Бруклин. Архипелаг номер 6

Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов, 2005

В книге представлена история жизни эмигрантов, которые выехали из разных республик бывшего Советского Союза и попали в США. Это бывшие специалисты инженеры попали на работу в высокотехнологическую компанию. Эта компания по своему подобию стала для них неким ГУЛАГом с примесью палаты номер 6. При этом психологически они даже не приехали в США, а в подсознании продолжали жить в том же СССР.

Вот стою держу весло. Через миг отчалю

Раздалась переливистая трель дверного звонка.

Сергей открыл дверь. На пороге стоял молодой человек и держал в руке пакет.

— Вы Сергей Никодимов? — спросил он

— Да это я.

— Я из службы доставки американской почты. Вам пакет. Вот здесь распишитесь — сказал он и протянул картонку, на которой бы листок бумаги.

Сергей расписался и взял пакет.

Почтальон попрощался и быстро сбежал с лестницы.

Сергей с пакетом прошел на кухню. На столе остывал ужин. Надо было доедать. С одной стороны было интересно узнать, что в пакете, а с другой стороны ужин то остывал.

Он стал разворачивать пакет и одновременно хватал куски мяса с тарелки.

Это были иммиграционные документы. Госдепартамент США требовал разных справок от российского гражданина, как лично от него так и от разных государственных служб. Справки из милиции, военкомата, огромная анкета с различными коварными вопросами типа был ли членом коммунистической в скобках или иной террористической организации. Находился ли под арестом, сидел ли в тюрьме, служил ли в оккупационных войсках, преследовал ли инакомыслящих, потреблял ли наркотики. В каких компаниях работал. И тому подобные вопросы.

Последним актом всей этой подготовки нужно было ехать в посольство США в Москве на медицинское освидетельствование и собеседование с иммиграционными чиновниками.

Всю следующую и вторую недели Сергей бегал и оформлял все справки. Благо, что таких как он было уже предостаточно в то время. Так что особо лишних вопросов никто не задавал и не клеймил как врага народа.

Иное дело ему не хотелось увольняться с работы так как не хотелось прерывать трудовой стаж для будущей пенсии. Самое оптимальное было взять творческий годовой отпуск.

Он пошел напрямик к ректору.

Простояв около получаса у кабинета, он по разрешению секретарши, вошел в огромный просторный кабинет.

С ректором он был знаком. Ректор был когда-то председателем ученого совета, в котором Сергей защищал диссертацию. Его учитель был в хороших отношениях с ректором.

— Здравствуйте Николай Вадимович — сказал Сергей, подходя к столу. Не могли бы вы дать мне годовой творческий отпуск. Вот дети предложили переехать к ним за океан. Но я не особо то стремлюсь туда. Вы знаете, что наше научное направление актуальное. Мне хотелось бы на этом направлении поработать.

— До меня Сергей Игнатьевич дошли слухи о том, что вы собираетесь уезжать. Но годовой отпуск я вам дать не могу. Так как для этого нужны основания. Пишите докторскую диссертацию. Вы должны на заседании кафедры представить план своей диссертационной работы. Кафедра его утвердит и вы можете тогда по согласованию с министерством получить творческий отпуск даже более, чем на год. Но в этом случае вам надо будет выложить докторскую диссертацию. Потянете. Ваш учитель работал с такой квалифицированной группой и то с трудом защитился. А вы то практически один. Если не потянете, то сорвете министерский план защит.

— Так что мне подскажете можно сделать?

— Даже более того вам скажу, что лучше всего уволиться. Потом, если через год приедете, то я вас опять возьму. Даю слово. Проведем решением ученого совета и вы станете опять доцентом своей кафедры.

— А не возникнет каких-либо непредвиденных эксцессов?

— Не волнуйтесь. Скажу без протокола — ректор даже понизил голос — в моей практике из всех наших коллег, которые уехали туда за океан никто не возвратился. Просто сгинули, как в воду заокеанскую канули, акулы сожрали. Никаких известий. Так что единственный выход увольнение. Ждем через год. А если не приедете, так и значит судьба такая.

— Тогда не могли бы вы подписать мне характеристику в виде рекомендации.

