Сбежать от шейха

Анастасия Шерр, 2023

Кто-то зажимает мне рот, приставляет к горлу нож. Скользит лезвием по шее, и я узнаю его. Мужчину, который меня удерживает. Его запах, прикосновения, холод лезвия в его руках… Да, это Он. Пришёл за тем, что принадлежит ему.

ГЛАВА 10

Следующее пробуждение, и я всё там же. Понимаю, что весь тот кошмар не был страшным сном. Скорее явью. Только я не верила им.

Мой малыш жив. Я знала это, чувствовала, как чувствует любая мать. Я знала, что у меня его забрали и даже догадывалась, кто это сделал.

Когда медсестра вошла снова, я уже была готова. Кричать и истерить не было смысла. Это только усугубит ситуацию.

— Ну что, милая, проснулась? Сейчас суп тебе принесу, поешь. И молокоотсос, а то у тебя весь халат вон промок.

— Ни к чему мне ваша забота. Скажите Халиму, что я хочу поговорить.

— Ты о чём это? — нахмурилась непонимающе тётка. И я её возненавидела ещё больше.

— Ему, тому, кто меня здесь запер. Скажите, что я готова встретиться.

— Милая, ты это… Отдохни ещё. Поешь. Глядишь, и силы появятся. О плохом не думай. А тебе вот цветочки прислали. Такой букет огромный, я еле вазу нашла. Сейчас принесу.

Я замолчала.

Эту просьбами и слезами не пронять. Либо купленная, либо сама не знает ничего.

Через пару минут женщина вернулась. Поставила вазу на тумбочку, понюхала цветы.

— Ох, какие… Ты гляди? Любит тебя твой-то, да?

— Вы о ком? — мне до сих пор кажется, что она меня с кем-то путает. Или же я попала в какую-то параллельную реальность.

— Ну как о ком. Твой мужик-то. Цветы который принёс. Заботливый такой.

— Мужик? Вы про Халима, что ли? — всё пытаюсь до неё достучаться, чтобы понять в чём дело. Или она под дурочку косит или правда ничего не знает.

— Да Дмитрий твой. Это он цветы принёс, — смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Стоп. Дима? То есть, он знает, где я? Знает и ничего не делает? А как же тётя Глаша?

— А тётя моя приходила? Тётя Глаша? — спрашиваю испуганно, совершенно растерявшись.

— Нет, никакой тёти не было. Ты как это… родила… так тебя и привезли сюда. Сильный приступ у тебя был. Думали, с ума сойдёшь. Но сегодня, как я погляжу, уже получше?

— Да… Да, получше, — задумчиво протянула я. — А как скоро меня выпустят?

— Нуу, тут я не знаю. Это у врача надо спрашивать. Вот завтра обход будет, ты и поинтересуйся. Так что, суп нести? Поешь?

Я кивнула. Поем. Буду силком в себя еду заталкивать, лишь бы набраться сил. Похоже, они мне понадобятся.

Суп был несолёный и почти не имел вкуса. А я, запихивая в себя ложку за ложкой, думала только об одном. Как выбраться из этого дурдома. В том, что я нахожусь в клинике для душевно больных, говорили решётки на окнах и дверях, замки на них же и иногда чьи-то душераздирающие вопли.

Халим забрал у меня ребёнка и поместил в клинику. Но Дима… Дима знает, где я нахожусь. Почему он не навестил меня, почему не пришла тётя Глаша? Что вообще здесь происходит?

Я ужасно хотела увидеть своего малыша. Взять его на руки, приложить к полной молока груди. Спеть ему колыбельную и просто смотреть, как он спит.

Халим отобрал у меня эту возможность. Украл моего сына.

Мне нужно выбраться отсюда. Нужно сбежать и найти малыша. Где бы он ни был, куда бы не увёз его Халим. Я найду его, во что бы мне это не стало. А иначе всё, что я пережила в плену шейха не будет иметь никакого смысла. Моё исцеление — мой малыш. Малыш, которому я даже не успела дать имя, а его вероломно отобрали. Лишили самого дорогого.

На глаза навернулись слёзы, и я всхлипнула.

— Что ты, милая? Не плачь. Всё будет хорошо, — участливо заглянула мне в лицо медсестра.

— Как вас зовут? — я стёрла со щеки слезу, посмотрела ей в глаза.

— Светлана Николаевна, — ответила та, всё так же мне улыбаясь. А я смотрела и не верила этой её улыбке.

— Светлана Николаевна, у вас есть дети?

Улыбка сошла с её лица, но женщина кивнула.

— Светлана Николаевна, вы можете представить, что кто-то украл их у вас? Просто представьте, прочувствуйте этот момент. Что бы вы сделали?

— Мои дети взрослые уже, кто их украдёт? — говорит настороженно, будто чего-то испугавшись.

— Я просто хочу с вами поговорить, как мать с матерью. Женщина с женщиной. Моего ребёнка украли, похитили и я не знаю, где он. Это сделал его отец, он же меня сюда и отправил. Он арабский шейх и он на многое способен. Прошу вас. Помогите мне выбраться отсюда. Я обязательно вас отблагодарю, у меня есть золото!

Женщина хмыкнула, забрала у меня пустую тарелку.

— Арабский шейх, говоришь? А чего не король Великобритании сразу? — издевательская усмешка Светланы Николаевны вернулась. Она мне не верила.

— Хотите сказать, что вам никто не платил за меня? — пошла ва-банк, и попала в точку. Лицо медсестры побледнело.

— Никто мне ничего не платил! Сказали тебя сюда положить, мы положили. А с остальным к врачу своему обращайся! — что-то ворча себе под нос, Светлана Николаевна пошла к двери размашистым шагом. Видимо, я выбрала неверную тактику.

— Тогда позовите мне врача! Я хочу поговорить с ним! — крикнула ей в след, поднялась с постели. Благо, сковывать меня ремнями опять пока что никто не собирался. А вот дверь снова заперли. Я зло ударила по ней кулаками и заплакала, опускаясь на пол.

— Верните мне его… Верните мне моего малыша. Я прошу вас… Верните мне сыночка…

Меня никто не слышал. Либо я действительно сошла с ума, либо здесь куплены даже стены, которые меня и удерживают. Что ж, Халим эль Хамад, я всё равно вырвусь. Вырвусь и пойду за своим сыном. Чего бы мне это не стоило. Если понадобится, я совершу здесь серию убийств, но сбегу из проклятого плена. Так как сбежала однажды от тебя.