Времена огня и погибели

Анатолий Бочаров

Герцог Артур Айтверн и король Гайвен Ретвальд объявили друг другу войну. Друзья стали врагами, мир потерял равновесие. Повелители фэйри готовы вторгнуться на земли людей. Наследие Древних ждет, кто сможет им завладеть. Стремится вернуться из Бездны заточенный в ней Драконий Владыка. Времена огня и погибели настали для Иберлена – и никому не ведомо, чем они завершатся.

Глава вторая

5 сентября 4948 года.

Лагерь Данкана Тарвела

Степь пела о смерти — шепотом трав, шелестом ветра, тенью ястреба, кружившего под палящим солнцем. Казалось, незримые призраки встают с зеленых равнин, опираясь на проржавевшие мечи и молча глядя на скачущий Объездной дорогой отряд. Много сражений прокатилось по этой земле за минувшие тысячи лет, кости многих солдат непогребенными покоились в ней. Наследнику Драконьих Владык чудилось — вот они, бесплотные, невесомые, память от памяти былого, поднимаются со своих упокоищ и смотрят, как едут солдаты войны грядущей, готовые себя на ней сжечь.

Разговор, что завязался между Артуром Айтверном и Эдвардом Фэринтайном на выезде из Тимлейна, угас сам собой на середине дороги. Государь Эринланда, сосредоточенный и нахмуренный, глядел только вперед. Артур тоже молчал.

Собственный сюзерен, вернувшийся из северной тьмы и окончательно сделавшийся чужим и непонятным, запечатлелся перед его мысленным взором. Гайвен переставал быть собой все последние месяцы. Он преображался постепенно, неспешно, шаг за шагом, и вместе с тем неотвратимо, с того самого страшного дня, когда в нем пробудилась магия.

Сперва изменился облик последнего из Ретвальдов, затем стала искажаться душа. Сегодня в столице Артуру встретился совершенно незнакомый человек — разумный, приводящий логичные и, казалось бы, правильные доводы, открытый, располагающий к себе и… бесконечно опасный.

В сотню, в тысячу раз опаснее, чем был Гледерик.

«Человечеству нужен порядок, и я его создам. Мы вместе создадим его, Артур. Армии, которую я соберу, потребуется генерал».

Единственным ответом, который герцог Айтверн на это нашел, оказался удар кинжалом в грудь своему господину. Бывшему господину. Артур понимал, что совершает предательство, и не мог на него не пойти. Иберлен и без того изнемогал уже в крови, пролитой за последней год, и меньше всего потомку Драконьих Владык хотелось смотреть, как весь мир окажется опален тем же пламенем, что рвалось на его глазах в небеса на Горелых холмах.

Отчаянно не хватало сестры. Несмотря на взбалмошный характер и бешеную гордость, иногда Айна была той единственной, кто его понимал. Да только она сгинула в неведомой бездне вместе с королевой Кэран, и непонятно было, как их отыскать.

Блейр Джайлс, верхом на кауром жеребце, выехал вперед, поскакал бок о бок со своим господином и королем Эринланда. Молодой рыцарь, одетый в латы дома Айтвернов, с вычеканенным на них драконом, смерил Артура внимательным взглядом, а затем спросил:

— Уже решили, что станете говорить войску?

— Там придумаю, сразу на месте. Приедем, и чего-нибудь им всем наплету.

— Герцог Айтверн… — Тон Блейра сделался настойчивым. — Если вы что-то задумали, говорите сразу. Мы едем три часа, я не добился от вас внятных ответов, в какое положение мы попали.

Артур вздохнул:

— Блейр, имей я представление, что тебе сказать, — уже ответил бы. Все, что нужно знать войску, ты узнаешь вместе с войском. Потом мы с государем Эдвардом, государем Клиффом, леди Кэмерон и лордом Данканом станем держать совет о вещах, которых войску знать не положено. На эту встречу ты будешь допущен, как мой лейтенант, и тоже все выслушаешь. А сейчас дай мне доехать спокойно. Голова болит.

