Под созвездим Большого Пса. Космическая охота 64

Анатолий Николаевич Кольцов, 2021

На заре мировой Космической эры, когда всё что касается космоса и космонавтов строго засекречивалось государством, группа охотников попала на строго секретный объект. Всё произошло по недоразумению, но последствия у этого недоразумения были весьма серьёзные. Прикоснуться к космосу и его секретным программам оказалось не столь безопасно, как многим может показаться. Содержит нецензурную брань.

Странный вопрос — бывает ли охота космической? Ну, конечно же, бывает. К примеру, охотишься ты на «космических рябчиков», или «космическая косуля» становится трофеем твоей охоты. И какой же может быть эта охота? Конечно космическая, а какая же ещё. А кем тогда является сам охотник, если охота космическая? Не уж-то Космонавт???

Ну ладно, пошутили и хватит. Охотник в такой ситуации обычная жертва обстоятельств, и ни как иначе.

Представить только — охотник, добыча, жертва, космос, как всё это возможно свертеть в один клубок? Такое, совершенно нереальное переплетение понятий… И всё-таки однажды оно случилось. Мне лично знаком человек, который побывал на такой, почти «космической охоте».

Не все описанные здесь события могут быть достоверными, не берусь за это ручаться, но то, что сама охота состоялась, я знаю точно.

И так — поохотимся вместе…

В начале шестидесятых годов прошедшего столетия, когда наша Советская космонавтика находилась на пике своего мирового могущества, когда каждого, полетевшего в космос человека весь мир готов был носить на руках до скончания века, когда фамилии: Гагарин, Титов, Николаев, Попович и самой знаменитой пары на свете — Терешковой и Быковского были на устах всех жителей планеты Земля, параллельно существовала и самая строгая на свете система сверхсекретности.

К примеру, кто из вас сегодня не знает судьбу нашего главного конструктора знаменитых Востоков, Восходов, Союзов — Сергея Павловича Королёва? А в то время, начала шестидесятых годов, этой фамилии не знал почти никто — секретность, так её раз так! Было, было… Секретность и ещё раз секретность. Всё что касалось космоса и объектов, на которых создавался тот самый космос, государство тщательно охраняло. Что такое «особо охраняемый объект», я здесь расписывать не стану, позднее сами догадаетесь, но режимные объекты, так их называли в те времена, появлялись, словно грибы после благостного дождичка. Сколько нам приходилось читать о подобных случаях: «Иду, мол, по следу вот-вот настигну зверюгу, ан нет… колючая проволока натянута, табличка красная повешена — «Запретная зона», так и ушёл зверь». Там, где ещё вчера свободно гуляли люди, собирая грибы и ягоды, сегодня ни пройти, ни проехать — «Запретные зоны», «…понимаешь ли…»

В 1964 году в августе погода стояла на славу, замечательная. Для охотников просто раздолье. Ни тебе дождей, ни тебе ветров с пылью, ни тебе прочих неприятностей. В эти тихие погожие дни Совхоз направил свою охотничью бригаду на отстрел сайгаков. Десятки лет подобная охота была под полным запретом. В Казахстанских степях строго запрещалось охотиться на этих животных. Вот их стада размножились, десятками тысяч, разбрелись по пескам, по степным просторам огромной республики и артельную охоту на них официально разрешили.

— Ну, что Сергеич, как отдыхается в отпуске, контору вашу, чай до осени распустили? Главное хочу спросить у тебя, звено сформировал?

Вопросами о главном… Главный инженер совхоза, Игнатов Михаил Илларионович, по подпольной кличке — Ларчик, поинтересовался у звеньевого охотничьей артели Комарова Николая Сергеевича. А интересовала его подготовка бригады к выезду в охотничьи угодья, отведённые совхозу на этот сезон. Угодья эти прямо скажем царские. По размерам с добрую Швейцарию будут, но об этом тогда никто не задумывался. А знали просто, где можно охотиться, а где нельзя, да и бригада на дело выезжала второй раз, так что место, в общем-то, знакомое. Кстати, туши отстрелянных сайгаков, как и их шкуры, сдавались государству, а часть добытого мяса разрешалось продавать в собственном хозяйстве. При всём, охотники и себя не обижали, по одной (или не по одной) тушке привозили домой в конце сезона.

