Люди былой империи (сборник)

Анвар Исмагилов, 2015

Нашим детям и внукам уже трудно понять, почему в те времена мы поступали так, а не иначе, и почему для нас всё ещё важно то, что давно потеряло значение для них. Наши страхи и радости, несбывшиеся надежды и сотворённый нами мир – уж какой получился – всё в этой книге. Оглянитесь вокруг! – вот о чём говорит каждая её строка. – Научитесь видеть тех, кто рядом с вами! Не всякий хочет и умеет рассказывать о себе. А ведь нет в жизни ничего важнее, чем любить живых и помнить ушедших! Этим драгоценным даром: любить и помнить – в полной мере наделён Анвар Исмагилов, неутомимый исследователь жизни, идущий сквозь неё без страховки.

От войны к миру и обратно

М. Эшер. День и ночь, 1938.

Брошюра для музея 3-й бригады ВДВ во Фрязино (текст и вёрстка — Анвар Исмагилов)

Сто лет комбригу Гончарову

В этом году исполняется 65 лет со дня окончания Сталинградской битвы (написано в 2008 году — А. И.), столько же — героическому и трагическому Днепровскому десанту, и 100 лет со дня рождения командира 3-й гвардейской бригады ВДВ, гвардии полковника Василия Константиновича Гончарова, одного из тех, кто стоял у самых истоков элитного рода Вооружённых Сил.

Пришла в гости тётка жены, Варвара Васильевна, принесла документы, фотографии и попросила написать для музея 3-й бригады ВДВ во Фрязино что-то вроде брошюры. Каждый год, пока были силы, старики-десантники собирались, пересчитывая живых участников тех далёких и трагических, на уровне древнегреческого мифа, событий. Выполняю просьбу.

Он родился 24 апреля 1908 года в селе Кондрашовка Семилукского района Воронежской области. Пережил неурожаи, голод, смерть отца в 1920 году. А в семье было восемь детей! Мать Василия, Татьяна Федосеевна, отдала в детский дом двух сыновей: старшего, Захара, 14 лет и Василия, 12 лет. Братья взвалили на свои детские плечи труды и заботы о хозяйстве детдома — кололи дрова, топили печи. Во время эпидемии тифа детский дом эвакуировали, а Василия оставили, решив, что он «не жилец». Но его выходил сторож детдома, благодаря которому подросток выжил.

Оставшись без родителей, Василий не терял надежды на встречу с родными, и она состоялась: в 1937 году нашлись мать, братья и сестры. А он окончил в 1928 году торгово-конторскую школу и работал инспектором книготорга по Воронежской области (кто бы мог подумать, что этот книжник станет командиром элитной бригады ВДВ Резерва Ставки Верховного Главнокомандования!).

Едва женившись в 1930 году на Шуре (Александре Николаевне) Клочковой, Василий тут же был призван в Красную армию. Так началась его военная карьера. В Ленинакане он окончил школу младших командиров при Кавказском горно-стрелковом полке и был направлен в Пензенский стрелковый полк командиром стрелкового взвода, а в 1936 году уже стал помощником начальника штаба полка. В Пензе родилась старшая дочь — Варвара. В этом же году В. К. Гончаров был переведён в Дальневосточный военный округ на станцию Завитая Алтайского края (ныне город Завитинск), начальником разведывательного отделения во 2-й авиадесантный полк Особой Краснознамённой Дальневосточной армии. Он служил у будущего командующего ВДВ Ивана Ивановича Затевахина.

Учения. Высадка десанта в 1930 году.

За несколько лет до этого, 11 декабря 1932 года, Реввоенсовет СССР принял постановление о развёртывании авиадесантного отряда Ленинградского военного округа в бригаду, которая стала базой обучения инструкторов воздушно-десантной подготовки и отработки оперативно-тактических норм. К марту следующего года наметили формирование по одному авиадесантному отряду в Белорусском, Украинском, Московском и Приволжском военных округах. Так будущий комбриг оказался на острие военной реформы, в элите Вооружённых Сил СССР.

