Из записных книжек. 1957–1989
«Здесь представлена часть текстов из моих записных книжек. Эти записные книжки велись в течение тридцати с лишним лет: начиная с 1957 г. и кончая 1989-м. Записи самого разнообразного толка велись подряд: кончалась одна записная книжка, начиналась другая. Записи не датировались, даты указывались лишь в некоторых случаях. Чаще всего это было связано с выписками из газет и журналов, иногда – с памятными для меня событиями…»
Оглавление
- Выписки
- Детский альбом
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Из записных книжек. 1957–1989 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Шендерович А., 2010
Здесь представлена часть текстов из моих записных книжек.
Эти записные книжки велись в течение тридцати с лишним лет: начиная с 1957 г. и кончая 1989-м. Записи самого разнообразного толка велись подряд: кончалась одна записная книжка, начиналась другая. Записи не датировались, даты указывались лишь в некоторых случаях. Чаще всего это было связано с выписками из газет и журналов, иногда — с памятными для меня событиями.
Записи сгруппированы тематически: зарисовки различных событий, свидетелем которых я был или о которых мне рассказывали люди, в правдивости которых у меня не было оснований сомневаться; услышанное, что можно было объединить одним словом «рассказывают»; разговоры, невольным свидетелем которых я был, и другая мелочь, показавшаяся мне интересной.
Так получилось, что прекращение записок в 1989 г., вызванное сугубо личными причинами — некоторой душевной усталостью, возникновением новых интересов и т. п. — совпало с переломными событиями в стране, во многом изменившими взгляд на происходившее, что, в свою очередь показало неактуальность и даже наивность многих суждений, занимавших значительную часть записей, которые после отбора попали под ножницы; та же участь постигла, естественно, некоторые записи, так сказать, интимного свойства.
Последний раздел, в котором собрано несколько миниатюр собственного сочинения, я пощадил, несмотря на явную опасность самокомпроментации…
Выписки
«Элементарная издательская культура предполагает, что в книге не должно быть опечаток. Живший в середине XVI века известный французский (курсив мой. — А. Ш.) типограф и издатель Робер Этьенн при входе в свою книгопечатню вывешивал корректуры и приглашал всех желающих прочитать их и, если удастся, найти ошибку. За каждую обнаруженную опечатку Этьенн выплачивал золотую монету. Такова была профессиональная гордость книгопечатника».
«Его фашисты мучить перестали,
Сожгли как Галилея на костре».
Восточная мудрость:
«Ты сказал — я поверил.
Ты повторил — я насторожился.
Ты сказал в третий раз — я понял, что ты лжёшь».
«С дозволения начальства Владимирской губернии удельный крестьянин Григорий Иванов может представить нижеследующие увеселительные и забавные штуки:
Наденет шляпу с ноги на голову, из зубов шляпу вверх бросит и на голову наденет, ртом соловьем свищет, в дудку кричит уткой, палку на голове концом держит, коровой мычит, медведем ревет, кричит Египетским голубем, будет рассказывать сказки из разных сочинений».
«Рикошетом бьет тебя свинец
Коронованных литературных предков».
«Тот, кто готовит обед только для себя, не заслуживает обеда».
«Правильный нос в России реже маленькой ножки».
«Оседлайте коня тому, кто сказал правду, ему придется спасаться бегством»
Группа компетентных лиц, которая в 1460 г. исследовала изобретение Иоганна Генсфлейша цу Гутенберга, пришла к выводу, что книгопечатание является делом бесполезным и не имеющим будущего. Обоснование было абсолютно недвусмысленным: число лиц, умеющих читать, являлось столь малым, что вполне хватало книг, переписываемых монахами.
В старой Москве была замечательная малорослая семья; из рода в род она всё мельчала. «Еще два-три поколения, — говорил он (князь Я. И. Лобанов — А. Ш.), — и надобно будет, помочив палец, поднимать их с полу, как блестки».
Из Андре Мюссе:
«Кто знает, как бог созидает,
Зачем он моря содрогает?
В чём грома и молний причина,
Зачем завывает пучина?
