Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Анатолий Грешневиков, 2016

Книга известного политического деятеля и писателя Анатолия Грешневикова посвящена тем россиянам, которые не интересуются политикой и общественной деятельностью, но которыми живо и ежедневно интересуются политики «нового мирового порядка». Книга рассказывает о вечной борьбе в России двух основных сил – патриотов и западников, о секретных операциях против России, а точнее, о крупномасштабной информационной войне против великой русской православной цивилизации. Знакомство с книгой помогает не только узнать о сверхсекретном информационном оружии и технологиях захвата власти, но и о путях спасения семьи, друзей, Отечества. Научно-популярный и публицистический труд автора впервые остро ставит проблему информационной безопасности страны. Второе издание, дополненное.

Глава II. Определение информационной войны

Сущность информационной войны

Как только человек приобрел дар речи и овладел риторикой, он понял — словом можно убить…

Как только человек догадался, что обладает семантической памятью, то есть информацией, воспринимаемой не только сознанием, но и органами чувств, он стал гипнотизировать и зомбировать людей.

Как только человек понял, что всякое управление немыслимо без информации, он стал использовать в войнах информационное оружие.

В 1991 году американские войска провели против Ирака военную операцию «Буря в пустыне». Уже с первых минут ведения боевых действий было заметно не только техническое, но и информационное преимущество армии США. Заключалось оно первоначально в объявленной против Ирака информационной блокаде, а затем и в применении информационного оружия. Недооценка этого оружия привела к поражению… К сожалению, не только Ирак или другие страны третьего мира, но и западноевропейские державы, а особенно Россия, недооценивали значимость информационного оружия.

Еще до начала бомбовых ударов по Ираку весь мир услышал ту информацию, которая рождалась в министерстве, обороны США и которая необходима была США. Это же информационное превосходство сохранилось и во время боевых действий.

Впервые американские военные специалисты не скрывали того, что именно на этом отрезке времени они переиграли иракцев в информационном противоборстве, в так называемой информационной войне. Термин «информационная война» назывался открыто. Так как Ирак вообще не имел понятия о сути и задачах информационной войны, то, ни о каком превосходстве и тем более информационном противоборстве, говорить не приходится. Американцы просто испытали в Ираке новое информационное оружие.

21 декабря 1992 года министр обороны США издал официальный документ — «Информационная война».

Через год Комитет начальников штабов издает директиву под № 30, в которой четко излагаются принципы ведения информационной войны.

Трудно предполагать, являются ли эти документы первыми официальными документами США. Известно одно — данные документы стали достоянием гласности и, конечно, появлению их способствовала война в Ираке. До иракской войны подобные разработки в сфере применения информационного оружия и ведения информационной войны скрывались. Как утаивалось и само понятие «информационная война». Между тем, на пустом месте ничего не рождается, и история войн, и тем более история утверждения нового мирового порядка, говорят о давнем существовании информационного оружия.

Еще древние жрецы знали цену информационному противоборству: и техническому, и психологическому. Известен их афоризм: «КТО ВЛАДЕЕТ ИНФОРМАЦИЕЙ, ТОТ ВЛАДЕЕТ МИРОМ».

Но жрецы в основном прибегали к психологическому оружию. Тогда как последователи их — масонские организации — пошли гораздо дальше, они уже стали прибегать и к техническому информационному оружию. Афоризм жрецов они переиначили на свой лад: «ВЛАДЕЮЩИЙ ИНФОРМАЦИЕЙ — ГОСПОДИН, НЕ ВЛАДЕЮЩИЙ — РАБ».

Так что информационная война ведется на планете давно. Другое дело, что данный термин озвучен был в этот период гласно и широко, да и само оружие этой войны стало более изощренным, технологически сложным и опасным.

События в Югославии, а затем и в России на территории Чечни показали знакомые схемы проведения информационной войны. Но первым был все же Ирак, так как именно здесь они были апробированы. Уже самые современные методики.

С первых минут войны Ирак попал в информационное рабство. Никто не вступился за него, стратегические, союзники и те молчали, никто не узнал правды о войне, ибо все думали о завоевательской агрессии Ирака, и никто не думал об американских интересах в Кувейте. Американские же интересы хоть и за семью печатями, но очевидны: дешевая кувейтская нефть, сохранение возможности за США квотировать продажу арабской и прочей нефти, борьба за новый мировой порядок и т. д.