— У вас болит голова, потому что вы пили минувшим вечером, после сражения, слишком много вина, и мешали его с бренди, — сказал Блейр, встретил недовольный взгляд Айтверна и замолчал.

К лагерю Данкана Тарвела отряд подъехал вечером, когда заходящее солнце окрасило небо над тянущейся к западу просторной равниной в золотистые и алые тона. Часовые, караулившие на обломках разваленных во время вчерашней атаки ворот, расступились при виде кавалькады и развели в стороны алебарды.

— Трубите общевойсковой сбор, — бросил Артур начальнику дозорных. — Собрать всю армию и прислугу напротив кашеварен. Мне есть что сказать.

Заиграли, созывая отряды на построение, трубы. Офицеры, выглядевшие встревоженными и хмурыми, собирали солдат на вытоптанной сотнями сапог площадке посредине форта. Здесь были гвардейцы из трех регулярных наемных отрядов, находившихся на службе у герцога Тарвела и возглавляемых тремя капитанами — Паттерсом, Греганом и Лирманом. Помимо них вышли из своих шатров благородные рыцари и их вассалы, связанные ленной присягой со Стеренхордом, в сопровождении оруженосцев и стюардов; а также покинула свою наскоро разбитую на окраине форта стоянку та малая часть королевской армии Иберлена, что была приведена вчера таном Эйтоном Брэдли и после случившегося сражения вновь приняла сторону дома Ретвальдов.

Поднялся на флагшток в середине поля вышитый на желтом полотнище бурый медведь Тарвелов. Развернуты были рядом герольдами знамена вассалов, среди которых присутствовали граф Крейн, граф Риверс, тан Честер, тан Гонт и тан Роджерс. Все упомянутые лорды стояли вблизи наследника Стеренхорда — сэра Алистера Тарвела, носившего также титул графа Годфрея, которого почитали за вожака. Его дядя и господин Данкан Тарвел, молчаливый и бледный, в черном дублете, держался позади своей свиты, опираясь на трость, будто испытывал внезапную немощь, и не подошел с приветствием к герцогу Айтверну при его появлении. Между бывшим учителем и учеником пробежала трещина, и кто знает, не превратится ли эта трещина в скором времени в пропасть.

Под рукой Данкана Тарвела находились три с половиной тысячи военнослужащих и две тысячи обслуги и челяди, включая кузнецов, поваров, фуражиров, сапожников и маркитантов. «Большая часть наших сил. Если я рассорюсь с Тарвелами, разом останусь почти ни с чем».

Вчера Паттерс и его товарищи обещали Артуру перейти на службу его дому, оставив Данкана Тарвела. Однако положение в тот момент было критическим и лорд Данкан утратил в их глазах авторитет. Теперь, когда подоспели остальные стеренхордские части во главе с молодым Алистером, Айтверн не мог поручиться, что капитаны остались верны своему решению.

Напротив стеренхордского войска собрались чуть больше полутора тысяч солдат, состоявших в армии Ретвальдов. Королевские наемники явились сюда по приказу ныне покойного лорда-констебля Роальда Рейсворта. Сначала они взяли лагерь Тарвела в осаду, но когда стало ясно, что битву выигрывает Артур Айтверн, эти люди переметнулись к нему. Ими командовал капитан по имени Уолтер Байерс.

Рядом с королевскими солдатами расположились около тысячи человек под флагом Драконьих Владык — с золотым на зеленом поле драконом Айтвернов. Они принадлежали к ополчению Запада, приведенному Роальдом Рейсвортом в начале мая на войну с узурпатором Гледериком. Большая часть армии Айтвернов пребывала ныне в лагерях к западу и северо-западу от столицы. Собравшимися здесь воинами руководил угрюмый роскреец по имени Мартин Гридерс, состоявший в чине лейтенанта в малерионской гвардии. Более высокопоставленных офицеров, что служили бы дому Драконьих Владык, поблизости не нашлось. Капитан Клаус Фаллен остался в столице, и Артур сомневался, что мог бы на него положиться, даже находись он здесь.

