Романтик. Маришка

Анатолий Агарков, 2023

Природа не терпит вакуума – уходят силы, приходит мудрость. С её точки зрения, что я могу сказать о прожитой жизни? Она была интересной. И если бы снова начать…Хотя кто-нибудь скажет – ну и хвастун! За душой ни гроша – нет ни дома, ни дачи, ни машины… Что оставишь потомкам после себя?Доброе имя и свои книги! Разве этого мало? В последних из автобиографичных рассказал, как жил, чем занимался, когда оставили честолюбивые мечты стать богатым и знаменитым. Известным, может быть, ещё стану, а уж богатство совсем ни к чему. Сейчас дорого время – каждую минуту в дело. Планов ещё громадьё – дай Бог здоровья и сил. Ведь в душе я как был романтиком, им и остался на склоне лет…

3

Марина позвонила… Ну, как позвонила? У неё никогда на телефоне не бывает средств. Я ей пару раз скидывал понемногу, памятуя, что лучшей мотивацией для сердечных отношений должны быть деньги, но бесполезно — любит бабенка болтать впустую. Мы приспособились — она мне звонит; звонок, конечно же, не проходит; но мне приходит СМС-ка: «Вам пытается позвонить абонент…»…короче, Марина. Я перезваниваю, мы общаемся…

Итак, Марина мне позвонила… Налаживаю связь:

— Привет, милая! Ты соскучилась и жаждешь встречи?

— Мне нужна твоя помощь.

— Что случилось? — зачесалась моя правая ягодица: видимо, чувствует сердешная — что-то сейчас услышу из ряда вон выходящее.

И Марина мне рассказала, что с ней произошло. Долго не было и вдруг появился её хахаль — сапожник Сережа. Причем, с полным карманом денег. Неделю пил. (Я думаю, не один). Деньги закончились, он спохватился. «Где мои бабки? — спрашивает Марину. — Я их из кассы взял. Брат за такое меня убъет». Хозяйка показала ему батарею пустых бутылок и пластиковых полторашек. «Я не мог их все пропить! — горячится сапожник. — Ты украла». Марина стала его увещевать, напоминая о том, как он шиковал — водку ему на такси привозили. За пивом он сам в магазин ходил. «Я в руках ни рубля не держала денег твоих!» — в отчаянии она кричала. Серегу это не остановило — подонок жестоко избил любовницу. Потом где-то наскреб на бутылку самогона (наверное, пустые сдал) и с улыбкой, которой обзавидовался бы любой людоед, сел пить в одиночку, приговаривая: «Цирроз мне в печенку, но я буду здесь жить и тебя бить, пока не вернешь мне мои бабки».

Марина тихонько выругалась: «Чтоб тебя мужики самого за бабу приняли» и позвонила Тарану. Был у неё в приятелях из криминального мира Южноуральска один авторитет. Имя и фамилию его она не называла, а вот погонялово — кажется, это. Ну, пусть будет — не так важны сии подробности. С её слов, он частенько оказывал красавице цыганской наружности некоторые компетентные услуги.

— За какие заслуги? — любопытствовал я.

— Не твое дело!

Вот и отлично — думал, гася в себе голос разума. Как сказано, так пусть и будет. Меня действительно сиё не касается.

Так вот… Позвонила Марина Тарану (наверное, так же как и мне — перезвоном) и пожаловалась на притеснителя. Сергей еще бутылку не допил, как к дому иномарка подкатила — а в ней молодчики крутые. Заломили злодею руки, кинули в багажник и в лес свезли. Там догола раздели, к березе привязали и сказали:

— Если выживешь — твое счастье! А лучше сдохни, падла!

Сергей плакал и божился, что Марину больше пальцем никогда не тронет и дорогу к её дому навсегда забудет — ради спасения собственной шкурки пообещаешь и коммунизм за три дня построить во всей стране. Но бандиты уехали, бросив драчуна-сапожника на съедение хищникам и насекомым.

— Не сдох? — полюбопытствовал я.

— Нет пока. Вот неделя прошла, он позвонил. Говорит, что хочет встретиться и пообщаться. К дому боится подойти и просит меня прийти туда, где мне удобно будет с ним базарить. Я предложила местом встречи детский городок возле Центральной площади поселка, напротив Администрации — там всегда народу полно: поди не решится на злодейство. А сама боюсь его — еще пырнет ножом сапожным. Взяла Юличку с собой. Но что может сделать маленькая девочка против взрослого мужика. Может, ты подойдешь? Здесь же близко. И мне будет не страшно с паразитом встретиться.

— Зачем тебе с ним встречаться? Ты хоть маленько думаешь, или мозг ушел в самоволку. Ты — сумасшедшая, ейбо…

— Предпочитаю термин — безбашенная! — поправила Марина меня. — Хочу напоследок взглянуть в его подлые глаза.

Нашла нужду для рандеву! Вот глупая баба! Но не мое дело…

— Хорошо, — говорю, глубоко вздохнув и настраивая себя быть готовым к любому развитию событий на встрече с сапожником, — сейчас подойду.