Быть может, весь гром этот нужен
Для зреющих в море жемчужин?»
Для сравнения:
«А что природа делает без нас?
Кому тогда блистает снежный наст?
Кого пугает оголтелый гром?
Кого кромешно угнетает туча?
Зачем воде качать пустой паром,
И падать для чего звезде падучей?
Не для кого? На всякий случай?»
«Он, кажется, сказал, что некоторые факты могут испортить воспоминания. Ведь он сказал глупость, не правда ли, и он этого не думает? Кто же эта несчастная женщина, оставившая у него такие впечатления от физической любви? Бедный ангел! Следовало бы повесить всех женщин, опошляющих в глазах мужчин самое значительное, самое святое из всего созданного, божественное таинство, серьёзнейший и возвышеннейший акт на земле».
«Он… был рожден, чтобы стать олицетворением величия, и среди остальных людей всё в нём — рост, осанка, изящество, красота лица, сменившаяся с годами важностью выражения, вплоть до звучания голоса, тонкости, прирожденной приятности и величавости облика — до последнего дня выделяло его среди них, как выделяется матка среди пчёл, и, даже не будь он королем, он всё равно проявил бы тот же дар к празднествам, наслаждениям, покорению женских сердец и самым безрассудным любовным приключениям».
«Всякая великая истина для того, чтобы войти в сознание человечества, должна неизбежно пройти три ступени. Первая ступень: «Это так нелепо, что не стоит и обсуждать». Вторая ступень: «Это безнравственно и противно религии». Третья ступень: «Да это давно уже всем известно».
Еще в XVIII веке среди ученых господствовало мнение, что в мозге сосредоточено ощущение и мышление, в сердце — храбрость, а в печени — страсть…
Он «любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове».
Одно из главных качеств его (Стивы Облонского) было совершенное равнодушие «к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок».
«У людей всегда хватает мужества переносить чужие несчастья».
Надпись на древнеримских могильных плитах:
«Он умер от замешательства врачей».
«Китайские раскольники злорадствуют по поводу сроков построения основ коммунизма в СССР за 20 лет, намеченных в Программе КПСС. Видимо неведомы пекинским теоретикам всемирно известные слова В. И. Ленина, сказанные им в 1920 году: «То поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое общество и само будет строить это общество».
«Пусть в гору подъем будет круче!
Пусть смехом стихи ваши пышут!
Одни из вас пишут пусть лучше,
Другие пусть лучше не пишут…»
«…чувство должно рождаться само собой при чтении литературного произведения… Ахи и охи ничего не прибавляют к эмоциональной силе книги. По моему мнению писатель прибегает к приемам, недостойным крупного художника, если сам выходит на сцену, включается в действие, обращается к своим героям, умиляется, начинает плакать и смеяться».
«Я воспринимаю Девятую симфонию как своеобразный «симфонический фельетон», в котором высмеивается самоуспокоенность, желание «почить на лаврах», самоупоение и напыщенность».
В «Литературной газете» (08.10.1966) опубликована статья Мих. Лифшица «Почему я не модернист».
«Кандалы становятся ненужными, когда узник падает духом».
«Когда рыжие люди занимают высокое положение в обществе, волосы их надо называть каштановыми».
«…разве вы не знаете, обо что разбивается любая предусмотрительность? О человеческую тупость».
Объявление о защите диссертации:
«Формирование хлебобулочных изделий мелкого формата типа розанчик».
М. Шагинян в «Дружбе народов» (№ 4,1971) пишет о бетховенском юбилее в Германии. На «чудесном концерте» заметила одного мужчину, с трудом подавляющего зевоту. Вывод: месса Бетховена не находит того отклика, которого заслуживает… В поезде две девушки удивились цели ее поездки — послушать Бетховена в Мюнхене: это довольно дорого. Реакция: ах, наши комсомольцы разделись бы догола, чтобы послушать любимого композитора…
«Литературная газета» (18.08.1971) в заметке «Ох, уж эта молодежь!» рассказала о лекции одного английского врача, в которой приводились примеры недостойного поведения молодежи. Аудитория рукоплескала. После рукоплесканий лектор привел источники: Сократ; Гесиод; египетский жрец (2000-й год до н. э.) и неизвестный автор, рукопись которого была найдена в глиняном горшке при раскопках на развалинах Вавилона (около 3000 лет до н. э.).
