Сезон гроз

Анджей Сапковский, 2013

Прошло двадцать восемь лет с момента появления в свет рассказа «Ведьмак», пятнадцать лет – с тех пор, как была поставлена точка в последнем томе цикла. И вот – новый, неожиданный и долгожданный роман Анджея Сапковского «Сезон гроз». Не продолжение и не приквел о юном Геральте, но еще одна история о ведьмаке, история о его верном взбалмошном друге Лютике, история о чародейке, знакомой нам по прежним книгам цикла… Это – «Сезон гроз», книга, пронизанная молниями, громом, ветрами, магией и отблесками обнаженных мечей. Придворные интриги и древние тайны чародеев, новые диковинные твари и все те же чудовища в людском обличье, а также – фирменная ирония Сапковского, виртуозное переплетение сюжетных линий, неожиданный финал, яркие и берущие за душу страницы… Все это – в новом романе от мастера польской фантастики! Впервые на русском!

Глава третья

Какой же суд мне страшен, если прав я?

В. Шекспир. Венецианский купец^[5]

Назначенная Геральту государственная защитница избегала смотреть ему в глаза. С упорством, достойным лучшего применения, она листала папку с документами. Документов там было немного. Точнее — два. Госпожа адвокат, должно быть, учила их наизусть. Чтобы блеснуть защитной речью — надеялся он. Но была это, как подозревал, надежда тщетная.

— В тюрьме, — госпожа адвокат наконец подняла взгляд, — вы причинили увечья двум сокамерникам. Мне, полагаю, стоило бы знать причину?

— Primo, я отверг их сексуальные ухаживания, они же не хотели понять, что «нет» означает «нет». Secundo, я люблю бить людей. Tertio, это ложь. Они сами покалечились. О стены. Чтобы меня очернить.

Говорил он неторопливо и равнодушно. После недели, проведенной в тюрьме, ведьмак сделался совершенно равнодушен. Защитница закрыла папку. Чтобы тут же снова ее открыть. После чего поправила вычурный парик.

— Избитые, — вздохнула она, — жалобу, думаю, не подадут. Поэтому сосредоточимся на акте инстигаторском. Асессор трибунала обвинит тебя в серьезном преступлении, грозящем суровым наказанием.

А как же иначе, подумал он, созерцая красоту госпожи адвоката. Задумался, сколько ей было лет, когда попала в школу чародеек. И в каком возрасте школу эту покинула.

Оба действующих университета чародеев — мужской в Бан Арде и женский в Аретузе на острове Танедд — кроме выпускников и выпускниц производили также отходы. Несмотря на густое сито вступительных экзаменов, в принципе, позволявшее отсечь и отделить безнадежные случаи, только первые семестры осуществляли реальную селекцию и выявляли тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление оказывалось делом досадным и нежеланным. Скрытых глупцов, лентяев и ментальных сонь обоих полов, коим в школах магии ловить было нечего. Проблема состояла в том, что они обычно оказывались отпрысками персон зажиточных — или по иным каким причинам считавшихся важными. После изгнания из университета надлежало с этой молодежью что-то делать. С парнями, выброшенными из школы в Бан Арде, проблем не возникало — они попадали к дипломатам, ждали их армия, флот и полиция, а для самых безнадежных оставалась политика. Магические отбросы прекрасного пола лишь на первый взгляд было сложнее пристроить к делу. Пусть даже впоследствии изгнанные, дамочки-то сперва переступали порог чародейского университета и сколько-то там магии успевали опробовать. А влияние чародеек на правителей и на все сферы политико-экономической жизни было слишком велико, чтобы просто усадить дам в лодку и предоставить воле волн. Так что им обеспечивали безопасную пристань. Попадали они в сферу справедливости. Становились юристками.

Защитница закрыла папку. После чего снова открыла.

— Я рекомендую признать свою вину, — сказала она. — Тогда мы можем рассчитывать на более легкий приговор…

— Признать в чем? — прервал ведьмак.

— Когда суд спросит, признаёшь ли — отвечай утвердительно. Признание вины будет признано смягчающим обстоятельством.

— Как тогда ты собираешься меня защищать?

Госпожа адвокат захлопнула папку. Словно крышку гроба.

— Пойдем. Суд ждет.

Суд ждал. Из судебного же зала как раз выводили предыдущего делинквента^[6]. Не слишком-то, как заметил Геральт, радостного.