Ну, вобщем пришел, являя свою тягу к рыцарству — тут идти-то: со сборами пять минут. Юличка, Марина… обе притихшие на качелях сидят. А вот и хахаль, по недоумению названный Сережей, с едва скрываемой угрозой на лице прется. Он как-то неожиданно появился у входа в детский городок и изволил гневаться при этом — так и хочет придушить кого-то. Вошел так стремительно и решительно, что стало ясно — сейчас будет убивать! Причем жестоко и с явным удовольствием.

Однако мое присутствие рядом с Мариной стало для него сюрпризом не слишком приятным и таки охладило пыл.

— Марина! — зло брызжет слюной сапожник, хватая её за руку. — Одумайся! Я тебе нужен! А деньги брату мы вместе вернем, когда поднакопим.

— Ошибаешься! — спокойно и уверенно смотря в полные ненависти глаза приятеля бывшего, говорит Марина. — Мне не нужны лицемеры, готовые убить за бутылку водки или свои же грехи.

— Ну, хочешь, я на колени встану, прося прощения, — и готов был исполнить эту угрозу, причитая о своей пылкой любви и бесконечной преданности.

Марина, как и все женщины — большая любительница мелодраматических сцен:

— Вставай, проси…

Сапожник бухнулся на колени:

— Прости, любимая, я был тогда в состоянии нестояния! Больше никогда тебя пальцем не трону… Мамой клянусь!

Глаза неделю назад избитой парикмахерши осветились чувством победы, прям как лампочка Ильича зажглись. Досыта налюбовавшись унижением обидчика, Марина подвела итог:

— И эта мразь посмела на меня руку поднять. Так с женщинами не обращаются — учти на будущее, козел!

Показалось, что она со мной делилась мыслями по поводу. И я, и униженный сапожник поняли это так. Сосредоточенно и методично начинаю нервничать — наверное, Марина хочет стравить нас между собой. А парень поднялся с колен и емко, но спокойно подвел итог высокой встречи.

— Язва! — с чувством выдохнул он.

— Сам дурак! — не осталась в долгу Марина.

Судя по виду обеих сторон, быть мне свидетелем словесной дуэли. Так и случилось — в бывших любовниках вдруг детство проснулось.

— Дура неразборчивая!

— Теперь разборчивая!

— Глупая девчонка!

— Тупой самец!

— Развратница!

— Скотина!

— Воровка!

— Сапожник без сапог!

Видимо, аргументы закончились, потому что Сергей на мгновение замер, раздумывая над превратностями судьбы. Ну, или банально — подыскивая очень веское оскорбление, которое никак не шло ему на язык.

А Марине, должно быть, хотелось продолжить:

— Чтоб тебя до смерти замучили эротические кошмары!

Похоже, пошло что-то интимное из совместной жизни бывших любовников, и сейчас он ей что-нибудь ляпнет об извращениях в сексе — да еще при ребенке! Мне стало противно и уже знать не хотелось, чем же закончится эта бранная перестрелка.

— Хочешь мороженого? — спрашиваю девчушку.

— Пасибки, — говорит Юличка и кивает головою.

— Так пойди у мамы отпросись, и мы с тобой сходим в магазин.

Это к тому, что Марина лучше знает своего бывшего (?) кавалера и сложившуюся обстановку — способен он сейчас пырнуть её ножом сапожным или уже достаточно остыл? Можно нам с Юличкой оставить боевой пост или продолжать нести дежурство?

Марина разрешила, и мы отправились с малышкой в магазин, оставив разлучающуюся пару любить иль ненавидеть дружка дружку. Только вместо мороженого Юличка вдруг попросила… полторашку молока, булку хлеба и пакет пельменей. Господи! Да ребенок поди голоден! И тогда началась совсем уж непотная штука. Во мне взорвался вдруг фонтан благотворительной деятельности. Причем такой мощный — мама не горюй!

Кроме пельменей, хлеба и молока мы набили в пакет целлофановый палку колбасы, кулек сахара, банку сока, фруктового джема, яблок и бананов… В руки я вручил девочке батончик «сникерса» вместо мороженого.

— У меня все пучком! — встретила нас Марина в детском городке, печальная и одинокая. Хотела что-то ещё добавить про свои отношения с Сережей, но все эпитеты застряли где-то на подходе к горлу. Похоже, она пытается перезагрузиться, отринув ушедшую любовь, но получается не очень.

Короче, отправились мы на Бугор почти печальной процессией — впереди Марина, опустив голову, а следом мы, взявшись за руки. Причем, Юличка весело щебетала. А её мама, по всей видимости, любила этого сапожника и сейчас переживает минуты крайнего морального разочарования.

Прошедшая встреча высоких сторон поставила для меня много вопросов. Неясным оставалась моя роль в «бракоразводном» процессе. Интересно, как меня представила Марина сапожнику — это мой «дядя» или «новый приятель»? Неясны также мотивы самой встречи — зачем женщина не неё согласилась? Надеялась примириться? Или оправдаться от обвинения в воровстве? И конечно, самый злободневный вопрос — что нас с Мариной теперь ждет? Что она решила по поводу моего предложения — будем ли жить вместе?