«Комсомольская правда», 11.11.1971 г. Статья В. Розова о Достоевском, в которой он по памяти цитирует слова Альберта Эйнштейна:
«Моральные качества выдающейся личности имеют, возможно, большее значение для данного поколения и всего хода истории, чем чисто интеллектуальные достижения».
«Новый мир», № 10, 1971 г. Статья В. Эфроимсона «Родословная альтруизма».
Две статьи П. Симонова, почти идентичные по содержанию: «Искрящие контакты» («Новый мир» № 9, 1971 г.) и «Достоевский и современная психология» («Наука и жизнь» № 11, 1971 г.). Потребности, а не разум определяют поведение людей. Мысль Сеченова о детерминированности человеческого поведения противоречит главному требованию человеческой этики — свободе выбора, без которой нет нравственности.
«…счастливое свойство простых натур — отделять от любви удовольствие».
«Я полагаю, что пессимизм — сомнительная привилегия постороннего, в кармане которого оплаченный обратный билет. Оптимизм же — это жизненная необходимость для человека, принимающего решения».
Истину «облекали аллегориями, прикрывали тонким флером, который для зоркого, для желающего ничего не скрывал, но скрывал от врага: любовь догадливее и проницательнее ненависти».
В. А. Геодакян. «Не соперничество — сотрудничество» («ЛГ»,08.03.1972 г.). Человек как вид меняется за счет мужчин, которые несут информативную нагрузку. У женщин и мужчин — разные задачи в развитии общего вида. Мутирует мужчина, женщина укрепляет полезные изменения.
Женщина более совершенна, мужчина более разнообразен.
«ЛГ» от 29.11.1972. Письмо Б. Окуджавы, в котором он отмежевался от зарубежных публикаций в эмигрантской прессе.
«Дела твои бессмертны в памяти русской, но зачем тебя пережила пюбовь моя».
«…вникание порождает сомнение, сомнение порождает топтание на месте, а топтание на месте — это гибель всей административной деятельности».
Перед началом шахматного матча Фишер — Ларсен «Комсомолка» опубликовала четверостишие Евг. Ильина, посвященное Ларсену:
«Он — оптимист! Побед не счесть,
И даль в сиянье золотистом…
Но, говорят, что в мире есть
Специалист по оптимистам…»
«Часы моей поэзии идут
На письменном столе Советской власти».
«Всё живое отличается от мертвого, неживого наличием потребностей… Потребности — отличительная черта живого».
Дочь Льва Толстого Т. Л. Сухотина-Толстая по поручению отца хлопотала за самарских молокан, у которых отняли детей и поместили в монастырь, чтобы из сектантов превратить их в православных. Победоносцев обещал ей освободить детей, заметив, что детям в монастыре хорошо и уходить они не захотят. Потом этот же довод он приводил и сектантам, на что они отвечали: птицу можно так к клетке приучить, что выпусти ее — она вернется в клетку, но из этого не следует, что неволя лучше свободы…
В диалоге с А. Демидовой В. Леонтьева выразилась в том смысле, что, конечно, радостно дарить себя семье, но еще более радостно дарить себя миллионам телезрителей…
«.. очерк головы у ней так чист и тонок…»
По поводу гастрономических рассуждений В. Солоухина Л. Михайлова приводит слова Жилина из чеховской «Сирены»: «Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает».
«Новый мир», № 1, 1974 г.
«Взоры теперь прикованы уже не к тем, кто царствует, а к тем, кто мыслит».
«У героев бывают приступы страха, у трусов — вспышки храбрости, а у добродетельных женщин — минуты слабости. Самое большое искусство состоит в том, чтобы уметь распознать и уловить такую минуту».
По радио (15.11.1974 г.) — «Насмешливое мое счастье». И приводятся слова М. Горького о девизе А. Чехова: «Одинокому везде пустыня».