Клиффа Рэдгара окружало около двух десятков рыцарей и оруженосцев. Немного, но держался король Гарланда с таким невозмутимым видом, что было понятно: подобного сопровождения ему более чем хватает. Леди Кэмерон, вдовствующая королева Эринланда, и вовсе вышла одна. Троих своих личных служанок, прибывших из Тимлейна в сопровождении рыцарей Фэринтайна, она отправила отдыхать с дороги, как и фрейлин из свиты пропавшей королевы Кэран. При виде Артура Кэмерон чуть нахмурилась, но ничего не сказала.

Герольд в цветах Тарвелов, с длинным пером на желтой шапочке и в темно-коричневом колете, протянул Артуру медный громкоговоритель. Айтверн, чуть озадаченный, поглядел на это приспособление — прежде он ничем подобным не пользовался.

— Людей очень много собралось, тысяч восемь, милорд, — сказал слуга тихо. — Если будете кричать, задние ряды не услышат.

— Благодарю. Хорошая идея. Говорить сюда?

— Да, милорд. Это называется «горлом». Поднесите к губам и можете сильно не повышать голоса. Он усилится сам — а не то вам с непривычки заложит уши.

Артур кивнул, взялся за рупор. Чуть помедлил, оглядывая переговаривающуюся, галдящую толпу. Люди выглядели настороженными — не знающими, каких новостей ждать. На негнущихся ногах, чувствуя, как потеют в кожаных перчатках пальцы, Артур вышел на середину площадки, на перекрестье устремленных к нему взглядов. Гомон немного утих, разговоры смолкли.

— Лорд Артур из дома Драконьих Владык, герцог Айтверн и герцог Малерион, повелитель Западных Берегов, первый министр Иберленской Короны, желает обратиться к армии, — возвестил герольд.

Артур подавил вздох. Он совершенно не знал, что сказать. За последний год он и так произнес слишком много речей — возможно, избыточно много. Он обращался к Данкану Тарвелу и Гледерику, к пэрам Коронного Совета, к собственным вассалам, к сестре. Приводил доводы, рассуждал о чести и верности, и о других вещах, что представлялись ему тогда важными и исполненными значения.

По большей степени все, что Артур делал с момента, как умер отец, — пытался объединить страну вокруг наследника Ретвальдов и возвести его на трон. Ради этого Артур убил собственного троюродного брата, Александра Гальса, а также короля, чьей династии его предки клялись в верности на протяжении почти тысячи лет.

«Я убеждал Иберлен, что мы должны признать Гайвена Ретвальда своим господином, а теперь возьму и сообщу, что Гайвен Ретвальд отныне нам враг. Если эти люди плюнут мне в лицо, они окажутся в своем праве».

Ничего другого, впрочем, не оставалось. Очень не хотелось лгать.

Артур поднес горло громкоговорителя к лицу и заговорил — ясно и во всю мощь легких, так, чтобы его голос, и без того усиленный рупором, услышали все, кто глядел на него:

— Солдаты Иберлена. Я называю вас так, потому что мне не так важно, цвета каких домов вы носите. С сегодняшнего дня подобные вещи утрачивают всякий смысл, и не лордам и престолам мы должны кланяться, а земле, что нас родила. Вчера я призвал вас драться за государя Гайвена Первого из дома Ретвальдов, за то, чтобы он снова занял Серебряный Трон. Вы сражались по моему слову, и некоторые из ваших товарищей погибли. Я хочу попросить у вас прощения. Я ошибался. Вам не стоило этого делать.

Он сделал паузу, ожидая смятения, криков, вопросов. Ничего такого не последовало. Взгляды, устремленные на герцога Запада, стали еще пронзительнее.

