Все оттенки старости

Анатолий Егорович Агарков

Вначале жизнь кажется бесконечной. Потом появляется подозрение – что-то пошло не так: карьера не задалась, а все, о чем мечталось, так и остались мечтами. А в старости начинаешь понимать: не все, что было – напрасно: твои года – твое богатство. Не бывает напрасных жизней.

© Анатолий Егорович Агарков, 2021

ISBN 978-5-0053-4817-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все оттенки старости

Летят года, остатки сладки,

и грех печалиться.

Как жизнь твоя? Она в порядке,

она кончается.

/И. Губерман/

1

Старость совсем доконала! — как часто теперь можно услышать такое, увы, в нашем кругу. Наверное все это из-за бесконечных болей от жизни уставшего организма, не позволяющих нам вздохнуть свободно.

Но не боли в теле — первый и главный симптом подступившей старости. Есть куда более серьезный признак, называемый деменцией.

По определению Википедии: «Деме́нция (лат. dementia — безумие) — приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых».

Вот о ней давайте-ка и поговорим.

Но начну вот с чего. Было время, когда я лазал на деревья — а было это давным-давно, много лет и десятилетий назад — ростом был чуть выше метра, носил ботинки двадцать шестого размера и весил так мало, что мог летать. Ейбо не вру — в самом деле мог. Однажды меня подхватил сильный порыв ветра и перебросил через канаву. Прибежал домой, чтобы рассказать о чудесном явлении, а мама меня отругала за перепачканный костюмчик.

Тогда я думал, что совершил открытие или научился управлять стихией. Но, увы…

Когда немного подрос и стал ходить в школу, узнал, что людям не дано летать, как птицам или воздушным шарикам. А чтобы стихией управлять, надо много учиться — окончить школу, потом институт — и работать в соответствующем учреждении.

В институте мне сказали, что до управления стихиями человечеству ой как ещё далеко. Вот стану я стодвадцатилетним стариком — может, тогда…

Ну вот, опять отвлекся, скажите, и разболтался о стихиях-полетах. При чем здесь это? Я же собирался рассказать о симптомах старости — таких, например, как деменция (если это вообще возможно) — а вспомнил школу, институт и детские приключения.

А вот к чему. Я еще в школу не ходил и алфавита не знал, сестра на досуге читала мне сказку «Волшебник изумрудного города» — о том, как девочку Элли унес ураган в сказочную страну. Тогда мечтал — вот бы мне такое путешествие совершить. А когда вихрь воздушный перебросил меня через кювет, всерьез задумался о законах левитации.

Прошло время. Я, седой старик, должен страдать деменцией. А она, согласно Википедии, есть с годами приобретённое слабоумие вместе со снижением познавательной деятельности и невозможностью приобретения новых знаний.

Есть такое?

О левитации я больше не думаю, но познавательная деятельность моя не спешит выбрасывать белый флаг. Интуиция подсказывает, что в мире не мало ещё найдется вопросов, над которыми стоит поломать голову. А разум безошибочно определил наиглавнейший из всех — мое здоровье.

В мои годы главный враг его — это, конечно же старость, то есть общее ослабление организма: износ, так сказать, всех органов и рассудка.

Врачи утверждают, что старики помимо специфических заболеваний чаще всего жалуются на утомляемость, слабость, холодные конечности, сонливость, запоры, сухость кожи, снижение иммунитета и работоспособности, отечность, землистый цвет лица, выпадение волос и зубов, избыточный вес, неэффективность диет и спорта.

Как же мне измотать клятого супостата? (старость имею ввиду)

Сил недостаток — так может, выносливость поможет? У последней черты все средства хороши, и ничто не кажется невозможным.

Не давал покоя ещё один вопрос — как мне поддерживать тонус? Как убедить себя самого, что мне живется непринужденно и легко? Постоянно улыбаться, как это делают американцы? Но настроения хочется от души, а не забавы ради. Логичнее всего — делать то, что нужно, а там будь что будет. А что нужно?

В добрую волю моих устремлений мне безусловно самому верилось. Помнил советы мудрых людей и не собирался перенапрягать организм.

Впрочем, вряд ли и получилось бы:

— ноги подменили на протезы из ваты;

— а мышцы рук набухли болями и каменели проклятые.

Элементарная логика подсказывала — дальше будет ещё хуже.

Не самое приятное состояние для поддержания тонуса — согласитесь.

Но и старость ласкать, как любимый мозоль, не входило в мои планы.

Хрен тебе на воротник! — это я своему старческому отражению в зеркале без всякого уважения. И без всякого стеснение старшекласснице одной, попытавшейся уступить мне место в автобусе, заявил: «Ты, милая, подрасти — я к тебе сватов пришлю», не думая ни о чем непристойном даже подсознательно.

Вот такой, скажем, тонус в душе…

Увы, но и душа моя не отличалась покладистым нравом.

Неужто карма? Неужто ко всем неприятностям старости мне ещё грозит душевный разлад? И смех, и грех. Хотя нет — скорее, все же не до смеха. Наверное, она действительно бессмертна в отличие от моего тела. А если играет в бессмертие, то сам Станиславский ей бы поверил.

Как же мне поладить с ней и начать искать клад вместе? Всю нашу прежнюю жизнь мы ладить умели. Что же теперь?

Может, жизнь сложилась не так как хотелось, но она одна, она моя и она продолжается. Надо справляться с тем, что имеется. И потом, у меня теперь под боком Пятиозерье, которое подпитывает мои мысли, дает новые силы телу. Телепатически взывая к Животворящим Силам, ощущаю, как весь негатив уходит, душа очищается и получает новые порции бодрости.

Ладно, это все лирика. Поплакать успею за рюмкой водки. Я собирался выяснить — не пришла ли ко мне деменция? В этом направлении и надо думать…

«Приобретенное слабоумие» — слова-то какие. А смысл. Жил-был человек, работал, думал и на тебе — из ума выжил! И нового уже не нажить.

Интересно — а есть ли от деменции лекарства?

Кажется, в «Гарри Потере» были такие твари — дементорами назывались — отнимающие разум у людей и волшебников. Может, они и взаправду есть? Может, они преследуют стариков как пандемия КВИ? Вот напасть!

Ну, а что старики? В каком бы отчаянном положении ни оказались, главное для них — держать фасон. Подумаешь — слабоумие! Им что — сопромат сдавать? Или врать с депутатской трибуны? Пенсия есть, право голоса тоже — чего же ещё? Можно на старости лет и дурака повалять себе на здоровье!

Даже те, кто больше всего на свете мечтал путешествовать, надеялся всласть напиться свободы, пожить жизнью, полной приключений — поуспокоились и примолкли. Одно увлечение теперь у них — телевизор, в который, затаив дыхание в надежде на чудо, ещё вглядываются иные. Надежде, которой никогда не дано сбыться. Ни-ког-да… даже в мечтах.

Конечно, человек — такая зараза, что привыкает ко всему. Но лично я подобного умиротворения не перенесу. У меня слишком беспокойная душа для беззаботного времяпровождения. У меня даже в обиходе нет лучшего друга пенсионера — телевизора. Только бук на столе — вот и все…

Это так, к слову о быте героя.