Уловив подходящий момент, я таки спросил любимую:

— Все в порядке у тебя?

Она замерла на миг, обернулась, немного нервно покусала губу нижнюю и сказала:

— Не-а, порядок и я — вещи несовместимые.

— Ну, а как переговоры закончились? Вы расстались?

— Да.

— Ну и как ты теперь к сапожнику своему относишься?

— Параллельно!

— Уточни.

— А что уточнять? Он на меня руку поднял — я такого никогда не смогу простить. Скинула его в «бито» — ты понимаешь?

— Не совсем…

Марина фыркнула, выражая свое возмущение по поводу моего тупоумия, дернула плечом и быстро-быстро зашагала вперед, красиво покачивая бедрами — толи женщина, а толи видение. Или может, будущая соседка по кровати на всю оставшуюся жизнь?

Лихорадочно заставляю себя думать, хотя мозг в очередной раз пытается саботировать работу, зато либидо активно напоминает о своем существовании. Блин! Вот ситуация — на дороге да ещё с ладошкой ребенка в своей деснице…

Однако взял себя в руки!

О результатах встречи высоких сторон узнал я крайне мало, чтобы строить какие-нибудь планы. А если вспомнить, что на кону не абы что, а мое счастье, оставалось только одно — терпеливо ждать, что будет дальше.

И еще… Мысль, что провожаю домой Марину с ребенком я, а не сапожник убогий, вселяет уверенность и спокойствие. Но праздновать ещё рано: моя любимая — существо крайне непредсказуемое. Что она может выкинуть в следующий момент, одному Богу известно. Да и то вряд ли…

Вот как она пьет? А выпить, кстати, большая любительница. Опрокинула рюмку и уже навеселе. Дальше — больше… А потом, если вдруг возникла ситуация, которую не разрешить в пьяном состоянии, то Марина тут же трезвеет: адекватно думает и поступает. Мне такое не по силам.

А Юля, довольная жизнью и результатом встречи высоких сторон, щебечет и скачет. Между прочим, весьма сообразительный и прагматичный ребенок, а по качеству мозгов в голове, мне кажется, она превосходит даже свою родительницу. Хотя… кому-то ведь надо немного думать, раз мама такая разгульная. Кто-то же должен в доме за порядком следить. А сапожник ей, как и мне, тоже не очень нравится…

Походка Марины… Блин, я так засмотрелся на это невероятное зрелище игры ягодиц и качания бедер, что чуть было не пропустил самое важное. Впереди меня ждал неприятный сюрприз. Навстречу по тротуару, совершая вечерний променад, шли подруку моя бывшая жена Тамара и дочь Настя…

Крутотень ситуация! Как говорится, нарочно не придумаешь и врагу не пожелаешь.

От неожиданности я даже на пару секунд выпал из реальности. А придя в себя, в донельзя опущенном настроении, двигался вперед. Хотя, если признаться честно, хотелось примерзнуть ногами к почве. А ещё лучше — кинуться прочь, сломя голову. Стараюсь выглядеть невозмутимым, но душу рвут кошки на части. Интересно — закатят дамы мне концерт или пропустят с миром? Вроде как, мы с Тамарой Борисовной навсегда расстались и обещали друг с другом более не общаться. А Настя сама начала от меня прятаться и на звонки не отвечает. Так имеют ли они моральное право в чем-нибудь меня упрекнуть?

Нет, не случилось ничего. Они прошли, во все глаза глядя на меня и моих спутниц, на опасно близком расстоянии, но даже на пощечину не решились. Прошли, оставив меня в растрепанных чувствах, но живого. Вообще поражаюсь своей стрессоустойчивости в последнее время. Или я уже перевалил за грань возможного, и потому эмоции начали постепенно отключаться?

— Это твоя жена? — оглянулась Марина.

— Бывшая. Мы давно разошлись, — ответил, злясь на себя, не зная за что.

— Ты её любишь? Она так на тебя смотрела…

— Она мне столько нервов прикончила, что для любви не осталось повода.

— Но ведь любил, когда женился?

Что сказать, чтоб угодить капризной красавице? Наверное, самый лучший способ обмануть — это сказать полуправду.

— Я женился по приказу первого секретаря райкома партии…

Почему с женщинами веду себя как тряпка? Что за розовые слюни перед ними распускаю? Когда ушла Ольга, уливался горючими слезами. Тамара сколько нервов мне попортила, прежде чем я сказал — хватит.

А главное — было бы перед кем! Обе жены мои теперь — красавицы уже бывшие: время попортило им фигуры, а с лиц стекла прежняя прелесть. А вон Мариночка впереди идет — как хороша же она собой! И с этим вряд ли кто поспорит. Глаза потрясающие! Честное слово, таких насыщенных чернотой глаз в природе просто быть не может… Голос изумительной певчей птички… В кудрявых черных волосах блеск ночи… Фигурка — просто отпад. А секс — это её призвание. Разве не о такой женщине мечтает каждый мужчина? Вон сапожник на коленях перед нею ползал, плакал и умолял…

Конец ознакомительного фрагмента.