Времена

Анатолий Крикун

Драма в стихах «Отец и сын» о сложных, трагических взаимоотношениях Петра Великого и царевича Алексея, стихотворное изложение истории России для учащихся и любителей истории, стихи разных лет и разной направленности.Драма «Отец и сын» опубликована отдельной книгой. Книга содержит нецензурную брань.

***********

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ

Когда жизнь кончил Алексей и навсегда утих

На трон от двух законных жён оставил четверых.

Сперва на трон взошёл малец четырнадцати лет, Фёдор Алексеевич

но вскоре умер и в делах он не оставил след. 1676—1682 годы.

Ещё остались два мальца мужских от разных жён,

Но их отставила сестра, чей ум весьма силён.

У ней и к власти воля шла, как делали отцы,

За деньги Софью возвели на отчий трон стрельцы.

Её же сводный братец Пётр в деревню сослан был,

Где он потешные войска с мальчишками водил,

Но образованием себя никак не утруждал,

А одарённостью своей затем всё наверстал,

Хотя до смертного одра с ошибками писал.

Забавы воинские те и битвы для «потех»

Вели дорогою туда — где будет войск успех.

И из детишек мужиков — сопливых и босых

Ковались воины полков гвардейских, молодых.

К тому же юноша питал пристрастие к волнам,

Любил он ботом управлять — где шкипером был сам.

В учителя ему пришёл швейцарец Франц Лефорт,

Служил в Немецкой слободе — где жил чужой народ.

Они искали на Москве и службы и доход,

Мысль европейскую несли — являли свой народ,

Что «немцем» звали на Руси, не различая стран,

И принимали их к себе — армян и латинян.

Петра младого сей Лефорт в свои покои звал,

Являл Европы чудеса, советы раздавал.

Царевна ж Софья для себя искала женихов — Регенство Софьи Алексеевны

Средь православных принцев ей не завелся таков. 1682—1689 годы.

Была царевна не краса и раздалася вширь

И оставалась ей стезя — монашкой в монастырь.

Но не прельщало то её — когда бы был престол,

Тогда за приданым таким примчаться мог король.

Царевна Софья для того пошла стрельцов мутить, Пётр Алексеевич

Чтобы Петра и мать его в пожаре задушить. 1689—1725 годы правления.

С испугу Пётр, не чуя ног, сам в монастырь убёг,

Но вскоре перешли к нему — кто Софьюшку стерёг.

Сестрицу «милую» свою царь в монастырь упёк

Стрельцам же головы срубил — суров был Пётр и строг.

В минуты ярости крушил десницей всё вокруг,

Лицо являло страсть и гнев и гнало всех в испуг.

От ходок к немцам в слободу, где приучился пить

Хотела мать своё дитя от бед тех отвратить

И в полных лишь шестнадцать лет решила оженить.

Был парень выше метров двух, красив и неширок,

Имел же детскую ступню и маленький сапог.

Рука его была крепка — топор держать умел,

Кулак нередко в ход пускал — так что и друг кряхтел.

Здоровьем был однако худ и докторов искал

И нервы сильно расшатал и хвори все цеплял.

Пока игрался юный царь в войну и пировал

Дела страны к своим рукам Нарышкин прибирал,

А царь энергию свою на войско направлял,

Вокруг себя птенцов свих к делам тем подбирал.

Забавный шут и интриган Лефорт тут первым был,

Учил царя в войну играть, вино без меры пил.

Один раз в жизни твёрдый Пётр слезу свою пустил,

Когда его любимец слёг и в бозе с тем почил.

Пока был жив, был генерал и адмиралом полным был.

Потом ближайшим другом стал пронырливый пацан,

Что стал прислугой у Петра и звался Александр.

Отец был конюх у него и Меньшиковым зван,

«Полудержавный властелин» он Пушкиным назван.

Администратор, финансист, солдат и дипломат

Не знал он грамоты совсем и не умел читать.

Зато хитёр был, научившись, подпись рисовать,

Чтоб этой подписью своей бумаги заверять,

А все бумаги для него слугам велел читать.

Князь Ромадановский вёл сыск противников Петра

На дыбе плакал у него и старший сын царя.

Он верен был Петру как пёс и царь его ценил

И был тот пёс лицом как монстр и страшный суд творил.

Свой первый воинский поход царь к туркам учинил,

Что, взяв Азов, закрыли вход к морям, что Пётр любил.

Поход принёс один позор, но Пётр не отступил

И через год построив флот Азов в бою добыл.

И как советовал Лефорт, чтоб царствовать уметь,

С Посольством двинулся своим Европу посмотреть. Азовские походы

В немецких землях он познал, как пушки направлять 1694—1695 годы.

И как салфеткой и платком благой вид принимать.

В Голландии, любимой им, он топором махал,

Творил корабль, чтоб на морях флот и его стоял.

А в Англии искал чертёж — как строить корабли

везде диковинки Петра пытливый ум влекли.

Оставил в дальней стороне десятка три парней,

Чтоб те с науками затем пришли к стране своей.

Меж тем стрельцами на Москве, под Софьи заговор

Был пущен слух, что будто царь в неметчине помёр.

Ну а стрельцы под тот шумок решили счёт свести

И Софью-матушку опять до трона довести.

Генералиссимус Шейнин поход стрельцов разбил,

А Рамодановский о том свой розыск учинил,

Полсотни старших от стрельцов немедленно казнил.

Пётр скоро мчался на Москву без отдыха и сна

Суд новый учинить рука его должна.

Подверглись пыткам те стрельцы без счёта и числа.

Царь лично головы рубил и слуги все его,

Стрельцов жестоко разогнал из войска своего.

Век был жесток и царь жесток и трудно нам понять,

Как портит человека власть — ,что взором не объять.

Уж в первый возвращенья день из дальней стороны

Царь бритый бороды остриг — знаменье старины.

И повелел всем слугам впредь те бороды побрить

И в этом мире и мундире отечеству служить,

К тому же борода должна казне деньгу носить.

И если хочется купцу ту бороду не брить,

То должно в царскую казну по сто рублей платить.

С поездки той указами народ свой стал менять,

Бумагой гербовой с кнутом в Европу загонять.

Но было мало то царю, и чтоб Европой стать

Решил границы россиян к Европе подвигать. Северная война

Младую армию свою на шведов он послал, 1700—1721 годы

Чтоб флот российский по волнам на Балтике гулял.

Под Нарвой юный воин Карл Петра в позор вогнал

И войско новое его по грязи долго гнал,

Лишь два полка спастись смогли, что юный Пётр создал,

А иноземных офицеров Карл — в свой плен погнал.

И Карл в насмешку над Петром велел отбить медаль,

Где Пётр оружье потеряв бежит с слезою вдаль.