И кстати, те старики (старухи тоже), что научились владеть компьютером очень увлеклись интернет-игрушками. В социальных сетях, где у меня полно друзей — и молодых, и пожилых — предложения поиграть поступают как раз от вторых. Это ли не признак деменции? Очень возможно…

К слову сказать, все эти стикеры-смайлики и прочая чепуха, рассылаемые вместо живого письма, оболванивают молодежь, а старикам добавляют слабоумия. Вроде как для удобства придуманы, а отупляют. Согласны со мной? Но многие не понимают — рассылают и рассылают. Одервенеть!

Раздумывая теперь о деменции, вспоминаю прежние времена. В лихие 90-е у меня было немало знакомых, которые делали себе состояния и имена буквально на глазах. Расскажу такой случай…

Один из богатейших людей города Еманжелинска Александр Павлович Ермилко владел многими предприятиями — одни унаследовал от советской власти, некоторые создал сам. Деловым был…

Я тогда работал в Комитете по делам строительства и архитектуре Увельской районной Администрации, занимался взаимозачетами через министерство финансов области… Знаете, время такое было — денег на счетах нет: все движения товаров взаимообменом. Но налоги ведь не заплатишь кирпичом или трубами.

А мы строили объекты, финансируемые областным бюджетом, и чтобы стройка не остановилась, некто умный предложил — давайте закрывать налоговые задолженности взаимозачетом. То бишь, составляется трехстороннее соглашение — предприятие-налогоплательщик, предприятие-подрядчик областного бюджета и министерство финансов договариваются о взаимном погашении долгов на определенную сумму. То есть, вместо движения денежных средств, которых нет, на стройку поступают материалы от производителя. Все довольны, все смеются…

Меня научили составлять финансовые документы, и я рыскал по области в поисках заказанных строителями материалов. А его производители были рады со мной сотрудничать, чтобы кирпичом-железобетоном-метизами погасить налоги в казну.

Настолько рады, что выше указанный Александр Павлович приказал заведующему своей столовой кормить меня бесплатно каждый раз, когда я появлюсь в его конторе. Он на подъеме тогда был, и все его предприятия процветали. Не раз мне говорил:

— Анатолий, бросай ты государеву службу — начерта она тебе надо? Переходи ко мне. Средств-возможностей до хрена и больше. Мне нужны только светлые головы. Нужны идеи новые. Все, что предложишь, воплотим…

Рос человек!

Прошло лет десять-пятнадцать. Снова мы встретились — я в другом статусе, Ермилко все тот же, но на себя непохож…

— Воруют, Анатолий, все воруют! Родная сестра — главный бухгалтер, ворует стерва. Брат родной — начальник охраны, вслед за ней. Все воры — куда податься, кому верить?

Тогда я подумал — человек достиг своего потолка, стукнулся об него, и вот результат. Теперь другие мысли приходят в голову — изработался Александр Павлович, иссяк: старость подкралась, а с ней и деменция. У него теперь нет умственной возможности расти вширь и вдаль. А игра на удержание счета — верный проигрыш.

М-да… С деменцией шутки плохи.

Или вот другой случай. Сергей Иванович Степочкин — мой коллега по перу, бывший кадровый офицер. Комиссован до срока. Сам излечился от недуга, хотя врачи посчитали его безнадежным. Борьбе с ними и посвятил свое творчество. Написал несколько книг о вреде таблеток и официальной медицины. В свет их пустил через издательство Ридеро, специализирующееся на «выпуск книги (тиража?) под заказ». Мода сейчас такая. Да и правильно — никто не в накладе, и книги на полках не пылятся.

Разгромив врачей, Сергей принялся за издательство — мол, воруют черви книжные. Сколько мы спорили с ним тогда. Я стоял не за честность книгопечатников, а за бесперспективность подобной критики — не проверишь, не докажешь… И вообще, если ты такой мнительный — создай свой магазин и продавай электронные версии книг. Что Степочкин немедленно сделал, но понятно, что без результата. В Ридеро его хотя бы просматривают, а в магазине забыли напрочь…

Другая блажь одолела бывшего офицера. Он почему-то решил, что во всех его неурядицах виноват лично Путин В. В. — и судей он неправильных назначает, и подтасовывает результаты голосований, потому что не люб народу. Творчество совсем забросил — тиражирует пасквили на Президента, которые штампуют на деньги Сороса и Ходорковского.

Он и в новое политическое общество под названием «Держава» вступил. Главный ныне лозунг у них — долой частную собственность! да здравствует социализм! Социализм — поруганный, униженный, разоренный… но справедливый.

На вопрос: не сам ли он себя поругал-унизил-раззорил? — Степочкин отмахивается: «Вот вернем прежний строй, расставим во власти честных людей, тогда увидишь, кто прав».

Без конца можно спорить о том — где эти честные люди раньше-то были?

Если верить Бернару Верберу — истина то, во что ты веришь. Для Сергея Ивановича истина — его вера. Но он хочет прослыть патриотом и сутками напролет борется с Путиным, тиражируя ролики с помойки Инета.

А давайте-ка снова глянем в Википедию и разберем её определение по пунктам.

«Деме́нция (лат. dementia — безумие) — приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых».

Степочкин С. А. — служил офицером, значит проходил медицинские освидетельствования здоровья: слабоумия замечено не было; стало быть — приобретенное.

Недовольный существующим режимом Сергей Александрович ничего нового предложить не способен, тогда — назад, в социализм! Он не может понять, что происходит, куда Россия идет… Почему? Смотрим Википедию — «стойкое снижение познавательной деятельности…»

Я упрекал его — как ты, офицер, можешь тиражировать гнусности о Верховном Главнокомандующем России? Он мне в ответ — я присягал народу советскому, которого теперь нет; значит присяги не нарушаю. А народ России не катит? Нет. Вот вам еще один пункт из определения Википедией деменции — «утрата ранее усвоенных знаний и практических навыков».

«Затруднение или невозможность приобретение новых знаний». Со Степочкиным не возможно спорить. На все доводы, указывающие на его заблуждения, он упрямо твердит: «Вот придут наши к власти, и ты заплачешь». Кто придет и откуда? Ах, ну да — народ всколыхнется. И Сергей Александрович пытается его расколыхать. Взял интервью у случайного старика среди прохожих, в заголовке пишет: «Москва взбунтовалась! Такого еще не бывало». В тексте: «СМИ замалчивает народный бунт». Он, наверное, решил заткнуть за пояс «Эхо Москвы». Так где же смута? Может быть в голове у бывшего офицера? Или деменция там правит бал? Скорее всего…

Нет, что ни говорите, а с этой штукой шутки плохи.

И вот вопрос вопросов — неужто она никого не минует? Неужто нет от неё спасения?

Интересно, чего хочет Степочкин в своей суете — славы? зеленых рублей? В беззаветный патриотизм давно уж не верю. Скажи, Сергей, чего же ты хочешь? Что тебе нужно, чтобы почувствовать себя счастливым? Может быть, власти? Да вроде бы, возраст не подходящий.