Информационное рабство обернулось для Ирака не только международной изоляцией, а затем и введением блокада, эмбарго… Оно парализовало систему обороны. Американцы часто пугали мировую общественность растущей военной мощью Ирака, тем, что у иракцев есть ракетные комплексы, химическое оружие. Многие люди и верили, и знали: Ирак закупает ракеты, имеет крепкую систему ПВО. Но когда война началась, многие ракеты Ирака почему-то оказались небоеспособными. Только поездка в Ирак и встреча там с видными военачальниками дает ответ, скрываемый, невидимый для мира. Оказывается, иракцы закупили в Германии и ряде других западноевропейских «ран системы ПВО. Именно они и не сработали, так как в них были заложены информационные логические бомбы. В самый напряженный момент зона Персидского залива оказалась оголенной, без должного прикрытия. Объекты Ирака были уничтожены. Взлетали только российские ракеты, не имеющие иностранного информационного обеспечения.

Знакомство с результатами информационной войны в Ираке повергает многих в шок. С одной стороны, поражает сравнение потерь в живой силе и технике между США и Ираком. С другой стороны, поражает информационная ложь, дающая некое право историкам делать после войны заключение о ее справедливом и почти безкровопролитном исходе.

Благодаря высокоточному оружию, особым электронным информационным системам, новейшим средствам радиоэлектронного подавления, американцы парализовали сразу всю систему противовоздушной обороны, систему государственного и военного управления. Радиоэлектронное глушение ощущалось даже за пределами Ирака. Но эти высокоточные удары приходились и на мирные объекты! В Ираке были уничтожены все продовольственные склады. Последнее уцелевшее хлебохранилище руководство Ирака вынуждено было открыть и раздать хлеб населению, для того, чтобы хоть каким-то образом уберечь страну от повального голода. Бомбежка электростанций также велась из высокоточного современного оружия: поражалась не вся станция многочисленными авианалетами, поражалась лишь турбина — сердце станции — с тем, чтобы никогда ее не восстановить. К тому же меньше тратилось сил и средств.

Америка выиграла войну благодаря информационной блокаде, информационному оружию, информационным электронным шпионам. Не зря их военные специалисты делают выводы о том, что обычный компьютер оказался полезнее урановых боеголовок.

Сегодня иракцы изучают деятельность информационных шпионов. К сожалению, другие страны не очень озаботились сущностью этой войны, ее последствиями, как мало думают и в России о защите собственных информационных ресурсов от воздействия противника.

Одна Америка продолжает совершенствовать подготовку. В 1995 году американцы издают специальный словарь понятий информационного противоборства. В этом же году Национальный университет обороны выпустил первых соответствующих специалистов. Готовится новый устав армии США, где основным предметом значится — действие против системы управления войсками и оружием врага с целью достижения информационного превосходства.

Этим же проектом устава дается американское определение информационной войны:

«Действия, предпринятые для достижения информационного превосходства в интересах национальной стратегии и осуществляемые путем влияния на информацию и информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем».

Конечно, с учетом российского фактора информационная война приобретает свой оттенок. Потому, соглашаясь с концептуальным и схематичным обозначением американского достижения превосходства, можно дать более конкретное и сущностное определение информационной войны:

«Средство уничтожения в стране исторических, духовных ценностей и подавления в человеке нравственного созидательного начала».

Да, это определение значительно идеологизировано. Но, чего ради американцы по всем направлениям готовятся к ведению информационной войны? Почему с 1994 года расходы армии, флота и спецслужб США на оснащение информационным оружием превышают расходы космических и ракетно-ядерных программ?!

Ответ прост: Америка рвется к мировому господству, к утверждению на планете нового мирового порядка, а установить это господство можно только с устранением России. Иного оружия, иной войны, кроме информационной. Америка и Запад сегодня не могут противопоставить России.

Исторический почерк ведения информационной войны

Из всех свойств информации человек в войне с противником или даже в бытовом конфликте использовал основное ее свойство — разрушение.

Тот человек, который обладал информацией, тот и управлял людьми, совершал магические обряды, насылал порчу, казнил людей, выигрывал в конфликтах и войнах, укреплялся во власти. Без полной информации о повадках и жизни животных невозможна была охота. Без информации о численном составе и вооружении противника, без знания его слабых сторон невозможна была победа в войне.

История знает множество примеров использования информации в войне и дипломатии. Главными разрушительными компонентами информации являются — дезинформация, пропаганда, агитация. Однако, какими бы древними ни были примеры и методы ведения подобной войны, они сохраняют определенную закономерность — подавить или подорвать моральный дух противника.

Древнегреческий историк Геродот (около 484-425 г. до н. э.) одним из первых обратил внимание на средства и значимость информационной войны. Он уже тогда рассматривал информацию, как главную форму психологической войны. В книге «История греко-персидских войн» он рассказал о том, как Фемистокл в пропагандистских целях высек на камне у источника питьевой воды обращение к ионийцам:

«Ионийцы, вы совершаете грех, сражаясь против своих отцов, помогая поработить Грецию! Поэтому лучше переходите к нам, а если не можете сделать этого, то отведите свои войска с поля боя и уговорите карийцев поступить так же. Но если ни то, ни другое вам не удастся и вы вынуждены будете выступить на поле боя, то сражайтесь только для виду, помня, что вы произошли от нас и враждебность варваров к нам берег свое начало от их враждебности к вам».