« — Самое что ни на есть любимое наше, самая погибельная наша черта: слово — одно, а дело — другое!».
«Тайная полиция всегда была, есть и будет учреждением безнравственным. К сожалению одними нравственными мерами государство держаться не может».
«Гордость и ложь связаны между собой; гордость заставляет нас лгать».
«Мы только тогда бываем вполне удовлетворены произведением искусства, когда оно оставляет после себя нечто такое, чего мы, при всем усилии мысли, не можем довести до полной ясности».
« — Как это верно! Область мысли — это совсем другая область, и потому мысль ничего не может здесь помочь».
Очередной борец с норманнской теорией становления русской государственности приводит фразу «стали древляне думу думати» как доказательство наличия у древлян земельной думы…
«Я утром просыпаюсь с содроганьем
И чуть не плачу, зная наперед,
Что день пройдет, глухой к моим желаньям,
И в исполненье их не приведет».
«Ничто великое в мире не совершается без страсти».
«Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества».
«Dixi et salvavi animam meam» (Я сказал и спас свою душу)
«.. в ростовщике там нигде нет недостатка при почти беспримерной способности русских к торговле в ее низших формах, к использованию благоприятных обстоятельств и к неразрывно связанному надувательству; недаром ведь еще Петр I говорил, что один русский справится с тремя евреями».
«Тому, кто не постиг науки добра, всякая другая наука приносит лишь вред».
«…чистая правда в нашей юдоли слез открывается только по недосмотру, когда человек проговорится или сорвется».
«Русский советский поэт. Родился в бедной еврейской семье».
«Победа приходит поздно —
Ее опускают к самым губам —
Скованным накрепко морозом —
Бессильным принять этот дар.
А раньше —
Как была бы сладка —
Если б хоть каплю одну!..».
По мнению лилипутов «самые высокие умственные дарования не могут заменить нравственных достоинств…».
Самый «рождаемый» период у женщин сейчас — 20–25 лет, т. е. период, совпадающий с обучением в институте. Следовательно:
— если женщина не рожает в это время (студенческие общежития и другие препятствия), рождение первого ребенка откладывается и появление второго ребенка весьма проблематично, не говоря уже о третьем;
— если она рожает в это время, то тягости этого периода отобьют у нее охоту рожать второго ребенка, не говоря уже о третьем;
— число обучающихся в институте всё растет, т. е. растет число женщин, ограничивающихся одним ребенком.
Вывод: тот слой общества, на обучение которого государство тратит больше всего и от которого общество ждет больше всего, не воспроизводит сам себя и ему некому передать те знания и культурные навыки, которые он приобретает.
«Взрослые иногда плачут в театре. Подростки почти никогда не плачут. У него, у подростка нет мужества на индивидуальную реакцию…».
«Елена Андреевна Журавлева проснулась оттого, что ей все надоело».
«Пифагорейцы считают, что благо определенно и ограниченно, тогда как зло неопределенно и неограниченно. Тысячи путей уводят нас от цели и лишь один, единственный ведет к ней».
«Людей, как гласит одно древнегреческое изречение, мучают не самые вещи, а представления, которые они создали себе о них».
«Проблемы функциональной асимметрии мозга» Н. Брагиной и Т. Доброхотовой.
«Англичане говорят: «Там, где начинается тайна, кончается справедливость».
«Нации и женщине не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие и овладеть ею».
«Если бы у меня была собака, такая же настырная, как совесть, я бы ее отравил».
«Он проснулся слишком рано, темной ночью, когда все еще спали».
«По линии стирания граней наибольших успехов мы достигли в деле стирания граней между мужчиной и женщиной».
«Из лживых уст Молвы рассказ отрадный, Что много хуже правды беспощадной».
« — Видите, ребята, айсберг? — спросил я.
— Он настоящий? — спросила Света.
— А мы с тобой настоящие? — спросил я.
— Не знаю, — сказала она. — Может быть, мы тоже чьи-то фокусы».
«.. он относился к тому типу людей, которые хотят в этой жизни оставаться немножко честными, но при этом хотят получать от жизни немножко больше, чем положено немножко честным».