За морковкой обещания всех благ при реставрации социализма у тебя же ничего нет. Другое дело курс Путина на усиление госкапитализма в России вопреки ельцинской приватизации. В это хочется верить — ярким примером служит Китай.

Но вернемся к заявленной теме.

Говорят, что деменция начинает проявлять себя после шестидесяти лет жизни. Это значит, Ленин В. И. до неё не дожил, а Сталин И. В. крепко пережил. И все последующие генсеки до Горбачева (включительно?) страдали слабоумием. Впрочем, Михаил Сергеевич тоже мудростью не блистал — развалить такую страну! За это народ его ненавидит при жизни. Ну да может, Бог простит, когда призовет. Всевышний всем и всё прощает — такова его роль в нашем сознании. Иначе бы не выдумывали…

А вот деменцию не иначе, как дьявол придумал. Как всегда, действуя заманушками — мол, уходят силы, приходит мудрость. Даже я повелся — начертал эпиграфом своего авторского сайта крылатые (так думаю) слова:

Природа не терпит вакуума: уходят силы — приходит мудрость.

А деменцию не хотите, милейший?

Конечно, нет!

Но жизнь такая… Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество — будто зарница. Возмужание — сон. Зрелость — миф. Старость — суровая быстротечная реальность. Смерть — скорая неотвратимость.

По-моему так — именно страх скорой и неизбежной смерти порождает в организме деменцию.

Искал я рецепты в советах целительницы и не нашел — то ли не существует средств от деменции, то ли её самой нет: выдумка переученных.

Может быть, деменция — это реакция организма на перегрузку памяти: за долгую жизнь столько всего накопилось в ней. Мне кажется, я помню всех своих женщин — тела их со всеми индивидуальными особенностями, запах, одежду, голос… все прелести и чувства испытанных наслаждений. Как уходили от меня помню…

Мне что — с этим в могилу идти?

Порой перестаю понимать окружающих — как это можно днями сидеть на лавочке, курить. болтать и вообще быть простым, беспечным, равнодушным? Вероятно, только мне одному на свете до всего есть дело. Что это — признак деменции или как раз её отсутствие?

Старики, всем известно, бесконечно ленивы как в постели, так и за её пределами. Мне почему-то (моей похоти?) женские прелести наяву и во сне всё ещё покоя не дают. Стало быть… Но не будем спешить. Старики, между прочим, самый независимый в мире народ — пенсия есть, работать не надо: кому-то кланяться, угождать… Теперь они могут поступать в соответствии со своими желаниями. И имеют на это право.

А вот говорят (сам не был, не знаю), что американские старики, выйдя на пенсию, разъезжают по миру из любознательности и играют на бирже для пополнения счета. Биржевая игра, скажу я вам, это далеко не шахматы. Многие стремятся к ней, да немногим в ней удается. Дилетант смотрит на экран монитора, на цифры котировок, и ему уже мерещатся зеленые разводы миллионов долларов. Он протягивает к ним руку и теряет свои деньги. Он тянется снова и теряет ещё больше. Таки игра…

Чтобы проверить себя, попросил сына организовать на Пятиозерье.рф виртуальную игру «Биржа». Где и проверяю свои трейдерские способности. Идея зарабатывать деньги на бирже так и не овладела мной окончательно.

Где здесь деменция? — спросите вы.

В плюсах или минусах заявленной суммы. Мне кажется — показатель что надо!

Что бывает в старости с увлечениями молодости? Не о женщинах сейчас говорю, а о чисто мужских пристрастиях — охоте, рыбалке… Я, к примеру, завязал баловство с ружьем, когда закончилась власть Советов — некогда стало да и накладно. А рыбалкой с удочкой или сетями никогда всерьез не занимался. А вот многие мои ровесники в Хомутинино до сих пор увлечены.

Спрашиваю Витю Миронова:

— Тебе не жалко божьих тварей мочить? Ты что голодаешь?

— Так азарт, — отвечает он. — Но не это главное. Стоишь на зорьке — так хорошо вокруг: душа замирает в немом восторге. Убил, не убил — какая разница. Домой приезжаешь, чувствуешь — отдохнул.

Про отдых это он хорошо сказал. Но когда слышишь выстрелы на озерах, сердце кровью обливается — вот прямо сейчас чья-то жизнь оборвалась…

И неважно: деменция — эта боль или нет. Когда дело доходит до того: быть кому-то или не быть, философия не уместна. Бог с ней…

О братьях наших меньших…

Интересно — у них бывает деменция? Наверное, нет. Чуть ослабло крыло, нога… а уж про голову что говорить — и ты добыча; ты — чья-то пища. Природа разумно себя содержит и не дает послабления старости: на пенсию в лесу-поле-озере не пойдешь.

Что же с домашними любимцам?

Был как-то в гостях у своего друга студенческих лет. Старый-престарый кот пытался залезть на диван (уже не запрыгнуть!) — повис на пледе: ни туда, ни сюда. Пришлось помочь. Увидев мои старания, Сергей похвастал:

— Восемнадцать лет ему. Столько коты нормальные не живут.

Среди ночи он разбудил меня (не Сергей, а кот) жутким воем. Вскочил я, нашел источник зловещих звуков — тот сидел перед дверью в квартиру и хрипел гортанью (ейбо не мурлыкал). Кое-как успокоил.

Утром спросил хозяина:

— Вы кота на двор выпускаете?

— Да Боже тебя сохрани!

— А выгуливаете?

— Бывает.

— Серега, отпустите его — не мучайте. Он помереть хочет, а дома не может: не положена котам и кошкам смерть в квартире. Так зачем же животное мучить? Адово пекло ему устроили вы своею заботой…

Помрачнев, не сказал мне хозяин ни слова. Я уехал. Ничего о судьбе кота больше не знаю.

Где деменция? — спросите вы.

Не знаю.

Так стоило ли затевать разговор?

Но мы поиски ведем. Не для науки — исключительно для себя и читателей.

Пойдем дальше.

Вся жизнь моя — поиск. Вроде бы я обычный, но брутальный мужик — дважды женатый и дважды разведенный. Как-то так сложилась жизнь. Ну да не суть — простенькое резюме, если хотите. Ищу чего-то постоянно. Нет, ни нефть, ни газ — завихрения собственной души, хоть мне денег на это никто не даст. Но накопился громадный опыт. Только куда с ним податься?

А может, во мне дар развился? За столько лет самокопаний и подглядыванием за окружающими — пора бы уж быть результату. Примерно так — по другому даже не знаю как объяснить.

Дар чего?

Ну вот опять нить размышлений потерял — ити её мать! Все чаще и чаще такое случается — практически во всех последних материалах. И переписывать-то не хочется — вот в чем загвоздка. Я себе убеждаю — это мой новый стиль написания. Был классический, потом фантастический, теперь вот такой — специфический. Кто не понимает, о чем написано — я не виноват.