Не стал упорный государь над горем слёзы лить,

Не тратя время, что есть сил, стал армию творить.

Дворянских деток он послал скорей цифирь учить,

Чтоб в русской армии потом им офицером быть.

Из мужиков и дворовых он рекрутов погнал

В полки солдатские, чтоб там он долгий срок мотал.

А чтоб по северным морям гуляли корабли

Гардемарин вязал узлы и кушал сухари.

Потерю пушек, рассердясь, Пётр быстро возместил-

Из чугуна и меди впрок Урал те пушки лил,

А если медь редка была и колокол звонил,

То колокольную он медь на пушки изводил.

Победу первую свою царь знатно отмечал

И Шереметьеву за то фельдмаршальский чин дал.

Сам Пётр в боях был отличён и побеждён был враг,

Когда с двух вражьих кораблей был спущен шведский флаг.

Андрея Первозванного был орден учреждён

За небывалый подвиг тот и Пётр был награждён.

Пока в Европе Карл гонял поляков короля,

Поверив в то, что Пётр ослаб, и сил не тратя зря.

Царь спешно крепость возводил у моря самого,

Где издавна чухонец жил, болото где легло. 1703 год

На остров Заячий большой — что охранял Неву, Основание Санкт-Перербурга.

Согнали толпы мужиков, чтоб строить град Петру.

Сначала крепость поднялась и вырос бастион,

Затем стучал топор Петра и верфь построил он.

Смеялся Карл — Пусть строит Пётр — я вовремя приду

И град петровский и корабль до шведов уведу.

И вырос град, как гриб растёт под солнцем и дождём,

Мужик-строитель лёг костьми, нашёл могилу в нём.

Сюда столицу из Москвы царь после перенёс,

Чтоб поскорей забыть места, где раньше в страхе рос.

И до Европы с берегов Невы рукой подать,

Чтоб силу через то окно Европе показать.

У шведов Нарву он отбил — и смыл позор тем свой

И берег Балтики седой оставил за собой.

Когда же вторгся Карл в страну — чтоб с бою взять Москву

«Герр Питер» армию имел окрепшую в бою.

Сначала, в битве при Лесной, врагу намял бока,

Затем к Полтаве поспешил — где Карла шли войска.

Судьба всей Северной войны была там решена,

Карл чудом плена избежал — а армия сдана. 27 июля 1709 года

Пётр лично воинов водил в атаку в том бою Полтавская битва.

И чудом смерти избежал, плюя на жизнь свою.

Пред боем армии сказал у смерти на краю,

Чтоб жизнь ложить не за Петра — за родину свою.

Победу радостно встречал за здравие живых

Пленённых шведов произвёл в учителей своих.

Европа с гением Петра смириться не могла,

Увидев грозную страну — что море обрела.

Зареял вскоре русский флаг у берегов чужих

Святой Андрей своим крестом — кузнец побед морских.

От тех побед вознёсся Пётр, на турок вновь пошёл,

Да только он у речки Прут позор себе нашёл. 1710 год неудачный

В конце — концов, со шведом он Ништадский мир свершил Прутский поход.

На зависть чёрную врагов империю явил. 1721 год окончание

Северной войны.

Его семейные дела не знали тех побед Провозглашение России

И достижений у него на этой ниве нет. империей.

Супругу первую свою он любил сполна,

Хоть та верною была и скромно жизнь вела.

Ему пришлась по нраву Монс — что немкою была,

Да только вышел перекос-любовника нашла.

Затем служанку пленную от Меньшикова взял,

Императрицею своей и жёнушкой назвал.

Она и приплод ему несла и множество детей,

Да только выживать могли одни девицы с ней.

Наследник же его трудов — царевич Алексей

Мать не забыл, отца не чтил и слушался друзей,

Совет дававших, чтобы он — избёг отца путей.

За то Пётр сына не взлюбил и сильно испугал,

Что тот от гнева отчего — в Европу убежал.

Оттуда вызвал Пётр его, пообещав простить,

Да только приказал его с пристрастием судить.

От пыток умер Алексей или задушен был,

Того секрета ни один историк не добыл.

На день второй, когда в тюрьме свершилась тайно казнь

Царь Пётр заздравный кубок пил, фейрверком веселясь.

Бумагу следом написал, чтоб не забыть чего,

Что право власть передавать — исходит от него.

Всем слугам, преданным ему, велел залезть в мундир

И присягнуть себе велел как бог и командир.

Народу своему сказал — Счастливое житьё

И благоденствие страны зависит от него.

За принуждение же все должны его любить

И пораскинув головой за то благодарить.

Ведь он прогресс в страну тащил, насилуя народ

И к европейской жизни путь пойдёт ему в зачёт.

Да только русский мужичок под бременем стонал.

Царя в «Антихристы» возвёл и от него бежал.

Роды боярские при нём зачали затухать,

Безродный Меньшиков, зато как светлый князь сиять.

Друзьям коллегии раздал — чтоб там дела вершить,

Сенат в отсутствии царя — о всех делах судить,

«Глаз государев» — прокурор о бедах доносить

И государев интерес во всех делах хранить,

А как Отечеству служит-,то царь укажет сам-

Кто мне не люб — тому вовек я здравствовать не дам.

Сан патриарха указал Синоду упразднить,

Велел попам на прихожан исправно доносить.

Всех слуг по Табели своей расставил по чинам

И награждать не по родству — по годности к делам.

Весь свой народ направил Пётр на славные дела,

Чтоб те дела несли хвалу на деянья Петра,

Чтоб не забыл его народ и чтоб страна цвела,

Какой же, всё таки, созрел — плод от потуг Петра?

Российская империя на карты все легла,

Пугая широтой своей — всех кто хотел ей зла.

Пришлось ему ломать и гнуть свой лапотный народ,

Чтоб труд великий совершить-толкнуть страну вперёд,

Но русский дух не смог согнуть тот ветер из Европ.

Арап Петра его впитал — негр — чёрный эфиоп,

Что имя чудное принял и звался Ганнибал

И кровь горячую свою поэту передал,

Что славил деянья Петра в строках своих стихов

И слово русское донёс сквозь сумраки веков.

Но заздравный кубок взявши, чтоб хвалить Петра,

Не кричите дружно хором — Пётр хорош! Ура!

Оцените трезвым взглядом все его дела,

Что страну перевернули сверху и до дна.

И умер Пётр от тех хлопот, не завершив дела,

С тех пор Россия, неспеша, в Европу побрела.

Дворяне тужились, при том, Европе угодить,

Мужик же и простолюдин, как встарь пытались жить.

Ещё на смертном одре Пётр в мученьях умирал,

Светлейший Меньшиков на бунт гвардейцев подбивал.

