НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга третья

Анатолий Зарецкий

C РКК «Энергия» я по-прежнему связан как акционер нашего предприятия. Да еще связывает память о грандиозной работе, которая много лет увлекала настолько, что порой не обращал внимания на козни окружавшей меня кучки негодяев и вдохновенно делал свое дело вместе с коллегами, о которых до сих пор храню самые светлые воспоминания.

Глава 32. Комплексная бригада

— Анатолий Афанасьевич, вы не будете возражать, если я поеду в пионерлагерь вожатым? — неожиданно подошел мой подшефный Алексей.

Потрясающе! Молодой специалист, который за три месяца с трудом освоил то, что рядовые бойцы без образования и с плохим знанием языка осваивали у меня за неделю, собрался на целых четыре месяца выпасть из рабочего процесса.

— Алексей, как ты собираешься работать дальше? Или ты думаешь, что профессию получишь в пионерлагере? Ты хоть был когда-нибудь пионервожатым? — обрушил на него шквал вопросов.

— Я еще ни разу не видел моря, — разом ответил он на все вопросы и замолчал. Я лишь махнул рукой, считая разговор оконченным. Оказалось, Алексей так не считал. Он пошел по инстанциям и где-то на уровне Мазо-Бродский получил-таки разрешение. Что ж, вольному воля.

— Не переживай, Афанасич, — «успокоил» Отто, — Завтра к нам еще молодежь приходит. Их куда-то не туда распределили, а сейчас они к нам прорвались. Я их к тебе пристрою, — озвучил свое решение начальник.

— Ну, спасибо, Михалыч. Как бы я без них жил? Не представляю, — ответил ему и направился прямиком к Бродскому.

— Эмиль Борисович, меня не устраивает мое положение в группе… К Мазо, уже давно понял, обращаться бесполезно. Он считает, что Отто все делает правильно… А тот по-прежнему разрабатывает законы управления в одиночку. Может он гений, но такую работу одному не сделать, а значит, он ее непременно провалит… И еще, Эмиль Борисович. Когда вы не пустили меня в министерство, обещали денежную компенсацию. Где она?

— Анатолий, столько вопросов сразу… Ты сам не захотел стать начальником группы, а теперь какие могут быть претензии?

— Не начальником, а исполняющим обязанности.

— Какая разница? Мне нечего тебе сказать, Анатолий… Нет у меня ни денег, ни должностей для тебя. Иди, работай, — закончил разговор начальник отдела.

Что ж, от Бродского тоже больше ждать нечего. Он четко выразил свое отношение к моим проблемам. Тем лучше, есть повод проситься в новый отдел…

— Ну, Анатолий, повезло тебе, — с радостной улыбкой перехватил меня в коридоре Бродский утром следующего дня, — Только что сообщили, Мухаммед скоропостижно умер. Очень вовремя должность освободил, — обрушил он на мою голову такое, что я буквально онемел. Не столько даже от новости, сколько от того, как она была преподнесена.

— Вам бы такое счастье! — сказал первое, что пришло в голову после секундного ступора, и безнадежно махнув рукой, с камнем на душе пошел на рабочее место. Умер человек, к которому всегда относился с большим уважением и у которого многому научился, а было ощущение, словно именно я стал причиной его смерти. Должность он мне, видите ли, освободил. Ни за что не соглашусь на эту должность, тут же решил свою участь под впечатлением от дикой выходки начальника отдела…

— Что, Афанасич, — вскоре зашли в нашу комнату Соболев и Четверкин, — Говорят, тебя к нам вместо Мухаммеда? — спросил Миша, и оба крепыша почтительно нагнулись над столом в ожидании моего слова.

«Эти ребята точно „Буран“ поднимут, только руками», — мелькнула в памяти шутка Мазо, которую он как-то с полгода мусолил едва ли ни ежедневно.

— У вас своих претендентов хватает, — успокоил, похоже, обоих, потому что они тут же облегченно выпрямились в полный рост, заслонив передо мной все обозримое пространство.

— Да это, Афанасич, претенденты претендентами, а как Бродский решит, так и будет, — зондировал почву Миша Соболев, много лет числившийся в резерве на эту должность, — А то давай, мы прямо сейчас твой стол и перенесем. Лучше ты, чем кто-то еще.

— Миша, мы Мухаммеда еще не похоронили, а тут прямо с утра эта мышиная возня!.. Спасибо, конечно, за предложение, но я вам не конкурент. К вам не пойду из принципа. В новый отдел буду проситься, — сообщил им свое решение. Ребята ушли удовлетворенные.

Это новость разнеслась по отделу мгновенно, как и первая. И если прямо с утра меня поздравляли с повышением, которое лишь маячило в перспективе, то теперь каждый останавливал в коридоре и пытался выяснить причины отказа от должности, которую, впрочем, официально так никто и не предложил.

Быстро сообразил, что вызов к руководству неминуем, а ведь там придется говорить внятно, а не мямлить всякую ерунду, как коллегам по работе, чтобы только отстали.

И я задумался над сложившейся ситуацией. Ведь одно время сам просился к Мухаммеду, а теперь, когда представилась реальная возможность возглавить дело, собираюсь отказаться, хотя и понимаю, что во главе группы непременно должен стоять неординарный человек, а не Миша, способный лишь рисовать графики по готовой канве, созданной его начальником.

Чем же привлекала работа у Мухаммеда? Только тем, что видел пути ее автоматизации и знал, что составом группы, который есть, такую работу не выполнить. Особенно убедился, когда встретился и поговорил с командированными ленинградцами из НИИ, которым было поручено разработать программное обеспечение.

Конец ознакомительного фрагмента.