Без шума и пыли

Анатолий Сарычев, 2005

Филарет Иннокентьев – инженер по шуму и вибрации. Шум – его стихия. Взрывы на заводе, конечно, громкая вещь, но Филарету нужно отвлечь милицию и ФСБ. Пока кипит суматоха вокруг завода, Филарет «высасывает» через вентиляцию хранилища банка несколько «лимонов» долларов. И, как ни странно, этим делает доброе дело: на эти деньги банда чеченцев планировала устроить «второй Чернобыль». Теперь предприимчивому инженеру осталось только унести ноги и от «своих», и от разъяренных чеченцев. Что ж, Филарет попробует сделать это. Теперь без шума и пыли…

Глава 4

Замеряя вентиляцию в химчистке, Филарет обнаружил постороннего человека на скамейке в курилке, который вот уже час старательно смолил одну сигарету за другой, делая вид, что ему страшно интересно наблюдать за работой слесарей, разбирающих подшипник колесной пары тепловоза.

Крепкий мужик лет сорока, в кожаной кепочке-лужковке, серых брюках и черной ветровке сидел около бочки с песком, наблюдая за дверью в отделение химчистки, куда час назад зашел Филарет.

Рабочие начали искоса поглядывать на зрителя, недовольные его присутствием. У здоровенного рабочего, выше двух метров ростом, с красным лицом и синим носом, из кармана брюк выглядывала бутылка.

Шпик встал со скамейки и направился к рабочим с явным намерением скоротать с ними время в пустой болтовне.

Автомобильное колесо больше полутора метров в диаметре, пущенное от колесного цеха, наехало на шпика сзади, сбило с ног и весело покатилось дальше, в сторону роликового цеха.

— Нельзя по территории депо ходить раззявив глаза! — прокомментировал мастер участка, набирая номер телефона.

Седоватый, кругленький, небольшого росточка, он плутовато глянул в сторону работающего инженера.

— Филарет! Подпишешь акт о несчастном случае? — спросил он и, не дождавшись ответа, приказал в телефонную трубку: — Девочки! Быстренько сумку схватили и к химчистке! На мужчину колесо автомобильное наехало!

Повернувшись к Филарету, добавил:

— Пошли, посмотрим.

Идя по бетонной дорожке, махнул рукой на рабочих:

— Мужики в конце работы вмазать хотели, а тут этот крутится. Я его в прокуратуре видел. Кем он служит, не знаю, но акт о несчастном случае составлять придется.

Мужчина заворочался на земле, пару раз дернул ногой, неловко встал и, держась рукой за голову, медленно побрел к калитке.

Дернув Филарета за рукав, мастер свернул к сборочному цеху и спросил:

— Что ты там со своими штучками-дрючками намерял? Мне сегодня вечером докладывать главному инженеру.

— Это все еще считать надо, а только потом можно рассказывать и писать акт, — заныл Филарет.

Ему очень не хотелось садиться за расчеты, тем более что работа по расшифровке задания ФСБ еще не начиналась.

— Ты голову не морочь! Скажи, что надо, и давай садись рассчитывай! — напирал мастер.

— Дай мне ключи от химчистки. Может, придется вечером прийти посмотреть, освежить в памяти. Налей трихлорэтилена литра два, — попросил Филарет, со вздохом усаживаясь в курилке за стол.

— Я сейчас сбегаю, а ты пока считай! — попросил мастер, срываясь с места.

— Дай мне твой мобильник позвонить и принеси мои приборы из химчистки, — попросил Филарет, выкладывая из кожаной папки на стол свою потрепанную записную книжку, больше похожую на бухгалтерский гроссбух.

Мобильный телефон у мастера был не обычным, а закольцованным на железнодорожную связь. По нему легко можно дозвониться хоть до Москвы, если, конечно, знать нужные коды.

Едва мастер отошел на двадцать метров, как Филарет набрал номер Челкента.

— Санэпидстанция? Мне главного врача, — попросил он. — Альфия? Это Филарет говорит. Мне нужно на субботу три билета по «Маршрутному листу» до Оренбурга. Я буду у вас в субботу, — попросил Филарет, придав голосу просительные нотки. — Ты удостоверения сделала? — Услышав утвердительный ответ, добавил: — Шумомеры и люксметры я привезу.

Альфия Исхаковна Ниязова вот уже три года руководила санэпидстанцией узловой станции Челкент.

Знакомые много лет, они обменивались информацией, делали совместные работы по промышленным объектам. Филарет никогда не отказывал в консультациях этой худенькой сорокалетней женщине, в одиночку тащившей немалую семью. Муж ее, занявшийся перепродажей конопли из Чуйской долины, сгинул после первой поездки. Так она осталась вдовой с тремя маленькими детьми.

Она попросила его достать приборы для работы своей санэпидстанции, и Филарет выполнил ее поручение, скупив за символическую цену на разорившемся консервном заводе все приборы промышленной лаборатории.

— Билеты у меня есть, и удостоверения работников Челкентской железнодорожной санэпидстанции я тебе сделала на нужные фамилии. Сан Саныча я знаю, а вот женщину нет, — ответила Альфия.

«До границы России с Казахстаном я доеду!» — удовлетворенно подумал Филарет, принимаясь за расчеты.

Высокий худой мужчина в железнодорожной форме с четырьмя желтыми звездами на рукаве неслышно подошел сзади и, вытащив сигареты, наблюдал за Филаретом, который лихорадочно считал на листе бумаги.

— Перекури, а то из тебя дым коромыслом идет!