Петра неверную жену на трон чтоб возвести,

Тем положение своё среди врагов спасти.

И не успел несчастный Пётр бумагу написать,

Чтоб в трезвой памяти, ещё, наследника назвать,

И в царство женское тогда почти на целый век

Явился грешный и святой российский человек.

Жена Петра к друзьям его была весьма мила

И в руки Меньшикова все дела передала. Екатерина Первая

Екатерина Первая недолго пожила, 1725—1727 годы.

Всесильный Меньшиков потом на трон возвёл Петра-

Мальчонку неразумного — что внуком был царя

И имя деда получил совсем видать не зря.

Лицом и статью походил на деда отрок сей Пётр Второй

И Меньшиков женить хотел его на дочери своей 1727 — 1730 годы.

Чтоб быть генералиссимусом и регентом при ней.

Расчёты все явились прахом, попал в опалу князь

В Сибири снежной ссылка властителю нашлась.

Наследник же вдруг умер у бога не спросясь,

Мужская ветвь Романовых внезапно пресеклась.

Решили тут «верховники — птенцы гнезда Петра»,

Что им прилипнуть к власти пришла уже пора.

Племянницу Петрову в Курляндии нашли,

Где вдовью долю горькую кляла, от мест родных вдали

И предложенье сделали на троне ей сидеть. Анна Иоанновна

Коли в дела верховников совсем не будет лезть. 1730—1740 гг.

Ни будет она, бедная, ни женихов искать

И не рожать наследников, и их не назначать.

Тогда дворяне на Москве на праздник собрались,

Просить решились матушку — верховников свалить,

И править самовластно, да дворян благодарить.

И Анна Иоанновна ту помощь приняла-

Совет Верховный не боясь, князей разогнала.

Столицу снова из Москвы в Петра град принесла,

На этом кончились её «великие» дела

На берег сумрачной Невы Бирона привезла,

Любовник правил за неё неспешные дела.

Природный немец Остерман министром первым был

И немцев жадных до чинов в Россию потащил.

Любила Анна из ружья по птичкам пострелять,

Шутов держала и ко сну сказ новый услыхать,

О том, как подданный народ её благодарит,

За то, что в счастии своём кнутом нещадно бит.

В приказе страшном Тайных дел свиреп был Ушаков

На дыбе мучивший всех тех — кто к власти был суров.

Когда же Анне срок пришёл пред господом предстать,

Пришлось ей срочно, впопыхах, наследника искать.

Одна лишь родственница тут сыскалась у неё,

Что тоже Анною звалась — кляня своё житьё.

В немецких землях — куда Пётр отправил её мать

Искать Европы благодать и жениха сыскать.

К тому ж ребёнок у неё явился в самый раз,

Чтобы Бирон уж, наконец, стал регентом у нас.

Фельдмаршал Миних немцем был — Бирону был не рад,

Гвардейцев русских ночью он привёл на вахт-парад.

Бирона в ссылку упекли в Курляндию свою

Дитя грудное возвели на трон — где быть царю.

Однако большинство дворян — что в гвардии росли

Елизавету-дочь Петра, до трона донесли. Елизавета Петровна

Младенца Ваню и родню в тюрьму уволокли, 1741—1762 годы.

Чтобы на долгие года забыли — кто они.

Красавица Елизавет не замужем была

И принца равного себе в Европе не нашла.

Весёлая, любезная, шальная дочь Петра,

Невиданную роскошь на царский трон внесла.

Балы и маскарады крутились до утра

И развлекалась, матушка, забыв про все дела,

Своих же фаворитов на родине нашла

И продвигала их, не тратя сил, на славные дела,

Чтоб не забылись и при ней дела отца Петра.

Иван Шувалов на дела для благ страны был скор

И Академию наук для матушки завёл,

Где Ломоносов-гений росс завет Петра хранил

И современников своих в учёных выводил. Московский университет

Как Семилетняя война в Европе началась — 1755 год.

Елизавета в те дела негаданно впряглась.

Когда же русские войска успели взять Берлин Семилетняя война

Елизавета умерла, но трон не был пустым. 1756—1763 годы.

Себе наследника уже она подобрала-

Племянника, что родила в Германии сестра.

У Карла-Петра-Ульриха — так мать его звала

Осталось имя только Пётр и званье-внук Петра.

Пока племянник подрастал у тётки при дворе

И русское всё презирал и в мыслях и в игре,

Елизавета же нашла невесту для Петра,

Что в Ангельт-Цербском княжестве Германии жила.

Звалась она София — Аугуста — Фридерик

И начиталась с детства весьма серьёзных книг,

В России просто Катей она же назвалась

И русскою словесностью исправно занялась.

К тому ж она успела наследника родить

На случай если муж её недолго будет жить.

Гвардейцам русским бравым понравилась она

И вот дождалась случая на трон залезть сама.

Когда Елизавета в путь к господу пошла

Пётр Третий лишь шесть месяцев поцарствовал сполна. Екатерина Вторая

Успел за этот краткий срок дворян освободить, 1762 — 1795 годы

от тягот служб позволяя им, привольно дома жить.

Но он непоправимую ошибку совершил-

Кумиру Фридриху отдать все земли он решил,

Что тётка русская его у пруссака взяла

И Кёнигсбергских жителей к присяге привела.

Позора этого снести гвардейцы не смогли

И императору уйти из жизни помогли.

Екатерины явный след в деянье том нашли-

Любимцы «Катеринушки» его произвели

И тем чины и денежки себе приобрели.

И чтобы крепче сесть на трон и завершить дела

Убить Иван Антоновича принуждена была.

В тюрьме, аж двадцать с лишним лет, был обречён сидеть

Не зная, что по праву он тем троном мог владеть.

Екатерина даже сыну Павлу трон не отдала

И с титулом «Великая» в историю вошла,

За то, что в неспокойный век Россию привела

К победам на полях войны и в сеяньи добра.

В преобразованиях страны она себя блюла

И власть самодержавную крепила, как могла.

У церкви земли лишние казне передала

И превратив духовенство в чиновников сполна.

Философов французских в друзья свои звала

И мудрою на троне хотела быть она.

В век Просвещения закон хотелось ей ввести,

Чтобы добро и благодать в страну свою внести,

Но прежде чем закон писать и тот закон вводить,

То нужно прежде подданным умы» приуготовить»

И власть самодержавную со свободой совместить,

Чтобы любезной матушкой для россиян всех быть.

Она наивно верила, что подданным её

живётся с нею радостно, уютно и светло.

Была программа у неё как должно управлять,

Прежде всего — ей нацию придётся просвещать,

Порядок добрый в государстве следует принять,

Чтобы заставить общество законы соблюдать,

Для этого полиция исправная нужна

И сытая, цветущая, обильная страна.