Открытое письмо в «Правду» А. Жюрайтиса «В защиту «Пиковой дамы» (11.03.1978) — о том, как решили «надругаться» над жемчужиной русской оперы трое известных «хулиганов»: Ю. Любимов, А. Шнитке и Г. Рождественский.
Говорят, что бедному Жюрайтису поручили сделать этот донос… А известная троица, думаю, только теперь в полной мере смогла оценить зловещий смысл эпиграфа к пушкинской повести: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность».
B. C. Ротенберг. Разные формы отношений между сознательным и бессознательным.
«Какая красивая осень — прохладная и строгая. Березы нежные, ели значительные. Я углублен в себя и не замечаю этой красоты, но она проникает через глаза, через уши, независимо от меня, и наполняет тишиной и смирением».
«…направление диагонали, идущей от левого нижнего угла в верхний правый, воспринимается как восходящее, направление же другой диагонали представляется нисходящим».
Очевидна связь такого восприятия с общепринятой системой координат с нулевой точкой в левом нижнем углу, так же, как и возникновение этой системы координат — с возникновением и проявлением функциональной асимметрии мозга и восприятием пространства правым и левым полушариями мозга.
Главная «немощь» России «состоит в слабом развитии личности, а через это и в слабом развитии общественности».
«…некоторая тупость ума, кажется, есть почти необходимое качество если не всякого деятеля, то по крайней мере всякого серьезного наживателя денег».
Фамилии авторов трех статей в одной подборке «Поздравляем юбиляров» («ЛГ» № 23 07.06.1978): Масло, Маргарян, Пригара…
«Ради честности, необходимой даже в застольной беседе».
«…исторический прогресс общественного производства и сознания не опирается на эволюцию генетической программы человека».
Искусство «успешнее всего приготовляет душу человека для принятия семян как гражданских, так и всяких других идеалов».
«Счастье можно испытать только на двух полюсах человеческих взаимоотношений — где еще или уже не возникают слова: во встрече глаз, в объятии; только там царят безусловность, свобода, тайна и глубокая откровенность».
«Я делаю добро и уклоняюсь от зла, и я знаю, что из того, что я делаю добро, зла никогда не выйдет… Делай что должно, и пусть будет что будет. Ошибка всех людей в том-то и заключается, что они хотят знать результаты своих усилий, но из этого, конечно, ничего не выходит и выйти не может».
Заметка в болгарской газете об инциденте в трамвае называлась «Случка в трамвае».
«Есть люди, об уме которых можно верно судить по их голосу и смеху. Чернобородый принадлежал именно к таким счастливцам: в его голосе и смехе чувствовалась непроходимая глупость».
«Мелочное и настороженное благоразумие — смертельный враг великих деяний».
«Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет».
«Русская любовная история мисс Мари, или записки о цветке и грезах мотылька» — под таким названием в 1903 г. в Китае была напечатана пушкинская «Капитанская дочка».
«Он не питал особой любви к идеалистам. Им трудно в этом нашем повседневном мире примирить свое кредо с жизненными потребностями, и просто удивительно, как часто они умудряются сочетать возвышенные принципы с неутомимым стремлением к наживе».
«Люди говорят одно, а делают другое — это один их самых забавных спектаклей, которые предлагает нам жизнь».
«Bis dat qui cito dat» — «Вдвойне дает тот, кто дает скоро».
«Not kennt kein Gebot» — «Нужда не знает законов».
«Verba volant, scripta manent» — «Слова улетают, написанное остается».
Новый эвфемизм: вместо слова «забастовка» говорится «перерывы в работе, нарушающие нормальный ритм».
«Он (Н. Н. Ге — А. Ш.) находил, что Карлейль прав, говоря, что творчество бессознательно».
«Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой»:
Я рабства не люблю».
«Он никогда не говорил того, чего не думал, но не всегда говорил то, что думал».
«Мое дело сказать правду, а не заставлять верить в нее».
«Один умный сотрудник МИ-5 написал однажды на документе: «Это дело исключительной важности, и поэтому его следует поручить низовым работникам».
