Следы на бумаге

Анатолий Лубичев

В эту книгу автором помещены рассказы и повести о событиях и историях, произошедших в действительности с реальными людьми: изменены лишь имена, и написаны по их рассказам и воспоминаниям.

ПЕРвЫЙ БОЙ

Егора Боголюбова и ещё одного бойца взводный привёз на телеге на небольшую просёлочную дорогу. Определив удобное место для обзора в направлении, откуда можно было ожидать немцев, он посоветовал поскорее выкопать щель и замаскироваться. Оставив ящик с бутылками зажигательной смеси, две противотанковые гранаты и по дополнительному подсумку с обоймами для винтовок, взводный уехал.

Окопчик выкопали быстро, благо земля была мягкая и вперемешку с песком. Они замаскировали края окопа дёрном и напихали за отвороты пилоток стебли травы. Рядовой Борис Шмаков, как старший по возрасту, взяв на себя командование, отошёл как можно дальше от окопа и пройдя туда — сюда по дороге убедился, что окоп и сидящий в нём Егор совершенно незаметны, даже для него, знающего, где он находится.

Стоял жаркий солнечный день. Где-то высоко в небе заливался жаворонок, вокруг жужжали пчёлы и шмели, собирая нектар с цветков. Почти невидимый парил коршун, нарезая круги то вправо, то влево в поисках добычи. Из леса иногда раздавалось пение кукушки: ку-ку, ку-ку, ку-ку… В очередной раз, когда Егор услышал кукушку, он мысленно спросил, сколько ещё лет ему осталось жить. Когда он досчитал до сорока одного, кукушка умолкла, «Это сколько же мне будет? Двадцать шесть плюс сорок один шестьдесят семь. А, вдруг так и будет». После этого сильное волнение от ожидания будущего боя, как ни странно, стало постепенно проходить.

К полудню в маленьком окопе стало невыносимо жарко. Солнце нещадно жгло с зенита, и спрятаться от него не было возможности. Одежда насквозь пропиталась потом. Вот, когда они действительно пожалели, что взяли так мало воды, всего по одной фляжке, одна из которых уже закончилась. Сняв гимнастёрки, они держали их над собой, чтобы как-то укрыться от солнечных лучей. Невыносимо хотелось пить, но воду надо было экономить. Стали вспоминать, где по пути сюда видели воду.

— При выезде из леса я видел небольшое болотце, заросшее камышом, там наверняка можно набрать воду, — Егор показал на кусты позади окопа.

— Я, как старший в секрете, даю тебе приказ, добыть воду, — скомандовал Шмаков.

Егор засомневался,

— А, вдруг немцы появятся. Рискованно.

Где-то вдали, со стороны котла раздались звуки взрывов, которые повторялись с небольшими перерывами. Всякая попытка добыть воду отпала. «Вдруг это немцы прорываются из кольца, а если в нашу сторону», после этих мыслей Шмаков не стал настаивать,

— За водой сходим, когда стемнеет.

Он вовремя заметил, что спички, лежащие в кармане гимнастёрки, размокли.

Егор тоже достал из своего кармана горсть спичек и развалившийся коробок,

— Вопрос. Чем фитили у бутылок будем зажигать?

Разложив спички на солнце, с нетерпением стали ждать, пока они просохнут, моля бога, чтобы они не понадобились сейчас.

До самого вечера ничего не случилось. Когда наступили сумерки, они допили остатки воды и Егор трусцой поспешил к болту. Ему повезло, вода была вполне пригодна для питья, если не считать болотного запаха. Прежде вдоволь напившись, черпая воду пригоршнями, он заполнил фляжки и с наслаждением окунул голову в воду, наслаждаясь прохладой.

Спали по очереди рядом с окопом, раскатав шинели по траве. Утром на небе появились облака, и подул ветерок.

До обеда оставалось совсем немного, и они уже начали копаться в вещмешках, доставая сухой паёк, полученный накануне, как раздался рокот моторов.

Из леса, по дороге, со стороны Ельни медленно выполз танк. По угловатой форме башни и корпуса танка определили: «немецкий». Егор попробовал зажечь спичку, она сразу вспыхнула. Шмаков возбуждённо зашептал ему на ухо, словно опасаясь, что танкисты смогут его услышать,

— Делаем так, ты зажигаешь, я бросаю.

— Может гранату?

— Граната может не повредить танк в полной мере, а потом до дороги метров семь, сами можем попасть под взрыв.

Они все напряглись перед решающими действиями. Непросто в первом бою набраться смелости и вступить в противоборство с превосходящим по вооружению и численности противником, тем более с танком. Опыта по борьбе с танками не было никакого, тем более за первым танком показался второй, затем третий и четвёртый.

— Что будем делать? — Бориса Шмакова трясло, словно от сильного мороза, — Выступить против четырёх танков с бутылками и с винтовками — «полные кранты».

