Жизнь российская. Том второй

Анатолий Цыганок, 2023

В приключенческом и социально-психологическом романе рассказывается о жизни российского пенсионера Василия Никаноровича Кулькова, который по воле случая переехал в Москву из Забайкалья и стал жить и работать в столице в непростое для страны время – конец нулевых-начало десятых.Хождения по разным инстанциям продолжаются…Читатель вплотную столкнётся и с хорошим, и с плохим, творящимся в нашем современном обществе. Что-то ему будет до боли знакомо, а с чем-то он встретится с неизведанным впервые…Книга 1, Часть 1, Том 2.

^{Глава 57}

"Двойное чудное везенье"

У коварного удача бывает раз, у искусного — два.

Пословица народа коми

Ого! Госпожа удача вдруг пожаловала в гости

Войдя в подъезд районного отделения Пенсионного фонда, Василий Никанорович прямым ходом направился к очереди, которая стояла справа. Очередь не особо большая по количеству людей, но и не маленькая. В общем, очередь — как очередь. Как и другие такие же, встречавшиеся на его пути.

Кульков спросил, кто последний.

Но ноль внимания на него. Вроде как его тут не было. Как-то не комильфо… Стыдно даже стало. Кульков покраснел как рак, как школьник у доски, который вышел для ответа, но забыл, что надо говорить, какие слова произносить… Вылетело всё из его дырявой головы…

Ещё раз спросил: «Товарищи! Вы что… глухие?? Кто последний из вас?»

Вновь ноль внимания. Даже не глянули на него. Никто. Ни справа, ни слева, ни те, которые прямо стояли. Даже местные дежурные персоны, в форменном обмундировании с пистолетами в кабурах на боку, не отреагировали. Они своим разговором были заняты.

Василий Никанорович опешил и задумался. Ему пришло в голову, что эти люди не хотят быть последними… в этом мире бушующем. Последними бывают лишь отщепенцы, твари, черти болотные, гады в прямом смысле слова и другие плохие люди. То есть, быть последним — это дурной тон в современном российском обществе. Да! Есть такое мнение. С космонавтов и лётчиков пошло такое странное поветрие и распространилось по всей стране мгновенно. Зараза всегда быстро расходится в любой среде. Липнет она к любому человеку. Ко всякому. Это доказанный факт. Общество не исключение. Оно же из людей состоит. Из тех человеков, к которым уже худое прилипло и присохло. Законы природы таковы. Последние в современном обществе — это моветон своего рода с некотрых пор. Одни, боящиеся всего, начали; другие, трясущиеся, продолжили. Нельзя быть последним. Ни в коем случае. Ни в коем разе. Хотя… хотя огромное количество таких персон в нашем государстве имеется… Да, они теперь именно последние… Самые последние!

Кульков на всякий случай, надеясь на удачу и успех, перефразировал свой вопрос. Теперь он спросил по-другому: «Товарищи! Дорогие! Кто крайний?»

Снова никакой реакции. «Что за фигня…» — мелькнуло в мозгах.

Он ещё повременил чуток: может, не расслышали… очередники…

Стоял ожидаючи… С нетерпением зыркал по лицам присутствующих…

Не дождавшись ответа, переспросил ещё громче, почти проорал: «Господа! Прошу ответить! Кто из вас самый крайний в очереди к работникам сего учреждения на текущий жизненный момент? Не молчите!! Мне это очень важно. Мне надо справку у них взять для полуклиники! А то лекарства льготные там мне не выдают…»

И о! Чудо случилось! Ответил дедушка с окладистой седой бородой. Не прямо ответил, а кивнул: мол, я крайний… Тот стоял у стены, опёршись на трость. Василий Никанорович занял за ним и поклонился для пущей важности. Старых людей он уважал с детства. А седых дедушек и бабушек просто боготворил. Тем более, что этот старец дедулю родного напомнил.

Перед дедом тусовался молоденький парнишка. «О-о… Ничего себе… Вот даже как. Оказывается, и такие юнцы сюда ходят… — с огромным удивлением и изумлением подумал ошарашенный Кульков. — И стар, и млад. Неужели этот пацан тоже пенсионер? Как-то непонятно всё это. Надо будет разузнать, спросить у кого-нибудь».

Запомнив и того, старого, и другого, молодого, он принялся ждать своего часа. Сидячих мест не было. Народу стояло человек пятьдесят-шестьдесят. Не более. Немного, по местным меркам. Но и не мало, вообще-то.

Часа через полтора-два охрана у дверей пропустила его в коридор, где он, быстренько отыскав нужный отдел, опять спросил:

— Кто последний в шестой кабинет? Ой, сорри… Кто крайний??

На этот раз у дверей было всего четыре человека, он пятый. «Везёт!» — радостно промелькнуло в голове уставшего посетителя, набравшегося уже громадного опыта по стоянию, сидению и ожиданию в очередях.