— Одну минуту, Сергей Иванович! Досчитаю и расскажу, что получилось, — отозвался Филарет, делая последние вычисления. — Ну вот и все, счас я выведу тебя на чистую воду! — пригрозил Филарет, откидываясь на спинку сиденья.

— Ты сначала возьми ключи от катера, а потом уже на меня наезжай, — предложил главный инженер, протягивая связку ключей.

— Все по Малинину и Буренину. У тебя приток больше вытяжки, отсюда все твои беды, — заявил Филарет, вытаскивая из протянутой пачки сигарету.

— Я знаю, что ты у нас очень умный и талантливый. Два года тебя признавали лучшим изобретателем страны, но объясни нам, неучам, поподробнее.

— Ты же знаешь, Сергей Иванович, что я тебя очень уважаю, и беззастенчиво этим пользуешься.

— Ты мне дифирамбы не пой, а расскажи подробнее, что надо сделать, и моя благодарность тебе будет безгранична. Правда, в разумных пределах.

— Насчет безграничности — это ты хорошо придумал, мне это нравится, но об этом поговорим попозже. Итак, тебя интересует вентиляция в отделении химической чистки спецодежды. Вентиляция бывает приточная и вытяжная. В данном отделении мы имеет обе эти системы, которые находятся в рабочем состоянии. Для нормальной работы твоей химчистки необходима кратность воздухообмена в помещении: восемнадцать—двадцать по притоку и двадцать два — двадцать четыре по вытяжке. То есть в помещение должно подаваться воздуха меньше, чем из него высасывается. Только тогда не будет самопроизвольного выброса вредных газов из помещения. Трихлорэтилен тяжелый газ, намного тяжелее воздуха, и если он скапливается в помещении, то в основном стелется по полу. У тебя все воздуховоды, как приточные, так и вытяжные, крепятся по верху помещения, следовательно, нижняя зона не проветривается. Кратность воздухообмена у тебя тринадцать по вытяжке и пятнадцать по притоку, следовательно, газ выталкивается из помещения и ищет приключений на твою задницу.

— Почему именно на мою?

— По химии у тебя, насколько я помню, была стойкая тройка, но этого в институте не проходили. Трихлорэтилен очень опасный газ. При температуре четыреста градусов или под воздействием солнечного света он разлагается с образованием фосгена.

— Тебе, как человеку, такие отсосы сделали, а ты однокурснику не хочешь помочь!

— Ты, Серегин, сам провокатор! Забудь про эти отсосы и никогда в жизни не вспоминай! Не было их никогда в жизни! Теперь слушай, что ты натворил с вентиляцией и что тебе надо сделать. Первое: установи на всасывающем вентиляторе нормальный электродвигатель, как положено по паспорту на вентиляционную установку. У тебя там стоит непонятно какой, низкооборотный двигатель со скоростью вращения семьсот оборотов в минуту, а нужно полторы тысячи. Второе: восстанови отсосы из подпольных вентиляционных каналов. Третье: поменяй резиновые уплотнители на баке с трихлорэтиленом — они у тебя от старости рассыпались. Идет утечка газа в помещении химчистки из-за неплотностей между баком и крышкой.

По приточному воздуховоду у тебя только порваны гибкие вставки, за счет этого получаются потери производительности вентилятора процентов на двадцать-тридцать, — закончил рассказывать о недостатках вентиляции Филарет и потянулся за следующей сигаретой.

— Здорово ты поднаторел в вентиляции за эти десять лет! — восхитился главный инженер.

— Если зайца бить — он спички зажигать научится! Много били, вот и пришлось научиться! — ответил Филарет.

— У тебя такой вид, как будто ты решаешь мировые проблемы, — заметил Серегин, вставая из-за стола.

— Ты хотел купить мой «Лендровер», сейчас я его готов продать, только с одним условием, — негромко сказал Филарет, поднимая голову.

— Я согласен на любые условия! — заинтересовался Серегин, снова усаживаясь на скамью.

— Выписывай доверенность на свою «Волгу» с правом продажи прямо сейчас.

— Это мы запросто. Сколько ты хочешь за свою лайбу?

— Она сейчас стоит примерно тысяч пять баксов. Я полностью перебрал ходовую часть, движок, перекрасил.

— У меня в депо! — вставил Серегин, нервно затягиваясь сигаретой.

— Краску я сам купил и машину тоже сам готовил под покраску, — отпарировал Филарет, внимательно смотря на своего сокурсника. — Если привезешь через час доверенность на свою машину, то поменяемся без доплаты, — твердо сказал Филарет.

— Это папин подарок, — заныл Серегин.

— Тогда давай деньги — пять тонн баксов, — спокойно предложил Филарет, вставая со скамьи.

— У меня сейчас нет таких денег, — пробормотал Серегин.

— Есть другой вариант. Ты выписываешь сейчас мне простую доверенность на машину, даешь сколько есть денег и забираешь «Лендровер». Оставшуюся сумму отдаешь в течение года.

— Меня устраивает этот вариант. Чуть больше штуки баксов, извини, что в деревянных, я тебе завтра утром занесу домой, — сразу согласился Серегин, прямо на столе в курилке выписывая доверенность.

Оказывается, чистый бланк доверенности у него был с собой в бумажнике.

Положив документы на машину и ключи на стол, он быстро побежал в сторону конторы, то и дело поглядывая на часы.

— Вот вам ключи от химчистки и трихлорэтилен, — поставил на стол металлическую двухлитровую флягу мастер, появившийся в курилке как из-под земли, как только убежал главный инженер.