Ещё и сила грозная должна быть у страны,

Её соседи жадные бояться все должны.

Она хотела нравиться всем подданным своим

И русской быть, чтоб сладок был отечества всем дым.

Идеи Просвещения её вперёд вели

И «вольтерьянства «вольный дух в Россию занесли.

Она не была деспотом как достославный Пётр,

Но удержала крепостных под властью их господ.

Слова…, слова…, одни слова из уст её лились

Свобод французских от неё так и не дождались.

Законодателям своим она дала «Наказ»,

Чтоб государство укрепить, свободу для крестьян добыть,

Но не спешить мечтанья те в указе закрепить.

Монаршей воли не нашлось, чтоб в головы своих дворян те мысли уложить.

Законодателям потом пришлось на сотню лет о том, успешно позабыть.

**********

«Век Золотой Екатерины» был золотым лишь для дворян,

Дела страны сама решала, людей способных выдвигала

К делам, чтоб не был в них изъян.

Любя балы и маскарады, натурой действенной была,

Награды щедрою рукою давала всем в ком честь жила,

Кто славу нёс её особе, России пользу в ком нашла.

Нежданно муж её воскреснул в том казаке — что бунт завёл, 1773—1775 годы

А был не то что Пётр Третий, а самозванец Пугачёв. Крестьянская война

Грозил «жене» своей неверной крестьян на волю отпустить, под руководством Пугачёва

А всей стране в его правленье как казакам свободно жить.

Вновь воскрешённый «император» под чёрным знаменем своим

Рубил помещиков под корень и жаловал того кто с ним

Чинами, реками, морями, свинцом и порохом сухим,

А так же вольностью навеки тех — кто останется живым.

У государыни с испугу с тех пор болела голова

И с турком вышло замиренье — ведь Пугача ждала Москва.

Из армиии пришёл Суворов, чтоб атамана изловить

«Пётр Фёдорович», не раз побитый, всё ж продолжал народ мутить.

Башкиры, верные казаку, два раза прятали его

И под рукою Салавата сражались храбро для того,

Чтоб край родной не знал печалей, свободно жил и песни лил,

Рабочий горного Урала восставших пушками дарил.

Товарищи же самозванца, чтоб головы не снять с плеча

Решили выдать головою властям законным Пугача.

«Любезной матушке» Суворов его в Москву препроводил,

А суд сенатский за разбои допрос и пытки учинил.

В морозный день с дубовой плахи на землю пала голова

Того кто быть царём мужицким хотел, чтоб вольность расцвела

И бунт бессмысленный, кровавый — чинил не зная меры зла.

Екатерины же мечтанья реформы новые вводить

Разбились в прах — когда король французский на гильотине кончил жить

И вольнодумство что в Россию пришло — велела запретить,

Зато сумела для державы просторы новые добыть

Куда немецких колонистов и мужиков пошла селить.

Крым с Чёрным морем стал российским и турок был нещадно бит, Русско-турецкие

Потёмкин князь и воин знатный уж в Новороссии сидит. 1768—1774, 1787—1791 гг.

Херсон, Одесса, Севастополь легли у моря где был враг войны

И у Босфора в Чёрном море корабль российский поднял флаг.

Три раза Польшу поделили, чтоб россов всех объединить

И всю Европу вновь сумели военной славой удивить.

Когда в столице «Медный всадник» явился с криками «Ура!»

Смогла сказать Екатерина — Я превзошла в делах — Петра!

В моря я тёплые пробилась, на юг Россия пролегла

и немку «матушкой"назвали — те я кому мила была.

Век Ломоносова тем ходом шёл к завершенью своему

Где Просвещения эпоха служила сердцу и уму.

«Открылась бездна — звезд полна —

Звездам числа нет — бездне дна».

То век наук, железа с паром себе дорогу пробивал

И пищу новую, иную развитью разума давал.

*************

Как померла Екатерина — сын радостно ту весть принял

Он несколько десятилетий смерть матушки покорно ждал.

Екатерина удалила его от трона своего

Поскольку твёрдо убедилась — что нет любви к ней у него.

Он не забыл о тайне смерти отца родного своего.

Бедный Павел! Бедный Павел! долго к трону шёл да недолго правил.

Пока матушка на троне во славе сидела

Голова у карла Павла совсем полысела,

Хоть кумиром был у Павла предок Пётр Великий

Не успел строптивый отпрыск дел свершить великих.

По Европе поскитался бедный русский Гамлет

В ссылке с гатчинским он войском играми был занят Правление Павла Первого

И когда пора настала на троне явиться, 1796—1801 годы.

Три наследника у Павла успели родиться,

Бабье царство — что до Павла на троне сидело,

Именным своим указом отстранил от дела,

Лишь мужик теперь на троне должен был сидеть

И землёй своей великой державно владеть.

Матушкиных фаворитов в ссылки разослал

И Суворов-вождь великий то ж ненужным стал.

Каждый день указ печатал — как в России жить-

Когда спать ложиться надо, как мундир носить,

Как дворян опять заставить родине служить

И народ простой, незлобный себя возлюбить.

И Суворова из ссылки вызвал и послал

Он спасать Европы троны — что Бонапарт пугал.

«Широко шагает мальчик — знать пора — унять»

И пошёл Суворов в Альпы, чтоб его прогнать.

С ним в поход пошёл сын Павла — старший Константин,

Что женился не по чину — как простолюдин.

Сына Сашеньку второго бабушка взяла,

С малых лет с собой держала и в расчёт брала,

Что ему сидеть на троне было бы с руки,

Чем отцу, что мать родную не любил таки.

Хоть Суворов высшим чином был вознаграждён

С Бонапартом же почётный мир был заключён.

Павел Первый, с ним согласный — славу чтоб искать,

Казаков велел немедля в Индию послать.

Хоть пропали те казаки посередь пути,

Англичане, испугавшись, вздумали снести

Павла вредного с престола, что им навредил,

Взяв расчёт на Александра что в расцвете сил.

К заговорщикам в карманы деньги потекли,

Чтоб самим, избави боже, не марать руки.

Павел спешно в Петербурге замок возводил,

Караулы на ночь ставил и в тревоге жил.

Отвернулись все от Павла= те кто близок был,

Брадобрей Кутайсов, турок, лишь слезу пролил.

В том, заговоре был заглавным и пришёл как тать, Переворот 1801 года

Тот — кто должен был персону Павла охранять.

Бедный Павел отказался миром власть отдать

Стал в ночной рубашке шпагой трон оборонять.

Бедный рыцарь! — он не в силах был того понять,

Что коварство и измену трудно угадать.

Александр замкнувшись в спальне — свечи не гасил

Пока шарф гвардейский белый папеньку душил.

