Руки Лео

Андреа Лепри

Полицейский пёс Лео с рождения мечтал иметь руки, чтобы управляться с пультом от телевизора и холодильником. Когда его друг и хозяин погиб, мечта превратилась в идею-фикс, ведь только настоящие руки позволят ему разоблачить убийцу и свершить правосудие. Лео берётся за дело, «занимая руки» то у одного, то у другого, и конечно наматывает на хвост приключения: мистические, романтические, смертельно опасные… Но вот вопрос: существует ли собачий рай? Лео — полицейский пёс, дворняжка, но не обычная. Ещё со щенячих пор он хотел бы иметь руки, как у людей, будучи уверен, что это сделало бы его существование проще и приятней. Жизнь его была спокойной пока его партнер, инспектор полиции, не погиб, попав в засаду. В ходе стычки, диктофон попадает в углубление в полу. Лео понимает, что это очень важный предмет но, не имея рук, он не в состоянии забрать его. На похоронах Лео опознаёт убийцу и нападает на него. Начальник полиции решает, что собака взбесилась от горя и отправляет его к ветеринару, чтобы там его усыпили. Вместо этого, ветеринар отправляет его в лабораторию, где животные нужны для опытов. Там Лео знакомится с Джотто, шимпанзе, который любит рисовать и умеет объясняться жестами. Оба замечают, что после экспериментов животные исчезают бесследно. Поэтому они планируют и осуществляют побег. Теперь Лео располагает руками своего нового друга чтобы достать диктофон, хотя, чтобы скрыть истинные намерения, ему приходится немного приврать. В ходе побега, удачного перекуса и даже “попойки”, они учатся доверять друг другу и отправляются на место преступления. Однако одновременно с ними туда прибывает и убийца с сообщником, которые тоже пытаются найти диктофон. Убийца ранит Лео и забирает диктофон. Джотто, испугавшись, убегает. Лео удается сбежать, его подбирает частный детектив-неудачник Итало. Убийца все видит и записывает номер их машины. Итало берется выхаживать Лео, который, пока выздоравливает, пытается спровоцировать роман между Итало и его соседкой Стефанией, а заодно и сам знакомится с её собачкой Барби. Барби сначала его игнорирует, но когда Лео спасает ее от добермана, она влюбляется в него. Между тем, Лео приходится разобраться с Пуффи, хитрым и злобным персидским котом. Прямо во время романтического ужина раздаётся телефонный звонок и Итало вместе с Лео приходится ехать по делам. На самом деле это убийца организовал ловушку, испортив тормоза машины Итало. Это кончается аварией, после чего Лео приходит в себя в больнице и видит, что его тело мертво, а он, неизвестно как, теперь в теле Итало, который в свою очередь исчез. Это новое положение пугает его, но придя в себя, он обнаруживает и положительную сторону: теперь, когда он человек, он, наконец, может проучить кота Пуффи, но, прежде всего, попытаться разоблачить своего врага. Однако, быть человеком непросто, и Лео сталкивается со многими проблемами, например, в отношениях со Стефанией, которой он теперь кажется странным, и с Барби, которая узнала его и обвинила в измене. Кроме того, он должен учиться говорить и умываться, одеваться и ходить по магазинам, зарабатывать деньги и делать все, что делают люди. Полагая, что останется так насовсем, Лео размышляет, как быть, когда вдруг появляется призрак Итало и претендует на собственное тело. Лео рассказывает ему ситуацию, в том числе о полицейском-убийце, о засаде и убитом хозяине. Итало сообщает ему, что по ошибке оказался в собачьем раю, который расхваливает, соблазняя, таким образом, отдать ему тело. Они решают, что сначала арестуют убийцу, после чего, хотя не знают как, Лео вернет тело Итало и счастливо отправится в рай. Между тем Итало запрещает Лео иметь какие-либо отношения со Стефанией, потому что, хотя они и не признавались друг другу, он очень ревнует. Вместо этого Лео хотел бы помочь ему, подарив Стефании тот столь желанный поцелуй, на который Итало так и не решился. Он уверен, что таким образом он мог бы начать отношения, которыми потом, когда он уйдет, будет наслаждаться Итало. Они начинают расследование, чтобы выследить убийцу и заманить его в ловушку, как вдруг сталкиваются со Стефанией. Она приглашает Лео поужинать, думая, что это Итало. Тот всеми способами пытается запретить, но Лео все равно соглашается. Так отношения между Итало и Лео становятся напряженными. Итало опасается, что безрассудное поведение Лео может навредить его телу, его бумажнику и особенно его отношениям со Стефанией. В конце концов, несмотря на трудности, Лео принимает приглашение Сте

Глава 14

Джотто выбирается наружу

Едва дверь лаборатории закрылась, Джотто вскочил на ноги. Однако, вместо того, чтобы броситься открывать мне клетку, он неторопливо снял свою полосатую, как у заключенного, пижаму и принялся чистить зубы. Делал он это с невозмутимым спокойствием, стоя перед зеркалом с голым торсом, а закончив, принялся горсть за горстью наносить себе на лицо увлажняющий крем.

— Ррррр… (Думаешь, подходящее время для туалета?), — прорычал я.

Джотто смерил меня взглядом и картинно провёл ладошками вдоль всего тела сверху вниз:

«Я несколько месяцев на улицу не выходил, не хочешь же ты, чтобы я в таком виде на люди появился?»

— Гав (Скоро утро, не видишь? У нас времени в обрез), — ответил я, глядя на окошко в крыше.

