несколько десятков человек, верно?

— Итак, ты живешь на этом островке с собакой и пишешь книги об убийствах.

Она задумалась и пожала плечами.

— Ну да.

Он слегка усмехнулся.

— Я не уверен во многом, Уиллоу Бейтс, но я почти уверен, что ты не такая, как другие знакомые мне женщины.

Она помрачнела, глядя на кафельный пол своей ванной.

— Я никогда не была как все.

Джек озабоченно нахмурился.

— Я не говорю, что это плохо. Это хорошо.

— Разве? — спросила она. — Непохожесть на остальных принесла мне мало пользы за прошедшие годы. На самом деле мне было довольно одиноко.

Говоря, Уиллоу грустила, и это его беспокоило. В данный момент у него полно собственных проблем, но ему почему-то казалось, что лучший способ отплатить за доброту Уиллоу — рассмешить ее. Она неловко улыбнулась, и ее улыбка больше походила на угрожающий оскал.

Ей следовало чаще улыбаться по-настоящему. Улыбка освещала ее лицо, делая Уиллоу еще ярче. У нее был проницательный взгляд, высокие, острые скулы и полные, пухлые губы. Ее короткая стрижка удачно подчеркивала черты ее лица в форме сердца. Искренняя улыбка превратила бы эту женщину в сияющую модель из глянцевого журнала.

— Очень хорошо быть другим, — настаивал Джек. — Приспосабливаться к остальным плохо. Я сомневаюсь, что меня заинтересовала бы стандартная женщина с обложек журналов или из телевизионных шоу.

Уиллоу слабо улыбнулась:

— Моя мать говорила, что, родив меня, она сломала шаблон. Я шутила, что это произошло потому, что она не справилась бы еще с одной такой дочерью, как я.

— Нет, — ответил Джек с самым искренним выражением лица, на какое только был способен. — Я уверен, она имела в виду, что ты — уникальная. А в руках подходящего коллекционера ты станешь бесценной.