Лиса

Анастасия Турчук

Моя жизнь – это вечная гонка со смертью. Всякий раз, стоит человеку увидеть меня – всё. Начинаются крики, вопли о том, что я чудовище и угрозы. Раньше я жила нормальной жизнью, теперь же, я выхожу в город исключительно под покровом ночного сумрака и то, только при острой нужде. Кто я? Да хрен его знает. Таким как я названий много – эльфы, оборотни, демоны, кицуне… Скажу только одно – меня зовут Мия и у меня имеется дефект – лисьи уши и хвост.

© Анастасия Турчук, 2023

ISBN 978-5-0062-0313-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Я бежала. Бежала со всех ног и без оглядки. Бежала как когда-то в детстве, когда охотничьи собаки учуяли меня и взяли след. Сейчас же все обстояло немного иначе — за мной гнались люди. И знаете, если выбирать кому достаться, я бы выбрала собак, ибо они свое дело знают — догнали, задрали, всё. А люди намного опаснее, кровожаднее и хитрее. Они сначала сделают вид, что желают только добра, а потом, как только ты отвернешься, вонзают в спину нож. Поэтому сейчас я бежала сломя голову и практически не разбирая дороги. На улице было сумрачно и это давало надежду на то, что мои преследователи угодят в какую-нибудь яму или просто заблудятся в лесу. Хвала небесам, поздняя осень давала о себе знать и поэтому сейчас темнело быстро, да и лес был полон небольших болотцев, которые уже начинали покрываться тонкой коркой льда. В надежде на то, что люди потонут в одном из этих болот, я остановилась и прислонившись к дереву, дала себе время на то, чтобы немного отдышаться. Прислушалась. Шагов слышно не было, но сердце стучало и билось о грудную клетку как бешеное. Откуда ни возьмись грянул выстрел. Он разрезал вечернюю тишину и напугал гнездящихся на верхушках деревьев птиц, что сейчас, со своим истошным «Кааар» покидали насиженные места и давали дёру подальше отсюда. Я же невольно вздрогнув от громкого звука, дернулась и ногу сковали острые как клыки волка тиски. Взвизгнув от дикой, пронзительной боли, я моментально осела на сырую холодную землю держась за пострадавшую ногу. Зашибись, похоже я угодила в капкан. Боль была просто адская и чем больше я пыталась снять с ноги капкан, который по размерам больше походил на медвежий, нежели на лисий, тем сильнее он вгрызался в мою ногу. Уже через несколько минут около меня была уже приличная лужица крови, а голова начинала ехать куда-то в неизвестном направлении. Решив, что нужно как-то из этой ситуации выходить, я не придумала ничего лучше, чем попытаться встать. Кровь хлынула из ран с новой силой, а я навострила уши. Среди шелеста ветра я отчетливо услышала человеческие шаги. Сердце снова застучало так громко, что заглушало звуки окружающего леса. Не собираясь сидеть и покорно ждать своей смерти, я побрела в глубь чащи, волоча пострадавшую ногу за собой и оставляя кровавые следы на земле. Разумеется, выбилась из сил я очень быстро и в очередной раз остановившись у дерева, чтобы передохнуть, потеряла равновесие и упала.

Сначала я подумала, что умерла, но сомневаюсь, что призраки испытывают боль, а у меня нога болела так, что хоть волком вой. Значит, не умерла. Но шмякнулась больно. Открыв глаза, первое, что я поняла — я нахожусь в яме. Большой, просторной, но холодной и жутко не удобной. Факт номер два — сама я отсюда выберусь вряд ли. Тем более с такой ногой. Еще раз попытавшись снять этот злосчастный капкан с ноги, я снова взвыла от боли, на этот раз громче прежнего. Послышались шорохи и я, прикусив щеку до крови только чтобы не выдать себя, прислушалась. Это были человеческие шаги. Снова. Меня затрясло, то ли от холода, то ли от страха. Шаги неумолимо приближались и с каждой секундой я словно физически ощущала приближение смерти. Мое тело напряглось как струна, я приготовилась к бою.

Это был мужчина. Не молодой, на вид ему было лет сорок с хвостиком. И не охотник. Он медленно осматривал меня, не подавая признаков агрессии или злобы. Совершенно спокойно осмотрев меня с ног до головы, он ушел, но спустя несколько минут вернулся. С веревкой. То ли от боли, то ли от безысходности, я осмелела.