Он отмахнулся обеими руками, показал вытянутым пальцем единицу и вытянул руки ладошками к небу: «Кончай ныть, одна минута погоды не сделает. И вообще, что ты…»

— Гав, вау, ау-ау-уу (Чудак-шимпанзе! Думаешь, твою рожу можно исправить?), — пролаял я, оценивающе наклонив голову, когда он закончил.

Джотто показал мне кулак: «А не пойти ли тебе?»

— Ва-ау, вау (Ладно, шучу).

Наконец, он замахал ладошками снизу вверх: «Я готов. Давай, хвост трубой и вперёд!»

Покинув свою клетку, мой сообщник открыл наконец-то засов и на моей. Стараясь не шуметь, мы с трудом перетащили под окошко стол. Остальные животные, разбуженные суматохой, смотрели на нас с подозрением. Джотто обошёл все клетки, упрашивая нашу публику сохранять тишину, в обмен на то, что, когда мы освободимся, то сделаем всё, чтобы освободить и их. Затем он стащил со шкафа огромную коробку, одну из тех, в которых хранились наши корма, и пристроил её на столе таким образом, чтобы выиграть ещё несколько дециметров вверх. Взобравшись на неё, я вспомнил как стоял на куче коробок у того ангара, и меня охватило сомнение вперемешку с угрызениями совести и страхом упасть. Джотто сразу почуял это и подбодрил меня, дружески похлопав по спине. В ту же секунду он вскочил мне на спину и раздражённо фыркнул: до ручки оставалась самая малость. Подчиняясь его жестам, я вытянул шею вверх, насколько мог, а он взобрался мне на голову, обхватив мою морду задними руками.

— Йааай… (Ты мне пальцем глаз выдавишь!)

Джотто поднёс указательный палец к губам, сжал кулак и, наконец, покачал ладошкой как подносом: «Заткнись пока! Стой крепко, я почти добрался!»

— Вав (Как думаешь действовать?), — спросил я, хлопая глазами.

Он пальцами показал один, два, три, затем большим пальцем резко вверх: «Приготовься, на счёт три — прыгаем».

Оттолкнувшись одновременно, мы подбросили Джотто в воздух, он ухватился за ручку оконца одной рукой и за раму остальными тремя. Двигаясь как заправский акробат, шимпанзе приоткрыл окно и протиснулся наружу.

Мне оставалось терпеливо ждать. Не знаю, сколько времени прошло, знаю только, что мне оно показалось вечностью. Я начал уже сомневаться, не попался ли он. Или того хуже, не бросил ли он меня догнивать в этом подвале?

Глава 15

Освобождение

Когда я уже почти отчаялся, дверь открылась и вошёл Джотто, торжествующий, с улыбкой до ушей.

— Гав! — я посмотрел на часы на стене. — Р-раф-р-раф (Что так долго? Я уже задремал!), — с закрытыми глазами добавил я.

Джотто провёл ладошкой вперёд-назад, потом изобразил руками машущие крылья: «Да что ты говоришь? Я ж мигом слетал!»

Я указал мордой в сторону двери: «Идём, поздно уже!»

Он медлил, рассматривая свои ноги с недовольной миной.

— Ва-ав (Что ещё случилось?), — спросил я, начиная злиться.

Он показал на свои ноги: «Отвык босиком ходить», — взял башмаки, связал их вместе шнурками и повесил себе на шею как шарф.

Ползком мимо будки охранника, звонко храпящего во сне, мы наконец-то выбрались на улицу. Это было довольно легко, остальные животные послушно сидели тихо, в надежде, что мы сдержим слово и вернёмся их освободить.

Начинался рассвет, уличные фонари гасли один за другим. Площадка и лужайки, окружавшие лабораторию, были обнесены высоченным забором из металлической сетки, за которым были видны только сельхозугодья, рассечённые старенькой асфальтной дорогой. Восходящее из за холма солнце окрасило горизонт в оранжевый цвет, хотя на небе всё ещё можно было разглядеть пару звёзд.

Мы озирались, гадая в какую сторону лучше бежать и что делать. Конечно, по одиночке каждый из нас привлекал бы меньше внимания, но всем известно, что одна голова хорошо, а две — лучше. Посмотрев друг другу в глаза, мы решили держаться вместе.

Вплоть до этой минуты всё шло гладко. Однако, несмотря на все взятые обязательства и добрые намерения, петух остаётся петухом. И вот, наш Паваротти, после долгого внутреннего поединка, не смог более сдерживать инстинкт. Надо сказать, что он страдал манией величия и, после операции на голосовых связках, постоянно стремился продемонстрировать свой новый тенор. Выпятив грудь колесом, он наконец разразился арией Фигаро из Севильского цирюльника. Внезапно все огни лаборатории зажглись, а оставшиеся пленники разом загалдели, каждый на своем языке, создав невообразимый переполох!

Обстановка резко осложнилась: сторож вот-вот заметит наше отсутствие и кинется нас искать. Мы кинулись лихорадочно обследовать забор в поисках дыры, прохода или чего-нибудь, что позволило бы мне выбраться — в отличие от моего сообщника, я ни за что не смог бы перелезть через такую высокую сетку.

Выхода не было.

Отчаявшись, я опустил взгляд и сделал знак Джотто, чтобы он немедленно бежал и спасался хотя бы сам. Может ему удастся раздобыть подкрепление… Джотто жестами дал понять, что ни в коем случае меня здесь не бросит, сел на землю и стал торопливо одевать ботинки.

— Гав (Что же нам делать?)

Выпятив нижнюю губу далеко вперёд, мой сообщник почесал затылок и пожал плечами: «Понятья не имею!»