Руки Лео

Андреа Лепри

Полицейский пёс Лео с рождения мечтал иметь руки, чтобы управляться с пультом от телевизора и холодильником. Когда его друг и хозяин погиб, мечта превратилась в идею-фикс, ведь только настоящие руки позволят ему разоблачить убийцу и свершить правосудие. Лео берётся за дело, «занимая руки» то у одного, то у другого, и конечно наматывает на хвост приключения: мистические, романтические, смертельно опасные… Но вот вопрос: существует ли собачий рай? Лео – полицейский пёс, дворняжка, но не обычная. Ещё со щенячих пор он хотел бы иметь руки, как у людей, будучи уверен, что это сделало бы его существование проще и приятней. Жизнь его была спокойной пока его партнер, инспектор полиции, не погиб, попав в засаду. В ходе стычки, диктофон попадает в углубление в полу. Лео понимает, что это очень важный предмет но, не имея рук, он не в состоянии забрать его. На похоронах Лео опознаёт убийцу и нападает на него. Начальник полиции решает, что собака взбесилась от горя и отправляет его к ветеринару, чтобы там его усыпили. Вместо этого, ветеринар отправляет его в лабораторию, где животные нужны для опытов. Там Лео знакомится с Джотто, шимпанзе, который любит рисовать и умеет объясняться жестами. Оба замечают, что после экспериментов животные исчезают бесследно. Поэтому они планируют и осуществляют побег. Теперь Лео располагает руками своего нового друга чтобы достать диктофон, хотя, чтобы скрыть истинные намерения, ему приходится немного приврать. В ходе побега, удачного перекуса и даже “попойки”, они учатся доверять друг другу и отправляются на место преступления. Однако одновременно с ними туда прибывает и убийца с сообщником, которые тоже пытаются найти диктофон. Убийца ранит Лео и забирает диктофон. Джотто, испугавшись, убегает. Лео удается сбежать, его подбирает частный детектив-неудачник Итало. Убийца все видит и записывает номер их машины. Итало берется выхаживать Лео, который, пока выздоравливает, пытается спровоцировать роман между Итало и его соседкой Стефанией, а заодно и сам знакомится с её собачкой Барби. Барби сначала его игнорирует, но когда Лео спасает ее от добермана, она влюбляется в него. Между тем, Лео приходится разобраться с Пуффи, хитрым и злобным персидским котом. Прямо во время романтического ужина раздаётся телефонный звонок и Итало вместе с Лео приходится ехать по делам. На самом деле это убийца организовал ловушку, испортив тормоза машины Итало. Это кончается аварией, после чего Лео приходит в себя в больнице и видит, что его тело мертво, а он, неизвестно как, теперь в теле Итало, который в свою очередь исчез. Это новое положение пугает его, но придя в себя, он обнаруживает и положительную сторону: теперь, когда он человек, он, наконец, может проучить кота Пуффи, но, прежде всего, попытаться разоблачить своего врага. Однако, быть человеком непросто, и Лео сталкивается со многими проблемами, например, в отношениях со Стефанией, которой он теперь кажется странным, и с Барби, которая узнала его и обвинила в измене. Кроме того, он должен учиться говорить и умываться, одеваться и ходить по магазинам, зарабатывать деньги и делать все, что делают люди. Полагая, что останется так насовсем, Лео размышляет, как быть, когда вдруг появляется призрак Итало и претендует на собственное тело. Лео рассказывает ему ситуацию, в том числе о полицейском-убийце, о засаде и убитом хозяине. Итало сообщает ему, что по ошибке оказался в собачьем раю, который расхваливает, соблазняя, таким образом, отдать ему тело. Они решают, что сначала арестуют убийцу, после чего, хотя не знают как, Лео вернет тело Итало и счастливо отправится в рай. Между тем Итало запрещает Лео иметь какие-либо отношения со Стефанией, потому что, хотя они и не признавались друг другу, он очень ревнует. Вместо этого Лео хотел бы помочь ему, подарив Стефании тот столь желанный поцелуй, на который Итало так и не решился. Он уверен, что таким образом он мог бы начать отношения, которыми потом, когда он уйдет, будет наслаждаться Итало. Они начинают расследование, чтобы выследить убийцу и заманить его в ловушку, как вдруг сталкиваются со Стефанией. Она приглашает Лео поужинать, думая, что это Итало. Тот всеми способами пытается запретить, но Лео все равно соглашается. Так отношения между Итало и Лео становятся напряженными. Итало опасается, что безрассудное поведение Лео может навредить его телу, его бумажнику и особенно его отношениям со Стефанией. В конце концов, несмотря на трудности, Лео принимает приглашение Сте

Глава 11

В лаборатории

Благодетель чёртов, попадись он мне в лапы — порвал бы!

Очнувшись, я обнаружил себя в клетке настолько короткой, низкой и узкой, что до меня в ней, должно быть, содержали чихуахуа! Была глубокая ночь, тощие лунные блики с трудом проникали сквозь грязное окошко в крыше. В полумраке помещения я разглядел множество клеток, выстроенных рядами, а в клетках — силуэты разнообразных животных, некоторые из них настолько странные, что я не решился бы предположить, к какому виду они принадлежали. «Ну вот, — подумал я, — со сковороды да на угли».

