Без шума и пыли

Анатолий Сарычев, 2005

Филарет Иннокентьев – инженер по шуму и вибрации. Шум – его стихия. Взрывы на заводе, конечно, громкая вещь, но Филарету нужно отвлечь милицию и ФСБ. Пока кипит суматоха вокруг завода, Филарет «высасывает» через вентиляцию хранилища банка несколько «лимонов» долларов. И, как ни странно, этим делает доброе дело: на эти деньги банда чеченцев планировала устроить «второй Чернобыль». Теперь предприимчивому инженеру осталось только унести ноги и от «своих», и от разъяренных чеченцев. Что ж, Филарет попробует сделать это. Теперь без шума и пыли…

Глава 7

Зайдя в жилой двор напротив драматического театра, Филарет минут пять стоял возле ящиков с мусором, внимательно осматриваясь. Закурив сигарету, еще раз осмотрел пространство перед лестницей.

Справа на него повеяло запахом давно не мытого человеческого тела.

— Парень! Хочешь заработать? — спросил Филарет у невысокого худенького бомжа, одетого в порванные на правой ноге джинсы и некогда белую майку с красными потеками впереди.

Человек ловко вытаскивал из мусорного ящика бутылки, придирчиво их рассматривал и аккуратно складывал в черный пластиковый пакет. Сноровка, с которой он проделывал данную операцию, указывала на богатый опыт и ежедневные тренировки.

— Что надо сделать? — деловито спросил бомж, шмыгая красным с синими прожилками носом.

— Я от жены спрятал кассету с записью телефонного разговора с любовником и теперь хочу ее взять обратно. Она рядом работает и может меня увидеть. Будет базар, крики, может рожу расцарапать, а мне этого не хочется, — на ходу фантазировал Филарет.

— Две! — коротко ответил бомж, протягивая руку к мусорному баку.

— Чего две? — не понял Фидларет.

— Какие вы тупые стали! Две бутылки!

— Чего две бутылки? — снова не понял Филарет.

— Две бутылки «Агдама», — пояснил бомж и покрутил пальцем у виска, удивляясь человеку, который не знает таких простых вещей.

— Полтинник на все хватит? — приценился Филарет.

— Даже с закуской, — согласился бомж, протягивая грязную руку за деньгами.

— Сначала ты сходишь и принесешь кассету, а потом я отдам деньги, — пообещал Филарет.

— Давай объясняй, где ты спрятал кассету! — потребовал бомж, передавая Филарету пакет с пустыми бутылками.

— Там справа есть щель, в которую я спрятал кассету, — закончил объяснение Филарет.

— Только за три бутылки и хорошую закуску я полезу на высоту, — поднял цену бомж, лихорадочно блестя глазами. Он уже явственно представлял, какой пир закатит сегодня вечером.

— Если принесешь в течение десяти минут, получишь премиальные в виде большой двухлитровой бутылки пива! — пообещал Филарет, кивая на магазин «Минутка», ярко светившийся огромными окнами.

Бомжа как ветром сдуло.

Филарет вышел на улицу и внимательно смотрел на тщедушного человека, перебегающего дорогу.

Из припаркованной рядом со вторым входом в магазин белой «шестерки» «Жигулей» вышел широкоплечий мужчина и фланирующей походкой направился к служебному входу в театр.

Филарет выскочил из-за мусорного ящика, перебежал улицу, держась в тени стоящего фургона «Вольво», и притаился внизу пожарной лестницы.

Негромко хлопнула дверца машины, и Филарет понял, что второй соглядатай вышел на подмогу.

Щуплая фигурка загремела по расшатанным ступеням лестницы. И в этот момент первый мужчина выскочил к подножию лестницы, встал внизу, широко расставив руки, готовясь принять посланца.

Удар ребром ладони по сонной артерии Филарет погрузил встречавшего мужчину в глубокий сон.

Оттащив его в тень, Филарет притаился около стены, стараясь не дышать.

Черная тень надвинулась слева.

Удар по гортани заставил его всхлипнуть и схватиться за горло. Второе бесчувственное тело ничком упало на землю.

Бомж спустился и тут же попал в крепкие объятия Филарета.

Зажав левой рукой рот своему посыльному, Филарет, приблизив губы к уху бомжа, прошептал:

— Жена наняла бандитов, и теперь они тебя и меня будут ловить. Тебе надо исчезнуть из города на пару недель — месяц. Вот тебе тысяча рублей — давай уматывай!

Миниатюрная кассета перекочевала в руку Филарета, бомж нырнул под руку и исчез. Ни один листик в кустах не шелохнулся.

«Мне тоже пора исчезать», — решил Филарет, скользнув в кусты.