— Да нет особых проблем. Давайте подпишу.

Сергей протянул несколько листков бумаги с напечатанным текстом на фирменных бланках института.

Ректор прочитал.

— Суховатая нынешняя характеристика — сказал он усмехнувшись — ранее то в конце писали о преданности коммунистической идее. Да что сейчас говорить об этом.

Ректор подписал бумаги.

— Что ж счастливого пути — сказал он и протянул руку для прощания. Сергей пожал и вышел из кабинета.

В канцелярии он зарегистрировал письма и пошел писать заявление об увольнении.

Заведующий кафедрой сидел в своем кабинете в задумчивости. Проблемы высшего образования, связанные с перестройкой затронули и кафедру. Резко сократившееся количество выпускаемых специальностей и инженеров привело к тому, что кафедры начали соперничать между собой. Одни стали отбирать нагрузки с других кафедр, обосновывая такую рациональность. Другие кафедры стали составлять собственные планы выпуска специалистов. Старенькому профессору хотелось покоя и стабильности, как в старое доброе время. Рухнувшая система хоздоговорных работ и связи с промышленными предприятиями привела к тому, что пропала часть приработка и пополнения фонда кафедры для финансирования научно-исследовательского и учебного процесса.

Сергей ранее оповестил зава о том, что хочет съездить в Америку.

— Валентин Кирилович — сказал, заходя Сергей — можно ли к вам. Был на приеме у ректора. Он предложил уволиться. А через год, когда приеду обратно восстановит на прежней должности.

— Прекрасно. Узнаете что-нибудь новенькое нам расскажете. Да еще должны и отвальную устроить.

— В этом нет особых проблем. Я должен по закону отработать две недели.

В понедельник Сергей выехал в Москву.

Поездки в Москву никогда не нравились ему. Москва для питерцев была городом-соперником практически по множеству направлений. Ленинградцы-питерцы-петербуржцы не терпели заносчивых выскочек, которые стремились в Москву. Жители северной столицы за глаза сердце великой родины называли «большой деревней». В ней приспосабливалось и адаптировалось огромное количество граждан страны Советов. Можно было даже сказать в упрощенном виде, что это был небольшой советский плавильный котел. Москвичи считали ленинградцев высокомерными, почти гнилыми интеллигентами, которые мнили себя жителями великой культурной столицей с ее прозападным образом жизни. Как ни странно эта конкуренция, начатая еще в петровские времена, продолжалась даже в советское время. Наиболее яркие примеры так это всемирно известный большевистский переворот и нашумевшее Ленинградское дело. В ходе судебных процессов этого дела была осуждена и расстреляна вся партийная и административная верхушка городского управления Ленинграда. А всего то, в народе ходила молва, что патриоты России хотели иметь собственную российскую коммунистическую партию. Пришлось умыться собственной кровью за такой партийный индивидуализм.

Мелкий научный сотрудник Сергей был вынужден ездить в Москву на координационные совещания по включению своей тематики в разные планы научных работ. В течение нескольких десятилетий Сергей со своими товарищами двигал отечественную науку в неизвестном теперь направлении. Под Москвой находилось множество научно-исследовательских институтов, на которых испытывалась передовая техника и новые технологии.

Когда он подъезжал к Москве, то было такое ощущение, что он опять едет в командировку. На вокзале он традиционно выпил из термоса горячий чай и съел большой бутерброд с ветчиной и сыром.

Потом поехал на медицинское освидетельствование. Такие медкомиссии были похожи на медкомиссии для призывников. Весь день прошел в проверке собственного здоровья. Когда-то раньше, много лет тому назад, он проходил такую же медкомиссию. Она признала его годным для военно-морской службы на надводных кораблях. Теперь его признали годным для постоянного проживания и работы в США.

Переночевать пришлось в гостинице. В Москве у него было много друзей и знакомых. В старые добрые времена, когда он приезжал и не мог найти места в гостиницах, то наведывался на ночевку к ним. В нынешнем положении ему не хотелось ставить их в неловкое положение. Неизвестно, чем еще обернется его поездка в США. Да и как воспримут его переезд по ту сторону океана некоторые его друзья.