— Я был в Тимлейне и видел Гайвена, — продолжил, преодолевая застывший в горле ком, Артур. — Он в самом деле овладел столицей. Он сделал это непростительной ценой. С помощью магии Ретвальд перенесся на север — за Каскадные горы. Он был при дворе повелителя фэйри и заключил с ним союз. Темные фэйри, свита Повелителя Бурь, признали Гайвена своим господином. Я видел их лично. Сиды теперь — личная гвардия короля. Гайвен сказал, с севера придет армия фэйри — и вступит в нашу страну. Они хотят подчинить себе Срединные Земли и править ими. Ретвальд создаст империю, так думает он сам, — но распоряжаться ею станут повелители эльфов. Король Эринланда может подтвердить истинность моих слов.

Эдвард Фэринтайн выступил вперед. Белые доспехи, белый плащ, ладонь лежит на рукояти длинного меча. Невозмутимость и спокойствие.

— Подтверждаю. Я могу поручиться, что существа, которые состоят на службе Короля Чародея, — сиды с Неблагого двора. Их две сотни, они вооружены оружием Древних, и они ожидают подмоги — возможно, в десятикратном размере. Гайвен Ретвальд лично сообщил мне, что собирается захватить континент.

— Серьезные заявления, — сказал Алистер Тарвел. — Зачем Ретвальду такие авантюры? Разве не разумнее укрепить власть в государстве, покончив с мятежниками? Мы и с одним Лумеем справиться не в силах, а тут — весь континент.

— Лорд Гайвен полагает, что Срединным Землям заживется лучше под его началом, — пожал плечами Фэринтайн. — Одно королевство, управляемое из единого центра, — это ведь лучше, чем десять, вечно грызущихся и спорящих. Ваш король уверен, что сможет такое единое королевство создать.

— Я понимаю, — сказал Артур, прежде чем кто-то еще вставил бы слово, — вам кажется, я толкаю вас на измену. Однако я говорю вам — мы должны восстать и сделать все, чтобы не позволить Ретвальду осуществить его замысел. Силы, к помощи которых Гайвен прибег, имеют собственные цели. С самой Великой Тьмы фэйри управляли людьми, отбирая у народов знания, заставляя нас позабыть, кем мы были. Эйдан Айтверн, мой предок, восстал против подобного порядка вещей. Я намерен последовать его примеру. Я не прошу вас драться за королей, за великие дома. Мне все равно, кто займет Серебряный Трон. Я прошу вас сражаться за Иберлен. Вышвырнем врага за Каскадные горы, как сделали это однажды, — а потом займемся всем остальным. Если вы не согласны — можете идти на все четыре стороны, куда будет вам угодно. Но если вы со мной — вы со мной. Решайте сами.

— Нечего решать, — произнес Алистер, став неожиданно серьезным. — Мы с дядей расспросим вас позже, сэр Артур, обо всех подробностях и приватно. Но пока мне видно, что вы не врете, а раз вы не врете, нужно действовать, и немедленно. Наши распри — это наши распри, но еще ни один король или герцог для решения междоусобиц не привлекал на иберленскую землю чужеземную армию. Люди там или бесы, но так поступать нельзя. Стеренхорд с вами.

«Как хорошо, что сэру Алистеру неизвестно, что я попросил Клиффа Рэдгара прислать на подмогу гарландские войска», — подумал Артур, а вслух сказал:

— Я безмерно благодарен вам, сэр Алистер. Вы говорите от лица всех своих людей?

— Говорит, — подал голос Данкан. — И от моего имени и лица тоже. Если все так, рассуждать не о чем. Слишком много красивых слов… — Герцог Стеренхорда неодобрительно нахмурился. — Но суть я уловил. Мальчик заигрался. Мы его остановим. Верно я говорю?

Ближайшие к герцогу солдаты ответили согласным гулом. Некоторые вытащили мечи, поднимая в салюте, но лишь немногие. Остальные напряженно молчали, и это напряжение становилось все более плотным по мере того, как приближалось к задним рядам.