— Готовы, Ларионыч. Ещё вчера их собрал, всех предупредил. Какую машину даёте? Только не Гришку, как в прошлый раз, достал он со своей колымагой. Не едет она, хоть ты тресни. Стадо догнать не может, как на такой дребедени охотиться? Не погоня, а мучение.

— Нет, Коля, в этот раз возьмёте Андрюху, у него ЗИЛок новенький, не подведёт, хоть и числится — экспериментальным.

— Андрюху? Так он после свадьбы дочери ещё не просох. Вчера его самого от его же сватов домой почти волоком тащили. Пьяный в дрова. Я сам видел.

— Правильно говоришь, тащили. Правильно рассуждаешь, не просох… Но ведь машина-то ни в чём не виновата. Машина — зверь! Так что бери тачку, забирай Андрюху, пока до места его довезёшь, просохнет как стёклышко. Ты его в кузове расстели, в дальний уголок. Его там быстро протрясёт, а в степи особо не попьёшь, да и ты мужик в этом деле грамотный. Короче, не мне тебя учить.

— Ох, и хитёр ты Ларионыч. Тебе возиться с ним не охота, а нам его, значится, перевоспитывать…

— А как ты думал? И машину получить желаешь, и хлопот, чтобы никаких? Всё договорились. Или бери Андрюху с прицепом, или опять на прошлогодней старушке покатите. Всё!

Николай сплюнул, молча, и поплёлся заводить Андрюхин ЗИЛок, понимая, что вместо отдыха на соломе в кузовке грузовика, ему предстоит вести чужую машину почти четыреста степных вёрст, по убитой напрочь и, не видавшей ремонта со времён Царя Гороха, дороге. Путь лежал далёкий, в так называемые степные просторы — низовья реки Чу. Это весьма примечательная местность. Там, где добротная южная река исчезает на глазах изумлённых путников, не впадая ни в какой мало-мальски серьёзный водоём. Несколько поросших камышом болотцев и всё. Была река, и нету реки.

Охотники, в количестве четырёх человек, плюс полупьяный, успевший с утра пораньше пропустить стакан самогона, Андрей Андреевич Глухов, расположились на брезенте поверх густо постеленной внутри кузова соломы за деревянными бортами почти новенького ЗИЛ-130. Машина шла уверенно ровно, солидно подпрыгивая на дорожных колдобинах, что не мешало расслабившемуся Андрюхе наслаждаться спокойным сном. Новоиспечённый тесть сладостно храпел, не подозревая, какую каверзу ему и всем остальным охотникам уготовила злодейка-судьба.

— Толкни ты его, ишь расхрапелся. Раздраконился, как зверюга разъярённая.

Сердито проскрипел Серёга, предлагая Витьке ткнуть локтем под ребро храпящего горе-водителя.

— Не-е-е, жалко мне его.

Поморщившись, протянул Витёк.

— Ему ещё две недели, «на сухую», гонять по пустыне свой ЗИЛок. представляешь — какова пытка.

— Пытка, говоришь? Это для меня пытка под его храп всю дорогу трястись на этих деревяшках.

— А мотор тебе не тот же храп? Разве движок тише шумит?

— Не тише, но благороднее, как-то.

— Ну, ты скажешь — Ваше благородие, ЗИЛовский движок. — сказал Серёга и сам же рассмеялся.

В общем, к вечеру того же дня вся охотничья бригада добралась до своего места обитания. Само место, представляло из себя, не царские, но вполне приличные хоромы. Обшитые досками стены просторного помещения, целая, пока ещё, кровля в три наката добротного рубероида. В прошлом году аккуратно сооружённая тремя плотниками готова была сослужить службу и в этот раз. Отдельные сараи для складирования подстреленных сайгаков с глубокими подвалами внутри лёгких, тоже дощатых, сооружений. Для собственного отдыха ватных походных матрасов охотники с собой не брали, везти сложно, да и таскать их лень. Для простоты и удобства набивали обычные мешки из плотной матрасовки той самой соломой, которую в приличном количестве загрузили в кузов. И экономия, и пресловутые удобства. Солома, набитая в просторные тряпичные мешки, служила одновременно и подушкой, и подстилкой. Со временем сам, набитый таким способом матрас, принимал форму тела, спящего на нём индивида, создавая потрясающий комфорт своему хозяину. Кто из вас ни разу не спал на соломе — рекомендую.