Подобная пропагандистская информация сыграла свою положительную роль, так как она вызывала у ионийцев доверие, благодаря проявленным Фемистоклом заинтересованности и доброжелательности, а у персов — подозрительность и страх за измену.

Умело использовал информацию для психологического подавления противника знаменитый полководец Чингисхан. Впереди его конницы летели слухи о громадном количестве войск, рассказы об их зверствах и жестокости. Чингисхан одним из первых использовал шпионов не столько доя сбора секретной информации о противнике, сколько для запугивания, подрыва морального духа и распространения необходимой ему информации. Так монголы одержали победу и в Китае, и в Европе, и в других государствах, выигрывая, прежде всего, в военной тактической пропаганде. Известны случаи, когда Чингисхан, перевербовывая вражеских шпионов, так умело убеждал хорезмских лазутчиков в непобедимости и могуществе своего войска, что отпускаемые шпионы деморализовывали своих соотечественников и способствовали падению Хорезма.

До первой мировой войны трудно вообще отдать какой-либо воюющей стране приоритет в умении вести подрывную пропаганду. И японцы, и китайцы, и англичане, и немцы, и шведы, и американцы, и французы прибегали в своих войнах к информационному оружию. Писались листовки, запускались слухи, издавались книги, подсовывались карты, воровалась информация. И какой бы характер война не носила — колониальный или религиозный — вместе с оружием в ход пускались методы психологического и информационного воздействия па противника. Притом информационная война начиналась раньше бряцания оружием… Ее задачи оставались неизменно простыми — подрыв боевого духа армии, разложение моральных сил населения, устранение или нейтрализация союзников.

И колониальные, и религиозные войны требовали от идеологов информационного наступления учета особенностей национального характера, географического расположения страны, вмешательства во внутренние дела и так далее. Чтобы повлиять на взгляды противника, заронить в его душе сомнение, заставить изменить родине, требовались время и планомерная работа.

Так британцы завоевывали Индиго… Индусы численно превосходили колонизаторов. Но, благодаря информационным пропагандистским мерам, Индия покорилась.

Еще более изощренную информационную войну провели маньчжуры против китайцев. Первых было в 400 раз меньше, но они выровняли положение и победили. Помогло, прежде всего, знание психологических методов воздействия на китайцев.

Без информационного обеспечения невозможны были и религиозные войны. Раскол на религиозной почве разгорается мгновенно, ибо затрагивает святое чувство. Стоит нарочно обронить ранящее слово или надругаться над верой, и столкновение становится неизбежным. В романе Чарльза Диккенса «Барнеби Радж» убедительно показано, как во времена американской революции в Англии тонко и умело велась информационная пропагандистская война с католицизмом. Раскол среди английских солдат вносился благодаря именно антикатолическим призывам.

В XIII–XIX веках католическая церковь изобрела судебно-полицейское учреждение для борьбы с ересями — инквизицию. Только в XX веке стало ясно, что инквизиция была мощнейшим информационным и психологическим оружием в руках церкви. Особенно показательна, убедительна и страшна была она в Испании. В основе ее лежат все те же методы обычной колониальной или захватнической военной пропаганды, такие, как дезинформация, клевета, преднамеренное извращение действительности, наговор, однако, путь к сожжению на костре куда страшнее, чем полученное ножевое либо пулевое смертельное ранение в бою.

Об изощренных и страшных методах ведения информационной и психологической войны церковной инквизиции с собственным и чужим народом беспристрастно говорится в гениальной книге Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», вышедшей еще в 1867 году. Народ Фландрии (Бельгия) боролся с испанскими угнетателями и католическим мракобесием, а вывод Шарль де Костер сделал одинаково необходимый для всех народов: «Народ умирает, если не знает своего прошлого». Это предупреждение очень злободневно и своевременно.

Сколько бы столетий ни прошло на планете, почерк у всех информационных войн один. И задача одна — лишить солдат и население чести, долга, исторической памяти. И способы одни — развратить, предложить сытую и богатую жизнь.

Что предлагали американские листовки английским солдатам, сражающимся у Бенкер-Хилла? Тогда листовки только научились печатать. В них писалось:

«Что дает дезертирство: 1. Семь долларов в месяц. 2. Свежие продукты в изобилии. 3. Здоровье. 4. Свободу, покой, богатство и хорошую ферму.

Что дает Бенкер-Хилл: 1. Три пенса в день. 2. Гнилую солонину. 3. Цингу. 4. Рабство, нужду и нищету».

