Самец причесанный

Анатолий Дроздов, 2015

Анатолий Фёдорович Дроздов – известный писатель-фантаст. Он работает в разных жанрах, но чаще всего использует приём попадания нашего современника в иной мир или другую историческую эпоху. Представляем вторую книгу дилогии «Идеальное лекарство» – роман «Самец причёсанный». Главный герой Игорь Овсянников, молодой перспективный врач, отправляется в командировку в Турцию, но вместо этого оказывается в параллельном мире, населённом людьми-кошками. Шокирующую ситуацию усугубляет то, что здесь царит матриархат. Участь героя – быть рабом, удовлетворяющим малейшие прихоти здешних хозяек жизни. К такой участи попаданец не готов и выбирает борьбу, в которой преуспевает. Во второй книге нас ждёт продолжение приключений Игоря в мире Пакс, где он получил прозвище Игрр. Жена героя похищена кочевниками, и он отправляется к ним, чтобы вызволить Виту. Однако по пути сталкивается с ордами воинственных амазонок, которым пока невдомёк, что этот мужчина умеет за себя постоять.

2.

Флавия, принцепс. Торжествующая

Я вошла в зал и, стараясь ступать степенно, проследовала к креслу в центре зала. Сенат встретил мое появление недовольным гулом. Я села и обвела глазами собравшихся. Встревожены, переглядываются. Не удивительно: на площади выстроилась центурия претория, усиленная охрана стоит на ступенях и у дверей курии. У Марцеллы глаза бегают — чувствует, тварь! Мания и Клавдия спокойны — не подозревают. Северина в своем кресле трибуна застыла, не сводя с меня взгляда. За нее можно не беспокоиться — поддержит.

— Достопочтенный сенат! — начала я, и гул в курии стих. — Рада приветствовать вас в полном собрании. Заседание открыто. Слово сенатору и проконсулу Лауре Сертории.

Наставница встала и прокашлялась.

— У меня чрезвычайное сообщение. Семь дней назад на принцепса Ромы совершено покушение, — она обвела трибуны взглядом. Ответом ей была тишина. — К счастью, неудачное. Убийце удалось проникнуть в спальню принцепса…

— Злоумышленник в Палатине? — перебила Марцелла. — Там, где преторианок больше, чем нол при раздаче хлеба?

— Я понимаю твой скепсис, сенатор, — усмехнулась Лаура. — Наверняка считаешь, что мы придумали эту историю, дабы укрепить свою власть. Я предусмотрела это. Стража! Пригласите декана!

В распахнутую дверь курии вошла преторианка.

— Назовись! — велела Лаура.

— Лиона Лепид по прозвищу Пугио, декан третьего контуберния, второй центурии когорты претория.

— Расскажи, как было дело!

— Той ночью я стояла у покоев принцепса. Внезапно за дверью послышались крики. Заподозрив неладное, я стала стучать. Не сразу, но дверь отворилась. За ней оказалась принцепс, полуодетая, в одной тунике. Указав рукой в сторону спальни, она сказала: «Там!..» Я побежала, и увидела, что мой подчиненный Игрр сражается с какой-то треспартой. Было темно, и я не сразу узнала ее…

— Что делал мужчина в спальне принцепса? — перебила Марцелла.

Я вцепилась в подлокотники кресла. Жаба! Ты у меня попомнишь! Лаура бросила мне предостерегающий взгляд.

— Я отвечу на твой вопрос, сенатор, — сказала она спокойно. — Пришлый по имени Игрр охранял черный ход в покои. Он знаком с Флавией, поскольку делал ей массаж, как и многим из здесь присутствующих. Вам известно, что жена Игрра, декурион «диких кошек» Виталия Руф, попала в плен к сармам, а его самого пытались убить, подстроив ссору с присутствующей здесь Пугио. Вы были свидетелями их поединка. Игрр, став преторианцем, искал встречи с принцепсом, чтобы просить помощи для жены. Такая возможность выдалась лишь при охране Палатина. Вот почему он оказался в спальне Флавии. У Игрра нет особых отношений с принцепсом, ты ведь это подразумевала, сенатор? В спальне Игрр находился в доспехах и при оружии. Будь иначе, он не смог бы противостоять убийце.