«Кажется, мой монолог не возымел воодушевляющего эффекта. Они не знают, как это все воспринимать. Приезжаю тут, рассказываю чуть ли не про конец света. Впрочем, поздно уже что-то переигрывать». На секунду Айтверн ощутил досаду.

— Что с Коронным Советом? — спросил Данкан.

— Низложен почти весь. Эдвард Эрдер и мой дядя убиты, Айна и Лейвис бежали неведомо куда, остальные арестованы. Вы и я — все, что осталось.

— Не удивлен. Эти господа получили, чего хотели, а нарывались они давно. Эй, господа малерионцы, вы со своим лордом — или сбежите, поджав хвосты?

— Безусловно, мы со своим лордом, — кивнул лейтенант Гридерс. — Я до смерти устал воевать, а по милости седого колдуна, похоже, мы станем воевать бесконечно. Я хочу тратить жалованье на семью, а не резать глотки тем, этим, пятым, десятым. Мы с вами, лорд Айтверн. Приказывайте — и пойдем, куда пошлете. Лишь бы скорее все закончить.

— Благодарю вас, — сказал Айтверн. — Возможно, кто-то захочет мне возразить?

К удивлению Артура, таковых не нашлось. Айтверн понимал: в иных обстоятельствах новости, которые он принес, могли бы показаться безумными, — да они, по большому счету, такими и были. Но король Эринланда подтвердил рассказанное Артуром, и оба Тарвела, старший и младший, оказались на его стороне.

Люди ожидали приказов. Оставалось лишь их отдать.

— Мы пойдем в Райгерн, — объявил Артур. — Займем его и примемся собирать войска. Раньше, чем их соберет Ретвальд, и раньше, чем его союзники пересекут наши северные границы. Затем мы дадим врагу бой, разгромим, освободим столицу. Герцог Тарвел, капитан Байерс, подготовьте ваши отряды к завтрашнему маршу. Жду всех офицеров на совещание через два часа ровно. Утром мы выступаем. В лагере ничего не оставлять. Ставка переезжает в Райгерн.

Он опустил рупор, передал его герольду. Толпа зашевелилась, понукаемая распоряжениями командиров. Айтверн наблюдал за этим, чувствуя немалую усталость. Вечерело, заканчивался очень длинный день, но впереди еще предстоял совет, который надо будет держать с военачальниками, а сил у Артура оставалось немного. Хотелось просто лечь на траву где-нибудь промеж палаток, постелить под голову плащ и заснуть.

Артур Айтверн улыбнулся и покачал головой. Некогда расслабляться и некогда отдыхать. Сперва предстоит выиграть войну. Он должен образумить Гайвена, если это еще возможно, а если невозможно — любыми путями остановить. Нужно спасти от обезумевшего короля страну. Спасти, может быть, не только Иберлен — всю землю. Неплохая задача для человека, еще полгода назад боявшегося отцовской выволочки за поздний приход домой.

Герцог Запада подошел к группе стеренхордских рыцарей, возглавляемой Тарвелами, к которым уже присоединились, ведя беседу, два короля, Фэринтайн и Рэдгар, и одна королева, леди Кэмерон. Ей Айтверн глубоко поклонился, прочим вельможам уважительно кивнул.

— Ну, господа, — сказал Артур. — Как уже сказал, жду вас вскорости в ставке. Есть еще куча вещей, которые предстоит обсудить.

— Слава небу, что обсуждать мы их будем не здесь, — признался Тарвел. — Хорошо, что это нелепое народное собрание подошло к концу так быстро. Мы едва не принялись разговаривать прилюдно о вещах, говорить о которых полагается кулуарно. Иногда я думаю, герцог Айтверн, ваш покойный отец слишком мало занимался вашим образованием.