Что предлагали немецко-фашистские захватчики русскому солдату, сражающемуся в годы второй мировой войны? В листовках предлагалось, несмотря на гул самолетов и лязг танков, все то же:

«Русский солдат, сдавайся в плен, бросай винтовку, иди к нам — тебя ждет сало и водка».

Если переиначить слова Шарля де Костера, то вывод из всех информационных войн и конфликтов можно сделать один: в информационной войне побеждает память и совесть народа.

Информационное оружие

До появления электронных средств массовой информации, компьютеров виды информационного оружия были широко известны. Как известно было для военных, дипломатов и политиков само предназначение того или иного вида информационного оружия. Листовки, например, предназначались для деморализации солдат. И, в зависимости от обстоятельств, солдаты брали листовки как пропуск и сдавались неприятелю в плен.

По известным дипломатическим каналам шпионы собирали и передавали секретную информацию. Со временем менялась секретность информации, но каналы оставались прежними.

Однако как бы ни были известны старые образцы информационного оружия, оно есть, и оно будет существовать до тех пор, пока дает результат. А результат неизбежен, ибо информация есть лучшее средство психологического порабощения человека.

С расширением информационного пространства на информационном рынке появилось более мощное информационное оружие — радио, телевидение, компьютер. Редкий человек может устоять перед ним. По психологическому воздействию и разрушительной силе оно сопоставимо разве что с ядерным и бактериологическим. Взрыва нет, крови нет, а разум и инстинкт самосохранения утеряны. Такая каверзность информационного оружия пострашнее радиационного, ибо при нем человек быстрее, заметнее разрушается, ощутимей губительные процессы вокруг человека. Информационное оружие не убивает человека сразу, а медленно подтачивает его изнутри, истлевает и развращает душу и в конце концов превращает в равнодушного биоробота.

В отличие от старого информационного оружия, новое еще не распознано, не раскрыто обывателем. Да и действует оно не так давно и не так прямолинейно и откровенно. В обществе поддерживается доверие к радио, телевидению, театру, книге, газете. Необходимо, очевидно, время для того, чтобы выработался иммунитет к средствам информационного поражения, и каждый человек мог отличить лжеинформацию от информации. Только информационное оружие сегодня так стремительно совершенствуется и завладевает людскими душами, что есть опасение опоздать…

В начале XX века самым мощным информационным оружием становилось кино. Не зря вождь революции В. И. Ленин быстро распознал в кинематографе нужного партии пропагандиста и агитатора. Таковым он впоследствии и стал, воспитывая из поколения в поколение доверие к новой Советской власти. Можно долго говорить о том, много ли лживого и правдивого пропагандировало советское киноискусство… Однако речь о другом, — о роли кино в информационном обеспечении власти, о влиянии кино на человека и общество. И здесь в то время равного по силе воздействия на человека информационного оружия, таким являлось кино, не было. Кинематограф владел умами и настроением людей. Не одно поколение выросло на фильмах о Чапаеве, Котовском, Щорсе.

Еще большую популярность завоевало киноискусство в послевоенный период в России. Когда по телевидению шел телесериал «Семнадцать мгновений весны», то девяносто процентов населения страны (это можно с уверенностью сказать) сидело у телеэкранов. Более того, надо отдать должное тогдашним идеологам кинематографа и телевидения, в то время киноискусство не несло отрицательного и разрушительного заряда, наоборот, пронизано было патриотизмом, откровенно изобличало и так яге откровенно презирало зло. Вот почему после просмотра фильма о десантниках молодежь, шла в военкоматы и записывалась служить в воздушно-десантные войска. А после фильма о летчиках, мальчишки мечтали о небе.

Наряду с кинематографом, сильным информационным оружием оставались книги и газеты. Не зря в 70-80 годы Россию считали самой читающей страной. Лжи в этом не было. Страна выписывала много газет, книжный бум переходил в острые дискуссии и широкие гласные обсуждения… Профессия писателя, как никогда, стала почитаемой, святой. Книги Федора Абрамова, Валентина Распутина, Василия Белова, Василия Пушнина, Виктора Астафьева издавались массовыми, миллионными тиранами, и при жизни эти писатели получили не только государственные награды, но и народное признание, их считают совестью народа!

Свое прочное и законное место завоевало на информационном поле такое идеологическое оружие, как эстрада. Песня, например, на фронтах второй мировой войны — это отдельный, совсем малоизученный, аспект идеологической и информационной войны. Да, музыка и песни звучали во время боевых действий и раньше, — известна их важная роль в поднятии боевого духа… Но то, что сделали для победы две песни — «Вставай, страна огромная…» и «Землянка» (как, впрочем, и другие) — равносильно выпущенным снарядам и бомбам.

Советская песня в глубине своей, как и давняя русская песня, хранила нравственное начало. Потому информационно она не могла разрушать душу человека. Хотя среди жанров эстрады, кроме песни, были и другие, не все они выдерживали критику на созидание… Скажем, зарождающиеся и встающие сразу крепко на ноги «юмор» и «сатира» скорее разрушали душу, чем высмеивали ее пороки. Как известно, юмор может быть и черным.

