Как предать наглеца забвению

Анатолий Евгеньевич Арбузов, 2021

Продолжение приключений хакеров Вовчика и Лохматого, в котором наши герои сталкиваются с превратностями шоу-бизнеса, пытаются покорить мир и даже встречают настоящую любовь. Все ли у них получилось, и что из этого вышло, читайте в новом романе "Как предать наглеца забвению".

Глава 7

Но не только Виктор и Рита ложились спать в тот вечер в дурном настроении. Швайнштерн с крайним раздражением вспоминал события своей поездки в студию. Наиболее неприятной ему казалась мысль о том, что Виктор, скорее всего, прав. Артист вовсе не был глупым человеком и понимал, что его песни — нелепая дань времени, а не высокое искусство. Да, сегодня он был, как говорят, в тренде и действительно находился на пике популярности у молодежи. Деньги лились рекой в его карман, впрочем, как и в карман его продюсера. Все это было прекрасно. Но при этом червячок сомнения постоянно точил изнутри душу Швайнштерна. Он чувствовал, что все это временно, но при этом уже никак не мог отказаться от бесшабашной роли эпатажного клоуна, а что делать дальше, все никак не мог сообразить.

Кроме того, Швайнштерна ослепляла собственная слава, и он уже начинал думать, что достиг нынешних высот исключительно своими усилиями. Справедливости ради стоит отметить, что его заслуги сложно было переоценить, однако при этом не следовало забывать и о той финансовой помощи, которую ему оказали родственники на начальном этапе, а также и об усилиях Юры, благодаря связям которого о Швайнштерне вообще кто-либо узнал. С Юрой Швайнштерн и вовсе познакомился случайно. В этом ему просто повезло так, как не везло многим и очень многим куда более талантливым артистам. Однако же, справедливо предчувствуя закат своей звезды, Швайнштерн был склонен винить в этом не себя и не свое сиюминутное стремление обогатиться, а продюсера. Что ж, такую ошибку совершали люди и до него, поэтому не стоит винить артиста — испытание медными трубами недаром считается самым сложным.

Итак, в тот вечер Швайнштерн вернулся в свой роскошный пентхаус в отвратительнейшем настроении. Ему безумно хотелось выпить, что было как раз решаемо: дома имелся отличный бар, к которому он и поспешил сразу по приезде. Охрану Швайнштерн отпустил до утра, а домработница ушла сама еще раньше, в положенное ей по графику время, так что артист мог наслаждаться дарами своего бара в блаженном одиночестве.

Поглощая живительную жидкость, Швайнштерн прокручивал в своей голове свою ссору с Виктором, имя которого он, кстати, так и не удосужился узнать. Его немного успокаивало, что оператора с позором выгнали из студии, быть может, уволили. Швайнштерн даже улыбнулся, думая об этом. Однако слова Виктора причудливым образом наложились на размышления самого Швайнштерна. И если какой-то операторишка из будки, едва с ним знакомый, мгновенно оценивал творчество артиста примерно так же, как и сам артист после длительных раздумий, то дело было дрянь. Это раздражало Швайнштерна больше всего. Будь артист чуть менее самовлюбленным и рассуждай объективно,он бы просто выкинул тот разговор из головы и никогда не вспоминал. Но, как мы знаем, слава слепила Швайнштерна, и то ли под ее воздействием, то ли от выпитого алкоголя артист пришел к неожиданному выводу: во всех своих бедах виноват не он сам, а те плебеи, которые его окружают, жалкие никчемные людишки, чей образ для него теперь воплощал Виктор.

— Нет, ну каков ублюдок! — ругался Швайнштерн, глядя на свое отражение в зеркале с бокалом дорогого красного вина в руке.

Последнее, конечно же, относилось к Виктору.

— Да что о понимает вообще?! И приятель его нахальный!

А это было уже про Рудика. Оставшись в студии наедине со Швайнштерном, тот предложил ему свой вариант записи — по отдельным строфам. Не желая конфликта, Рудик сделал это в максимально корректных выражениях.

— Мы с вами сэкономим время, — увещевал он Швайнштерна, — а я все сведу так, что никто и не заметит.

Это было скрытым оскорблением, но Швайнштерн чувствовал себя настолько изнуренным, что согласился. Рудик с энтузиазмом взялся за дело, и вскоре трек был почти готов. Несколько раз он позволил себе иронично ухмыльнуться в процессе записи, что не укрылось от артиста. Швайнштерн предпочел этого не заметить, хотя теперь немного жалел, что не сказал этому наглецу в бейсболке в тот момент пару ласковых слов.

Рудик оказался и вправду мастером своего дела. Сведение не заняло у него много времени, и вместе со Швайнштерном они пришли к выводу, что получившийся трек звучит весьма недурно. Оставалось записать еще два, но по причине позднего времени Швайнштерн предложил перенести их на завтра. Утомленный Рудик с радостью согласился.

И теперь артисту предстояла еще одна поездка в ненавистную студию. Уж завтра-то он скажет все, что думает, и этой «бейсболке», и его шефу, и, если повезет, тому ублюдочному операторишке! С этими мыслями Швайнштерн улегся в постель и забылся беспокойным сном.