На стене висел засиженный мухами щит, на нем можно было разглядеть герб Керака, голубой дельфин nageant^[7]. Под гербом стоял судейский стол. Восседали за ним трое персон. Худой писарчук. Выцветший подьячий. И госпожа судья — дама, степенная статью и лицом.

Лавку одесную от судей занимал исполняющий обязанности обвинителя асессор трибунала. Выглядел он серьезно. Достаточно серьезно, чтобы остерегаться встречи с ним на темной улочке.

На противоположной же стороне, слева от судейского состава, стояла лавка для обвиняемых. Место, ему предписанное.

Дальше пошло бойчей.

— Геральт, именуемый Геральтом из Ривии, по профессии — ведьмак, обвиняется в злоупотребленьи, в завладеньи и присвоеньи средств, принадлежащих Короне. Действуя в сговоре с иными персонами, коих он коррумпировал, обвиняемый завысил размер выставленных за свои услуги счетов, намереваясь завладеть оными избытками. Что повлекло за собою траты из казны государства. Доказательством является донос, notitia criminis^[8], каковой обвинение прилагает к акту. Донос оный…

Скучающее выражение лица и отсутствующий взгляд судьи свидетельствовали, что степенная дама мыслями находится далеко. И что совершенно иные занимают ее вопросы и проблемы — стирка, дети, цвет занавесок, подходящее тесто для макового пирога и предвещавшие кризис счастливого супружества складки на ягодицах. Ведьмак смиренно принял тот факт, что сам он — куда менее важен. Что не конкурент подобным материям.

— Совершенное обвиняемым преступленье, — продолжал без эмоций обвинитель, — не только рушит страну, но и порядок общественный расточает и подрывает. Правопорядок требует…

— Приложенный к акту донос, — прервала судья, — суду придется воспринимать как probatio de relato, доказательство со слов третьего лица. Может ли обвинение предоставить другие доказательства?

— Других нет… Хотя… Обвиняемый, как сказано, ведьмак. Это мутант, пребывающий вне людского сообщества, презирающий законы человеческие и ставящий себя над ними. В своей криминогенной и социопатической профессии он общается с преступными элементами, а также с нелюдьми, в том числе и с расами, человечеству традиционно враждебными. Нарушение закона — у ведьмака в самой его нигилистической природе. В случае ведьмака, Высокие Судьи, отсутствие доказательств — наилучшее доказательство… Доказывает коварство и…

— А обвиняемый… — Судью, похоже, совершенно не интересовало, что еще доказывает отсутствие доказательств. — Обвиняемый признает ли свою вину?

— Не признаю. — Геральт не обратил внимания на отчаянные сигналы госпожи адвоката. — Я невиновен, не совершал никакого преступления.

Был у него определенный опыт, приходилось иметь дело с законниками. А еще он поверхностно ознакомился с соответствующей специальной литературой.

— Я обвиняем в результате предубеждения…

— Протестую! — крикнул асессор. — Обвиняемый провозглашает речь!

— Отклоняю.

–…в результате предубеждения относительно моей личности и профессии, то есть, в результате praeiudicium, что наперед предполагает ложь. Кроме того, я обвиняюсь на основании анонимного доноса, вдобавок — единственного. Testimonium unius non valet. Testis unus, testis nullus^[9]. Ergo, это не обвинение, но предположение, сиречь praesumptio. А предположение оставляет сомнения.

— In dubio pro reo^[10]! — очнулась защитница. — In dubio pro reo, Высокий Суд!

— Суд, — судья грохнула молотком, пробудив выцветшего подьячего, — постановляет установить имущественный залог в размере пятиста новиградских крон.

Геральт вздохнул. Его интересовало, пришли ли оба его сотоварища по камере в себя и извлекли ли из произошедшего хоть какие-то уроки. Или же придется их бить и пинать сызнова.

Примечания

5

Пер. Т. Щепкиной-Куперник.

6

От лат. «delinquens», «правонарушитель» — человек, нарушающий правовые нормы.

7

Плывущий (фр.); голубой плывущий дельфин — один из типов геральдических фигур. — Примеч. ред.

8

Дословно — «извещение о преступлении» (лат.), то есть — именно что донос. В дальнейшем мы не даем перевод латыни там, где она тут же дублируется на русском (в оригинале — на польском), а также в тех случаях, когда смысл ясен из контекста. — Примеч. ред.

9

Единичное свидетельство — не в счёт. Свидетельствует один — никто не свидетельствует (лат.).

10

При сомнении — воздержись (лат.).