25.01.1981. Радиоспектакль Вольфганга Хильдесмайера (ФРГ) «Жертвоприношение Елены».
«Один король, один закон и одна вера».
«Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды».
«Ничто так не согласно с разумом, как его недоверие себе».
«Если хочешь знать историю, нужно иметь мужество взглянуть ей в лицо».
«Нимб святых — может быть, просто изображение электрического явления, которое заметил какой-нибудь послушник, поднявшись до рассвета, чтобы разбудить к заутрене почтенного старца, укрытого шерстяным одеялом».
XVIII век — век энциклопедистов, век разума и просвещения — еще жив в умах людей, еще продолжает свою очистительную работу, вытесняя из голов тысячелетиями накопившиеся в них заблуждения и предрассудки. Мысль Стендаля, в буквальном смысле сына этого века (родился в 1783 г.), быть может гениальная догадка человека, не только свободного от предрассудков, но и широко образованного, мысль которого простиралась далеко за пределы столь любимого им искусства.
«У нас то хорошо или то дурно, как угодно рассудить, что общая неизвестность покрывает все происшествия нашего отечества. Например, о пожаре царскосельском «Инвалид» дал известие спустя семь дней, а о походах Ермолова и до сих пор ни строчки не напечатано».
«…свобода печати есть тот главный якорь, на котором держатся все наши свободы».
«…ничто бы так ясно не показало ложности моих понятий, как если бы с ними согласилось большинство людей…».
«Кто только справедлив, тот жесток».
Тюремный доктор Федор Петрович Гааз (известный, в частности, своими словами «Спешите делать добро!») ходатайствовал перед московским митрополитом Филаретом «за невинно осужденных».
— Таких нет, — сказал Филарет. — Если человек подвергнут каре, значит есть за ним вина.
— Да вы о Христе позабыли, владыка! — вскричал Гааз.
«Все смутились и замерли на месте: таких вещей Филарету, стоявшему в исключительно влиятельном положении никогда ещё и никто не дерзил говорить в глаза! Но глубина ума Филарета была равносильна сердечной глубине Гааза. Он поник головой и замолчал, а затем, после нескольких минут томительной тишины, встал и, сказав: «Нет, Федор Петрович! Когда я произнёс мои поспешные слова, не я о Христе позабыл — Христос меня позабыл!..» — благословил всех и вышел».
Известный юрист Владимир Данилович Спасович возражал против введения суда присяжных, в частности, из-за отсутствия у народа «привычки отличать закон от требований начальства».
«…хитрость — единственная форма ума, доступная глупцам».
«…как буйно расцветает нравственность, когда отцветает плоть…»
«Их надо изгнать, семечки. Их надо изгнать. В противном случае быстроходный электрический поезд мы построим, а Дуньки наплюют шелухи в механизм, и поезд остановится — и всё к черту».
«…чувство гармонии и красоты есть и побудительный мотив занятия наукой, и критерий истинности».
«Как была бы счастлива Россия, если бы можно было изолировать ее от Европы так, чтобы до нее не мог доходить ни один слух, ни одна новость об ужасных событиях, которые там происходят».
«Хлестаков. А как давно вы подавали просьбу?
Растаковский. Да если сказать правду, не так и давно — в 1801 году, да вот уж тридцать лет нет никакой резолюции».
«На этом бедном сыне Альбиона (англичанине. — А. Ш.) сбылась самая простая, но премудрая истина: нужда есть первая наставница человека».
03.02.1983. ТВЦ (около 21 ч.). Юмористическая передача. Анекдоты и рассказы о музыке. Один из них:
После смерти И. Штрауса стали появляться оперетты, скроенные из его мелодий. Одна из них, «Венская кровь» Мюллера, шла довольно долго. По этому поводу венская газета писала, что Мюллер, сочиняя на музыку Штрауса, нажил себе каменный дом. Если бы, продолжала газета, Штраусу пришлось бы сочинять на музыку Мюллера, он умер бы в нищете…
«.. сильные чувства выродились, зато жизнь стала спокойнее и, пожалуй, счастливее».
«Паче же всего гордости не имейте в сердце и уме».