Остаток ночи я провел глядя на луну через окошко в крыше и гадая, к какому чёрту меня теперь занесло. Однако, когда рассвело, догадаться стало совсем не трудно. Обитателями клеток оказались животные самых разных видов, но самое тревожное было то, что не было среди них ни одного в состоянии, задуманном матерью природой. У одних на головах были надеты какие-то странные шлемы, подключённые к приборам, у других — что-то вроде очков, у третьих — шерсть была подстрижена тем или иным причудливым образом. Были и такие, что носили одежду. Словом, ни один из пленников не выглядел так, как в обычной жизни. Имелись, например, кролик фосфоресцирующего зеленого цвета и черепаха без панциря. Должно быть, я оказался в одной из тех печально известных лабораторий, где проводятся секретные эксперименты.

Одуревший и удрученный, я продолжал изучать своих соседей, как вдруг услышал шорох за спиной. Обернувшись посмотреть на своего «соседа по дому», я чуть не упал со смеху: начисто выбритый шимпанзе в трусах стоял, держась руками за прутья клетки, и пристально меня рассматривал. Недовольно сморщившись, он терпеливо дожидался, пока я просмеюсь. Успокоившись, я гавкнул на него, имея в виду:

«Извини, не смог сдержаться».

«Ладно, забудь, я привык — оно со всеми так, когда меня в первый раз видят», — ответил он мне жестами, проведя рукой по себе сверху вниз и пожав плечами. Затем он протянул мне руку, я подал ему лапу в ответ.

«Очень приятно», — сказали мы друг другу, изображая поклон головой, после чего он удовлетворённо потянулся и принялся натягивать джинсовые брюки и рубашку.

— Давно ты здесь? — спросил я, опять гавкнув.

Он покрутил кистью руки, уронил её на прутья клетки и свесил голову, давая понять, что сбежать было невозможно.

Мне оставалось разочарованно вздохнуть и свернуться калачиком. Что сделал бы Стив на моём месте? Впрочем, Стив — совсем другое дело. Он ведь человек, и притом умный, а самое главное — с руками. А что мог я, имея всего лишь собачьи лапы? И я смирился. Так прошли несколько недель ада, в течение которых я наблюдал и, к сожалению, претерпел все виды насилия и оскорблений. «Во имя науки», — говорили наши мучители.

Глава 12

План

Подпольная лаборатория, пленником которой я оказался, занималась разработкой продуктов для домашних питомцев, прежде всего косметических средств, предназначенных для улучшения внешнего вида.

Как и остальные вынужденные обитатели, я служил здесь подопытным кроликом: на мне испытывались зубные пасты на травах, косметика, лак для когтей, одежда и бог ведает, что ещё. Однажды меня опустили ниже кролика, полностью обесцветив и выкрасив в полоску цвета «ночная синева». Ещё у меня постоянно были накрашены ресницы!

Жертва тотальной эпиляции шимпанзе был вечно розовым как новорожденный человеческий детеныш. Черепаха обзавелась панцирем из сверхлёгкого углеволокна, с покрытием под золото. Теперь она летала ракетой, но никто уже не взялся бы определить её возраст по ромбикам на спине. Кроме того, ей сделали лифтинг: уродливые морщины на её шее расправились, а глаза сделались большими и круглыми как у совы: любой, кто смотрел на неё слишком долго, рисковал попасть под действие гипноза.

Впрочем, был среди нас и тот, кто эти усовершенствования обожал — «самец» питбуля с двусмысленным именем гордо демонстрировал свои новые причёски и что-то вроде перманентной губной помады, которой его регулярно подкрашивали. Надо было видеть, как он вилял хвостом, ковыляя на пятках, чтобы не стирался лак для когтей.

Владел лабораторией один сумасшедший, который успел окончить пару курсов факультета ветеринарии, прежде чем его оттуда выгнали. В изящном питомце, доведённом до блеска всегда и во всём, он узрел сверхновый, ни с чем не сравнимый источник обогащения. Взяв в аренду полуразвалившееся здание, он нанял помощников, чтобы те добывали необходимый материал, а сам отдался исследованиям. Запланированные тесты в скором времени должны были завершиться, после чего он собирался выпустить на рынок законченную линейку инновационных продуктов для питомцев всех видов. Мы боялись, что к тому времени им пришлось бы нас всех уничтожить — не оставлять же в живых доказательства столь безумных экспериментов. Прежде всего — не особенно удавшихся, как например тот хомячок, которому на место шерсти пересадили перья, и теперь он проводил день за днём в попытках взлететь.

Большинство животных были сами по себе, но с шимпанзе мы со временем крепко сдружились. Звали его Джотто, потому что в свободное время он рисовал, и получалось у него в самом деле неплохо. Мало по малу, каждый день невольно упражняясь, мы научились общаться. По правде говоря, сначала было нелегко. Например, до каких-то пор Джотто был убеждён, что я «политический пиарщик», а не «полицейский сыщик».

Так или иначе, мы оба понимали, что времени осталось мало, и начали обдумывать план побега. Чтобы всё получилось, нам нужно было решить несколько ключевых задач. В первую очередь — открыть обе наши клетки. Джотто, конечно, мог с этим справиться — у него были даже не две руки, а четыре. Однако, у двери помещения, в котором мы находились, не было ручки с внутренней стороны, поэтому предстояло найти способ выпустить Джотто через окошко в крыше, которое располагалось не так уж высоко. Затем мой сообщник обошёл бы здание и открыл двери снаружи, после чего мы могли бы драпать отсюда со всех ног.