Как я стал Богом. Путь к познанию

Анатолий Агарков, 2023

Однажды юному программисту-самоучке Алексею Гладышеву удается изобрести виртуальный разум. Вот именно с этой истории все и пошло. Главный герой делает головокружительную карьеру, а виртуальный разум – фантастические открытия. Причем, каждый берет за основу свое: первый – душу бессмертную, данную Богом, второй – разум, сделав его бессмертным. Однако жизнь вносит свои драматические поправки, которые приводят к непредсказуемым результатам развития человеческой цивилизации, полностью переделав ее сущность и предназначение.

2

— Как это произошло?

Мы сидим с Любой в её кабинете Центра Космических Исследований. Она не спешит с ответом, всматривается в моё лицо. Глаза строгие и грустные, по щекам бегут слёзы. Сколько лет мы не виделись? Наверное, со времён Всемирного потопа. Да нет, чуть позднее — со дня похорон Даши. Эх, Гладышев, Гладышев, вечный скиталец. Такая женщина красу проплакала, тебя ожидаючи….

Нет, это я для красного словца загнул — Любовь Александровна не утратила былой красоты, изящества фигуры, утончённости манер премьер-леди, только добавился некий скорбный налёт. И, быть может, это впечатление остановило мой порыв к нежным объятиям….

Мы встретились в компьютерном зале ЦКИ. Сотни глаз, забыв о мониторах, устремились на нас. Космические тела и просторы в эти минуты были предоставлены самим себе — их исследователям невтерпёж было узнать, как, спустя годы разлуки, встретит своего Одиссея Пенелопа. Общественное любопытство сковывало, гвоздило к паркету, не давало воли чувствам.

— Здравствуй, Гладышев.

— Здравствуй, дорогая.

Люба шагнула ко мне, уткнулась в грудь. Осторожно взял в ладони её плечи. Мы не целовались к огорчению присутствующих. Постояли с минутку, привыкая, а потом прошли в её кабинет.

— Как это произошло?

Она не спешит с ответом.

— Ты…. возмужал. Волосы седые…. Глаза…. Глаза твои в морщинах. Нагулялся?

— Погулял, причины были — о них потом. Что с Костиком?

— Авария на околоземной орбите. Космический мусор пробил корпус спускаемого аппарата. Он потерял управление и упал в океан.

— Место падения зафиксировано?

— Да, но аппарат не сканируется. По всей вероятности опустился не на дно океана, а угодил прямиком в глубоководную впадину.

— Там она есть?

— Там она есть, — как эхо повторила Люба.

— Что предпринимается?

— К месту падения идёт поисково-спасательное судно.

— Сколько времени прошло?

— Вторые сутки как.

— Есть надежда?

— Разгерметизация аппарата произошла на орбите, и в кабину проник жуткий космический холод. Потом падение — аппарат превратился в раскалённую сковородку в плотных воздушных слоях. В довершение — океанская впадина, на дне которой невообразимое давление. Ни одно живое существо не в состоянии пережить подобные кошмары. Если только оптимизатор….. Понимаешь, оптимизатор Константина подаёт сигнал: «Я жив». Он говорит от имени человека: «Я жив».

— Хочешь сказать — это не возможно?

— Допускаю, что с экстремальными температурами оптимизатор может справиться и уберечь носителя. Но давление…. Это невозможно.

— Но сигналы идут? Значит, есть смысл у хлопот. Сможем опуститься на дно впадины?

— Будем пытаться. На борту спасателя батискаф последнего поколения, ещё не прошедший «полевые» испытания. Заодно….

— Когда смогу вылететь к месту погружения?

— Мы полетим вместе, — сказала Люба, сказала другим, ну, просто воркующим голоском. А взгляд…. нежный, влекущий. Я придвинулся.

— Лёш, не надо…. Не здесь…. Идём домой…. Господи, спасите от насильника.

Но насильников было двое. Пока возился с её униформой, жена в одно движение сорвала с меня тунику.

— Как ты можешь? — застонала она, опрокидываясь на рабочий стол. — О Косте подумай.

Ни о чём уже не мог думать. Сколько лет разлуки…. Столько лет вдали….