На Дальнем Востоке было создано три полка: 1-й (командир М. И. Денисенко), уже упомянутый 2-й и 5-й (командир Н. Е. Тарасов). В 1938 году родилась вторая дочь, Валентина. В этом же году из авиадесантных частей были сформированы шесть воздушно-десантных бригад. Командиром 212-й бригады был назначен майор И. И. Затевахин, принявший боевое крещение в 1939 году в боях у реки Халхин-Гол против японских милитаристов. 212-я была переброшена с Дальнего Востока, и к 18 августа сосредоточена у города Хамар-Даба. Уже 20 августа подразделения двух мотобригад и 212-й ВДБ после длительного марш-броска на север разгромили базу японских войск у озера Узур-Нур и завязали бои за высоту Фуи, мощный узел обороны. Японцев пришлось выбивать гранатами и штыками из каждой щели.

Бои на реке Халхин-Гол привели к полному разгрому японских войск и отказу от открытия второго фронта против СССР. В ответ на настойчивые требования вступления Японии в войну немцы однажды услышали мудрое замечание: «Начальное военное образование мы получили на Хасане, среднее — на Халхин-Голе. Высшее военное мы получать не хотим!». За мужество и героизм 352 десантника были награждены орденами и медалями. Василий Гончаров, уже 11 октября 1939 года получивший свой первый боевой орден («Красную Звезду») и орден Монгольской Народной Республики, быстро продвигался вверх по служебной лестнице, став начальником оперативного отделения бригады. Воины бригады даже получили право написать письмо ЦК ВКП(б).

В 1941 году на базе воздушно-десантных бригад были развёрнуты пять воздушно-десантных корпусов. 212-я бригада вошла в состав 3-го воздушно-десантного корпуса генерала В. А. Глазунова и стала одной из лучших. К началу Великой Отечественной войны 212-я была переведена в Одесский военный округ, в Вознесенск. Здесь воздушно-десантные войска первыми приняли на себя удар противника.

И. И. Затевахин.

А. И. Родимцев.

В первые дни войны полковник И. И. Затевахин со своей бригадой отличился на Юго-Западном фронте, при обороне Киева. Десантники 212-й бригады вели ожесточённые бои с противником севернее Киева, в районе города Остер, и сорвали все попытки врага перейти реку Десну, а позже удерживали переправы через реку Сейм, стойко сражались на конотопском и черниговском направлениях. Звания Героя Советского Союза был удостоен стрелок 212-й ВДБ Н. Обухов, вместе с тремя товарищами захвативший документы и знамя (!) 16-й немецкой моторизованной дивизии. Вместе с ними воевала 5-я бригада, командиром которой был легендарный полковник А. И. Родимцев. Попав в окружение, десантники выходили из него с боями. 3-й ВДК в ноябре 1941 года был преобразован в 87-ю стрелковую дивизию под командованием Александра Ильича Родимцева. 19 января 1942 года по приказу Верховного Главнокомандования дивизия получила наименование 13-й гвардейской стрелковой с вручением гвардейского Знамени.

В Сталинграде, 1942 г.

В ноябре 1941 года В. К. Гончаров был награждён орденом Боевого Красного Знамени.

А с августа по ноябрь 1942 года он попал в кровавую мясорубку Сталинградского фронта, оборонял Сталинград в составе 13-й гвардейской дивизии своего командира генерала Родимцева до последних дней Сталинградской битвы! В эти тяжёлые дни он писал с фронта жене Шуре: «Бои идут жестокие, мы готовы погибнуть, но врага не пропустим. Если что со мной случится, жизнь устраивай по-своему, береги дочек».

За эти бои он получил орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» и самую ценную для него награду — медаль «За оборону Сталинграда».

В конце 1942 года молодой, обстрелянный, полный боевого опыта двух войн, энергичный и перспективный офицер был направлен в Москву, на учёбу в Высшую Военную академию им. К. Е. Ворошилова (так в документах. — А.И.). По окончании учёбы он получил звание полковника и назначение командиром 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады в город Фрязино, где началась подготовка к «героическому и трагическому», как его назвали впоследствии, Днепровскому десанту.

25 октября 1942, г. Сталинград.

С женой Шурой в отпуске, 1942 год.

Три воздушно-десантных бригады: 1-я, 3-я и 5-я общей численностью свыше 10 000 человек должны были высадиться в предполье Букринского плацдарма на правом берегу Днепра. Из-за ошибок, просчётов и даже нарушения лётчиками выданных лётных заданий десант был выброшен с разбросом от 30 до 100 километров, прямо под огонь срочно переброшенных сюда нескольких пехотных дивизий и танковых корпусов противника!