— Ты можешь назвать ее имя? — сощурилась Марцелла.

— Она скажет его сама. Введите!

По скамьям сенаторов пробежала волна. Многие привстали. Две преторианки ввели в курию высокую, широкоплечую треспарту. Она заметно хромала, и преторианки поддерживали ее под руки.

— Назовись! — велела Лаура, когда пленницу поставили посреди зала.

— Касиния Лукро, слуга верховного понтифика, — облизав губы, выдавила задержанная.

— С какой целью ты пробралась во дворец?

— Убить принцепса.

— Ты сделала это по своей воле?

— Мне велели.

— Кто?

— Октавия Варр, верховный понтифик Ромы.

— Ложь! — закричала Марцелла.

Сенаторы завопили. Многие, вскочив, махали кулаками. Лаура кивнула страже, и та ударила мечами в щиты. Раз, другой… Не сразу, но курия угомонились.

— Чем можешь подтвердить обвинение? — как ни в чем не бывало продолжила наставница. — Как видишь, тебе не верят.

— Октавия пообещала мне в награду домус.

— Вот дарственная! — Лаура подняла руку со свитком. — Любая из вас может ее посмотреть. Выписана на имя Касинии, подпись и печать понтифика. За десять дней до покушения на принцепса Октавия дарит своей помощнице домус стоимостью в две тысячи золотых. Щедро, не правда ли?

— Возможно, Касиния ей верно служила! — возразила Марцелла.

— Преданных слуг в Роме много, — усмехнулась Лаура. — Но я не слышала, чтобы им дарили домусы. Может, ты так поступила? Скажи!

Марцелла смешалась. Лаура возвысила голос:

— Октавия, подписав дарственную, нарушила закон. Домус принадлежал Виталии Руф и отошел к храму за долги — при весьма сомнительных обстоятельствах, к слову. Но не буду заострять на этом внимание. Остановлюсь на другом. Октавия не имела права дарить дом, принадлежащий храму. Понтифик этим обстоятельством пренебрегла. Спрашивается, почему? Рано или поздно о незаконной сделке узнали бы, ее могли оспорить. Тем не менее, Октавия подписала пергамент. Выходит, не опасалась. Сейчас мы узнаем, почему. Мой вопрос Касинии. Зачем понтифику понадобилось убивать принцепса?

Касиния облизала губы.

— Она хотела занять ее кресло.

Курия загудела. Лаура предупреждающе вскинула руку.

— Ты уверена? В Роме не так просто сменить власть. Если принцепс не оставит наследницу, ее преемницу назначит сенат.

— Октавия искала поддержки сенаторов. Приглашала их в храм и всячески ублажала.

— Как?

— Угощала роскошным обедом. После чего приводила мужчин, и те ласкали женщин.

Курия взорвалась. Вскочив, сенаторы кричали и махали руками. «Ложь! Клевета!..» — неслось со всех сторон. Лаура кивнула страже, и та ударила в щиты.

— Прошу слова! — закричала Марцелла, после того как все затихли.

Я кивнула: говори!

— Эту женщину, — Марцелла указала на Касинию, — задержали с оружием в руках. Она пыталась убить принцепса. За такое полагается мучительная смерть. Висеть на кресте ей не хочется. Стоит пообещать милость, и она обвинит любого.

— Считаешь, мы это подстроили? — ледяным голосом спросила Лаура.

— Я лишь утверждаю, что преступнице нельзя верить, — выкрутилась Марцелла.

— У тебя все? — спросила я.

— Да, принцепс!

— Проконсул?

— Пригласите свидетелей! — велела Лаура.

Когда вошли мужчины, курия загудела. Никогда прежде пришлых не звали в этот зал. Мужчины, встав у порога, растерянно смотрели по сторонам. Было видно, что они встревожены.

— Назовите себя! — предложила Лаура.

— Я — Ион, — сказал высокий, черноволосый мужчина.

— А я — Стефан, — поклонился второй, ростом пониже.

— Чем вы занимаетесь?

— Служим в храме Богини-воительницы.

— Поднимите руки, чтобы все видели браслеты!