Ну, явный признак деменции этот мой новый стиль — тут уж гадать не приходится.

А вот это я зря зарекаюсь, забыв народную притчу: «Если беду покликать, она обязательно придет».

Но погодите…

Под Новый Год приходит ко мне письмо из издательства Ридеро, от Федора Венцкевича — писателя и автора телеграмм-канала «1 Ridero Day».

Вот оно:

Здравствуйте, Анатолий.

Вот уже почти два месяца я ежедневно просматриваю все, что публикуется на Ридеро в жанре художественной литературы, и отмечаю лучшую книгу дня на своем телеграмм канале «1 Ridero Day».

Впечатлений накопилось много.

Самое позитивное: оказывается, не существует неинтересных авторов. Каждый, кто пишет — уже не самый обычный человек. И с каждым из вас мне было крайне интересно познакомиться через ваши книги.

Самое негативное: оказывается, даже необычные люди могут писать книги, которые звучат как многократно отраженное эхо уже существующей литературы.

Так что мое вам новогоднее пожелание: не слушайте никакого!

Ни тех, кто пытается научить вас хорошо писать, ни даже тех, кто уже хорошо пишет сам. Есть чужая проза и есть ваша. Сосредоточьтесь на своей.

Слушайте только себя. Если в мире что-то ещё не написано, оно не написано именно вами. Если миру что и нужно от вас, то это именно ваш стиль, ваш слог и ваши мысли.

В общем, как сказал Оскар Уайльд: «Будьте собой: все остальные роли уже заняты».

Счастья, терпения и удачи в новом году!

Я ответил ему: «Вы спасли меня, Федор!»

Если уж не от физической или творческой смерти, то мучительных сомнений-раздумий над моим новым специфическим стилем: пусть будет! И опасений о прогрессирующей деменции: слабоумию нет!

Мудрое слово, вовремя сказанное, достигло цели.

Так откуда к нам приходит деменция? — так я и не достиг. Может быть, благодаря генетической предрасположенности? У моего отца она была?

Стал припоминать и не вспомнил ни одного признака старческого слабоумия Егора Кузьмича, хоть он и умер на моих руках. В последний год жизни как-то незаметно от дел отошел — больше стал гулять, отдыхать на диване. Больше молчал, чем говорил — наверное, размышлял, но в результаты своих раздумий никого не посвящал. Много кашлял — приобретенный в детстве ещё ларингит донимал-донимал, и однажды отец задохнулся им. Я пытался вызвать скорую помощь, но айболиты готовились к встрече Нового Года и на мой звонок ответили в трубку: «Да знаем мы вашего отца. Он умирает — уже пора…»

И он умер — больной и безмерно уставший от жизни.

Как говорится, все там будем.

Но я не таю зла на врачей — не верил им, не верю и никогда верить не буду: это да.

2

Склероз — это болезнь. Но вот что говорит Википедия: «Старческий склероз — устойчивое выражение в русском языке, которое зачастую используют, говоря о нарушениях памяти у людей пожилого возраста. Однако такой болезни — „старческий склероз“ — не существует, а речь идёт, как правило, о деменциях позднего возраста…»

О деменции мы уже рассуждали, давайте поговорим о склерозе — и таки старческом, хотя на самом деле его не существует.

Ну, раз старческий — значит, приобретенный с годами. А вот у меня с младых ногтей плохая память на лица. Познакомился с девушкой вчера — сегодня она пришла в другом платье, и я её не узнал. Так часто бывало и досаждало. И печалило…

Зато на всю жизнь запоминаю телефонные номера. Уж и девушку не помню, которой звонил когда-то, а цифры абонента — да! Таковы игры сегментов мозга, отвечающих за память.

Помню ли я свою жизнь? Мне кажется, что прекрасно — и детство, и юность, мужание, браки-разводы, карьера, бизнес, поиски своего в этом мире…

Были ли стрессовые ситуации? Увы, много раз… Я ещё в школу не ходил, а поехав впервые с отцом на заднем сиденье мотоцикла, едва не угодил в уютную могилку детских размеров. Не вняв советам его считать звонки с того света, тем же годом в конце лета едва не попал под жатку комбайна, уснув в непроходимых дебрях кукурузного поля — так уж судьба распорядилась.

М-да… есть, что вспомнить.

В озорной юности имел и приводы в милицию, и бесконечные драки на танцах…

Школу неплохо закончил. Но вместо института попал на срочную службу. Однако мне и тут свезло. Морские части пограничных войск — элита советских вооруженных сил. Хоть и там смерть ходила за мной по пятам, но службою этой я горжусь. Даже в плену китайском побывал — правда, не долго: часа два или три. А потом они как крысы бежали с борта, не желая утонуть в ледяной воде. Не изучали желтые морды морского дела и не ведали, о таком качестве боевого корабля, как непотопляемость.

(Википедия: Непотопляемость — способность судна оставаться на плаву и не опрокидываться при повреждении его корпуса и затоплении одного или нескольких отсеков.)

В общем, судьба удалась… в плане: есть, что вспомнить, хотя орденов и медалей не заслужил. Ну да и не печалился — жизнь и без них прекрасна, когда ты живой и здоровый.

После службы на границе жизнь моя выписывала удивительные зигзаги и кренделя. Окончив институт, поработал на заводе. Но ни должность инженерская, ни оборонный заказ не прельстили меня посвятить им свою жизнь. Да и судьба не способствовала карьере технической. При первой возможности удрал из города и устроился корреспондентом газеты в родном районе. Вот эта работа была по душе. Здесь я ощущал себя на своем месте.

Но, увы, приглянулся райкому партии, и он затребовал меня к себе. Шантажом и угрозами своего добился — стал я инструктором отдела пропаганды и агитации. Надо признаться — и эта работа вскоре увлекла с головой: и было над чем умом пораскинуть, и возможностей стало больше задуманное воплотить.

Меня озаботила идея неофициальной власти — пусть я простой инструктор, но в руках у меня достаточно рычагов, чтобы управлять всем районом. Я говорю не о конкретных делах в промышленности или сельском хозяйстве, а о людях на это поставленных. Иметь влияние на них! — вот куда был нацелен мой жадный взор.

Однако увы, волею судьбы идеи не суждено было воплотиться. Внутриаппаратными интригами был поставлен в такие условия, что покинул райком партии, написав заявление по собственному желанию.

Моя просьба несказанно вдохновила первого секретаря Увельского РК КПСС — он и слюнями брызгал, и ногами топал, крича: «От нас так просто не уходят. Ты бросил вызов всей партии, написав свое заявление — я сравняю тебя с землей!» Но я ещё жив и здоров, как видите, и даже общаюсь с вами, а он уже давно underground — немного не дотянул болезный до кончины советской власти и запрета КПСС.

Но тогда я долго искал работу на предприятиях района да и города (Южноуральска) тоже. Спрятался от вездесущей «руководящей и направляющей силы общества» в ТЭЧи авиационного полка по соседству с поселком.