Астроград, в котором размещался Центр Космических Исследований, был типичным моногородом нового поколения — без улиц и площадей, но с вертикальными лифтами и горизонтальными эскалаторами. Бытовые апартаменты хозяйки ЦКИ располагались на одном из верхних ярусов полутора километровой усечённой пирамиды. Как вошёл — ахнул. Несколько комнат и в каждой стены — прозрачное стекло, за которым иная жизнь: подводный мир, джунгли, степные, горные ландшафты….

— Что это?

— Обои, — смеётся жена.

Погрозил пальцем:

— Кого пытаешься надуть? Это плоские экраны — компьютер крутит записи.

— Не совсем. Компьютер транслирует пейзажи с установленных камер. Действия на экранах в режиме on-line. Создаётся эффект присутствия — не надо тратить время на вылазки.

Это был вечер воспоминаний.

Помнишь…? А ты помнишь…? Мы всё хорошо помнили. Нашу встречу в заснеженном Новосибирске, и скоропалительную свадьбу.

— Гладышев, тебе никогда не хотелось прыгнуть в самолёт и примчаться ко мне? Не хотелось? Постарел, утратил дух романтизма. Чем живёшь теперь?

Я рассказал о проклятии генерала.

— Предрассудки, — хмыкнула Люба.

— А Никуши? Дашина гибель…. Мама….

— Не вижу мистики. Трагическая и субъективная реальность.

— Я был у Костика перед походом на Белуху.

— Был на Сахалине и не удосужился заглянуть? Хорош муженек!

— Я был у Костика, и вот теперь космический мусор….

— Не будем хоронить парня раньше времени. А меня, зачем пытаешься запугать?

— Хочу объяснить, почему обходил десятой дорогой.

— А теперь ты здесь, и, стало быть, мой черёд подошёл.

— Люба….

Она потянула в спальню.

— Приласкай напоследок.

Дыхание жены глубокое и ровное. Она спит на моём плече, обняв за другое. Трудно шевельнуться, не потревожив. Всё-таки удаётся дотянуться до оптимизатора.

— Билли.

— Что, хозяин, надо?

Не разделил настроения.

— Есть связь с оптимизатором Костика?

— Односторонняя. На запросы не отвечает. Шлёт в эфир, как маячок: «Я жив».

— Может такое быть, что от всего Кости осталась одна живая клетка, а оптимизатор….

— Всё может быть. Оптимизатор — прибор, он запрограммирован и не склонен к импровизации.

— Если оптимизатор функционирует, почему не выходит на связь?

— Нет ответа на твой вопрос….

— Ищи….

Проснулся один в кровати, не было Любы и в квартире. Принял душ. Привёл в порядок свою растительность. В ванной на вешалке заботливая рука оставила для меня нижнее бельё. На спинке кресла висела униформа, в которой щеголяют сотрудники ЦКИ. Опустил тунику в утилизатор.

Решил отыскать Любочку на рабочем месте, следуя позывам интуиции. Покатался на лифтах, на эскалаторах бесконечными коридорами. Пару раз готов был завопить: «Где вы, люди, ау?». А когда находил, упрямо отмалчивался, отвечая кивком на приветствие.

Наконец:

— Билли, помогай.

Люба сидела в рабочем кресле перед огромным экраном монитора, а за спиной…. нет вокруг! Мама дорогая! Прозрачные стены. И сам кабинет в центре огромного компьютерного зала — полный обзор. А мы вчера тут не сдержали своих чувств. Нет, не может быть, я бы заметил — конечно, стены были чем-то затонированы.

— Что опешил, проходи, — Люба, не оборачиваясь.

Я убрал её локон и поцеловал шею. Она быстро повернулась и догнала мои губы своими.

— Присаживайся.

Я сел, подпёр скулу ладонью и устремил на жену взгляд, исполненный бесконечной любви и нежности.

— Чем заняты исследователи космоса?

— Догоняем прошлое.

— Путешествие во времени?

— Инвентаризация заатмосферного пространства.

— Причём тут прошлое?

— Эту работу следовало сделать много раньше, тогда бы не было трагедии с Костей.

Конец ознакомительного фрагмента.