Первыми, кто направил открыто против России свое информационное оружие, были писатели и журналисты. Еще до перестройки Горбачева они размежевались по периодическим изданиям: с одной стороны были славянофилы-государственники (журналы «Наш современник», «Молодая гвардия», газета «Литературная Россия» и т. д.), с другой стороны были демократы-западники (журналы «Огонек», «Знамя», «Литературная газета» и др.). После перестройки размежевание прошло и на эстраде, и в кинематографе, и в театре. Одни боролись за сохранение самобытности России, с выработкой собственной идеологии, национальной идеи. Другие предпочитали западные ценности. Если учесть тот факт, что последние, т. е. западники, привели в России к власти прозападно настроенных Президента и Правительство, то понятными становятся и смысл борьбы, и путь страны.

Теперь уже в руках прозападных журналистов, интеллигенции, политиков оказалось все мощное информационное оружие: кино, театр, газеты, телевидение, радио, эстрада. Но это оружие уже не воспитывало русских как нацию, не культивировало патриотизм и национальные духовные ценности, а, наоборот, обернулось против России и ее традиционных ценностей. Западники построили свою политику на заведомой лжи, на осмеянии всего прошлого, на очернении истории и вождей, на лживых обещаниях и лживых идеях… Информационное оружие всех калибров било в главную мишень — в русскую душу и по национальным традициям России. Впервые произошла разительная и открытая подмена созидательной силы информационного оружия — на разрушительную. Информация стала основным носителем лиги, дезинформации, жажды наживы, насилия, разврата, лицемерия. Впервые информационная агрессивность стала подрывать основы государства, подменять одни ценности другими, высмеивать и очернять все полезное для народа. Ложь стала побеждать правду.

Разрушительными идеями заболело все общество. Потому-то власть досталась западникам-разрушителям и остается у них.

Наше общество легко поддалось на такие лжеидеи, которые изо дня в день вдалбливались средствами массовой информации, как — «Тоталитарное государство», «Россия — империя зла» или сугубо экономическая — «На ваучер — две «Волги».

В настоящее время Россия находится в информационном плену у западников и внутри страны, против собственного парода идет информационная война.

По ходу этой войны, после перестройки Горбачева, в страну хлынул поток компьютеров… Запад так быстро наводнил страну компьютерами собственного образца, что мы не успели развить свою соответствующую промышленность, и, главное, — не успели разработать информационный кодекс и механизмы информационной безопасности.

На Западе давно радиоэлектронное оружие обеспечивает ход информационной войны… Там научились не только преднамеренно и с глубоким умыслом искажать информацию, но и благодаря компьютерам разрушать информационные ресурсы других стран. Пример — все та же война США против Ирака.

Сегодня трудно дата единственно верное определение, что такое информационное оружие… Вчера оно было такое, сегодня — другое, а завтра — третье. Хотя некоторые предположения можно сделать: в XXI веке самым мощным после компьютерных сетей будет психотропное оружие.

Первые попытки дать определение информационному оружию сделали военные специалисты и гуманитарии. И это естественно, ибо и те, и другие понимают, что от него зависит стабильность психики целого народа. Только военные специалисты думают об информационной стратегии, о конфликтах, которые провоцируют СМИ, об информационном шпионаже. А у специалистов-гуманитариев — забота о сохранении особого российского менталитета.

Б. Николин дает следующее определение информационному оружию: это — «средства уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всего высокотехнологичного обеспечения жизни общества и функционирования государства» («Российская Федерация», 1996 г.).

Специалист-гуманитарий Татьяна Миронова дает свое определение информационному оружию, для нее и ее единомышленников это — «наиболее утонченное из всех видов вооружений, изобретенных человечеством: оно поражает душу человека, убивает совесть, стыд, национальную и родовую память, развращает душу соблазнами, развивает в человеке самые жестокие пороки — ложь, лицемерие, жажду наживы, эгоизм, безжалостность, цинизм.

Информационно пораженный человек превращается в двуногое животное, умеющее работать, есть, пить, веселиться, размножаться, но у такой особи напрочь убиты понятия веры, совести, стыда, долга, такая особь не способна подняться выше своих эгоистичных, корыстных желаний, у нее атрофированы понятия нации и Отечества, выжжены порывы творчества и способность к сопротивлению врагу — два высших свойства человека, которыми он служит Богу и своему народу. С помощью информационного оружия народ превращается в лето управляемую биомассу» («Советская Россия», 25 сентября 1997 г.).

Современное общество — это информационное общество. Таковы реалии жизни — без информации трудно представить существование человека. Почти вся его жизнь после работы в вечернее время проходит перед телевизором. Информационный вакуум днем заполняют радио, газеты, слухи и анекдоты.