Потом были лихие 90-е, когда жили по законам тайги с медведем в прокурорах, а ваш покорный слуга выпускал свою газету. Однако с собственным делом что-то не заладилось, и я довольно быстро прогорел. То ли сам оказался хреновым предпринимателем, то ли мелкий бизнес у нас тогда не приживался, чему поборами и взятками с необычайным энтузиазмом способствовали государственные чиновники. В общем, закрыл я свое ЧП и отправился на казенную службу обновленной власти.

Два года начальником котельной, два года заместителем председателя Комитета по делам строительства и архитектуры при Администрации Увельского района чему-то меня научили. Следующий мой уход в собственный бизнес был более удачным. А может, изменчивая фортуна выкинула очередной фортель, на этот раз в виде исключения повернувшись ко мне лицом, а не как обычно — задом.

Правда, не обошлось без криминала (а как же в России иначе?) — сделал печать несуществующего предприятия и выступал от его имени, занимаясь реализацией неликвидов. В пик расцвета моего бизнеса имел два собственных магазина и неплохой оборот неликвидных товаров.

А потом обстоятельства изменились да и охота пропала добывать деньги, не платя налоги — всерьез увлекла литература. Дети выучились, семьи нет, жизнь проходит — чем же ещё заниматься, как не воплощением собственной мечты? Я всерьез засел за компьютер, попутно отрабатывая прежние схемы реализации неликвидов — навыки не пропали.

С тех пор и пишу…

Перед пенсией устроился на постоянную работу в санаторий «Урал» охранником. Переехал на ПМЖ в Хомутинино. Райское место, надо сказать — цивилизация на лоне природы. По соседству пять озер с целебной водой и сосновый бор — густой, труднопроходимый, с каким-то мрачным очарованием. Зайдешь чуть поглубже и ощущаешь себя словно в сказке — кажется, вот-вот на полянке покажется избушка на курьих ножках.

Наверное, я сейчас передаю ощущения детских лет: ведь мы много раз ходили сюда походами — и классом, и школьной туристической командой, да и просто приезжали пьяной компанией. Но исследовательский задор за многие ушедшие годы подрастерял не совсем — а бор таки манит своими тайнами. Вот выберу время… но сейчас надо отбиваться ко сну — утро вечера мудренее.

Завел связи с издательствами — публикуюсь и даже иногда продаю свои книги в Инете. Вышел на пенсию. Жизнь устаканилась — живу по строгому расписанию, в котором предусмотрены две попытки на сон. Но сплю мало — суммарно четыре-пять часов в сутки. Остальное время медитирую, лежа на диване. И мне хватает этого времени, чтобы полностью восстановить силы. Говорят, что это признак гениальности, если человек за столь краткий срок способен восстановиться. Не знаю, насколько я гениален, но тружусь — и время покажет «кто есть ху».

Вот, в общих чертах, и вся моя, как тельник моряка, полосатая биография.

Короче, живу теперь в свое удовольствие и пишу автобиографические повести — да и что ещё делать, не в ящик же пялиться, который пылится на антресолях! Всю свою жизнь описал, вот добрался до старости: что приобрел, что растерял — тоже ведь интересно. Например, заимел привычку относиться философски к различным жизненным неурядицам — будущее меня не беспокоит: помру — похоронят.

Но не будем забегать вперед…

По многим вопросам имею стойкие убеждения, подтвержденные приобретенными знаниями. Не ошибусь если скажу — своё мировоззрение я сформировал сам. Чтобы вы поняли о чем речь веду, процитирую французского писателя и философа Бернара Вербера: «Истина — то, во что ты веришь». Правда, он употребил слово «реальность», исследуя потусторонний мир. Но одно другого не отменяет — верно?

К церкви не приобщился в силу недостаточной религиозности и строптивого склада характера. Вот такая моя философская основа.

М-да… ну, авансцена закончена, перейдем к заявленной теме. Поговорим таки о склерозе. Так вот…

Первое воспоминание из рассказов отца. Он тогда на заводе работал слесарем по ремонту станков. По случаю дня рождения напарника выпили немного в обед — захорошело. А тут зарплату выдали… После работы именинник предлагает: «Пойдем, Егор, тяпнем — угощаю». В магазин зашли, взяли бутылку. «Слушай, — говорит напарник, — домой не приглашаю: там жена сварливая да теща — будь неладна! На скамейке пить — мусора повяжут. Пойдем в парк — в кустах схоронимся и раздавим флакон».

Пошли… Идут по городу — навстречу две женщины: одна помоложе, другая — старуха. Во все глаза смотрят на бравых слесарей. И приятель отца оглянулся им вслед: «Где-то я этих плетей видел». Пришли в парк, сели, выпили… «Вспомнил! — вскричал вдруг именинник. — Те бабы, что шли нам навстречу — это мои жена и теща».

Отец рассказал и сам смеется.

— Придумал историю?

Головой качает:

— Болезнь такая. «Склероз» называется.

Я заинтересовался.

Отец разъяснил:

— В мозгу на время отключается память, а потом сама включается.

— Он так дорогу домой однажды забудет.

— Все может быть. Но чаще всего забывают людей.

Расскажу о своем случае. Мне уже за пятьдесят. Работаю в санатории, в Увелке снимаю квартиру, пишу книжки, пиарю два своих сайта в социальных сетях. И вдруг в Одноклассниках чат:

— Наконец-то нашла тебя, Толя Агарков.

— А ты кто?

— Совсем не помнишь? Надо же! А я тебя в армию провожала. Обещала ждать, а ты обещал вернуться и куда-то пропал.

— Вы что-то, девушка, путаете. В армии я не служил никогда, но во флоте три года чалился. И перед службой встречался с Надей П.

— Она нас и познакомила. Разве не помнишь? Надо же! Она Колькой тогда увлекалась, сватом твоим… А вы к ней по-очереди бегали.

— Было такое.

— Ну, а мне Надюха предложила: «Зачем мне двоих? Выбирай любого — уступлю». Я тебя выбрала. Мы с тобой после танцев гуляли по ночному поселку, ты читал мне стихи…

— Сиё не припомню.

— Вот те раз! Я пела на танцах в ансамбле эстрадном и на гитаре играла. Ты на меня пялился во все глаза. Девчонкой видной была… Неужто не вспомнил? Ну, давай встретимся.

Мы обменялись номерами телефонов. Потом созвонились. Она приехала ко мне в гости. Сели пить чай… Я смотрю на одутловатое лицо вполне пожилой упитанной женщины — ни одной знакомой черты.

— Неужто не вспомнил?

— Ни даже-даже…

— Наверное склероз…

Что ответить? Я хорошо помню всех своих женщин. И девушек помню, с какими дружил. Но эту — хоть убей не припомню… С танцев, бывало, провожал кого-то и забывал на следующий день. Но девушку на эстраде да ещё поющую с гитарой разве забудешь? Практически помню всех музыкантов клубного ВИА тех времен, могу и по именам их назвать — только красотки там никогда не видал. Может, развод такой? Сейчас эта дама мне объявит, что без меня одна воспитала нашего ребенка — хотя я отлично помню, что уходил на службу девственником… Впрочем, после этой короткой встречи с чаепитием мы не общались больше даже и в Одноклассниках. По-моему, она крепко обиделась на мою забывчивость.

