Завещание

Анатолий Алексеевич Гусев (2023)

Небольшой сборник из пяти нескучных рассказов из жизни провинциального предпринимателя.

Завещание

Владимир Алексеевич в мрачном настроении задумчиво стоял у окна в своём кабинете. За окном собиралась гроза, темнело, вот-вот начнётся ливень.

— Владимир Алексеевич, — по внутренней связи обратилась секретарша, — к вам посетитель. Утверждает, что ваш школьный товарищ. Впустить?

— Впусти, — Владимир Алексеевич был слегка удивлён.

Дверь отворилась и вошёл мужчина, ровесник хозяина кабинета, лет сорока пяти, с чёрной сумкой через плечо, в белой рубашке с короткими рукавами в мелкую синею клетку, в джинсах и когда-то белых кроссовках. Был он немного смущён.

— А, Васька, бандито-гангстерито, — с усмешкой произнёс Владимир Алексеевич, — мой совет в прок пошёл три года назад?

Три года назад у Василия серьёзно заболела жена, требовалось дорогостоящее лекарство. Он случайно встретил на улице Владимира Алексеевича и был приглашён в офис. В офисе Владимир Алексеевич самодовольно распинался о жизни, сказав, что если человек не может заработать денег столько, сколько ему надо, то пусть их украдёт. Если очень надо, то грех небольшой. Василий тут же воспользовался советом и украл у него сто тысяч рублей. Потом он прислал письмо, объясняя свой поступок, а также сдачу, оставшуюся от покупки лекарства. Владимир Алексеевич не стал преследовать своего школьного товарища.

— Я верну, — произнёс посетитель неуверенно.

— Да? Не думаю, видимо, случилось что-то такое, что кражей делу не помочь. В прошлый раз всё получилось у тебя?

— Да, спасибо тебе, Володь, я верну.

— Если бы смог вернуть, сюда бы не пришёл.

— Сейчас у меня совсем беда, Володя.

На глаза Василия навернулись слёзы, но он справился и продолжил:

— Машенька, дочка, пятнадцать лет девочке, здоровая такая была и вдруг оказалось, что у неё сердце больное, срочно требуется операция, но она платная, самая дешёвая в Швейцарии.

— И сколько?

— Шестьсот пятьдесят.

— Шестьсот пятьдесят?

— Швейцарских франков.

— Двадцать один миллион рублей примерно. А почему Швейцария? А в России таких операций не делают?

— Делают, но тоже платно.

— И сколько?

— Два миллиона.

— Недорого.

— Евро.

— Да они охренели! И где ты возьмёшь такие деньги?

— Я так понял, что ты хорошо знаешь Максим Максимовича, главу администрации нашего города. У него фонд помощи есть «Благо России» называется. Он, может быть, поможет если ты попросишь?

Владимир Алексеевич искренне расхохотался, настроение у него улучшилось. Он сел за свой стол и показал рукой на место рядом.

— Садись, Василий. Эх, Вася, ты, Вася. Это не совсем фонд, это скорее прачечная. В нём деньги отмывают.

Василий загрустил, сжался в комок и с робкой надеждой спросил:

— А ты сам не сможешь помочь? Я помню — это не в твоих правилах.

— Не в этом дело. Максим Максимович рейдерством занялся. Не он сам, но с его подачи. Нет у меня больше ничего, кроме этого здания. Пятьсот тысяч в месяц я собираю с арендаторов. Вот и все мои богатства. Особенно комбинат железобетонных изделий жалко. Я его лелеял, холил, столько сил и труда в него вложил.

— Ты же его по ваучерной приватизации за гроши купил.

— Откуда такие сведения, интересно? Ну и что? Завод работал, я людям зарплату платил. А теперь на него возьмут кредитов немерено, обанкротят, людей на улицу выгонят, оборудование на металлолом сдадут, корпуса снесут, а на его месте какой-нибудь торгово-развлекательный центр построят.

— Значить придётся продавать квартиру, — обречённо вздохнул Василий, — говорят, она как раз двадцать два миллиона стоит.

— Не хрена себе! А, ну, да, твоя квартира так и стоит.

— Я сам удивился, как узнал. В старом доме.

— В сталинском довоенном. Почти центр города. Я помню, какая у тебя квартира — шикарная. Кто, интересно, её у тебя купит в нашем городе за такие деньги?

— Говорят, фонд этот «Благо России» может купить.

— Фонд? Фонд, пожалуй, может. А сам где жить будешь?

— Дачу утеплю. Дочь дороже. Там жить буду, на своих четырёх сотках.

— Почему четырёх? У всех же шесть?

Конец ознакомительного фрагмента.