Общество, боровшееся за признание права на свободу информации, сегодня уже задумывается об информационном терроризме. Но препятствовать ему трудно. На Западе еще в середине века ученые забили тревогу о сохранении личной жизни, о защите национальных интересов и о всесилии тоталитарной пропаганды. Именно тогда известный писатель Оруэлл написал свой роман-антиутопию «1984», в котором высказал опасения по поводу исключительной роли телевидения в информировании и влиянии его на умы людей. В его книге у каждого героя стоит невыключенный телевизор, диктующий и советующий им, как следует жить и поступать.

После разоблачений, подобных оруэлловскому, на Западе пропаганду стали воспринимать, как неотъемлемую функцию тоталитарного общества, сам термин приобрел негативный оттенок.

Россия, к сожалению, идет к преодолению информационного рабства своим трудным и кровавым путем.

Роль телевидения в информационной войне

Телевидение — самое действенное и разрушительное информационное оружие последних лет двадцатого столетия. Россия уже утратила статус самой читающей страны. Тиражи газет и журналов резко упали. И теперь не в каждой семье выписывают периодическое столичное или даже областное издание, но телевизор, безусловно, имеется в каждом доме.

В современной России, когда идет смена социально-политического курса и продолжается борьба западников с государственниками, роль телевидения значительно возросла.

Западники старательно решают, благодаря захвату и монополизации телевизионного эфира, свою проблему органического «вживления» нужных им идей в массовое сознание.

Телезрители в большинстве своем не догадываются о новом предназначении и роли современного телевидения и легко поддаются тому, что им каждый день вбивают в сознание и подсознание определенные стереотипы мышления, навязывают новые жизненные ценности, выводы, оценки. Телевидение в роли «доброго советчика и друга» подсказывает россиянину: что делать с ваучером, куда вкладывать деньги, какой фильм лучше посмотреть, каким политикам стоит доверять, с какими странами надо дружить… И в самый ответственный для страны момент телевидение уже не советует, а настойчиво рекомендует, прибегая порой к угрозам, за кого надо голосовать, а за кого ни в коем случае нельзя.

Проходит время, и обманутые вкладчики уже не видят на «голубом экране» удачливого Леню Голубкова. Миллионы людей, благодаря тому, что верят телевидению, были обворованы на крупные суммы. Потерпело фиаско и другое мошенничество — ни один гражданин не получил на выданный государством (в лице Л. Б. Чубайса) ваучер обещанные две автомашины «Волга». И бесконечный фильм «Санта-Барбара» оказался не таким уж интересным и безобидным. В нем не просто навязывались чуждые духовные ценности, а полностью размывались критерии между Добром и Злом. И усиленно рекомендуемый политик только на первый взгляд был созидателем, на деле же оказался разрушителем, демагогом и просто непорядочным человеком.

Почему телевидение так легко, без боя и сопротивления, взяло человека в информационный плен?! Человек может равнодушно относиться к воинствующему «мировоззрению» телевидения, которое безжалостно высмеивает и очерняет все почвенное, национальное. Не все должным образом изучали в школе исторический и духовный опыт страны, чтобы дать отпор инородному вторжению в сознание россиян. Однако человек не должен оставаться равнодушным и соглашаться с тем, что телевидение становится средством получения огромных доходов, оболванивания, зомбирования. Журналисты телевидения понимали, показывая Леню Голубкова, что это явное мошенничество. Телезритель тоже должен отличать заведомо ложную рекламу от добросовестной.

Если мы не в состоянии критически осмыслить деятельность телевидения, по достоинству оценить насмешки, коим подвергается русское национальное самосознание, если очевидное надувательство принимается за чистую монету, то телевидение, как информационное оружие, срабатывает безукоризненно. У человека свои законы, мораль, интуиция… У телевизионной империи — свои. И результат информационной войны заметен: народ уже страдает и материально, и духовно.

Роль телевидения в информационной войне крайне велика, потому так умело скрываются законы, по которым оно живет и по которым строятся передачи.

Телевидение в условиях информационной войны обязательно должно быть монопольным. И оно сегодня (основные каналы) принадлежит определенным политическим силам.

Монополизированное телевидение должно прикрываться самой высокой властью и быть в постоянной зависимости от тех, кто «кормит» журналистов. Тогда оно еще более опасно для общества — и, в силу этого, хладнокровно будет смешивать истинную демократию с псевдодемократией, Добро и Зло, пороки и добродетели, нравственную вседозволенность и свободу слова.

Телевидение в условиях информационной войны должно быть агрессивным и безысходно-пессимистическим. И оно сегодня сеет патологический страх, неверие в завтрашний день, недоверие к институтам государственной власти, тиражирует насилие, разврат, угрозы гражданской войны и голода.

