Письма незнакомке

Андре Моруа, 2006

Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Его книга «Письма незнакомке» начинается словами: «Вы существуете, и вместе с тем вас нет». Как странно: Анна Каренина есть, Эмма Бовари и тысячи других литературных героинь есть, а незнакомки Моруа нет… А кто же есть? Есть красавица, мелькнувшая в театральном фойе, есть незримая молчаливая собеседница, готовая часами слушать рассуждения о жизни, любви, расставаниях и встречах. Есть писатель, проживший долгую жизнь и готовый делиться сокровенными мыслями. И вот возникает удивительное повествование, которое тут же разлетается на цитаты.

О даме, которая все знает

— Как?! Вы мой сосед, доктор?

— Да, один из двух ваших соседей, сударыня.

— Я в восторге, доктор; мне давно уже не удавалось спокойно поболтать с вами.

— Я тоже очень рад.

— Мне надобно получить у вас уйму советов, доктор… Это не будет вам в тягость?

— Говоря по правде, сударыня…

— Прежде всего, моя бессонница… Помните, какая у меня бессонница? Но что я вижу, доктор? Вы принимаетесь за суп?

— А почему бы нет?

— Да вы с ума сошли! Нет ничего вреднее для здоровья, чем поток жидкости в начале трапезы…

— Помилуйте, сударыня…

— Отставьте подальше этот крепкий бульон, доктор, прошу вас, и давайте-ка вместе изучим меню… Семга годится… в рыбе много белков. Пулярка тоже… Так-так, нужный нам витамин А мы получим с маслом; витамин С — с фруктами… Вот витамина В вовсе нет… Какая досада! Вы не находите, доктор?

— На нет и суда нет.

— Скажите, доктор, сколько нужно ежедневно калорий женщине, которая, как я, ведет деятельный образ жизни?

— Точно не скажу, сударыня… Это не имеет ровно никакого значения.

— Как это не имеет никакого значения? Вы еще, пожалуй, скажете, что уголь не имеет никакого значения для паровоза, а бензин — для автомобиля!.. Я веду такой же образ жизни, как мужчины, и мне необходимы три тысячи калорий, не то я захирею.

— Вы их подсчитываете, сударыня?

— Подсчитываю ли я их!.. Вы, видно, шутите, доктор?.. У меня всегда с собой таблица… (Открывает сумочку.) Смотрите, доктор… Ветчина — тысяча семьсот пятьдесят калорий в килограмме… Цыпленок — тысяча пятьсот… Молоко — семьсот…

— Превосходно. Но как узнать, сколько весит это крылышко цыпленка?

— Дома я требую взвешивать все порции. Тут, в гостях, я прикидываю на глазок… (Она издает вопль.) Ах, доктор!

— Что с вами, сударыня?

— Умоляю вас, остановитесь!.. Это так же непереносимо, как скрежет ножа, как фальшивая нота, как…

— Да что я сделал, сударыня?

— Доктор, вы смешиваете белки с углеводами… Ах, доктор, остановитесь!..

— Эх! Шут меня побери, я ем то, что мне подают…

— Вы! Знаменитый врач!.. Но ведь вы прекрасно знаете, доктор, что обычная трапеза рядового француза — бифштекс с картофелем — это самый опасный яд, какой только можно приготовить!

— И тем не менее рядовой француз благополучно здравствует…

— Доктор, да вы сущий еретик… Я с вами больше не разговариваю… (Чуть слышно.) А кто мой другой сосед? Я слышала его фамилию, но он мне незнаком.

— Это важный чиновник из Министерства финансов, сударыня.

— Правда? Как интересно! (Энергично поворачивается направо.) Как там наш бюджет, сударь? Вы уже свели концы с концами?

— Ах, сударыня, смилуйтесь… Я сегодня битых восемь часов говорил о бюджете… И надеялся, что хоть за обедом получу передышку.

— Передышку!.. Мы вам дадим ее тогда, когда вы утрясете наши дела… И ведь это так просто.

— Так просто, сударыня?

— Проще простого… Наш бюджет составляет четыре триллиона?

— Да, приблизительно так…

— Превосходно… Урежьте все расходы на двадцать процентов…

(Врач и финансист, точно сообщники, обмениваются за спиной дамы-всезнайки взглядами, полными отчаяния.)

У вас, моя драгоценная, хватает здравого смысла ничего не знать. Вот почему вы все угадываете. Прощайте.