«.. в природе нет сознательных целей…».
Польский психиатр Антоний Кемпинский свою книгу «Шизофрения» посвятил людям, которые «иначе видят, больше чувствуют и потому больше страдают».
«Важны только те вопросы, которые человек задает себе сам».
«Необычный концерт состоялся в уэльсском городе Престине (Великобритания). Вниманию слушателей была предложена музыкальная пьеса «Вариации» французского композитора начала века Э. Сати. Она известна как самая нудная в мире, поскольку несколько нот повторяются при ее исполнении более 800 раз в течение 24 часов. И хотя концерт сократили до 18 часов, выдержавших этот музыкальный «шедевр» до конца в зале не оказалось».
«Государственное руководительство и церковное пастырство воспитали в древнерусском человеке две совести: публичную — для показа согражданам и приватную — для себя, для домашнего обихода. Первая требовала наблюдать честь и достоинства звания, в каком кому привелось состоять; вторая всё разрешала и только требовала периодической покаянной очистки духовником хотя бы раз в год».
«Дурак тот, кто думает о будущем мимо настоящего».
«Ведь не дано человеку
судить о вещах непреложно.
То, что пленяет тебя,
смехом встречает другой»
Сегодня вряд ли в характеристике человека встретишь слово «благородный». «И дело не в том, что такие понятия как бы уходят из нашей официальной лексики, хотя и это вряд ли оправданно. Уходит не слово, не обозначение. Вместе с ним может быть утрачен еще один нравственный параметр».
« — Будь моя воля, я повесил бы у дверей кинотеатров, где идет моя картина («И плывет корабль». — А. Ш.), такое объявление: «В показываемом здесь фильме нет ничего, за исключением того, что видно простым глазом». Или: «Не пытайтесь увидеть, что за этим кроется, иначе вы не увидите даже того, что есть».
Петр Алексеевич Пален — «знаток той единственной для государственного человека науки, которую он сам называет «пфификологией» (от нем. Pfiffig — пронырливый).
«Никогда не вызывали у русского человека особых симпатий жабы и всякого рода червяки, тараканы, зеленые навозные мухи-цокотухи, пауки — все то, что живет по темным углам».
Три вида веры по Канту:
— прагматическая — в свою правоту в том или ином деле;
— доктринальная — в общие положения, например, вера в бытие бога;
— моральная — где нравственное поведение является аксиомой.
«Не считая книг о коммунизме, сельские клиенты Грега Стилсона питали нездоровый интерес к литературе, в которой говорилось о том, что евреи правят миром».
«Древние греки были мудры, утверждая, что боги даровали смертным два блага — способность забывать и неведение будущего».
Говоря о своем тайном отъезде из Португалии, Уриель Акоста объяснял это тем, что «не позволяется лицам еврейского происхождения удаляться из страны без особого королевского разрешения».
«Триста лет за пищу драться,
Триста лет хватать куски —
Тут нельзя не каркнуть, братцы,
Не свихнуться от тоски!»
«Настоящую поэзию очень просто отличить — от нее по спине начинают бегать мурашки».
Манихеяне «на молитвы… не тратят времени, следуя правилу: кто работает, тот молится».
«Фраза рождается на свет хорошей и дурной в одно и то же время. Тайна заключается в повороте, едва ощутимом. Рычаг должен лежать в руке и обогреваться. Повернуть его надо один раз, а не два».
«…к метафоре относился я с маниакальной подозрительностью, зная о том, что на вершинах поэзии метафор почти нет».
«Что тревожит меня в моей книге, это занимательность — ее тут недостаточно. Нет событий. Я-то убежден, что идеи — это события».
Сподвижники Петра «принесли свое мужество для борьбы со внешними врагами, способность к тяжелому труду, способность быстро приобрести знание, искусство в том или другом деле, нужном для России, но многие не принесли другого, высшего, гражданского мужества, не принесли способности отказаться от частной корысти для общего дела, способности отвыкнуть от взгляда на службу государственную как на кормление, на казну как на общее достояние в том смысле, что всякий, добравшийся до нее, имеет право ею пользоваться… Борьба (с этим. — А. Ш.) была тяжелая, тяжелее Северной войны; не мог преобразователь быть поощрен в ней Полтавой, не мог окончить ее Ништадтским миром. Борьба не кончилась…».