Но случилось так, что слово «везёт» рано у него в мозгу мелькнуло. Откуда-то подошли ещё шесть человек.

Они заявили, что их направили сюда из другого кабинета. Мол, их заверили, что тут, в шестом кабинете, их примут без очереди, потому что они уже два часа стояли там, в тринадцатом, за справкой, на основании которой в этом кабинете им должны выдать другую, которая для получения лекарства.

Очередники всполошились, стали расспрашивать нежданных пришельцев: почему так… может, и им тоже сперва другую справку надо получить… ну и так далее.

Пришельцы заверили, что нет, мол, вам не надо, потому что у них и у этих разные категории. Дескать, что не всем нужны предварительные справки, а только им.

Очередники успокоились. Поняли в чём дело. Пропустили вперёд пришельцев.

Народ российский такой… добрый… ласковый… Побузит, побузит… — да и успокоится… С древности так повелось. Испокон веков.

Не прошло и часа, как Кулькова пригласили. Вышедшая женщина, за которой занимал он, многозначительно кивнула ему на дверь. Понятно! Можно входить! Ура!

В служебном помещении находилась очень привлекательная и соблазнительная дама — вся в золотых кольцах, серьгах и многочисленных цепях. Она гордо восседала за центральным столом и по всей видимости являлась начальницей этого отдела.

По обе стороны от неё, у противоположных стен, располагались ещё два стола поменьше, за которыми над казёнными пенсионными бумагами корпели две молоденькие девчушки. На их пальцах тоже что-то блестело и искрилось.

Все три стола были оснащены новейшими иностранными компьютерами с большими плоскими экранами, а в углу на отдельной тумбочке приютились ксерокс, принтер и сканер.

В другом углу огромной комнаты стоял массивный металлический шкаф с документами. Рядом примостился небольшой столик-буфетик с электрическим чайником, чашками, кружками и другой нужной для еды и чая посудой.

У левого стола на стуле сидел посетитель.

Василий Никанорович направился было прямо к начальнице, но она его опередила, указав авторучкой на стол, стоявший справа.

Кульков машинально изменил направление движения, расстегнул куртку, снял шапку, приземлился и изложил светленькой симпатичной девушке тему своего визита:

— Мне надо справку в полуклинику о том, что я нынче не отказывался от льготных лекарств.

— Ну вот, Изольда Генриховна, опять за справкой, — девчушка отчаянно перевела взор в сторону своей командирши. Она была то ли обиженной, то ли униженной, то ли оскорблённой. Не понять… Хоть у самого Достоевского спрашивай… — Это же всё есть в компьютерной базе. И в поликлиниках это знают. И в горздраве знают… — продолжала она протяжно ныть и трепетно верещать с явной горечью в голосе.

— Выдай, Людок. Чего уж теперь… Мы же для этого сюда поставлены.

— Ваши паспорт и страховое свидетельство, — девушка смотрела уже на просителя.

Тот вывалил на стол все документы, какие захватил из дома. Барышня взяла то, что ей нужно, и уставилась в монитор. Через каких-то пару минут готовая справка чудесным образом выползла из принтера.

— Люда, сделай ему два экземпляра. Может, ещё куда понадобится, — скомандовала Изольда Генриховна своей подчинённой.

Вторая такая же справка незамедлительно появилась вслед за первой.

Ура! То, что надо! Супер!

Девушка по имени Люда шлёпнула печати на оба экземпляра и передала их на подпись своей руководительнице.

Всё! Справки готовы!

Кульков никак не ожидал такой расторопности и такого тёплого приёма.

Ох! Как он был рад. В ладоши хлопал. Как дитя малое… как ребёнок…

Слова благодарности сами вылетели из его уст: «Спасибо! Спасибо вам огромное!»

Повезло ему несказанно! Да! Это так. Не напрасно молился и крестился.

Ох, как же это хорошо… Всегда бы так… и везде…

Через мгновение Василий Никанорович, довольный собой и жизнью, выходил из кабинета номер шесть с такими важными и нужными ему документами.

В голове его крутилась славная мысль: написать их начальству благодарственное письмо. Похвалить сотрудниц за их вежливость, добросердечность и оперативность.

Да-да! Надо написать. Надо не забыть это сделать. Обязательно.

С такой думкой одухотворённый человек покинул офис Пенсионного фонда.

Вот повезло так повезло. В жизни так не везло. Нигде и никогда.

Это точно. Дважды повезло! Даже две справки дали! Удачно!! Два раза!

Вот какой он ловкий…

Вот какой умный…

Вот какой он настырный…

Вот какой он успешный…

Вот какой он везучий…

Так папа раньше говорил.

И мама тоже.

Вот как хорошо! Всегда бы так… и везде…

На обратном пути к трамвайной остановке он только дважды притормаживал и спрашивал у прохожих, как к ней пройти, — дорога стала ему уже немного знакомой.