Эта трагическая история нашла отражение в знаменитой песне барда Михаила Анчарова «Баллада о парашютах»:

Парашюты рванулись и приняли вес,

Земля колыхнулась едва,

А внизу дивизии «Эдельвейс»

И «Мёртвая голова».

В. К. Гончаров, командир 3-й ГВДБ, начальник штаба 103 гв. сд. в 1944-45 гг.

Автоматы выли, как суки в мороз,

Пистолеты били в упор,

И мёртвое солнце на стропах берёз

Мешало вести разговор…

Но немцы потеряли четыре важных дня в сражениях с десантниками, сумевшими не только вступить в бои, но и найти своих товарищей, и соединиться с местными партизанами.

За это время на Букринский плацдарм успели переправиться не только все части 9-го мехкорпуса, но и части 40-й армии! За каждого десантника немцами в октябре была назначена цена в 6 тысяч оккупационных марок, о чем оповещали сбрасываемые с самолётов листовки!

В. К. Гончаров был ранен дважды: легко в сентябре 1941 года и тяжело — в октябре 1943-го, во время высадки Днепровского десанта. В 1944 году Василий Константинович стал начальником штаба 103-й гвардейской стрелковой дивизии, дислоцированной в Белоруссии, в городе Быхове Могилёвской области. Он воевал на 2-м и 3-м Украинском фронтах, освобождал Венгрию, Чехословакию, а закончил войну в мае 1945 года в Праге. Последняя должность начальник штаба 24-й Отдельной гвардейской воздушно-десантной бригады в городе Тейкове Ивановской области.

После полной демобилизации он с семьёй переехал в Тюмень, был секретарём парткома завода «Строймаш», заведующим промышленно-транспортным отделом ГК КПСС, председателем Сталинского райисполкома. Кстати, в партию он вступил ещё в 1939 году, перед началом военных действий на Халхин-Голе.

В мае 1958 года его не стало…

Днепровский десант

(24 сентября — 28 ноября 1943 года)

Из истории советских ВДВ: «В ночь на 25 сентября 1943 года с прифронтовых аэродромов поднялись транспортные самолёты с десантом на борту и взяли курс в район Букринской излучины Днепра в тыл врага. Так началась Днепровская воздушно-десантная операция, в ходе которой советские десантники проявили массовый героизм, мужество и стойкость. Ставка Верховного Главнокомандования решила применить воздушный десант в составе корпуса, в который вошли 1-я, 3-я и 5-я гвардейские воздушно-десантные бригады.

В Центральном архиве Министерства обороны СССР сохранился план Днепровской воздушно-десантной операции, разработанный штабом ВДВ. Вот несколько выдержек из него: воздушный десант после приземления захватывает рубежи Липовый бор — Македоны-Степанцы с задачей не допустить прорыва противника к западному берегу Днепра на участке Канев — Трактомиров. протяжённость фронта обороны десанта 30 км, глубина 15–20 км.

Продолжительность самостоятельных боевых действий в тылу — 2–3 суток. Общая численность состава десанта — около 10 тысяч человек Выброска десанта возлагалась на авиацию дальнего действия. Исходный район для десантирования — аэродромы в районе Лебедин — Смородино — Богодухов, расположенные в 180–200 км от района выброски.

Вели их экипажи 101-го полка АДД, которыми командовала Герой Советского Союза полковник В. Гризодубова. Два часа спустя стартовали самолёты с парашютистами 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады. За линию фронта было выброшено около 5 тысяч человек и 660 парашютных контейнеров с боеприпасами и питанием. Ни командир, ни рядовые бойцы не знали ещё, что в районы, намеченные для выброски, противник стянул сильные резервы в составе четырёх дивизий.

Наша фронтовая авиация не подавила фашистскую ПВО, и экипажи вынуждены были увеличивать установленную высоту и скорость полёта, теряли ориентировку. Это привело к разбросу десанта почти на 90 км от Ржищева до Черкасс.

Не могли они знать и того, что одним из первых будет подбит самолёт, в котором находилось управление 3-й бригады во главе с гвардии полковником П. И. Красовским. Десантирование войск было прекращено.