Был по духу Павел — рыцарь, как Дон-Кихот смешон

От того и оказался власти он лишён.

На Павла убиенного посыпались хулы

От борзописцев матери не слышал люд о Павле ни капли похвалы.

Живой и любознательный, весёлый, остроумный,

упрямый, своенравный был Павел человек

И добродетель с честью хотел нести в свой век,

Но от презренья матери, придворной клеветы

Он начал медленно терять прекрасные черты

Стал нетерпимым, нервным и таил заветные мечты.

«Когда на троне сядет не пощадит врагов,

Воздаст им по заслугам, вернёт порядок вновь»,

Но бабка возбуждала против отца сынов.

Прекрасным тем мечтаньям не вышло долго жить-

Когда решил наскоком дела переменить.

В казармах у гвардейцев вино и кутежи,

В чиновных канцеляриях бумаги все в пыли.

И взятки с казнокрадством в губерниях цвели,

Крестьяне и работный люд жить вольно не могли.

И не нашлось у Павла поддержки для того,

Чтобы от зла избавиться хоть как-то помогло.

Остался бедный Павел в мечтаниях своих

Один средь толп златых дворян до слёз чужих слепых.

************

Сын — Александр Благославенный в руки власть принял,

Чтоб в честь его и славу столп в Санкт-Петербурге встал. Правление Александра 1

Перво-наперво дворянам взялся доложить, 1801—1825 годы.

Что как при бабушке любимой они все будут жить.

Чтоб Европа революций не несла пока,

То нужно вовремя реформы проводить слегка,

Что дворян российских надо лучше просвещать

И тогда мужик не будет их врагом считать.

Лагарп — его учитель, наследнику хотел внушить,

Что подданным российским свободно должно жить.

Рос Александр среди интриг и осторожным стал

И что дворян лишать их прав нельзя умом понял

И лишь наследство бабушки тихонько исправлял.

Идеи либеральные он в дело воплотил

Из ссылок Павловых врагов в сей миг освободил,

И пытки при дознаниях он в тюрьмах запретил.

Крестьян, коль их помещик на волю отпустил,

К разряду «вольных хлебопашцев» он приписать решил,

А государственных крестьян в раздачу в руки частных лиц указом запретил.

Негласный комитет — куда собрал друзей своих,

Рождали мысли светлые в своих главах младых,

Но были далеко они от дел мирских простых.

Мечтать, конечно, хорошо и хорошо хотеть,

Но силы надобно ещё для дел больших иметь.

Сын сельского священника — Сперанский Михаил

Приближен к императору за ум и скромность был.

Хотел он Конституцию в России утвердить

И власть самодержавную законом укротить.

Чтоб за дела неправые лишь только суд судил,

Чтоб глас народа до дворца монарха доходил,

Но предложенья мудрые до дела не дошли,

А реформатора за то в шпионы возвели,

И в ссылку долгосрочную беднягу упекли.

Мечтания в покое жить развеял Бонапарт,

Став императором французов он поверил в фарт,

Что Европейский континент сумеет он подмять

И Англию на том пути примерно наказать.

«Отцеубийцею «назвал царя Наполеон,

Тем предрешил свою судьбу и в ссылке понял он,

Что зря он нервы у царя решил пощекотать

И незачем Европой всей пришёл Москву сжигать.

Зазря тщеславный Александр Европу ту спасал

В Аустерлицкей битве сам позор себе искал, Участие России в войнах с

Ему бы родину свою пристало сохранять, Наполеоном 1805—1815 гг.

А не в туманной Англии совет и деньги брать.

Пришлось российскому царю в Тильзите мир чинить,

Наполеона братом звать и англичан бранить.

Кутузов же отослан был, чтоб турок разгонять

И он тот подвиг совершил, принудив мир принять.

«железный Аракчеев граф» стал армию менять.

И Александр не просчитал, предвидя ту войну,

Что Бонапарт придёт начать, чтоб покорить страну.

Когда комета пронеслась, чертя на небе след

Она предвестником была начала страшных бед.

Поутру, летом в свой поход французы перешли

Чрез Неман, наведя мосты, в край сумрачный вошли,

Европы всей, покорный сброд, они с собой вели

Ещё не ведая невзгод, что ждали их вдали.

Скакал улыбчивый поляк, понуро брёл пруссак,

Австриец медленно шагал, француз чеканил шаг. 12 июня 1812 года

«Двунадясять языков» тут явилось не спросясь, Вторжение Наполеона в Россию.

Не зная, что в последний путь толпа та собралась. Отечественная война 1812 года.

Подобного нашествия ещё не знал народ

Пожарами и тишиной встречал он тот поход.

А Александр что с войском был — велел трубить отход.

Барклай де Толли, что свой род в Шотландии начал,

Служа России, славу для себя и родину сыскал.

Вёл армию свою в отход по плану своему,

Но русской армии солдат не доверял ему.

Он защищать родную пядь бесстрашно рвался в бой,

А верный плану своему Барклай твердил — Отбой!

Наполеон-тот разгадал Барклая хитрый план

И поскорей разбить хотел упрямых россиян,

Чтоб не смогли они войска свои объединить

И всё в сражении одном с царём спор разрешить.

Суворова любимцем был грузин Багратион,

В поход в Швейцарию ходил — где отличился он,

В бою бесстрашен и умел и честь свою берёг

И отступления того он вынести не мог.

Царей грузинских кровь текла по жилам у него,

Служа России, нёс завет народа своего,

И персов с турками изгнать народ его хотел,

А русский царь добром включил страдальцев в свой удел.

Барклай царя уговорил из армии убыть

И Александр пришёл в Москву народ свой вдохновить.

«Я до Камчатки отступлю — но шпагу не вложу,

Пока французу Кузьки мать у нас не покажу».

Народ кричал царю «Ура!» и в ополченье шёл,

Наполеон же к той поре к Смоленску подошёл.

Две русских армии слились у крепости как раз,

Но дал Барклай, под пушек гром, Смоленск отдать приказ.

А Александру дали знак Барклая примирить

С Багратионом — что приказ тот не хотел простить.

Кутузов — мудрый ветеран, что бабушке служил

И что с Суворовым самим брал штурмом Измаил-

Он нынче должен быть вождём у всех российских войск,

Хоть тучен был и глуховат, остёр умом и прост.

Солдат российский знал его, имел он высший чин,

Наград не счесть и воля есть и родина за ним.

— Нам отступать никак нельзя — сначала он сказал

И битву главную свою он под Москвою дал. Бородинская битва

Французов таяли войска от маршей и потерь, 26 августа 1812 г.

Но были силы, чтоб решить исход войны теперь.

Так полагал Наполеон и жаждал бой начать,

Кутузов дал приказ войскам в бою не уступать

И, помолившись перед тем, точить штыки и ждать.