В голове же родилась и назойливо билась тревожная мысль — склероз-склероз-склероз… подкатил! С тех пор ощущаю некоторое беспокойство, и заноза склероза в голове свербит. У меня так часто бывает — хочешь получить нужный результат, отвлекись и выкинь проблему из головы: ответ выскочит сам собой. Но с этой красоткой из клубного эстрадного ансамбля почему-то, блин, не выскакивал. А только подбрасывал пищу для размышлений.

К примеру, оговоренная выше прогулка в реликтовый бор. Я вдруг начал бояться в нем потеряться. Поймите меня правильно — заблудиться я не могу в принципе. Чувство верного направления на местности, пусть даже незнакомой, у меня врожденное. Еще в детстве отец удивлялся — собирая грибы, часто спрашивал: «Где наш дом, сынок?». И я всегда безошибочно указывал нужное направление. Он удивлялся и восторгался.

А тут на тебе — бояться стал, что заблужусь в сосновом бору, что под боком стоит — не тайга же сибирская!

Что из этого следует? Объяснение напрашивается одно — я начал бояться склероза, который, видимо, ощущаю душой. Для меня сосновый бор, ранее хоженый-перехоженный, теперь стал казаться дремучей тайгой.

Голову от этих мыслей не потерял, но стало весьма неуютно. А может, все-таки себя накручиваю — сходить-прошвырнуться? И покуда буду цокать копытьями, надо шевелить мозгами и смотреть в оба, не теряя ориентации. Ну а если вдруг заблужусь, буду выбираться из бора по известным советам пособия выживания в незнакомой местности. Как говаривал один книжный герой: «Главное — определить: где запад, а где восток». Определять, конечно, по солнцу — не по муравейникам же и мхам на стволах деревьев.

Короче, готовился-готовился (в голове) к походу в реликтовый Хомутининский бор, но так и не отважился — ни к чему мне экстримы на старости лет; достаточно прогулок вокруг озера и поглядок издали на темную стену мачтовых сосен.

М-да… все-таки сдает во мне искатель приключений — видимо: ещё одна примета старости. Или я просто пораскинул мозгами — ну, чего мне даст культпоход в реликтовый бор? Ничего существенного, кроме… впрочем, не знаю, а грозит большими неприятностями: заморока, клещи и прочая… прочая…

Мудрость седая во мне сказалась. Если есть риск уйти навсегда, так зачем же мне рисковать тогда? Мне ещё ой как много надо чего написать…

К примеру, вот эту тему о старости и склерозе.

У каждого человека в его жизни наверняка случались ситуации, которые бы он не хотел хранить в памяти — плюнуть на прошлое, растереть и забыть. Есть ли у меня такие моменты? Увы есть, и сейчас расскажу о них…

Случилось это в конце прошлого века. Я тогда, преследуемый Увельским райкомом КПСС, с трудом нашел работу в ТЭЧ (технико-эксплуатационная часть) авиационного полка на аэродроме Упрун (название по ближайшей железнодорожной станции). Устроился служащим СА (Советской Армии) на должность техника по регламенту анероидно-мембранных приборов. Практически по дипломной специальности — ведь я закончил факультет ДПА (двигатели, приборы и автоматы) на кафедре «Двигатели летательных аппаратов».

Самому командиру полка без запинки ответил, что показывает прибор на панельной доске пилота под названием «Указатель числа Маха» и был принят по высшему — шестому разряду. Оклад как у второго секретаря РК КПСС. Спецодежда на все сезоны. Непыльная работа и масса свободного времени.

Тогда и закончилось мое членство в партии. Вернее, чуть раньше… Когда мои документы из Южноуральска прибыли в сектор учета Увельского РК КПСС, третий секретарь Демина Л. А. вызвала меня к себе в кабинет.

— Вы не будете в районе работать и состоять у нас на учете! — заявила она и швырнула мне через стол мою учетную карточку члена партии.

Я положил её вместе с партийным билетом в кулек целлофановый и отнес отцу на Бугор:

— Сохрани, пап, для истории.

Сам жил с молодой женой без всякой надежды на счастье в квартире у тещи.

Так вот… Занимались мы в ТЭЧ регламентами учебных самолетов Ту-134-ш, играли в свободное время в волейбол (летом), в футбол (зимой), в домино и карты (во все времена года). А когда личный состав уходил в клуб на политзанятия или другие массовые мероприятия, я шел за грибами в лес или за ягодами на взлетное поле, зимой писал исторические рассказы о казаках и крестьянах Южного Урала.

Собираясь в курилке, мы живо обсуждали все политические новости происходящего в стране. А творилось тогда вот что…

Ещё в середине 80-х годов Генеральный Секретарь М. С. Горбачев пригласил нашего (таки с Урала!) Ельцина Б. Н. в Москву — заведующим Отделом строительства ЦК КПСС. Чуть позже он стал секретарем Центрального Комитета партии. А потом его назначили первым секретарем Московского горкома. Это очень важный пост — весом члена или, как минимум, кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС. Кто не в курсе, поясню — этот замечательный орган замшелых политиков управлял судьбами страны и народа. Да и всего мира тоже.

Повел себя в Москве Борис Николаевич не совсем адекватно — стал разгуливать по столице, общаться с народом запросто, контролировать ассортимент магазинов — как привык у себя в Свердловске. Поползли о нем разные слухи. Даже расхожей стала фраза — «Ты что, с Урала?» — с намеком на ельцинскую неординарность и простоту.

Мы её тоже подхватили и всегда говорили оппоненту, указывая ему на его безалаберность, граничащую с глупостью:

— Ты что с Урала, мужик?

Потом Ельцин чем-то не угодил Горбачеву и его перевели в министры строительства. А сам Борис Николаевич стал готовиться к выборам в Верховный Совет депутатов СССР с явным прицелом на председателя. Народ его поддержал…

А по ТЭЧи пошел гулять и попал мне в руки самиздательский вариант ельцинской рукописи «Исповедь на заданную тему». Борис Николаевич живописал о своей жизни в Москве на казенных харчах. К примеру, его служебная дача (а комфорт её указывал на ценность партработника) была уставлена цветными телевизорами — в каждой комнате по штуке. А помещений на двух этажах — ой-ой-ой…

Почему заостряю ваше внимание на цветастости телевизоров? Так у нас тогда сплошь и рядом были простые — с черно-белым экраном.

И вот наступил 1991-й год.

В августе бабахнул ГКЧП — государственный переворот в стране!

Как теперь стало известно, в планы заговорщиков входил (о), прежде всего, арест Ельцина (в лучшем случае) или убийство (худший вариант развития событий). А то, как вел себя Борис Николаевич, по сути возглавив сопротивление в столице, понравилось всей стране.