Днепровская воздушно-десантная операция была задумана с целью оказать содействие войскам Воронежского фронта в форсировании Днепра. Для проведения операции привлекались 1-я, 3-я и 5-я отдельные воздушно-десантные бригады, объединённые в воздушно-десантный корпус (командир — зам. командующего ВДВ генерал-майор И. И. Затевахин). Корпус насчитывал около 10 тысяч парашютистов. Для десантирования от авиации дальнего действия выделялось 180 самолётов Ли-2 и 35 планеров А-7 и Г-11. Непосредственно десантировались 3-я и 5-я гвардейские воздушно-десантные бригады. Всего в ночь на 25 сентября со всех аэродромов было произведено 298 самолётовылетов вместо 500 запланированных и выброшено 4575 парашютистов и 666 упаковок с боеприпасами.

Из-за неправильного распределения средств связи и радистов по самолётам к утру 25 сентября никакой связи с выброшенным десантом не было. Связи не было и в последующие дни, вплоть до 6 октября. По этой причине дальнейшее десантирование пришлось прекратить, и оставшиеся невысаженными 1-я ВДБ и подразделения 5-й ВДБ были возвращены в постоянные районы базирования».

Высадка под огнём

Председатель совета ветеранов 3-й ВДБ Петр Николаевич Неживенко, полковник в отставке:

«В апреле 1943 года я был направлен в 3-ю гвардейскую воздушно-десантную бригаду, которая проходила формирование в г. Фрязино Московской области. Меня определили в 1-й парашютно-десантный батальон, в роту ПТР (противотанковых ружей) на должность командира расчёта — наводчиком ружья ПТР.

В июле 1943 года нашей бригаде было вручено боевое гвардейское знамя, а всему личному составу — нагрудные знаки «Гвардия». В честь этого события проводились военно-спортивные соревнования, в ходе которых я на штурмовой полосе занял первое место, и командир бригады гвардии полковник В. К. Гончаров распорядился назначить меня командиром отделения, а в последующем я стал помкомвзвода. С мая по сентябрь 1943 года личный состав бригады в упорной и напряжённой учёбе успешно освоил полный курс воздушно-десантной подготовки, и после инспекторской проверки в августе (проводилось десантирование всей бригады с выполнением учебно-боевых задач) был готов для ведения боевых действий в тылу врага. И такое время наступило. 21 сентября 1943 года по боевой тревоге мы уложили свои парашюты (только один главный, а запасной в тыл не брали) в мешки ПДММ (парашютно-десантный мягкий мешок), уложили ружья ПТР, боеприпасы к ним, гранаты, толовые шашки, патроны к автоматам ППШ, ППС, и по зелёной улице нас эшелоном доставили на Лебединский полевой аэродром Сумской области.

Здесь в ночь на 25 сентября 1943 года 101-й гвардейский авиационный полк АДД под командованием Героя Советского Союза полковника Валентины Гризодубовой поднял нашу бригаду в воздух и взял курс в район Букринской излучины Днепра, в тыл врага. Эта операция проводилась по решению Ставки Верховного Главнокомандования в полосе Воронежского фронта. Нам ставилась задача — оказать помощь его войскам в захвате и удержании плацдарма на правом берегу Днепра в районе Великого Букрина и тем самым способствовать освобождению Киева. пришлось прыгать с 2000 метров и на большой скорости, что привело к тому, что наш десант был разбросан на 100 километров — от Ржищева до Черкасс, и в первые дни мы вынуждены были действовать небольшими группами по 20–40 человек».

Перед посадкой в самолёты. На первом плане — В. К. Гончаров.

Капитан Николай Сапожников летел в самолёте, в котором находился штаб бригады. На его груди под гимнастёркой было туго намотано гвардейское знамя. Над Днепром самолёт был повреждён зенитным огнём фашистов и стал неуправляем.

Н. И. Сапожников.

«Покинуть самолёт!» — приказал командир бригады…

В воздухе две пули прошили тело знаменосца…

Впоследствии капитан Сапожников был спасён местными жителями, знамя в цинковом ящике было закопано подростком Анатолием Гоненко и возвращено командованию. Сапожников был награждён орденом Отечественной войны I степени. После войны А. Гоненко также был удостоен высокой награды.

