Жена напрокат

Анатолий Никифорович Санжаровский, 2023

Раньше основная часть этой книги юмора была напечатана под названием «Блёстки» в пятом томе собрания сочинений А.Н.Санжаровского в десяти томах (тринадцати книгах). Москва, 2004.

Где наше не пропадало!

За плохую дикцию эхо ответственности не несёт.

Б. Крутиер

Эх, Русь — тройка с минусом!

А. Рас

Развесёлая картина у мокрого столба с вислыми обрезанными проводами, что стоит у самого правленческого крыльца. Человек десять вмиг нагнулись, затолкались и с тайным ожесточением начали вырывать что-то друг у друга.

Только во весь гренадерский рост невозмутимо в эпицентре толпы держался румяный гражданин с тетрадкой и властно просил, когда из-под его ног, где свирепствовали резкие людские крики и руки толпы, вылетал истошный поросячий визг:

— Тише, черти! Ти-ше! Живьяком ведь передавите!..

Из смутной толчеи вырвалась женщина со взлохмаченной головой и победно подняла за задние конечности хрячка, бросила румяному:

— Во что ценишь, Митрич?

Улей притих, слушает торг.

Пётр Дмитриевич шапку набекрень, поскрёб несократовский лоб:

— А шут его знай… Тридцать!

Кто-то разочарованно присвистнул:

— Заломил…

— Перегибаешь палку…

— И-и, правдоть насчёт палки, — с опаской добавила женщина.

— Не хошь!? — взбунтовал Митрич. — Ложь назад в корзину!

— И-и, ложь!.. — передразнила.

— Ложь! Теперько за тридцать пять твой!

Женщина сердито швырнула боровка назад в плетёнку.

— Выбирай, граждане! — призывает Митрич, и толпа снова заработала локтями.

Наконец приживил к груди покупку мужчина с расстёгнутой рубахой:

— За сколько порадуешь?

— За двадцать пять!

— Поубавь, Mитрич. Я не рыжий.

— Ну, по рукам. Восемнадцать! Где наше не пропадало!

— Пиши в свою тетраденцию.

Поросят «отпускали в кредит».

Толпа снова наступает на сани.

И снова гудит ласковая мольба:

— Тише, черти. Живьём задавите.

За какие-то полчаса бригадир Пётр Дмитриевич Кишик сплавил с молотка двенадцать колхозных поросят.

Народ растекался со стихийной ярмарки с визжащими покупками.

Мужику с расстёгнутой рубахой, видно, очень пришлось ко двору существо с пятачком, и он нежно посадил его за пазуху. Сказал:

— Хорош… Смирный.

Коробейник Кишик сияет.

Я пристаю с интервью.

У него падает бесшабашный тонус.

Он конфузливо отнекивается от славы.

— Зачем освещать?

И так доверительно:

— Выбракованных рассовал. Сдал под пашню… Могет, последний раз пищали…

–!?

— Tут ничего кислого. Вы покупали поросят? А я покупал. Купишь, бывало, в Ряжске — ничего. Принёс в мешке домой — отпевай! Дело базарное. Вот…

1963