Мужчины подчинились. Лаура кивнула, и пришлые опустили руки.

— Вам известно, зачем вы здесь?

— Нет, госпожа! — ответил Ион. — В храм пришли воины и велели следовать за ними. Они не говорили, зачем. Мы, наверное, провинились, но не знаем, в чем.

Лаура глянула на Марцеллу и усмехнулась.

— Вас ни в чем не обвиняют! — успокоила пришлых. — Вы здесь как свидетели. Сейчас я буду задавать вопросы, а вы — отвечать. Честно и правдиво. Понятно?

Мужчины кивнули.

— Внимательно посмотрите на этих женщин. Если кого узнаете, указывайте рукой. Опознанных сенаторов прошу спускаться в зал.

По скамьям пробежал ропот, но Лаура не обратила на это внимания. Ион со Стефаном двинули вдоль скамей, разглядывая сенаторов, и время от времени на кого-то показывали. Отмеченные женщины бледнели, но вставали и послушно спускались вниз. Одна из сенаторов пыталась спрятаться, склонившись за спину соседки, но Ион подошел и положил ей на плечо руку. В зал спустились четыре сенатора, в том числе — Марцелла. Ион со Стефаном встали в стороне.

— Вы знаете этих сенаторов? — спросила Лаура.

— Видели в храме, — ответил Ион. — Они приходили к нам.

— Зачем?

Ион замялся.

— Говори! — велела Лаура.

— Мы совокуплялись с ними.

На верхних скамьях кто-то охнул.

— Вы делали это по их просьбе?

— Нет, госпожа! К нам приходила Касиния и отводила в покои понтифика. Там нас ждала женщина. Понтифик уходила, а мы оставались…

— Вы ласкали женщин вдвоем?

— По-разному, госпожа! Иногда вдвоем, иногда поодиночке. Вот она, — Ион указал на Марцеллу, — любила, чтобы вдвоем. Ей очень нравились наши ласки. Она обещала взять нас к себе. Нас возили к ней в дом.

— Он очень большой и роскошный! — восторженно сказал Стефан. — Много слуг, красивые мозаики, вазы.

— Твоя знаменитая коллекция, Марцелла? — усмехнулась Лаура. — Ты и теперь будешь утверждать, что мы все подстроили? Может, пригласить в свидетели твоих слуг?

Марцелла не отозвалась. Она смотрела в пол. Руки, которые сенатор держала перед собой, тряслись.

— Вопросы к свидетелям есть?

Ответом было молчание.

— Вы свободны, граждане!

Мужчины поклонились и вышли.

— Ты — тоже! — Лаура указала на Касинию.

Стража вывела хромающую треспарту.

— Возвращаю слово, принцепс!

Я встала.

— Властью, дарованной мне сенатом, я, Флавия Авл, принцепс и цензор Ромы, обязанная следить за нравами, за преступления против законов республики исключаю Марцеллу Канис, Манию Ульпию, Валерию Дециус, Клавдию Порцию из списка сенаторов на вечные времена. Стража! Вывести заговорщиц! Им тут не место!

Подбежавшие преторианки, бесцеремонно пихая бывших сенаторов, вытолкали их из курии. Я кивнула Лауре.

— Призываю сенат наказать виновных! — объявила она.

— Почему нет Октавии? — заметила Северина, все это время тихо сидевшая в кресле. — Нельзя выносить приговор в ее отсутствие. Все-таки верховный понтифик.

— Октавия сбежала, — вздохнула Лаура. — Когда преторианцы пришли, в храме ее не оказалось. Успели предупредить. Полагаю, она спряталась в городе «фармацевта». Придется судить заочно.

— Своим побегом она подтвердила обвинение, — кивнула трибун. — Не возражаю. Что предлагаешь?

— Объявить Октавию вне закона.

— Справедливо! — согласилась трибун.

— Голосуем! — объявила я.

Руки сенаторов поползли вверх. Я следила, прищурившись. Как и предполагала, никто не уклонился.

— Принято!

— Теперь бывшие сенаторы, — сказала Лаура.

— Предлагаешь крест? — насторожилась Северина.