На Бородинском поле бой примером может быть,

Как долг солдатский исполнять и родину любить.

Давали клятву для себя, чтоб — отступать не сметь,

Меняли нижнее бельё, чтоб в чистом умереть.

Наполеон доволен был, что бой ему дают

И у села Шевардино — день штурмовал редут.

Когда разрушен был редут, он радостно спросил-

— Чего же пленных не ведут и сколько русских сил.

И генерал седой сказал, глядя с тревогой вдаль, —

Они сдаваться не хотят великий государь.

Кутузов, обратясь к войскам, просил их «кровь пролить

И верой, правдою своей Россию защитить».

Всех лучших маршалов своих в бой Бонапарт послал

И главный свой удар нанёс — где Багратион стоял.

Осколком вражьего ядра грузинский князь сражён,

Но сокрушить его бойцов не смог Наполеон.

Затем по центру русских сил, где пушек строй стоял,

И батарейцев в бой повёл Раевский генерал

Удар французы нанесли — и жертвам нет числа,

Горами трупы там легли — и корчилась земля,

Но русских плотные ряды стояли как скала.

Окончен бой жестокий тот, как на поля, ночь тёмная легла.

Никто победы не достиг, Наполеон сказал,

Что боя равного тому он в жизни не видал.

Победы баловень судьбы повсюду добывал,

Но дух и волю россиян в бою том не сломал,

А генералов в цвете лет бессчётно потерял

И страхе, гвардию свою на крайний срок держал.

Кутузов, войско отведя, держал совет в Филях

И после спора за столом отдал приказ в войсках-

Чтоб армией и всей страной в бою не рисковать,

На поругание врагу золотоглавую Москву приходится отдать,

А для победы над врагом войска хранить

И миром всем резервы собирать.

И проронил старик слезу и стал французов клясть

«Они как турки у меня лошадок дохлых от нужды и страха будут жрать».

Хоть армия рвалася в бой — приказа не менять,

Ведь главное, для мудреца-противника изгнать

И потеряв Москву на время России не терять.

Почти все жители Москвы с солдатами ушли,

Оставив свой печальный след у тех дорог в пыли,

Понять причину этого в Европе не смогли.

Напрасно ждал Наполеон, чтоб ключ от города того ему преподнесли.

Тих и пустынен город был — когда вошёл француз,

На разграбленье отдан был, как за мученья приз.

Ловушкой оказалась захватчикам Москва,

Где бандой морадёров та армия была,

Заполыхал в пожарах громадный древний град,

Был за стеной Кремлёвской Наполеон не рад.

Хотел он с Александром мир быстрый заключать,

Но всех его посланцев велел Кутузов гнать.

«Мы вас сюда не звали и не мешали жить

И недосуг нам с вами о мире говорить».

Пока Наполеон в Москве от голода страдал,

А партизаны били тех — кто провиант искал,

Дубинами и вилами лупили всех «мусьё»,

Чтоб неповадно было им крушить добро своё.

Народная дубинушка в войне той поднялась

И била неприятеля и в лоб, и в зад, и в глаз.

Пришлось французам спешно из города бежать

И честь, и славу прежнюю на том пути терять.

В снегах их сильно пиками кололи казаки,

Башкиры в шапках лисьих в плен брали их полки.

Денис Давыдов дерзкими гусарами летучими тылы врага громил,

Отряд девицы Кожиной хозяйничал в Смоленщине

И толпы вражьих пленников в лес тёмный приводил.

И бросив свою армию, Наполеон бежал,

Трон императорский, при том, в Париже задрожал,

Мороз его в дороге той снежком сопровождал

И удалой донской казак чуть в плен его не взял.

К границе же российской толпа бродяг пришла

И в самый праздник Новый год назад к себе ушла.

В лаптях и женских шубах, поддёвках и платках

Та армия в глазах несла тоску, испуг и страх.

От той «Великой армии» остались лишь следы:

Пожарищ, мародёрства и тягостной судьбы.

Могилами отмечена дорога та была,

А дома в милой Франции мать и жена ждала.

У тех — кто кровь чужую льёт захватами живя

Жизнь как вода в песок уйдёт и кончится зазря.

Одна лишь только гвардия успела убежать,

Что Бонапарту дала шанс вновь армию создать.

Сгребли в неё остатки французских мужиков,

Детишек несмышлёнышей, бродяг и стариков,

И пусть потомство суди т — каков был Бонапарт-

Смешной или великий, сатрап или солдат.

А Александр Первый издал свой манифест,

Что о победе россов донёс до мира весть,

Теперь спасать Европу себя он предложил,

Хотя старик Кутузов кровь русскую ценил.

В Бунцлау умер старец, не выдержав поход,

В Казанском храме сердце и дух его живёт.

Наполеон в последний раз таланты проявил

И пруссаков с австрийцами не раз ещё побил,

В «Народов битве» в Лейпциге — где был вождём Барклай

Наполеон был снова бит — войне явился край.

В конце войны и Александр свой подвиг предъявил,

Водил войска в атаку сам, Париж освободил.

Наполеон хоть яд принял, не умер, в плен попал

На остров Эльбу сослан был, позор переживал.

А Александр под Венский вальс Европой управлял.

Конгрессом победителей он сам руководил

И королей и герцогов на троны возводил.

Красавицы Европы всей в восторге от царя

И дипломаты ждали слов из уст государя.

Все старые династии, что власти Наполеон лишил,

Благославенный Александр в правах восстановил,

Но с Англией и Австрией схлестнулся он с тех пор-

Кто будет в европейском концерте дирижёр.

Финляндию и Польшу Александр к себе присоединил

И либеральной Конституцией те земли наградил.

Пока же в Вене радостной вершились те дела

Наполеона вновь судьба к Парижу привела,

Покинув остров Эльбу, он во Францию вошёл

И, встреченный торжественно, на трон опять взошёл.

Бурбоны — снова бросились убежища просить,

Пришлось опять Наполеона Европой всей лупить.

В местечке Ватерлоо вновь Бонапарт был бит

И на полях картофельных вся гвардия лежит.

И войны с Бонапартом, что шли десяток лет

Оставили в истории неизгладимый след.

На острове Святой Елены дни кончил Бонапарт

И прах его в Париже для всех французов свят.

Не встанут ветераны — чей прах в земле лежит,

А Александру на Дворцовой площади победный столп зарыт,

В Москве же колокольный звон Христу Спасителю о том

По праздникам и будним днём молитву говорит.

Однако же мечтанья российских мужиков,

Что за победу славную избавит император от крепостных оков

И от муштры казарменной солдата оградит

Остались лишь надеждами, а ратный труд забыт.

Дворяне просвещённые, что по Европе шли

Не только раны и награды на том пути нашли.