— Он пытался им заниматься, да только я не хотел и упирался так сильно, как только мог. Теперь приходится учиться самостоятельно. Герцог Тарвел, увольте от вашего сарказма, пожалуйста. Люди ждали вестей. Если бы я первым делом, приехав, заперся с вами наедине, поползли бы слухи. Нарастало бы беспокойство. Солдаты решили бы, что от них что-то скрывают, а они без того беспокоились. Мне показалось, будет честно и правильно донести до военнослужащих подлинное положение дел.

— И ты выбрал лучший для этого способ, — прищурился Тарвел. — Решил всех ошарашить с порога. Наш король — нечисть, заявляешь ты, а еще к нему скоро присоединится целая армия нечисти. Давайте свергнем тирана с трона! Давайте выступим против древней тьмы, некромантов, чародеев, троллей и всего прочего, чем кормилицы пугали нас перед сном! Да здравствует война за правое дело и против северных демонов! Любезный сэр, я сам едва не свалился с сердечным приступом от принесенных вами известий, прямо на этом месте, хоть и был к ним отчасти готов. Как могли отреагировать войска на твое выступление? Мы не получили бунта лишь потому, что люди слишком ошеломлены. Но возможно, получим вскоре массовое дезертирство.

— Значит, нас оставят все, кто не достоин доверия. А достойные доверия — не уйдут. Хватит, Данкан, — я бесконечно устал от вашего недовольства. Распорядитесь слугам, чтобы приготовили мне ванну. Хоть в медной бадье воду пусть нагреют. И горячего ужина тоже хочу, а затем станем разговаривать, как вы выразились, кулуарно.

— Я не ваш мажордом, Айтверн, — сказал герцог Тарвел сухо.

— Верно. Мой мажордом остался в Тимлейне. Однако слуги у вас тут есть, и донести им мое распоряжение вы можете. Пожалуйста, действуйте. Считайте, это прямой приказ регента королевства.

— Лорд Айтверн. — Алистер Тарвел, в отличие от дяди, держался учтиво. — Прекратим склоку, пока она едва началась. Нам не к лицу ссориться. Я отчасти разделяю мнение своего сюзерена. Вам сперва стоило поговорить с нами. Потом бы вместе выступили перед армией. Но сделанного не воротишь, так что забудем.

— В самом деле, забудем, — согласился Айтверн, пытаясь задавить овладевшее им недовольство.

Кэмерон подошла к нему, взяла за руки, внимательно глядя в лицо. Обычно прямолинейная, резкая, сейчас вдова Хендрика казалась как никогда деликатной. Даже сквозь кожу перчаток Артур ощутил, как его руки сжимают ее сильные пальцы.

— Герцог Айтверн устал, — произнесла Кэмерон Грейдан решительным тоном. — Извините ему, лорд Данкан, если он повел себя грубо. Вы тоже не были образчиком такта, согласитесь. Я понимаю, почему. Мы все взволнованы и не готовы к проблеме, с которой столкнулись. Тем не менее, нам нужно ее решать — и решать без пререкательств между собой.

— Хорошо, — кивнул Тарвел. — Я отдам необходимые распоряжения. Простите меня и вы, господа. Ужасные новости, вот и не совладал с собой. Король-чернокнижник, возвращение полуночных демонов… Рехнешься тут, в самом деле. — Сэр Данкан ушел, сопровождаемый своей свитой.

Кэмерон потянула Артура в сторону занимаемой им палатки. Айтверн двинулся покорно, чувствуя себя непривычно измученно и даже потерянно. Последний раз он ощущал себя так в апреле, когда только узнал о смерти отца, но тогда он смог быстро с собой совладать. Сейчас Артур шел, ведомый королевой, и земля, казалось ему, готова разверзнуться у него под ногами.

Когда Артур и Кэмерон вошли в шатер, вдовствующая королева Эринланда крепко обняла герцога Запада, прижимая его к себе, как мать прижимает ребенка. Ощущая силу ее рук и тепло ее тела, Артур закрыл глаза, положил подбородок ей на плечо, для женского — непривычно сильное и крепкое. Артур почувствовал, как Кэмерон гладит его по голове, проводит ладонями по спине. На мгновение это позволило Айтверну расслабиться.