— Нет, трибун! Если нола умышленно, угрозами или подкупом склоняет к сожительству мужчину из храма, — процитировала закон Лаура, — ее казнят. Здесь этого не было. Бывших сенаторов совратила Октавия. Она предлагала мужчин в обмен на поддержку. Думаю, изгнания достаточно.

— Они богаты, — покачала головой Северина, — и не пожалеют золота, чтобы вернуть положение. У каждой — десятки клиентов. Станут мутить нол, а нам не нужен бунт. Я вообще не понимаю, почему вы медлили. Каждая из изгнанных — развратная тварь, кичившаяся своим богатством и выставлявшая его напоказ. Они предавались удовольствиям, не думая о народе… («Олигархи!» — вспомнилось мне слово Игрра). Я говорила об этом сенату, но меня не слышали. Настаиваю на конфискации имущества.

— Согласна! — сказала Лаура.

— Кто «за»?

Руки в этот раз подняли неохотно, но все же проголосовали.

— Необходимо назначить понтифика, — сказала Лаура, когда решение утвердили. — Предлагаю Северину.

— Почему я? — удивилась трибун.

— Касиния нам многое рассказала. В храме деялось непотребное. Октавия пользовалась его казной, как своей. Многое расхищено. А что вытворяли жрицы! Они совокуплялись с мужчинами, устраивали с ними оргии… (Северина сморщилась). Для того чтобы навести порядок, требуется женщина безукоризненно честная. Кто, если не ты?

— Тысячу лет понтифика избирали из рода жриц, — заметила трибун.

— Они вышли из доверия! — вмешалась я. — Их представитель затеяла заговор против принцепса. В прежние времена за это казнили весь род. Я не настолько кровожадна, но никто из жриц более не станет верховным понтификом!

Северина подумала и кивнула.

— Голосуем!..

— На сегодня — все! — объявила Лаура, когда руки опустились.

— Нет!

Наставница глянула на меня с изумлением. Я встала.

— Хотя виновные изобличены, Октавия скрылась. Она увела с собой стражу, довольно многочисленную и хорошо вооруженную. Рома в опасности. В такое время нужно действовать без промедления. Я настаиваю на полномочиях диктатора.

— Надолго? — насторожилась Северина.

— На установленный законом срок — полгода.

Северина задумалась и кивнула:

— Не возражаю!

— Голосуем!..

Из курии я выходила, едва не танцуя. Получилось! Теперь никто не помешает мне послать войско на выручку Игрру. Не нужно испрашивать разрешения у сената, уговаривать наставницу. Мы вновь увидимся…

— Могла бы сказать! — упрекнула догнавшая меня Лаура. — Зачем ты это затеяла? Теперь любую ошибку припишут нам.

Я только плечами пожала: подумаешь!..

Поселок FAGG, 100 миль севернее Ромы. Пакс

— Я вне закона! — закричала Октавия с порога. — Из Ромы прискакала жрица: на улицах возглашают указ. Теперь любой обязан меня убить. За это обещана награда сената.

— Садись! — предложил Говард.

Октавия сверкнула глазами, но подчинилась. Кресло выбрала напротив фармацевта.

— Это ты виноват! — продолжила она, расправив паллу. — Зачем я тебя послушала? Затеять заговор…

— Я советовал захватить власть, — согласился Говард. — Но разве я виноват, что ты не смогла?

Октавия раздула ноздри, но промолчала.

— Зачем послала к Флавии свою помощницу? — продолжил Говард.

— Она в прошлом ликтор и могла пройти в Палатин! Отменно владеет оружием.

— Обязательно было девчонку резать? Разве не существует других способов? К примеру, подкупить повара, чтоб тот подсыпал в пищу яд? Или подстрелить Флавию на пути к сенату? Есть десятки возможностей. Ты почему-то выбрала самый рискованный метод. Тридцать лет назад ты была умнее.

— Тогда ты помогал, — вздохнула Октавия.

— Что мешало спросить сейчас? Я надеялся, что ты знаешь, как действовать. И что вышло в итоге? За что ты упрекаешь меня?

Октавия насупилась.

— Из Ромы пришлют за мной. Потребуют выдачи.