Их головы туманил тот ветер перемен,

Что Франция подняла старью веков взамен,

А Александр о ранних мечтаньях подзабыл

Решил уйти от тяжких дел в семью, утратив пыл.

Князь Аракчеев-фаворит, трудолюбив и деловит

За императора тогда дела страны вершил.

Он в юности и беден и незаметен был,

Случалось, что и милостыню в церкви на паперти просил,

В кадетский корпус на казённый счёт отец определил,

Там все науки воинства успешно он учил,

Блестящим офицером артиллерийским был.

Усердно, честно, преданно — трём императорам служил.

Любил порядок строгий, в семье тираном слыл

И подчинённых за промашки — жестоко словом бил.

«Железный граф» и армию усердию учил,

Заботился о воинстве, реформы проводил,

А все награды царские в казну переводил.

Писал своей рукой проект крестьян с землёй освободить

И ненавидел крепко знать, что на Россию не бралась работать и служить.

Приказы государя исправно выполнял

И всю работу тяжкую на плечи свои брал.

Того же требовал от тех кто в подчиненьи был

Лентяй, бездельник, казнокрад при нём волком завыл.

Что накопил за жизнь свою — казне он завещал,

Чтоб неимущий ученик науки изучал.

В военных поселениях порядок учинил,

Чтоб без больших затрат казны солдат служил, семью кормил

Хозяйство вёл и родину хранил.

Инструкции для этого такие указал,

Чтобы мужик-солдат долг исполнял и отдыха не знал.

Кто принужденья этого терпеть не захотел

И отказаться от привычки пить водку не сумел,

Того на людном месте ожидали батоги

Или сидел как пёс цепной с колодкой у ноги.

Царь этакий порядок сам ввёл и поощрял,

А Аракчеев как слуга, восторженно, со рвением приказ тот выполнял.

Огромная империя на внешний вид цвела

И в мире том сильнейшею во время то была,

Но изнутри носила болезнь — что в ней жила,

Когда не было граждан, а была кабала.

Мужик и горожанин пред властью той дрожал

И лишь разбойник был свободен и власть не уважал,

Пока гулял на воле и паспорта не знал,

И, даже, дворянин от власти той, пусть изредка, страдал.

Заждались Конституции пытливые умы,

Французской революцией, что были рождены.

Свободы свет и равенство вели их в узкий круг,

Где каждый клятву приносил освободить народ от самовластных рук.

Сатрап же либеральный надежд не оправдал,

Но членов тайных обществ не трогал, не искал.

В столице и на юге жандарм их не достал.

В столице заговорщики план строили — монархии чтоб быть,

Но Конституцией крестьян навек освободить.

Царь будет лишь чиновником — народу чтоб служить

И Конституция должна всех граждан защитить.

На юге же решительнее дело повели-

Власть свергнуть революцией намерились они,

Все власти предыдущие под корень извести

И офицера Пестеля в диктаторы ввести,

Чтоб он рукою твёрдой разрушил прежний мир

и тем порядок новый в стране установил,

Где все пребудут равными, работать все должны,

Землёй все будут для того сполна наделены.

Чтобы отечество спасти и в деле преуспеть

Готовы заговорщики с восторгом умереть.

Безумцы юные в тот час то не могли понять,

Готов ли русский был народ те жертвы принимать.

Не мог души порыв святой народ тот разбудить,

Чтоб сообща со знаньем дел переворот свершить.

Когда скончался государь нежданно, полный сил,

Хоть смерть таинственной была, не раз он говорил,

Что добровольно он готов от власти отойти

И призрак павшего отца толкал его уйти.

Он тайно отбыл в Таганрог, затем к святым местам,

Вошёл в святой Иерусалим и помолился там.

Затем в Сибири след нашли святого Кузьмича,

Близь Томска старец-пилигрим просил простить творца

его за тяжкие грехи — что в жизни накопил,

Лицом и статью старец тот за Александра слыл.

Семья же, тайну сохранив, загадку всем дала

Историкам, искавшим след — куда та тень ушла.

Царя единственная дочь, вне брака рождена

И раньше властного отца в мир вечный отбыла.

Брат Константин в Варшаве был над Польшею царём

В красавицу полячку был с давнишних пор влюблён

Брак этот не давал права наследникам его,

Ещё, к тому ж, великий князь боялся оттого,

Что повторит трагичный путь папаши своего.

По праву царствовать теперь был должен Константин,

В семье ж решили, Николай-достойный властелин,

Тем более наследника на свет он произвёл,

Красив, высок и строен был, и возраст подошёл.

Пока не знали тайн семьи столичные полки

За Константина, верности присягу принесли,

И на монетах Константин свой профиль проявил,

Не удосужась, поспешить сказать — что он решил,

То бремя власти не принять и в Польше быть царём,

А брату младшему служить и делом и умом.

Свершить опять переворот гвардейцы бы могли

Когда б на верность Константину присягу принесли.

Когда же вскрылись, наконец, все тайные дела

Переприсягу Николай решил свершить с утра.

А заговорщиков-дворян, что власть хотели взять

Пренепременно отловить и всех арестовать.

Пришлось спешить дворянам тем, чтоб власть остановить,

Нежданно вывести полки переворот вершить.

Перед восстанием в ночи Рылеев их собрал

И план вершить переворот детально описал.

Каховский должен был царя уже с утра убить.

Петра и Павла крепость вслед должна быть занята

И на Сенатской площади должны стоять войска,

Чтоб господам сенаторам препятствия чинить

И от присяги Николаю тем их отвратить.

Но сразу у восставших дела пошли не в лад-

Каховский с Якубовичем шли с планами в разлад. Восстание декабристов

Дворец же, царский Зимний — стоял неколебим, 25 декабря 1825 г..

Диктатор же восставших — был, думами томим.

Он не пришёл на площадь, решив, что всё зазря,

Когда под ветром и свинцом кропили кровью белый снег солдаты друзья.

На площади явился бесстрашно Николай,

Чтобы смутьянам смело лицо своё явить

И верные себе войска в тот час воодушевить.

Каховский императора мог запросто убить,

Но пулю роковую он в тело губернатора лишь предпочёл пустить.

Народ толпой собрался на бой тот поглядеть

И не сочувствовал царю на троне усидеть.

В тот день сознание царю вконец переменил

И революцию, и гвардию он крепко невзлюбил.

Когда не смог митрополит восставших укротить,

То Николай приказ отдал из пушек запалить.

Картечь восставших вмиг смела и бросила на лёд

И долго помнил Николай осколков тех полёт.

Солдаты под воду пошли на хрупком льду Невы,

Снег с неба сыпал и срывал под ним следы крови.

А Медный всадник-Пётр взирал на эту битву так-

Как будто на империю опять явился враг.

