Бруклин. Архипелаг номер 6

Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов, 2005

В книге представлена история жизни эмигрантов, которые выехали из разных республик бывшего Советского Союза и попали в США. Это бывшие специалисты инженеры попали на работу в высокотехнологическую компанию. Эта компания по своему подобию стала для них неким ГУЛАГом с примесью палаты номер 6. При этом психологически они даже не приехали в США, а в подсознании продолжали жить в том же СССР.

Семейный коллапс или суд истории

На четвертый день его одиночества приехали дочери.

— Папуля как ты тут. Небось скучаешь. Мы приехали для серьезного разговора.

— Наконец, стали воспринимать отца — сказал Сергей. — А то все никак не можете уделить должного дочернего вниманея. Все трудитесь как пчелки в своем бизнесе. Ни минуты для старика — отца.

— Ты эти разговоры брось. Ты еще не старик. У тебя жизнь только что начинается.

— Ничего себе начинается. Мне сейчас 62 года, а в России средний возраст жизни для мужчин 58 лет. Виртуально четыре года тому назад я умер. Вы сироты.

— Нечего прибедняться и строить из себя обиженного. Сам виноват. Нам мало внимания уделял. Все по своим бабам бегал.

— Да как вы можете так говорить! — возмутился Сергей. — Я был всегда добропорядочным семьянином.

— Мы тут принесли тебе хорошего французского коньяка.

Сергей почувствовал недоброе.

— Чего то вы тут мудрите. Что случилось?

— Честно сказать мы к тебе пришли вот по какому поводу. Нас прислала мама. — начала старшая дочь Мария.

— А что с ней?

— С ней все в порядке и даже возможно что более лучше — загадочно сказала Маша.

— Мама, твоя жена влюбилась — выпалила Даша.

Даша не отличалась политкорректностью и тактом, хотя всю жизнь стремилась стать современной деловой женщиной и стопроцентной американкой. Но ей это удавалось с трудом, так как сказывалось воспитание в тоталитарной политической и семейной средах.

Ее постоянно толкала некая сила на такие слова и фразы, которые потом становились крылатыми в семье.

В детстве она подошла к мальчику и сказала:

— Мальчик, а почему у тебя такая некрасивая мама?

Мальчик заплакал.

Мама с дочками пошли собирать землянику в ближний лес. Их застала гроза и большой дождь. Молнии сверкали со всех сторон.

Даша и тут отличилась. Пятилетняя кроха сказала классическую фразу:

— Мамочка, а пожить то так хочеться!

Также и сейчас, она выпалила сама не соображая по своему ранее заведенному инстинкту. Но с другой стороны возможно, что это было и правильно.

— Да и что такого — слегка опешил Сергей — Она же всю жизнь как помню любила только меня. Потом призналась, что у нее был роман с сибирским китайцем. Правда он был нечистый китаец. Так как у него отец был китаец, а мать — украинка. На самом деле же он был настоящий русский. Он так считал себя и по паспорту тоже. Так сказать русский украинокитаец или китукраинец. Как верно даже на знаю как сказать. Это звучит примерно как афроамериканец, еврояпонец или афроеврей.

— Так в том то и дело, что она влюбилась в настоящего американца Джефа Смита. Он же долгие годы был другом нашей семьи. Он был тайно влюблен в нее, когда она училась в институте. Он же приезжал из Америки и надеялся. Но ты папа опередил.

— А что мы русские мужики хоть куда — гордо выпятив грудь, сказал Сергей. — Куда им американцам супротив нас.

Сергей знал, что Джеф был знаком и переписывался и дружил с Варварой до ее замужества. Он учился в Ленинградском университете.

Отец Сергея узнав об этой американо-советской дружбе сразу сказал, что Джеф настоящий американский шпион, агент ЦРУ. Что это его выпускника Гарварда потянуло учиться в Советский Союз.

— Сергей. Смотри в оба. Это все не спроста — предупреждал отец.

— Несчастный отец видел вдаль — подумал он об отце.