Спасение комбрига

Из рассказа сержанта С. Ф. Гуйды:

«Туман стал рассеиваться быстро, и все одновременно заметили мелькнувшую в кустарнике фигуру человека. По лесам ещё много бродило и одиночек-десантников, и групп десантных. И вот на маленькой уютной полянке видим группу людей. Не немцы, не полицаи. Форма наша… И вот кого я узнал первым — командира нашей третьей бригады гвардии полковника Гончарова Василия Константиновича. Возле него с винтовкой стоял человек. На всякий случай я дал команду: «Руки вверх!». Комбриг узнал меня, бросился ко мне, крикнул: «Отставить, сержант Гуйда!». Обнял, в глазах слезы, рука одна на перевязи-тряпке. Опустился на землю, попросил рассказать ему — что, где и как. Слушал внимательно полчаса. Наши охраняли всю полянку, там на траве лежала ещё наша обессилевшая медсестра… Силы её оставили, даже плакать не могла — только бормотала: «Слава Богу, наши». У всех в его группе оставалось по одному-два патрона. У девчонки к груди была привязана граната Ф–1, одна на всех на всякий случай.

Полковник попросил хоть чем-нибудь покормить его и спутников. У нас кое-что было — варёная кукуруза, свёкла сырая и по кусочку конины. Сестрёнке отдал я кусочек сахара, хранил его для раненых, что были в партизанском госпитале на Ирдынском болоте. А тут наскочил на нас полицай верхом… В двух мешках был хлеб свежий и сало, самогон в больших бутылках типа четверти и крынка мёда. Подкормили всех, себя не забыли, только мёд не трогали, даже медичка отказалась: раненым мёд — бальзам на их раны за страдания на болотах…

Потом с ребятами из комендантского взвода приводили полковника в порядок — подстригли, побрили, вручили комплект немецкого шёлкового белья. Он помылся в кустах в бочке (воду нагрели, нашли обмылок какой-то, вместо мочалки — мох с дерева) — полковник стал походить на нашего командира бригады весны и лета 1943 года… Однажды, когда каратели сильно прижали его группу в овраге, прикрывать отход всех вызвался Быков, солдат, Юрий по имени. Он из пулемётчиков, уралец, мужик храбрый и надёжный. Группа оторвалась и ушла уже далеко, а Юра отбивался из двух ППШ и «шмайссера». Потом гранаты гремели…

…Юрий Федорович Быков жив! Живёт в городе Ревда, под Свердловском. Я его видел на встрече ветеранов наших бригад в 1976 году в Свидовке, на Черкасчине».

Как это было

Кинорежиссёр, лауреат Ленинской премии, Г. Н. Чухрай:

«Здесь, во Фрязино, мы готовились к новым боям. Я был опытным бойцом с огневой выучкой под Харьковом и Сталинградом, младшим лейтенантом. Мы готовили новых десантников, учили их прыгать с парашютом, рукопашным схваткам. За отличную подготовку роты я был награждён золотыми часами командующего ВДВ.

Лейтенат Григорий Чухрай, 1945 г.

…События той ночи до сих пор у меня перед глазами. До этого мне порядком пришлось хлебнуть лиха: дважды ранен, воевал под Сталинградом, но такого — падать навстречу сверкающим трассам пуль, разрывам снарядов, сквозь пламя горящих в небе парашютов товарищей, висящих «фонарей» — ещё не испытывал.

Решили… в том числе и меня, послать через Днепр на связь. Три дня мы пролежали в засаде… И вот мы у своих. Там получили приказ вывести свой отряд через линию фронта. Так мы вернулись в Москву. Сходили сначала к Мавзолею. Это была живописная картина. Мы на Красной площади: кто в немецких брюках, кто в немецком мундире, кто ещё в чем-то. Я был награждён орденом Красной звезды, товарищи получили по ордену Славы и медали «За отвагу». Нам… вручили награды, прочитали выдержки из немецких документов: нас немцы насчитывали 250, а нас было около 30. Я был горд…».

Григорий Койфман, Иерусалим:

«…и одна страница в книге воспоминаний недавно ушедшего из жизни участника десанта, всемирно знаменитого кинорежиссёра Григория Наумовича Чухрая.

Даже в фундаментальном труде «ВДВ в годы ВМВ» все «острые углы», связанные с судьбой десанта, «изящно» сглажены. Взял воспоминания лётчика из полка, проводившего высадку десанта, там один лейтмотив — «мы не виноваты»… Воздушных десантов в годы ВМВ было высажено нашими войсками не так уж и много, но даже неудача Вяземского десанта меркнет на фоне трагедии днепровских десантников».