— Я не подчиняюсь Роме, а мои люди справятся с любым войском, — сказал Говард. — Здесь ты в безопасности.

— Дай мне своих охранников! Я заплачу! С твоим оружием и моими стражами мы захватим Рому. Я разберусь с этой маленькой сучкой!

Октавия сжала кулаки.

— Затеять войну? — хмыкнул Говард. — Я фармацевт, а не генерал. Но даже я понимаю: не получится. Здесь мы отобьемся, но взять Рому… Там стены, внутри — улицы, ограды, за которыми легко спрятать стрелков. Моих охранников перебьют. Их всего-то пару десятков.

— Привези еще!

— Существование Пакса — тайна. Чем меньше людей знает, тем проще сохранить. Нет, понтифик!

— Я больше не жрица! — сказала Октавия. — Они назначили Северину. Старую зануду, помешанную на нравственности.

— С ней можно договориться?

— Нет! — фыркнула Октавия. — Она не станет возить тебе девочек. Даже не рассчитывай!

— Я оставлю Пакс без мужчин.

— Заявят, что не нужно. Достаточно тех, что есть.

— Трудно устроить второй мор?

— Его свяжут с тобой. Скрыть не удастся. Вас вышвырнут из Пакса!

Говард задумался.

— Я подумаю над твоим предложением, — кивнул примирительно. — Думаю, его надо принять. Отдыхай!

Торжествующая улыбка растянула губы Октавии. Она встала и вышла. Говард, оставшись один, некоторое время сидел в кресле, затем взял со стола карманную рацию. Палец утопил тангету.

— Зайди!

Спустя минуту раздался стук в дверь, и в кабинете возник начальник охраны — высокий мужчина с заметной сединой на висках.

— Слушаю, босс! — сказал, склонив голову.

— Октавию с дочерью разместили в апартаментах?

— Да, босс!

— Ужинают у себя?

— А также обедают и завтракают. Стараются не выходить лишний раз.

— Вот и хорошо. Сегодня к ужину подай им вино с цианидом. Возьмешь у Марты.

Начальник охраны поднял бровь.

— Отработанный материал, — сказал Говард. — Связывают руки. В Роме объявили награду за их головы. Нам это ничем не грозит. Все подумают, что отравились сами от безвыходности.

— Сделаю, босс! — сказал начальник.

— Устрой им пышные похороны. После чего храмовая стража пусть идет в Рому. Здесь она не нужна, да и кормить нечем. Новому понтифику это понравится.

— Стоит ли отправлять всех, босс? Парни обидятся: им нужны девочки. Те, у которых берут кровь, слишком тощие. Кому-то нужно патрулировать окрестности. Храмовая стража использует лошадей. Мои парни верхом не умеют. Их этому не учили.

— Оставь с полсотни! — пожал плечами Говард. — Достаточно?

— Более чем! — кивнул начальник.

— Можете отобрать по своему вкусу. Свободен!

Начальник боднул головой и вышел. Говард, оставшись в одиночестве, достал из шкафа бутылку, плеснул в бокал янтарную жидкость и жадно глотнул. После чего раскурил сигару и подошел к окну. Отсюда были видны палатки, разбитые за стенами. Возле них копошились стражницы, в отдалении паслись кони.

«Завтра они уйдут, — подумал Говард. — Я передам с ними письма принцепсу и понтифику. Сообщу о самоубийстве Октавии, выражу сочувствие, приглашу Северину в гости. Думаю, ее удастся склонить к сотрудничеству. Если она такая нравственная, как говорит Октавия, то наверняка помешана на благе отечества. Что ж… Паксу нужны мужчины, мне — маленькие димидии. Лекарство нужно производить. Заказы растут, в Цюрихе требуют увеличить объемы. Это к лучшему, что Октавии не станет: вместе с ней умрет и тайна. Плохо менять давнего партнера, но бизнес есть бизнес».

Говард хлебнул из бокала и втянул дым.

«Интересно, Мада получила этого русского? Он отправился к сармам за своей женщиной? Надо было спросить Октавию».

Подумав, Говард решил, что не стоит. Слишком мелкая фигура, чтобы беспокоиться.