Джеф часто приходил к ним в семью, когда уже родились дети. Иногда он приходил не один, а приводил с собой разных американских граждан, которые бы хотели посмотреть на диковинный внутренний советский мир коммунальных квартир. Сергей, руководствуясь рекомендациями отца, старался не встречаться с представителями мира капитала, так как имел допуск с секретным работам. Семья же под тлетворным влиянием доброго заокеанского дяди Джефа благополучно разлагалась. Хитрый и с виду добродушный дядя это делал с помощью разных игрушек, сладких подарков, копченостей, твердых колбас, икры, рыбы и тому подобных вкусностей, которые обычно доставались райкомовским или обкомовским работникам. Конечно Сергею приходилось идти на компромисс. Коньяк, виски и бренди, которые Джеф приносил с собой, приходилось Сергею лично уничтожать, использую свой желудок.

— Мало ли — думал он, когда прикладывался к очередной заморской бутылке — может быть это отравлено. Так лучше я погибну, защищая родину и идеалы социализма. Хотя после уничтожения поллитры заморского зелья голова не так сильно болела, как он русского коленвала. Может быть меня пошлют с заданием за границу, а я вкуса бренди и виски не знаю. А будут проверять. Это же позор для разведчика.

— Сейчас все в корне изменилось. Они теперь любят друг друга взаимно. Ты должен держать себя в руках. Мать тебя покидает навсегда. Ты должен с этим смириться. Она сейчас с ним проводит отпуск на Гавайях. У него там яхта и небольшой островок. Мы к ним собираемся на следующей неделе.

У Сергея неприятно заныло в душе. Его стала разъедать тоска.

— Теперь один — с горечью подумал он. — Опять же кто виноват и что делать. Хоть сейчас готов был бы все политбюро расстрелять. Вот это их дружба народов. Американские друзья советского народа Хаммер, Джеф Смит и тому подобные дружили, а теперь стали миллионерами. Господи как можно было так облапошить такой народ. И кто сейчас виноват во всем этом.

— Никто не виноват — опережая и предугадывая его мысль, сказала Даша — так сложилось. Прожила несколько десятков лет с тобой и поняла, что остыла. Да ты и сам хорош. Чего ты ей дал в жизни. Честно говоря, мы надеялись, что ты въедешь сюда в США и станешь активно работать, учиться. А на тебя как будто столбняк напал. Один шок. Учить английский ты не можешь. Все время жалуешься.

— Да что я! — стал оправдываться Сергей — тут тысячи таких как я не в состоянии устроиться и перебиваются случайными заработками. Английский учил и ходил на курсы. А толку то что. Как сяду за парту так сразу в сон и клонит. А где практика? Это там за океаном кажется, что как въехал так сразу и заговорил. А где? С кем? Если только в бар по вечерам ходить и там беседовать под одну другую рюмку виски или бренди. Вон сколько местных безработных и бомжей превосходно говорит по-английски, а толку то. Видал выпускницу института, которая сидела на тротуаре с картонкой и читала толстую книгу на английском. А на картоне написано, что она голодная и бездомная. Никому не нужны.

Даша была настроена агрессивно и хотела в этот момент высказать ему все что накопилось и, кроме того поддержать свою мать.

— Даша! — сказала сестра — нельзя же так. Папуля не виноват. Просто ему не повезло ни в той жизни, ни в этой. Бывает же так, что мужикам не везет. Поэтому они так сильно пьют и в конце концов спиваются.

— Хорошая идея — подумал Сергей.

Он взял со стола бутылку коньяка и налил себе полный стакан. Никто его не задержал. Он взял стакан полной рукой и залпом выпил. Ароматная жидкость побежала по закаленным трубопроводам и он почувствовал облегчение. Но успокоительной или оправдательной мысли не приходило. Было состояние опяненного шока, который надо было со временем переварить и усвоить.

— Она там так действительно счастлива — спросил Сергей, потому что за столько лет как, он говорил беспримерного исполнения супружеского долга, он считал жену неотъемлемой частью своего я. Теперь же вся его жизненная личностная модель разрушилась в кратчайший миг. Самое страшное было то, что нашелся некто, кто оказался лучше его.

— Джеф он добрый. С ним то мама настоящую жизнь увидит. Он ей подарил фиолетовый Мерседес. А что ты для нее тут в Америке сделал. Она надеялась, что ты въедешь и как ученый будешь в университете преподавать или вести научную работу. А то так себе инженер. Да еще где-то в какой-то русскоговорящей компании среди таких же неудачников.

— Увы меня уволили.

— Вот тебе! — всплеснула руками Мария. — Так ты еще теперь стал и безработным.