Охотники дружно разгрузили бортовушку, как и полагалось, опустили бочки с бензином в оставшуюся с прошлого года яму, прикрыв от лучей солнца, туда же все необходимые для авто запчасти и моторное масло, соляру для дизеля. Ведь связи с совхозом у них теперь не было никакой, а машина может сломаться, так что, определённый старым опытом запас, был предусмотрительно прихвачен с собой.

Охотники готовились ко сну, а над дальним концом степи во весь горизонт полыхал багровый весьма художественный закат.

— Николай, ты слышал, что где-то там Космодром построили.

Спросил командира Виктор, рукой показывая в сторону закатной зарницы.

— Почему, слышал, я даже документы читал. На них печать особая «Совершенно секретно». Мы, много разных документов утверждали в Крайкоме и по «Тюратаму» в том числе. Не переживай, там всё под охраной, враг не пройдёт.

Пошутил напоследок бригадир и предложил сон вместо беседы. Утром охотников ждала нелёгкая работёнка. Нужно было заправить и оживить дизельгенератор, собрать саксаул для топки печи, разведку охотничьих угодий произвести и так, поработать над благоустройством «стана», как назывался их лагерь для временного проживания.

После изнурительной дороги парни спали как убитые. Никакого ночного дозора выставлять не приходилось, всё вокруг им было давно знакомо. Диких опасных зверей здесь практически не встречалось, а мелочь вроде ядовитых пауков и змей охотников никоим образом не пугала. Эти обитатели прерий сами охотно сторонились человеческого жилья.

Утро наступило таким же радостным и торжественным, каким был вчерашний вечер. Бригада, разделившись пополам, готова была расходиться исполнять ранее намеченные планы. Отоспался и пьяный Андрюха. Утром с величайшим удивлением он обнаружил себя не дома на постели, а в глухой степи, да ещё и без трёхлитровой банки родимого самогона.

— Мужики, эта чё за таке. — На его родном толковании так звучал простой вопрос «Где это я?».

Народные массы по привычке решили пошутить над одуревшим от пьянки шоферюгой:

— Как где? Это твоя новая сваха попросила завезти тебя подальше, с глаз долой, чтобы хоть немного самогона ей самой досталось. Ты ведь все её запасы осушил, вот она и рассвирепела. А нам-то куда деваться, вот мы тебя и вывезли во-чисто поле.

Николаю пришлось прекращать хохотушки товарищей, иначе не известно когда бы всё это кончилось.

— Ладно, пошутили и хватит. Давайте, мужики, по местам, дела ждут. А ты, счастливый молодой отец, самой счастливой на свете бывшей невесты, заводи свою колымагу и в путь.

— Не-е-е, я ведь сурьёзно. Где это мы сейчас? В какой путь? Чего заводить-то? — тупо ерепенился протрезвевший, но ничего не понимающий, водила.

— Сползи с постели, выйдь из хаты и осмотрись вокруг, может тогда дойдёт.

До Андрюхи и в самом деле начало доходить. Вначале он осмотрелся рядом с кроватью, которая вовсе и не походила на кровать, а скорее на кучу грубо сколоченных досок. Опять же — любимого холодильника «Москва», подаренного тёщей и тестем, с запасами огуречного рассола рядом тоже не наблюдалось. Зинаида, его ненаглядная жена, по странному стечению обстоятельств, не стояла над ним с мокрым полотенцем в руке и не орала на него почём свет, что он — пропойца, что он её несчастную жизнь загубил, что детей родных в упор не видит и только хлещет самогон вёдрами.

— Странно всё это. — подумал Андрюха и вышел из сарая на воздух.

Вокруг виднелась бескрайняя равнина, о которой он до сей поры только слышал, что, мол, есть такая в Казахстане. Говорили бывалые шофера, что, мол, едешь по ней, едешь, а конца и края ей нет. Особенно в ночи — видишь в дали огонёк своей деревни и шпаришь на него. Ни ям тебе, ни колдобин, просто слегка осторожничаешь и только. Куда ни сверни, всюду проскочишь. Ещё говорили шофера, что не приведи боже попасть в эту степь зимой, тем более в пургу… Уж лучше стоять и никуда не двигаться. Потому что всё одно никаким способом невозможно будет добраться до места. Ориентиров не видать, в какую сторону ни глянь — гладко и ровно. Куда направлять свою машину не разобраться. Не понять где дом, а где снежный мираж. Так что, стой и жди, пока метель не пройдёт, а там видно будет куда ехать. Бывалые шофера говаривали, что их товарищи и насмерть замерзали в этой самой степи. Сожгут, как бы для сугреву, весь бензин из бака, а пурга так и не закончилась. Пытаются пешком дорогу отыскать, но как же ты её найдёшь в такой круговерти. Так совсем и пропадали. Кого позднее находили, а кого и нет. При виде этой бескрайней равнины Андрюха совсем сник духом и затосковал.