Из интервью ветерана 3-й ВДБ Матвея Цодиковича Лихтермана Г. Койфману, исследователю десантных операций:

Вопрос: «Григорий Чухрай вспоминал, что утром над аэродромом, где десантники готовились к выброске, появился немецкий самолёт и сбросил листовки со следующим текстом: «К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!».

Ответ: Было такое. Нам сказали не поддаваться на провокации. Поймите, мы даже этим листовкам особого значения не придавали. Мы и так знали, что из этого десанта никто живым не вернётся… Знали… И были готовы умереть как один, но выполнить свой воинский долг… Мы десантники, этим сказано многое.

В небе послышался гул самолётов. И тут началось!!! Сотни трассирующих пуль шли вверх.

Стало светло как днем. Зенитки «ухают». Над нашими головами разыгралась страшная трагедия… Не знаю, где найти и подобрать слова, чтобы рассказать, как это было… Мы видели весь этот кошмар… Трассеры зажигательных пуль прошивали парашюты, а парашюты все из капрона и перкали, вспыхивали моментально. В небе сразу появились десятки горящих факелов. Так погибали, не успев принять бой на земле, так сгорали в небе наши товарищи… Мы видели всё: как падали два подбитых «дугласа», из которых ещё не успели прыгнуть бойцы. Ребята сыпались из самолётов и падали камнем вниз, не имея возможности раскрыть парашют. В двухстах метрах от нас врезался в землю ЛИ–2. Мы бросились к самолёту, но там живых не было. К нам прибилось в эту страшную ночь ещё несколько чудом уцелевших десантников. Всё пространство вокруг нас было в белых пятнах парашютов. И трупы, трупы, трупы: убитые, сгоревшие, разбившиеся десантники… А через час началась тотальная облава. В облаве на нас участвовали немцы с танками и самоходками. Далее: «власовцы», местные полицаи и солдаты Туркестанского легиона. Я это знаю точно, мы же видели, кого мы убиваем и кто убивает нас…

…выброска была произведена в районе, куда только что прибыли три свежие немецкие дивизии из тыла. Немцы описывают в своих воспоминаниях, как десантники падали с неба в раскрытые люки немецких танков».

Матвей Цодикович Лихтерман, 1943 г.

Председатель Совета ветеранов 3-й ВДБ Петр Николаевич Неживенко, полковник в отставке.

«…На протяжении многих лет я возглавляю совет ветеранов 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Наш музей боевой славы в СШ № 1 г. Фрязино, где бригада в 1943 году формировалась, — лучший в Московской области. Высокую оценку его работе дал губернатор Московской области Б. В. Громов».

Донузлав, или Музыкальная бербаза

От автора: повествование «Донузлав» — не автобиография и отнюдь не трагическое эссе на тему раздела Черноморского флота, аренды Севастополя и невозвратной потери Крыма. Я постарался вспомнить некоторые эпизоды — и смешные, и печальные — из тяжёлой и во многом бессмысленной военной службы, последствия которой не дают мне покоя до сих пор. Капитан третьего ранга Фёдоров, выдавая мне новый военный билет, долго вертел в руках учётную карточку и только головой качал: да, парень, досталось тебе за четыре года! Как ни странно, мои предсказания на тему: «Уничтожение партполитаппарата Вооружённых Сил СССР и круизные рейсы на артиллерийских крейсерах по Средиземному морю» оказались пророческими. С недавнего времени украинцы, продав на металлолом несколько недостроенных кораблей ЧФ, используют некоторые из оставшихся для «челночных» рейсов! В Прибалтике, по слухам, корабли на воздушной подушке превратили в средства паромной переправы. Об империи уже не говорю: она развалилась так стремительно, что никто и охнуть не успел. Вот тут-то и оказалось, что тонны пролитой крови и десятки тысяч потерянного личного состава были бессмысленным жертвоприношением — сродни языческим!

Грустно жить на свете, господа!

Посёлок Ново-Озёрный (на современных картах — Новоозёрное) с высоты птичьего полёта.

Фото: http://novoozernoe.net.

Всем, кто хлебнул горько-сладкого ветра приморской степи.

Предисловие I

Не хочешь зла — не делай добра!

