Берег родины

Анатолий Гребнев, 2008

Сборник стихотворений и поэм Анатолия Гребнева.

Если пристально в детство вглядеться

«Не в те ль времена Святослава…»

Владимиру Крупину

Не в те ль времена Святослава

В моем древнерусском краю

Я вижу,

Как мальчик кудрявый

Бежит босиком по жнивью.

Бескрайней подхваченный волей,

Держа в узелочке обед,

Бежит он по желтому полю,

Которому тысячи лет.

Известно уже мальчугану

Зловещее слово — война.

Отец его —

В битве с врагами,

Мать — в поле

с темна до темна.

Той давней,

Но памятной яви

Я, видно, забыть не смогу.

Не я ли тот мальчик,

Не я ли

В страду к своей маме бегу?

Не я ли тем августом ясным,

Хоть ростом всего с полснопа,

Стараюсь завязывать свясла

И ставить снопы на попа.

Не я ли,

У дня на изломе,

Колосья зажав в кулаке,

Уснул в золотистом суслоне,

Как в сказочном том теремке.

И мать,

моя матерь-Россия —

Солдатка,

горюха,

вдова —

Над будущим пахарем-сыном

Склонилась в слезах у жнитва.

1974

Круговорот

Уж каркал ворон над Россией,

Когда отец мой

До зерна

Посеял поле ржи озимой.

И позвала его война.

И всколосилась даль сквозная

В четыре звонкие конца!

Когда косили рожь,

Отца

Скосила пуля разрывная.

Но каждый год,

Но каждый год,

Поднявшись нивой животворной,

Земной вершат круговорот

Отцом посеянные зерна.

1979

Ночлег

Дождливой ночью на глухом лугу

В потемках мы заканчивали метку.

Отужинавши с мамой всухомятку,

Заночевали мы в своем стогу.

Она вздыхала рядом, не спала,

И говорила с радостью усталой:

— Ну, вроде направляются дела, —

И под ноги мне сено подтыкала. —

Теперь Краснухе есть у нас сенцо.

Намаялся? Жидка еще силенка.

Эх, вот метали мы с твоим отцом…

Был годовалый ты, как похоронку…

Конечно, не запомнил ты его…

Накатывалась сладкая дремота,

Сквозь дождь

кричала чернеть на болоте.

Но я уже не слышал ничего.

1966

Горох

Под опасливые вздохи

Мчимся в поле, чуть заря.

В сумки школьные гороху

Набираем втихаря.

С клеверища лезем краем,

По замежьям хоронясь.

Караулят поле — знаем.

Да поймай попробуй нас!

Для обману — как ни ловок,

Вдруг нарвешься, попадешь —

Красных клеверных головок

Вперемешку накладешь.

И до дому — впробегутки

Да с оглядками, дрожа, —

Ведь шутить не будут шутки

С нашим братом сторожа.

На деревне — голодуха.

Жарит зной.

Нейдут дожди.

Бригадир вздыхал Федюха:

«Недороду нынче жди».

И лепешки в эту пору

С черным куколем пекут.

И гороховое поле

Пуще глазу стерегут.

Мне — шесть лет.

Сестре — двенадцать.

Нам бы из поля уйти,

Нам до дому бы добраться,

Наши сумки донести.

И сестра меня торопит —

Дома будет что поесть.

Только слышим сзади — топот!

Догоняют. Так и есть!

Мне бы скрыться, провалиться

Хоть сквозь землю от него,

Словно в сказке, превратиться

Мне в козленочка того.

До деревни — двои гоны,

До дому — подать рукой,

Только нас он все ж догонит

И обыщет, гад такой!

И теперь уж не до сказок.

Я от ужаса реву.

Вот с коня объездчик слазит…

Все из сумок — на траву!

Так и вышло. Без гороха

Мы в слезах домой бредем.

Не во дни царя Гороха,

А в году сорок седьмом.

…Вдруг опять во сне затопит

Детским ужасом меня.

Убегаю.

Сзади — топот,

Топот страшного коня!

1977

Береза, иволга, звезда

И был я, радуясь находке,

Счастливым самым из людей,

В пропахшей сбруей конюховке

Читая клички лошадей.

Сияли в сумраке прогорклом

Слова, как детские года:

Соловушка, Ромашка, Зорька,

Береза, Иволга, Звезда.

Ах, конюх Федор свет Иваныч,

Меня, бездомного, согрей

И четвертинку, глядя на ночь,

За наше сретенье разлей.

Я закурю твоей махорки,

И поплывут, сменив места, —

Конец ознакомительного фрагмента.