Агрессивное телевидение необходимо реформаторам-западникам для того, чтобы отвлекать от социальных и политических проблем обманутый народ, чтобы запрограммировать демографический кризис и скрыть количество и причины самоубийств. Есть мудрое правило: приучая людей к мысли о бунте, вы готовите бунт. Агрессивное телевидение дня того и работает, чтобы в России не было бунта, а наоборот, чтобы царили правовая анархия, нигилизм, отсутствие воли к сопротивлению, безысходность, отчаяние, соглашательство. Выпуская в эфир поток черных новостей и пошлых фильмов, журналисты вызывают у людей чувство катастрофизма, причастность к тому, что происходит в стране. Гнетущее впечатление с каждым днем усиливается, стресс поддерживается… Отсюда доверие к журналистам, доверие к тому экономическому курсу, который они защищают. Кто усомнится в правильности проводимых реформ, если приходится преодолевать такие небывалые трудности, и правительство всякий раз говорит, что самое страшное уже пройдено?! Ощущение уставших и замученных людей объяснимо: с ними говорят, якобы, правдивым доверительным языком: смотрите, мол, какие трудности мы переживаем ради того, чтобы эти пережитки, страхи и невзгоды оставить в прошлом, чтобы экономика и ваше благосостояние завтра выросло. Попробуй тут не поверь, когда и оппозиционность к власти зримая, и жить по-собачьи надоело.

Телевидение в условиях информационной войны не должно быть патриотическим и национальным, оно обязано быть космополитическим. И оно сегодня таково.

Космополитическое телевидение боится показывать не только передачи о национальном самосознании русских, о их культуре, характере, вере, но это телевидение игнорирует башкирскую и якутскую, карельскую и чувашскую культуры. Не зря, видимо, в 1994 году на сахаровских чтениях Е. Боннэр подсказывала Президенту Ельцину, как обойтись без использования этнического имени русский. При этом тележурналисты демонстрируют развратные передачи и делают к ним лживые комментарии, будто соблюдение российских традиций есть проявление ханжества, возврат к лаптям. Речь же должна идти об элементарном уважении к устоявшимся духовным ценностям, таким, как верность, долг, честь, целомудрие, дружба. Для чего космополитическое телевидение делает из россиянина «гражданина мира»?! Только для того, чтобы прикрыть антинациональную политику в стране, чтобы инородцы и западники узаконили свою шаткую власть над страной и средствами массовой информации, чтобы в обществе насаждать общечеловеческие ценности и новый мировой порядок. Космополитическое телевидение никогда не покажет, к чему привело общепринятое атеистическое желание запихнуть эскимосов в европейскую систему экономических, бытовых и антирелигиозных ценностей. Эскимосы вне системы своих национальных координат — спиваются и вырождаются. Не будет настаивать телевидение и на том, чтобы кавказцы жили в юртах и носили оленьи шубы. Мешают и климат, и обычаи, и нравы. Разрушительные идеи о насаждении общечеловеческих ценностей может осуществлять только космополитическое телевидение. Оно в условиях информационной войны должно быть безнравственным и бескультурным. И вполне демонстрирует это.

Бескультурное телевидение должно преподносить людям легкость и упрощенность жизни, что жизнь — игра, что не труд и любовь, не культура и духовность, а простые, порой низменные желания человека, — вот смысл и ценность этой жизни. Иной раз и тележурналист покажет свою простоту: смотрите, мол, и я такой же, как вы! Вот почему на телевидении столь много серых и безнравственных фильмов, бессодержательных и убогих песен, никчемных развлекательных и игровых передач. Герои «голубого экрана» теперь не летчики и крестьяне, не романтики и физики, а воры, проститутки, киллеры, жулики и просто бездарные и бездуховные типы. У телевидения появляется даже свой узнаваемый язык общения с телезрителями — картавый, косноязычный, с применением криминальных жаргонов. Таким образом, телевидение, видимо, хочет быть еще ближе к обывателю, быстрее развязывается язык, но завязывается диалог и при этом снижается порог ответственности… К сожалению, бескультурное телевидение, занижающем: требование к морали и искусству, притягивает большинство обывателей и таким образом берет их в информационный плен.

Роль телевидения в условиях информационной войны высока лишь в информационном обществе и при отсутствии должной защиты, а также при потере человеком чувства национального самосознания.

Роль компьютера в информационной войне

Время танковых сражений проходит так же быстро, как прошло время меча и копья.

Появление в арсенале информационного оружия компьютера позволяет противнику начать войну внезапно, без переброски многочисленных дивизий и тяжелой техники. И если война начинается, то она начинается задолго до ее объявления, даже до развертывания такого мощного информационного оружия, как электронные средства массовой информации.