Полгода следствие в дворце сам Николай творил-

Одних казнить, других сослать тот суд постановил.

Их декабристами назвал учёный и поэт,

Но в жизни большинства людей их затерялся след.

Их вызов брошенный царю того перепугал

И революций и реформ противником он стал.

Когда родился Николай — он крупный телом был Правление Николая 1

И чин полковника грудным младенцем получил. 1825—1855 годы.

В пять лет лишился он отца, которого любил,

И помнил, кто его на троне погубил.

То, что не будет он царём — он знал наверняка

И лишь военная стезя его к себе влекла,

Но к государевым делам брат-царь его водил

И с русской армией поход к Парижу совершил.

Почти по всей Европе он широким шагом шёл

И в сумрачной Германии судьбу свою нашёл.

Дочь короля из Пруссии он в Петербург привёз

И Александра — первенца тот крепкий брак принёс.

Военным инженером он по образованью был

И технику железную он с детства полюбил.

Игрушка первая его — стальным ружьём была,

Дорога же железная при нём заведена.

Чтоб как машина умная работала страна

Инструкция на каждый случай им была дана.

Уставы все военные царь знал и исполнял,

Того же и от слуг своих всю жизнь он ожидал.

И революцию в страну он не желал впустить

И государство данное реформой не мутить,

А власть самодержавную законами крепить. Полое собрание законов

Хоть права крепостного несовершенство знал Российской империи 1830—1832 г.

Лишь государственных крестьян он под защиту взял,

Боролся с нерадивостью чиновников всю жизнь,

Но те менять привычки при нём не собрались

И уследить в стране за всем ему не удалось

И каждый думал о себе, как прежде завелось.

Был Николай трудолюбив, объездил всю страну,

С усердьем делал все дела, не веря никому.

Для Пушкина он цензор был, Жуковский гимн писал,

А Гоголь гением своим Россию описал,

И понимал царь — государь, что Гоголь правду знал

О том — что страшная чума бродила по земле,

Чума что взяткою была и правила в стране.

Хотя при нём порядок был в законах наведён,

Империи Законов свод Сперанским учреждён,

Кто государству послужил исправно много лет

Имел бессрочный пенсион, был сыт, обут, одет.

Спор мужика с помещиком решил он отложить,

Освобождение крестьян решил не торопить.

И канцелярий наплодил, чтоб те дела решить,

А Бенкендорф в стране покой везде спешил вводить,

И в Третьем отделении строчил царю доклад-

Кто по его суждениям в несчастьях виноват.

Шамиля горцы дерзкие тревожили его,

Но «око государево» страдало от того,

Что все злоупотребления умножили число

И что жандармов для борьбы в достатке не дано.

А граф Уваров помогал науки продвигать

И просвещение во всех губерниях внедрять,

Ещё теория одна явилась у него,

Что православный наш народ и государь — одно.

Одно что держит всю страну и охраняет край

И что лишь только тем путём придёт народ российский в рай.

Литературы «Век златой» явился, не спросясь

И гений Пушкина сиял к вершинам вознесясь.

Дел европейских Николай никак не забывал

И чтоб порядок там явить жандармом выступал,

Нажил врагов себе везде, Европу испугал,

Обидел турок, тем в Крыму их скоро увидал. Крымская война

Француз, британец и Пьемонт тем туркам помогли, 1853—1855 годы.

Вооруженьем и числом они были сильны,

Но Севастополь год держал врагов у стен своих

Три адмирала тут легли среди бойцов при них,

И истощились силы всех от тех больших забав,

С расстройства умер Николай наследнику сказав,

Чтобы берёг Россию он, дел предков не предав.

**************

Поэт Жуковский долго наследника растил

И мысли благородные душе его открыл,

Что самое святое в жизни слово — «человек»,

В свободе и довольствии он должен жить свой век.

Высокородный подопечный уроки те впитал,

Возвышенные чувства в нём учитель воспитал.

В шестнадцать лет наследник в церкви присягу принимал

И верой, правдою служить России обещал.

Перед вступленьем на престол страну исколесил,

До самых дальних городов свой путь он проторил

И интерес ко всем делам с охотою явил.

Воскликнул, что простой народ достоин той любви,

Которая жила в душе его к России изнутри,

И в зрелых девятнадцать лет он свой экзамен сдал-

Пять языков, науки все он в совершенстве знал,

К делам военным и мирским влечение питал.

Манер он был изысканных: высок, умён, красив,

Остёр умом, с добром в душе и к людям незлоблив.

Европу зарубежную он тоже повидал

И папа Римский в Ватикан его с почтеньем ждал.

Престиж династии своей он бережно хранил

И честь свою и имя Александр нигде не уронил. Правление Александра 11

В германских землях юную принцессу отыскал, 1855—1881 годы.

Влюбился как мальчишка и всю жизнь её ласкал.

От брака, что им счастье дал, родилось семь детей-

Пять сыновей, девицы две — плоды любви своей.

К делам страны своей большой был рано приобщён,

Чины имел и в армии и в статской жизни он

И человеком зрелым вступил на свой престол.

Отец его смерть ожидал и, помолясь — ушёл,

А сына он напутствовал, что будет путь тяжёл

Которым он вослед ему с страной своей пошёл.

Пред богом будет он молить за родину свою

И благодать просить пролить на всю его семью.

Себя в конце он попросил лишь скромно хоронить

И напоследок слуг своих успел поблагодарить.

И неудачную войну и то где деньги брать

Теперь наследнику тотчас сполна пришлось решать.

Заноза главная ещё тревожила царя-

Сколь долго может крепостной нужду терпеть зазря,

Как сделать главные дела, дворянам объяснить

И первого сословия ни чувств, ни прав — никак не оскорбить.

Вопрос другой же — как крестьян землёю наделить,

И тем конец вражде меж них навечно положить. Отмена крепостного права

И в годовщины, год шестой восшествия на трон, 1861 год.

Царь объявил свой Манифест и ввёл в стране закон,

Что ныне крепостные все свободны на века,

Чтоб землю в собственность добыть — пусть подождут пока.

Освободителем своим народ царя назвал,

Поскольку он в стране большой порядки все менял.

Теперь в краях своих родных мужик права имел

Свой голос в земствах проявлять в решенье местных дел

И все сословия могли по городам решать

Какой налог для нужд своих им вольно собирать.

Сильней всего царь Александр свой суд переменил

И адвокат с присяжными — тот суд теперь вершил,

А обвинитель должен был улики отыскать,

Которые докажут всем, как дело то решать.

И в армии порядок был приказом наведён-

Срок по повинности такой был резко сокращён

И в армии, кто годен к ней, всем надобно служить,

Конец ознакомительного фрагмента.