— Так вы все это давно знали — вскричал Сергей. — Какие вы все таки сволочные бабы.

— Да ты сам хорош гусь. Я помню, когда мы были маленькие, так ты по бабам бегал.

— Где это? Я всегда был добропорядочным семьянином. Где доказательства?

— Но мама нам рассказывала.

— Да это все мамашины фантазии. Придумывала себе успокоение. В России же принято считать, что если мужик — бабник, то значит стоящий.

— Наверное взяла американца каким — нибудь сексуальным женским приемом. Что стоит женщинам завлечь мужчину — подумал Сергей и вспомнил как ему делали минет его любовницы. Но это любовницы, а это же жена верная подруга. Бросила его или хуже того, обменяла тут на чужбине. Наверное в интернете начиталась как сделать так, чтобы мужчина пал перед ней. И вот результат. Миллионер у ее ног. А ничего не стоящий советский муж никто.

— Все равно уже все поздно возвращать. Мама ушла окончательно. Она конечно же подумала о тебе и зафиксировала в специальном соглашении твое социальное обеспечение. Тебе Джеф будет выплачивать пожизненно по две с половиной тысячи долларов в месяц, как компенсация при расторжении брака. Конечно, если ты хочешь то можешь с ним судиться по вопросу повышения компенсации. Но тут в Америке все такие грамотные, что он эту долю компенсации уже согласовал со своими адвокатами. Они нашли ее оптимальной. Поэтому тебе нужно согласиться с этим размером компенсации. Это вполне приличная сумма. Тебе не надо будет думать о своем будущем. Мы думаем, что ее тебе нужно все таки декларировать в доходах. Она войдет в твой пенсионный доход в будущем. Найдешь работу попроще и тебе будет достаточно. Может быть еще какую красотку найдешь — успокаивающе сказала Маша.

— Да найдешь — протянул Сергей — куда мне такому старому пердуну найти красотку.

Дети выпили по стопке коньяку и слегка захмелели.

— Что-то спать захотелось от коньяка и твоего бубежа — сказала, громко зевая, Маша — пойду ка я сосну немного. Даша ты со мной?

— Да я тоже устала. Всю ночь рисовала. Скоро выставка.

Они ушли в спальную и легли на широкую семейную кровать и почти мгновенно уснули. Сергей смотрел на них и вспоминал, как они всегда приходили и тут же поев и попив, ложились спать.

— Родительский инстинкт, оставшийся с детства проникал в них. В родительском доме они снимали напряжение и их тянуло в сон.

Но теперь и дома то семейного нет. Жена ушла. Нет скорее всего ее американец взял в полон или в аренду или просто купил у него бывшего советского ученого. На душе скребли кошки. Он думал о том, что у него все не так от того, что жена так решила. Хотя всю жизнь они вместе сорок лет прожили. Она решилась в один миг все перечеркнуть и начать жизнь сначала. Может быть так и надо. Конечно Джеф, заходя к ним в гости, часто заглядывался на нее. Вот и результат этих ухаживаний. Теперь загорают на Гавайях. Да бог с ними. Пускай хоть на старости порадуется этому капиталистическому счастью. А то всю жизнь ломила, ломила.

Сергей налил еще коньяку и выпил стакан. Стало немного легче. Он включил телевизор и стал смотреть передачи. Но по каналам шли какие то неинтересные передачи. Он переключал каналы до тех пор, пока сон его не сморил. Он заснул.

Ему снилась новая работа. Ему казалось, что это какое-то большое производство. На нем работает много людей, с которыми он найдет общий язык. У него будет медицинская страховка и не будет никаких проблем с напряженной работой до позднего вечера и много чего хорошего должно произойти.

Когда он проснулся, то дети ушли. Вот теперь он один. Вошел в интернет и заглянул на свою банковскую страниц. Действительно на счету появились две с половиной тысячи долларов. Соглашение вступило в силу. Теперь он одинокий немного обеспеченный мужчина.

Он взял газету и начал читать раздел объявлений по поиску работы.

Конечно может быть зарегистрироваться безработным и получать девять месяцев пособие. Но можно искать новую работу. Найти там новых интересных людей, поискать нечто новенькое, показать свою общественную значимость. Продолжать варится в сиропе той техники, которая его постоянно окружала эти годы.