— Может, драпанём к лесу?

— Нет бесполезно, заметят, и им будет ничего не стоить расстрелять нас из пушки или пулемёта. Не успеем добежать. — Я, как старший, приказываю, сидим и не высовываемся.

— А что скажем командиру? Ведь, под трибунал попадём.

— Что, лучше щас погибнуть под гусеницами, чем подождать до трибунала? Проедут танки мимо, скроются в лесу, бросим гранаты, на взрывы прибегут наши, скажем, не смогли подбить.

На обсуждение времени не было, первый танк был совсем рядом. Земля задрожала, струйки песка стали стекать по стенкам окопа, как маленькие водопады. Бойцы опустились на дно окопа. Егор взглянул вверх, его лицо побелело, он толкнул товарища и показал на торчащие из окопа штыки винтовок. Снаружи их наверняка было легко заметить по отблеску солнечных лучей. У обоих в голове засела одна лишь мысль, только бы их не увидели.

По звуку мотора и по усиливающемуся дрожанию земли, они легко определили, когда мимо прошёл первый танк, затем второй, за ним третий и только с окопом поравнялся четвёртый танк, вдалеке, в стороне от дороги, впереди по направлению движения танков раздался взрыв тяжёлого фугаса. Немец, высунувшийся по пояс из люка первого танка и наблюдавший за дорогой, сразу скрылся в танке, закрыв люк. Танк остановился и развернувшись объезжая другие повернул назад к лесу. Тот же манёвр совершил второй танк, затем третий.

Красноармейцы, сидящие в окопе, напряжённо ждали, «Неужели обнаружили?». Шум мотора и запах выхлопных газов, стоящего рядом танка наводил ужас на неопытных бойцов. Они готовы были выскочить из окопа и бежать.

В ожидании дальнейших событий прошло несколько минут. Они поняли, что с наружи что-то произошло. Егор набрался смелости и осторожно выглянул из окопа. Увидев, закрытые люки стоящего танка, понял, что его не обнаружат,

— Посмотри. Непонятно. Почему так?

Борис приподнялся над окопом. Два танка уже скрылись в лесу, откуда появились, третий был уже у самой опушки. С танком, стоящим у окопа, происходило что-то неладное. Мотор ревел, танк дёргался, видимо, пытаясь развернуться. Бойцы посмотрели друг на друга и без слов поняли, надо действовать. Егор зажёг фитиль бутылки и передал её Шмакову. Тот, выкрикнув «Держи, гад», бросил бутылку в танк, но она, ударившись о привязанный на броне брезент, упала рядом с танком, не разбившись. Егор зажёг вторую, на этот раз Борис угодил в башню, вспыхнуло пламя.

Они судорожно стали бросать в танк бутылку за бутылкой.

Когда открылся люк, и из него показалась голова в шлеме, они схватили винтовки и выстрелили несколько раз. Немец исчез в танке. Мотор заглох. Из-под танка выполз другой танкист, его комбинезон горел. Он стал кататься по земле, пытаясь сбить пламя. В окопе не стали ждать и застрелили его. Раздался мощный взрыв внутри танка. Бойцы сели на дно окопа. Сразу же более мощный взрыв потряс воздух, на время их оглушив. Выждав некоторое время, они выглянули. Пламя полыхало, взлетая высоко вверх широким столбом. В небо поднимался столб чёрного дыма. Горящие осколки зажгли траву вокруг окопа. Они выскочили, забыв про гранаты на краю окопа и оставшиеся бутылки, и отбежали подальше от горящего танка. К их счастью трава горела недолго.

Со стороны большака из леса показалась цепь солдат во главе с командиром. Подбежав, они обступили, пожимали руки, обнимали Егора и его напарника. Большинство ещё не участвовало в боях, и для них было важно почувствовать, что они тоже смогут поступить также.

Взводный убрал наган в кобуру,

— Мужики! Вы молодцы! Вы герои! Немецкий танка уничтожили, — он увидел обгоревший труп и добавил, — И экипаж.

— Товарищ лейтенант, — Шмаков встал по стойке смирно, предварительно застегнув ворот гимнастёрки, — Выполняя Ваш приказ, нами, мной и рядовым Боголюбовым, был принят неравный бой с четырьмя немецкими танками, прорвавшими нашу оборону. Один танк и его экипаж уничтожены, остальные отступили в сторону леса. С нашей стороны погибших и раненых нет.

— Спасибо за геройскую службу. Вас обязательно представят к награде.

— Служим трудовому народу, — одновременно отчеканили герои.

«Ну, и Борис, как всё повернул, я бы так не смог. А, может быть он и прав», — Егора одолевало чувство вины и стыда за проявленную трусость.

Через несколько дней комиссар вручил им перед строем полка медали «За отвагу». Последние слова его выступления, «Пока есть такие герои нас не победить», утонули в троекратном «Ура».