Телевидение, радио и газеты призваны обеспечить выигрыш в информационном противоборстве, добиться полной информационной блокады и психологически деморализовать личный состав противника. Компьютерное оружие в нынешний век информации используется в трех направлениях:

1) Компьютерный информационный шпионаж;

2) Компьютерное подавление и выведение из строя информационных сетей, систем и объектов противника;

3) Компьютерное информационное влияние на психику людей.

Появление компьютеров обеспечило быстрое управление войсками и техникой, сбор информации, качественное использование информационных ресурсов. Но компьютерные достоинства человек быстро научился превращать в недостатки. Чем шире становилась компьютерная сеть, тем чаще стали случаться компьютерные преступления. Вначале они носили чисто уголовный характер… У компьютерных преступников появились даже официальные имена: «хакеры», «информационные брокеры», «кибер-панки», «электронные взломщики», «бандиты на информационных супермагистралях». Первые компьютерные преступления зафиксированы были в начале 1980 года: в Италии в 1983 году из банков было украдено 20 миллиардов лир, а в США в 1998 году сумма украденного увеличилась уже до 500 миллионов долларов.

Самым громким судебным делом хакеров было дело Арманда Мура и его сообщников, которым удалось в 1989 году ограбить чикагский банк «Ферст нэшнл бэнк». Преступники проникли в электронную систему банка, подобрав нужный код, и перевели более 69 миллионов долларов из Чикаго в два банка Вены. Когда они переводили деньги на свои американские счета, их арестовали и осудили на 10 лет тюремного заключения.

Растет число компьютерных преступлений и в других странах. Так, в Германии ежегодно хакеры крадут из банков около 4 миллиардов марок. А всего хакеры взяли под свое влияние 25 стран.

В России подобные преступления зафиксированы в первые годы становления прозападно настроенной рыночной власти. Как только наши рынки были завалены зарубежными компьютерами, так уже в 1991 году из Внешэкономбанка было похищено 125 тысяч американских долларов. Особый натиск хакеров испытал Центральный банк России. В 1993 году здесь была пресечена попытка воровства 68 миллиардов рублей. А вообще с 1993 по 1995 годы этот крупнейший банк более 300 раз подвергался нападению и проникновению в компьютерную сеть.

В российских газетах все чаще стали публиковаться статьи о новом виде шпионажа и воровства. 25 декабря 1996 года «Московский комсомолец» опубликовал материал под заголовком «За ограбление банка впервые в России осужден хакер», в котором рассказывается о том, как сотрудник банка «Российский кредит» пытался через компьютер перечислить на собственный счет банковские средства. Газета «Сегодня» в том же 1996 году рассказала в материале «Скажи мне, какой у тебя банк…» о другой попытке внедриться в банковскую компьютерную систему Москвы. Из банка чуть не исчезли 375 миллиардов рублей и 80 миллионов долларов.

Первыми, как и положено, встревожились американцы… Здесь больше всего случается компьютерных преступлений. В 1994 году Объединенная комиссия США по вопросам национальной безопасности однозначно высказалась по поводу незаконных вторжений в компьютеры, — это «важнейшая угроза безопасности в этом десятилетии». Если учесть тот факт, что все крупные державы мира рассматривают Америку, как главного компьютерного шпиона, то становится понятным, откуда идет угроза не только внутренней, а и внешней безопасности.

Не меньшую угрозу представляет и компьютерное оружие, способное парализовать компьютерные центры, вывести из строя информационные сети и пульты управления. В 1996 году Борис Николин в журнале «Российская Федерация» подробно описал некоторые виды компьютерного информационного оружия, действующие в этом направлении:

«Их краткая характеристика сводится к следующему:

а) Компьютерный вирус (КВ) — специальная программа, внедряемая в «чужую электронную среду». В заданное время или по сигналам КВ стирает хранящуюся в памяти ЭВМ информацию либо изменяет ее произвольно или целенаправленно.

б) Логическая бомба (ЛБ) — программная «закладка», заблаговременно внедряемая в информационные системы и сети. ЛБ по сигналу или в установленное время приводится в действие, стирая или искажая информацию в поражаемом компьютере. В итоге она выводит его из строя.

в) «Троянский конь» (разновидность ЛБ) — программа, обеспечивающая скрытый доступ к информационным ресурсам противника для добывания разведывательных данных.

г) Средства, позволяющие внедрял, КВ и ЛБ в государственные (гражданские и военные) информационные системы и сети и управлять ими на расстоянии. Для этих средств наиболее уязвимы постоянно действующие автоматизированные системы обнаружения и управления. По оценкам западных специалистов, вероятность восстановления нарушенных функций таких систем, в частности, систем раннего предупреждения, системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), систем управления противоракетной обороны, довольно низкая, поэтому вторжение в их работу может иметь особо тяжелые последствия».

Конец ознакомительного фрагмента.