— Это же гад ползучий, Ларчик, меня суда спровадил. Это, наверняка, он Зинку мою наслушался. Это он, змеюга подколодная, мужиков на меня натравил. Ох, прибью этого урода… дай только доберусь до него. Ох, он у меня ещё попляшет…

Не успел закончить Андрей вереницу своих грозных размышлений, как Николай одёрнул его за плечо.

— Ну, что, очухался, гуляка. Заводи свой «пердолёт» и катим в объезд. Нужно оглядеть местность, куда в ночь охотиться поедем.

— Коль, это-о-о… а как я попал к вам в бригаду, а? — обиженным голосочком промямлил сконфуженный водитель.

— Как попал, спрашиваешь? Просто попал. В общем, это не ты к нам попал, а твой ЗИЛок к нам попал, а с машиной, как водится, в придачу даётся и водитель.

— Так это не Зинка моя Ларчика упросила меня увезти?

— Ох, и большого же ты мнения о собственной персоне. Кто-то, кого-то станет уговаривать тебя на прогулку увозить. Кому ты, если честно, сдался. Машина у тебя новая, вот тебя и взяли. В прошлой охоте намаялись с Гришкой и его развалюхой, вот и попросили дать «конягу» посерьёзнее. А уж лучше твоей… и во всей округе не сыскать. Опытный образец, всё-таки, не хухры-мухры какая-нибудь. — спаясничал напоследок Николай. И дальше ещё прибавил:

— Коняга-то и вправду отличная, вот только прокладка у неё оказалась паршивая.

Андрей встрепенулся от претензии Николая. Он ведь в действительности ухаживал за своей машиной очень даже аккуратно. Это отмечало даже руководство в лице его собутыльника механика Макарыча, а тут кто-то со стороны нашёл какую-то прокладку, да ещё и плохую. Он от досады так и переспросил у бригадира:

— Это какая ещё прокладка. Я ей ТО (техосмотр) на прошлой неделе сделал, все прокладки в порядке были.

— Все, да не все. Главная прокладка между сидением в кабине и баранкой машины — шофёр называется, оказалась бракованной, с душком. Заводи ехать пора. — приказал Николай опешившему водиле, до которого ещё не совсем дошло, о какой прокладке говорил его начальник.

Николай сел с Андреем в кабину. Поскольку тот был в их бригаде новичком, и ему предстояло повторить этот путь ночью, при тусклом свете фар своего агрегата. Николай, как бывалый человек, объяснял молодому салаге — как глухой ночью, в глухой степи не попасть впросак. По пути их следования то там, то здесь попадались странные предметы, похожие на мётла, воткнутые в землю рукоятью вниз, а щёткой наверх. Николай пояснил Андрюхе, что это помеченные ими ранее опасности — сурчиные норы, проступившие солончаки и просто малоприметные ямы по пути их будущего следования при ночной охоте.

— Видишь метлу, отворачивай. А иначе колёса у своей тачки поотрываешь. Мы здесь ещё по прошлому году всё объехали, метки расставили, поглядывай внимательнее. Ночью тебе подсказывать будет некому, мы все делом будем заняты.

— Слушай, Коль, а почему охота на сайгу только ночью. Что днём нельзя его догнать и подстрелить.

— Вот когда делать станет нечего, я тебе дам возможность хотя бы догнать его, уж получится подстрелить или нет не знаю, но доложу тебе… и догнать будет совсем не просто. Сайгак по степи бежит более шестидесяти километров в час. А ты на такой скорости, да по бездорожью, сможешь ехать? Вот, то-то и оно, с трудом, а то и опрокинутся недолго. Так что запоминай науку, пока бесплатно даётся. Ошибаться ночью нам никак нельзя. А главное, едешь на слабом свете. Яркий свет фар полностью включаешь только по моей команде ни на секунду раньше. Запомни это, как «Отче наш…».

Конец ознакомительного фрагмента.