(Древние китайцы)

Пояснения:

Донузлав — солёное озеро в Крыму, соединённое каналом с Чёрным морем. Когда-то — секретная военно-морская база Черноморского флота. Гиблое место. В переводе с татарского — «свиное озеро». При любви к свинине со стороны мусульман можно себе представить, как выглядят окрестности озера. Зимой до минус тридцати пяти при ветре тридцать метров.

Севастополь — город в Крыму. Без комментариев.

Крым — место действия повести. Говорят, там жили греки. Кто теперь — даже не могу предположить. На Юге Крыма тепло. Вино вкусное.

Черноморский флот, он же «королевский», он же «апельсиновый» — организация людей и кораблей, подвижная структура, позволявшая из Москвы и Севастополя управлять делами в Луанде, Читтагонге, Камрани и других интересных местах планеты.

Все имена, события, факты, географические названия и даты вымышлены или уже не существуют. Скажем, вчера вас видели в Нью-Йорке, а сегодня в Кунгуре Пермской области. Если вы премьер-министр — возможно, хотя маловероятно. Тем более, что завтра вы не премьер, а подследственный. Я пишу не о том, как было, не о том, где находился подлинный герой, не обличаю зло, похваливая добродетель. Я пишу жизнь такой, какой она мне нравится! Понятно?

Совпадения случайны и неизбежны. Автор заранее просит прощения у тех, кто попал в повесть без их ведома, по воле литературного рока.

Донузлав. Выходной канал. Едим крабов. Справа — Анвар Исмагилов.

Донузлава больше нет. Севастополь — город украинских моряков. Черноморский флот — в дыму дележа и грабежа. Союза нет, и слава Богу, — меньше хлопот, — но почему-то больше войн и безобразия.

Американцы задают вопрос Косыгину на переговорах по «детанту»:

— Сэр премьер, почему вы не разрешаете своим гражданам ношение оружия?

Хмурый сэр скосил на них тёмные глаза и мудро ответил:

— Вы что, с ума сошли?! Они же друг друга перестреляют!

Что и видим…

Абхазии больше нет… Нет моей волшебной родины с бархатным небом и алмазными звёздами, ослепительным солнцем гудаутских пляжей и зацветающими по весне заборами из прутьев акации, знаменитыми сухумскими кофейнями и бессмертным лыхнинским дубом, ново-афонским чудо-монастырём, поставленным на месте гибели Симона Зилота, того самого, на чьей свадьбе Спаситель наш претворял воду в вино…

При штурме Сухуми отличился экипаж баркаса главстаршины Пупкина, под перекрёстным пулемётным огнём вывозивший беженцев… Подумать страшно — при штурме Сухуми! На наш гудаутский аэродром заходил в боевом развороте истребитель капитана, допустим, Гогия, и в прямом эфире звучали мерзейшие слова:

— Вы, русские, продались абхазским собакам…

Можно подумать, что это абхазы высадились в Гаграх, дотла разорили Сухумский обезьяний питомник и угнали «Волги» из таксопарка! И знал ведь этот Гогия, что униженные российские лётчики не поднимут самолёты и не срежут наглеца ракетой!

Я не называю фамилий: подлецы и герои на войне примерно в равных условиях, только ведут себя по-разному.

Говорят, все империи рано или поздно гибнут в огне новых времён и народов. Однако у нас даже развал самой крупной за историю мира автократии произошёл «через клизму» — так Саша Брунько, гениальный поэт, назвал стихи об антиалкогольной истерии восьмидесятых, за что и был тогда же посажен на год! Мы долго запрягали, но когда поехали — у коня оторвался зад и попёр сам по себе, дышло въехало в кучера и сбросило его с облучка, а мы, бедные Чичиковы, кинулись из брички врассыпную — кто в бандиты, кто в банкиры, кто в бомжи, с жадным блеском в очах и кличем «грабь награбленное, дели неделимое, пока другая власть не пришла!».

Мне ли пенять на судьбу, отшельнику и бродяге с многолетним стажем, подзаборному жителю пяти морей и океанов: сижу себе за клавиатурой рабочей станции, поглядываю в монитор, слушаю компакт-диск с нежными птичками и водопадами, а на улице рабочий день, июль, пух тополиный летает… Вот вернётся Олег из «Сибнефтепровода», и поедем рассматривать чертежи объёмных букв на крыше СУПЛАВа. А там и второй принтер поменяем, хватит мне на семистах двадцати точках сидеть, желаю тыщу четыреста сорок, и на фотобумаге!