Мы уже не хотели работать, но приехав в ТЭЧ, сбивались в курилку — обсуждали, спорили за политику… А радио из «скворечни» диспетчера звучало на всю округу с утра до вечера. В эти дни на работе и дома мы не выключали телевизоры — ждали конца балета «Лебединое озеро». Счет тогда шел на часы…

Вдруг поступил приказ — прапорам и офицерам разобрать из оружейки личные пистолеты, чтобы быть готовыми к любым непредсказуемым событиям в стране. Но военнослужащие отказались выполнить требование командира полка:

— Да на нас бандиты охоту откроют!

Не судите их строго — часть таки учебная (ЧВВАКУШа), а не боевая.

Я был в восторге от всего творящегося. Это же надо — бросить вызов КПСС! Такую могущественную, всеведущую и всеми руководящую силу — послать к чертям собачьим! От Ельцина был в восторге — не каждый на такое решится! Какой великий человек! Герой нашего времени! Домой приехал (а жил тогда уже на Бугре), увидел на экране кумира своего, встал перед телевизором и захлопал в ладоши.

— Ты что? — удивился отец.

Надо сказать, что у меня особое отношение к государственной символике — будь то Россия или СССР. К примеру, гимн страны я встречаю стоя — хоть на стадионе он звучит, хоть на собрании (до или после), хоть в новогоднюю ночь… Не служба во флоте меня приучила и не работа в аппарате райкома партии, а… вы не поверите — школа.

Был у нас учитель физики Петр Трофимович Пасечник. Он кабинет свой оборудовал под поточную студенческую аудиторию — по принципу амфитеатра. И всегда на переменах в нем звучало радио. Мы ходили туда с удовольствием…

А физику и математику, как самые трудные предметы, в школьном расписании ставили первыми уроками учебного дня. Так вот, мы приходим в кабинет Пасечника, занимаем свои места — языками чешем, плечами толкаемся: соскучились за ночь. А радио все звучит… Потом звонок на урок. И вместе с первыми аккордами государственного гимна по радио (таки 8—00!) появляется в дверях преподаватель… И замирает на месте. И мы стоим по стойке смирно до окончания гимна. Это были самые волнующие минуты наступающего учебного дня — и запомнились на всю жизнь.

Мне кажется все райкомы (КПСС И ВЛКСМ) и паче с ними пионерская с октябрятской организации, вместе взятые, не сделали для воспитания в нас, учащихся средней школы, патриотизма столько, сколько сделал Петр Трофимович Пасечник, заслуженный учитель Российской Федерации.

А в тот момент, пока Ельцин говорил с экрана, я стоял по стойке смирно, отдавая честь своему кумиру. И не было в этом почитании ни грамма фальши. Ведь я не предвидел тогда ни распада СССР, ни добровольного ухода Горбачева с высокого поста Генерального Секретаря Центрального Комитета, ни воцарения на долгих восемь беспросветных лет властолюбивого «мужика с Урала». Каким же наивным был тогда…

Впрочем, не я один. Не берусь говорить за всю страну, наш район или авиационный полк, в котором служил, но весь личный состав ТЭЧ в те дни относились к Борису Николаевичу с любовью и надеждой. Он был символом настоящей «перестройки» общества, а не болтовни, затеянной Горбачевым.

Но странная вещь судьба.

Негласный арест Горбачева гэкачепистами на острове в Черном море не принес ему народной любви. Михаил Сергеевич на трапе самолета после освобождения с Фороса грозил: «Теперь мы посмотрим, кто есть ху». А прапора ТЭЧ в экран говорили ему: «Поздно боржоми пить — просрал ты, меченый, свою власть!»

Говорят, первыми словами при встрече двух президентов (СССР и России) были слова Горбачева:

— Вам повезло, Борис Николаевич — вас охрана не сдала, не то что моя.

Тогда и народ не сдал бы Ельцина — все готовы были грудью встать на его защиту.

Сейчас это звучит смешно, но было время, когда многие верили в скорое демократическое будущее России. И связывали это явление с именем её первого Президента. Именно эти надежды сыграли решающую роль в победе Ельцина на президентских выборах.

А тогда по телевизору без конца повторяли исторический эпизод — освобожденный из фороского плена Горбачев приехал в Белый Дом, а Ельцин в этот момент подписывал Указ о запрете КПСС.

Потом Борис Николаевич переехал в Кремль, разделив его территорию с первым и последним президентом СССР, который стал покорной марионеткой в его руках. Спесь Горбачева куда-то пропала, лицо и поведение на экране стали «человечнее», являя признаки самодержца перед утратой власти.

Первой дамой в Кремле вместо Раисы Максимовны Горбачевой теперь стала Татьяна Дьяченко — дочь президента России. Она затребовала для отца дорогую посуду и поваров с официантами. У неё появилась личная охрана на двух сопровождающих её кортеж автомобилях. Проще говоря, все для дочери Ельцина было организовано по той же схеме, что и для членов бывшего Политбюро. Хотя никто ещё не отменял борьбу в стране с привилегиями. И пока никто ещё не забыл гениальной фразы Бориса Николаевича о том, что если в обществе чего-то остро не хватает, то не хватать должно всем поровну.

Чем больше Татьяна Дьяченко увлекалась политикой, тем многочисленнее становилась её свита. За близость к папеньки её прозвали «членом правительства».

Скромность и простота на людях во времена руководства московским горкомом КПСС у Ельцина куда-то сами собой пропали. А уж ближайшие родственники его являли прямо таки барские замашки. Многие это видели и терпели…

Теперь думаю, не одно поколение россиян должно вырасти в атмосфере гласности и демократии, прежде чем к власти придет президент, способный без жадности воспринимать материальные блага, сопутствующие восхождению на престол.

А тогда модным стало в среде чиновников, обитавших в Москве, играть в волейбол и большой теннис. Потому что более-менее заметные игроки попадали в поле зрения Ельцина и начинали карьерный рост. Карьерный рост, в котором была одна особенность — чем меньше пользы приносили они государству, тем больше извлекали её для себя.

Когда и с чего началось прозрение?

Мне кажется, с того окружения, которое вдруг появилось у Бориса Николаевича. Морды Бурбулиса и Чубайса, а чуть позже Гайдара, замелькавшие на экране, автоматически вызывали народную антипатию. В 91-м и позднее разные люди с легкостью попадали во власть и ещё легче из неё выпадали — а вот эти вот подзадержались и вскоре приватизировали власть над Россией. К тому времени Ельцин уже просто млел от комплиментов — ему нравились льстивые дифирамбы. И мне кажется, такое пришло с возрастом — деменция себя показала.

И очень скоро в стране пошла полнейшая неразбериха.

В вооруженных силах, например, появились два министра обороны — российский и союзный. А для нас на практике это означало задержка заработной платы. Да ладно бы это… Будто соревнуясь друг перед другом, два министра обороны стали увеличивать денежное довольствие кадровым военным — это, понятно: таки инфляция безудержная в стране. То один приказ издаст о повышении её, то другой. А о нас, служащих армии, то есть гражданских сотрудниках войск, оба забыли напрочь. У прапоров и офицеров зарплата очень скоро ушла далеко за сто тысяч рублей. Наша же замерла на жалких одиннадцати — и ни с места.