— Я думаю, — сказал он негромко, — если Данкан продолжит спорить, придется с ним что-то делать. Возможно, распорядиться об его аресте, посадить под стражу, пока не уймется и не образумится. Своими действиями Тарвел ставит под сомнение мой авторитет.

— Ставит, не спорю. Потому и найди способы показать себя более разумным и дальновидным, чем он сам. Если он задирает тебя — не ругайся, а приводи доводы. Арестуешь его — вызовешь недовольство его вассалов. Паттерс обещал тебе поддержку, но после того как приехал этот молодчик Алистер, я бы не советовала на него полагаться. Будь осторожен и не перессорься с собственными офицерами. Сейчас ты справился неплохо, только под конец слегка перегнул.

— Я понимаю. Он ужасно меня выбесил.

— Хендрика тоже бесили его придворные… — Голос Кэмерон сделался задумчивым на мгновение. — Чуть что, он обещал рубить всем головы, кто на него косо посмотрит. Вам, в Иберлене, подобное может показаться варварством, но в Эринланде свои законы. Я насилу уговаривала своего покойного мужа не горячиться. Иначе бы он даже Эдварда давно казнил. У тебя горячая кровь, Артур Айтверн. Но еще я вижу у тебя холодный ум. Не настолько расчетливый, как у Фэринтайна, впрочем. Ты все же слушаешь собственное сердце. Только не позволяй случайным порывам собой управлять. Тогда ты сможешь справиться с этой страной.

— Я очень бы этого хотел, — признался Артур, опускаясь на походное ложе. Кэмерон осторожно присела рядом. Положила руку ему на плечо. От черноволосой чужеземки пахло полевыми травами, свежим речным ветром. — Поцелуй меня, — сказал Айтверн настойчиво, подавшись чуть вперед. — Я понимаю, скоро придут слуги, и ни на что другое времени у нас нет. Но хотя бы просто поцелуй. Я очень в этом нуждаюсь.

Кэмерон отстранилась. Посмотрела на него со всей строгостью:

— Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет — я здесь не за тем, чтобы утешать тебя по первому твоему требованию. Ты можешь завести служанку, если нуждаешься в теплых губах и горячем лоне, когда чем-то расстроен.

— Разумеется, ваше величество, вы не служанка. Вы для меня — друг, которого я уважаю, и считайте, что помощь, о которой я вас прошу, — это помощь друга.

Как всегда, он старался скрыть смущение и оторопь под маской любезности.

Кэмерон помолчала, размышляя о чем-то. Затем сжала руки Айтверна крепче:

— Я думаю, поцелуй будет лишним, мой дорогой друг, — сказала она со странной интонацией, которой Артур не понял. — Но я посижу вместе с вами, пока не принесут вашу ванну. Затем выйду. И явлюсь на совет, который вы соберете. Вам нужно придумать, что вы намереваетесь на этом совете сказать, да желательно так, чтобы люди вас послушались. Если будете и дальше импровизировать, ничем хорошим это не закончится. Я могу дать вам несколько советов, но не раньше, чем за ужином.

— Хорошо, — сказал Артур. Он догадывался, что обидел эринландку, но не имел никаких сил размышлять еще и над этим. — Я с удовольствием послушаю все ваши советы, леди Грейдан, — добавил он как мог вежливо. — Опыт, который вы приобрели, будучи королевой в Таэрверне, окажется неоценим для меня.

Вдова Хендрика молча кивнула. Выражение ее лица сделалось совершенно непроницаемым и непонятным. Артура посетило чувство, что он опять допустил оплошность. Впрочем, подобное ощущение преследовало его уже пять месяцев, иногда и вовсе с неодолимой силой — с того самого дня, как люди Джейкоба Эрдера похитили Айну. Молодой Айтверн привык, что он постоянно допускает ошибки в мелочах и по-крупному. К несчастью, он совершенно не представлял, что ему с этим всем делать.