Малый противолодочный корабль проекта 1124-М — МПК-89.

МПК проекта 1124 («Альбатрос», кодовое обозначение НАТО — Grisha class corvette) строились в 1970-80-е годы для ВМФ СССР в составе двух основных серий (проекты 1124 и 1124М).

Водоизмещение (полное) — 960 т; длина — 71,2 м; ширина — 10,17 м; осадка 3,6 м. Скорость полного хода — 36,1 узлов. Дальность плавания: 4000 миль при 10 узлах, 2700 миль при 14 узлах, 950 миль при 27 узлах. Автономность плавания — 10 суток. Экипаж — 86 человек.

Вооружение: 2×2 57 мм АК-725 (2200 выстрелов) — СУ МР-103 «Барс»; 2×2 533 мм ДТА-53-1124 (4 торпеды ТЭСТ-71, СЭТ-65, СЭТ-53, СЭТ-53М) — ПУТС «Дракон»; 2×12 РБУ-6000 «Смерч-2» (96 РГБ-60) — ПУСБ «Буря»; 2 бомбосбрасывателя (12 ГБ ББ-1 или БПС, пр. 1124П — 16 ГБ ББ-1); 18 мин.

Один из донузлавских МПК однажды вернулся из района боевых действий, особо в те годы не афишируемых: 64 пробоины с двух бортов! Но дошёл своим ходом.

Я не о себе: всё нормально, есть семья, работа, дом, свободное время для писательства… Я о прошлом. Оно исказилось, вывернулось в ленту Мёбиуса, и не понять, где начало, а где конец наших бед и поражений. Я о молодости, отданной мифическим военным целям империи, о тысячах погибших и списанных втихаря, безо всяких Афганистана и Чечни, в эпоху великого застоя в крови трёхсотмиллионного народа. Сколько раз мы по три раза передёргивали затворы АКМов — «одиночными, залпом, огонь!» — над свежей могилой, отдавая последние почести гражданам страны, которая даже шёпотом запрещала говорить о настоящих причинах и обстоятельствах гибели призванных на военную службу в мирное время!

Вы догадались, что предисловия и не было? Это уже Донузлав, савмэсэз, ипташляр!^[1]

— Привiт!

— Агой!^[2]

Предисловие II

Заслушали, постановили,

закрыли солнышко в плафон…

И влажной тряпкой звезды смыли,

оставив только чёрный фон.

(Из стихов замполита БЧ-5 крейсера «Суворов» Юрия Правикова. Владивосток, 1977 г.)

Слухайте, дiти, я розкажу вам велику казку про велику бiйку тай про те, як не треба втопати у морi!^[3]

Слухай, Кiр Гущинський, а також Олекса Недоспасiв. Слухайте усi! Шикуйсь! Струнко! Рiвняння на мене! Кроком руш!^[4]

И хор усатых «хвопцiв», встряхивая чубами, лихо закидывая сапог за сапог, потрясая в воздухе шматками розового сала со слезой, печатает шаг по Минной стенке, к «Гетьману Сагайдачному», который когда-то был «Адмиралом Октябрьским». В ВМС Украины на четыре корабля восемь адмиралов. Корабль управления носит на себе ледовый пояс — это в Крыму-то!

Игорь Шебаршин получил орден Красной Звезды за то, что в Северном море на сторожевом корабле «Галантный» двадцать минут затыкал пробоину собственным телом, а точнее той его частью, на которой сижу я в период писательской течки. Ау, Игорь, как твой ревматоидный артрит?

Мишку Шелобнёва вчистую выгнали с флота старлеем, сняв одну звезду за то, что его матрос прыгнул с БМТ в Босфор. Матроса застрелили в воде из АКМ свои же вахтенные с красными повязками на рукавах. Турки, нарезая кольца на катерах береговой охраны вокруг нашего отряда, махали кулаками, воздевали очи горе, подобрали труп и, говорят, похоронили его с воинскими почестями, как борца за демократию. Наслушался «голосов», сукин сын!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Здравствуйте, товарищи! (тат.)

2

Привет! (чешск.)

3

Слушайте, дети, я расскажу вам большую сказку о великой битве и о том, как не надо тонуть в море! (укр.)

4

Слушай, Кир Гущинский, а также Олекса Недоспасов! Слушайте все! Равняйсь! Смирно! Равнение на меня! Шагом марш! (укр.)