«…для меня… свобода личности является самой главной из человеческих ценностей. Но… до тех пор, пока общество не достигнет достаточно высокого уровня зрелости и устойчивости, оно будет неизбежно вынуждено так или иначе ограничивать и ущемлять личные свободы».
«В нынешних условиях полная свобода в самом прямом смысле слова будет обязательно порождать господство сильных, а они со своей извечной склонностью к несправедливости рано или поздно задушат свободу. Избежать этого порочного круга можно только признав приоритет справедливости по отношению к свободе, пусть даже зная заранее, что первая сама по себе не обязательно гарантирует последнюю».
«Отличительные черты его (государственного управления России. — А. Ш.) заключаются в повсеместном недостатке истины…».
«Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса («Вишневый сад». — А. Ш.) так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев в моей пьесе видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угодно слово, что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы».
…мысль людей никогда так тесно не заключалась в официальные рамки, как в эпоху Николая I. «В связи с этим Валуев усматривает пренебрежение к человеческим мыслям, «водворившееся» также и в законах. Выражением этого являлась система выдачи заграничных паспортов, налагавшая… «домашний арест на свыше 60 миллионов верноподданных его императорского величества».
«Если у вас всё хорошо, не беспокойтесь — это ненадолго»
«…наши беллетристы фатально не умеют описать любовную сцену…».
«Заметьте молодость их лет. В то время не требовалось одного удара паралича для поступления в Сенат, а двух — для поступления в Государственный совет».
«…доскребаясь умишком до подсознания…»
«…на всех лицах было непетербургское выражение искренности».
«Мы на пороге нового отношения к единомыслию. Нам все менее потребны полчища единомышленников — нам все более необходимо сейчас интеллектуальное многообразие».
« — Но вы допускаете, что возможно такое содержание, которое не может быть выражено в реалистической форме?
— Да. Знаете, какое это содержание? Это есть российское обормотство. Его нельзя выразить иначе, чем выражал Салтыков-Щедрин… Потому что у нас есть многие вещи, которые не могут понять западные люди. Например — двухстворчатая дверь в магазине. Одна половина закрыта. А люди толкутся».
«…в ее улыбке читалась меланхолия человека, который не может позволить себе забыть о необходимости соблюдать приличия».
«…очень мудро говорил король Людовик (XI — А. Ш.): когда шествует гордыня, следом за ней следуют бесчестье и убыток».
« — Если бы они (цензоры. — А. Ш.) знали, что за мысли скрыты в вашей музыке!».
«Учёный должен быть достаточно ленив, — объяснил мне Зубр. — На этот счёт у англичан есть прекрасное правило: не стоит делать того, что всё равно сделают немцы».
«…все шло хорошо, пока одна… (б…? — А. Ш.) не сказала, что стоит десять лет в очереди на квартиру и не может из-за этого иметь детей. Да пусть она еще сто лет стоит в этой очереди, пусть сгниет в ней за то, что сказала об этом американцу».
«А отчего… поле так скушно лежит? Неужели внутри всего света тоска, а только в нас одних пятилетний план?».
С приближением холеры к Петербургу усилились волнения народа, который «по обыкновению верит разным нелепым слухам, будто вовсе нет холеры, но ее выдумали злокозненные люди для своих целей и т. п. Кричат против немцев лекарей и поляков, грозят всех их перебить».
«Не надо принимать выбор, который навязывает дьявол: ни в правой, ни в левой его руке ничего хорошего нет».
«Девятнадцатый век стал самым протяженным в истории: он начался в семьсот восемьдесят девятом году в Париже и кончился в девятьсот семнадцатым в Петрограде».
«.. глупых ни сеют, ни жнут, ни в житницу не собирают, но сами себя родят».
«Как известно, чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной табличке».
Оглавление
- Выписки
- Детский альбом
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Из записных книжек. 1957–1989 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