Коллеги в погонах шутили над нами:

— Министрам сейчас нужны сторонники и штыки — а из вас какой прок?

Потом два президента (России и Союза) дружно решили развалить одну из самых мощных спецслужб мира — КГБ. Они мстили: первого Комитет госбезопасности преследовал, второго предал. И эта «историческая миссия» вскоре была выполнена. Сначала «монстра» разбили на отдельные ведомства. Пограничные войска стали самостоятельной «вотчиной». Первое главное управление КГБ СССР переименовали в Службу внешней разведки и тоже отлучили от комитета. Командовать разведчиками поставили Евгения Примакова.

В ту пору Советский Союз еще не распался, и отделение российских структур от союзных происходило тяжело и выглядело смехотворно. Таким же противоестественным казалось правление сразу двух президентов, засевших в Кремле. Народу тогда уже было ясно, что Ельцин двоевластия не потерпит, и этот период очень быстро закончится не в пользу Горбачева.

До сих пор не названа фамилия главного идеолога Беловежских соглашений, после которых Советского Союза не стало. На слуху тогда были три фамилии из окружения Ельцина — Бурбулис, Шахрай и Козырев. Видимо, подписанты заранее договорились, но сам процесс встречи и разъединения на государственном уровне для всего бывшего советского народа показался стремительным и непродуманным. Тем более что ещё в памяти всех и вся недавнее голосование о сохранении страны.

Так закончилась власть Горбачева и появилось СНГ — Содружество Независимых Государств.

Горбачев выступил по телевидению. Выглядел он грустным и обиженным. Казалось, уйдя в отставку, Михаил Сергеевич засядет за мемуары, начнет читать лекции и никогда больше не захочет возвращаться в большую политику — такая до президентских выборов 1996 года оставалась в его судьбе недосказанность. Но Горбачев все испортил сам. По-моему, лучше уж всю оставшуюся жизнь слыть несправедливо пострадавшим и ловить обидчика на ошибках, чем закончить политическую карьеру абсолютным провалом на собственных выборах. Но народ доказал бывшему Генеральному Секретарю ЦК КПСС свою к нему ненависть.

Но на этом неурядицы во власти не исчерпались — началось противостояние Верховного Совета депутатов России с её Президентом.

Весной 93-го года Конституционный Суд усмотрел в действиях Главы государства повод для импичмента. И через пару дней, открылся внеочередной съезд народных депутатов России, который доложен был решить — быть сему или нет.

Команда Ельцина в ответ заготовила Указ о роспуске съезда в случае положительного решения. Если же депутаты отказались бы выполнить волю Президента, им тут же отключили свет, воду, тепло, канализацию… Словом все, что только можно отключить. А для выкуривания непокорных из Дворца Съездов заготовили канистры с хлорпикрином — химическим веществом раздражающего действия.

Это средство обычно применяют для проверки противогазов в камере окуривания. Окажись в противогазе хоть малюсенькая дырочка, испытатель выскакивает из помещения быстрее, чем пробка из бутылки с шампанским. Офицеры, занявшие места на балконах Дворца Съездов, готовы были по команде разлить раздражающее вещество, и, естественно, ни один избранник ни о какой забастовке уже бы не помышлял.

Борис Николаевич этот план утвердил без колебаний.

Но депутаты съезда не отстранили Президента от власти — голосование прошло в его пользу. Да он бы её все равно не отдал… Уж такой человек — дорвавшись до трона добром никому его не уступит.

Осенью того же года в атаку на Верховный Совет перешел Президент. Под нажимом своей команды Ельцин, не особо задумываясь, таки подписал документ о роспуске главного законодательного органа страны.

А мы, в низах, даже и не знали об этом Указе №1400 — народ думал, что Верховный Совет Хасбулатова первым начал вооруженный мятеж в столице против исполнительной власти. По сути же, в России опять состоялся государственный переворот, организованный Ельциным, который решил — в стране должен быть один хозяин.

А стрельба началась, когда возмущенные москвичи попытались освободить депутатов Верховного Совета России, блокированных по приказу Ельцина в Белом Доме силовыми структурами. И повторился 91-й год только теперь уже с кровопролитием. Ельцин шутить не любил — не щадил ни врагов, ни друзей: таки Верховный Главнокомандующий! И против протестующих москвичей бросили тяжелые танки…

93-й год многому научил народ — из этих событий все извлекли суровый урок. Невольно воспроизводит память строки из ранних дворовых шлягеров барда Высоцкого: «А когда кончился наркоз, стало больно мне до слез — и для кого ж я своей жизнью рисковал?» Наркоз действительно закончился — в народе возникло и нарастало недовольство первым Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным или Гарантом Конституции, как он любил себя называть.

Можно поражаться терпению русских людей. Но это же терпение помогло нам выстоять в Великой Отечественной войне. Да и в других передрягах, коих не мало было в истории нашей страны.

Кровавая бойня на улицах Москвы и в Белом доме между двумя ветвями одного древа, не поделившими власть, был первым звонком о том, что древо прогнило напрочь. А потом они пошли чередой — один за другим…

Ельцину победа над Хасбулатовым и Руцким дорого далась — он впал в депрессию, начал заговариваться, стал плаксив: все признаки деменции налицо…

Теперь в командировки с ним постоянно летали врачи. И при этом наш Президент не забывал время от времени напиваться вдрыбаган. Так было в Шенноне, где премьер министр Ирландии тщетно ждал высоко визитера, возвращавшегося из США. Он стоял у трапа самолета, в котором Ельцин, «нахрюкавшись» ещё на обеде у президента Билла Клинтона, был невменяем. Мало того — описался в самый неподходящий момент. Ну, какой из него Президент России даже для короткой встречи с руководителем другой страны?

Проспавшись, Гарант Конституции плакал:

— Я опозорился на весь мир!

Коли все осознал — в отставку уйди! Но где там — Ельцина уже крепко держала в руках его команда (фамилии выше смотрите). А пресса пошумела над скандальным инцидентом, погалдела да успокоилась — как всегда.

А Борис Николаевич перестал стесняться пьяным выходить на трибуну — великим позволено все! Весь мир потешался в те годы над похмельными выходками российского Президента. А страна «сгорала» от стыда за своего Гаранта Конституции.

Даже команда понимала — лидер почти дошел до «точки», хотя подобострастно повторяла: «… вы так нужны России». И всем своим видом показывала: Борис Николаевич — Президент при любых обстоятельствах.

Потом в окружении Ельцина появился шустрый предприниматель Борис Березовский.

Придя во власть, Борис Абрамович сразу затеял свару с Гусинским, Кобзоном и Лужковым — вот вам и пресловутая солидарность евреев! Когда образовалось НТВ, Березовский потратил массу сил, чтобы закрыть его. Он воздействовал на Президента через его дочь Татьяну Дьяченко, обожающую подарки.

А уже после победы Ельцина на вторых президентских выборах 1996 года Березовский вовсеуслышание сказал прежнему окружению Гаранта Конституции:

Конец ознакомительного фрагмента.