— Ты что, вешать меня решил?

Мужчина улыбнулся и размотав веревку, привязал ее к дереву, а свободный край кинул мне.

— Дурная. Спасти тебя пытаюсь.

— А можно без оскорблений? Я хоть и живу в лесу, но не переношу хамов. — я взялась за веревку, но как только мужчина начал меня вытаскивать, нога зацепилась за корень и снова взревев от дикой боли, я отпустила веревку и шлепнулась.

Недолго думая, мужчина спустился ко мне. Снова осмотрев меня головы до пят, он подошел ближе.

— Не подходи.

— Должен же я как-то вытащить тебя. Снять капкан тут я не могу — у тебя откроется сильное кровотечение и это будет очень плохо. А если позволишь вытащить тебя, я смогу помочь. Там на верху приготовлена аптечка и все необходимое для первой помощи. Поэтому, выбирай — остаться тут и умереть или дать мне возможность помочь.

Я прикусила губу. Жить безусловно хотелось, но довериться незнакомцу — это было верхом самоубийства. Как на зло ногу начало ломить так, что я невольно заскулила.

— Верно, давай подождем пока у тебя заражение крови начнется. — мужчина посмотрел на наручные часы. — Если оно уже не началось.

Я вздохнула.

— Ладно. Вытаскивай меня отсюда.

— Неужели. — проворчал мужчина и подойдя ближе, аккуратно, словно что-то очень хрупкое, взял меня на руки. — Ты чего так съежилась? Расслабься, я не кусаюсь.

Наши тела были так близко, что я почувствовала его запах. От моего спасителя веяло дорогим парфюмом, кофе… и едой. При одной только мысли о еде, я почувствовала, как мой желудок свернулся в улитку и заурчал, от чего мой спутник чуть улыбнулся.

Вытащив меня из ямы, он осторожно усадил меня на собственную куртку и принялся освобождать меня из железных тисков и обрабатывать раны. Это было больно. Очень. Но я терпела и пыталась сильно не скулить. Нужно отдать ему должное — справился он с этим весьма быстро и вскоре, моя нога была обмотана бинтом по самое колено.

— Ну, вот и все, а теперь, — мужчина начал помогать мне вставать.

— Что теперь?

— Теперь пойдем домой.

На мой вопросительный взгляд он только добавил:

— Не могу же я бросить тебя тут одну, да еще и в таком положении. По живешь пока у меня, я по наблюдаю за твоей раной, а как только выздоровеешь — то велком обратно. Если захочешь конечно. Насильно оставлять тебя никто не собирается.

— Но ты сейчас уводишь меня насильно. — заметила я.

— Потому что сейчас ты нуждаешься в помощи.

— А ты всех раненых тащишь домой? Жена не против?

— У меня нет жены. И нет, не всех. Так что, идешь?

— А у меня есть выбор?

— Нет. — улыбнулся незнакомец и закинув сумку на плечо, взял меня на руки и понес куда-то в неизвестность.

Дом моего спасителя находился недалеко от леса. Это успокаивало, ведь в случае непредвиденной опасности можно было легко и незаметно удрать обратно в лес. Снаружи дом был великолепен, а внутри светлым, дорого украшенным и уютным. В нем имелось несколько этажей. На первом этаже располагались гостиная, просто нереальных размеров кухня и ванная комната с туалетом. Это все я осмотрела, пока мужчина уходил на второй этаж, но стоило ему появиться в поле моего зрения, как я сразу начала сохранять осторожность и бдительность.

— Вот. — он протянул мне какие-то вещи и пушистое полотенце, которое очень приятно пахло. — Сходи прими душ.

Я прикусила губу и задумалась. Я ведь так долго живу в лесу, что вряд ли смогу даже разобраться как это все работает.

Мужчина вздохнул.

— Извини, я не подумал.

— О чем не подумал? — не поняла я.

— Ты лесной житель и вряд ли разберешься сама. Если хочешь, я могу показать как пользоваться ванной комнатой. — в его словах не было ни намека на издевку или двуличный сарказм, за то была поразительная доброта. Это было мило.

Я только кивнула головой, давая немое согласие на проведение мастер-класса по принятию душа.

Следующие десять минут он рассказывал мне что и как работает, а потом, надев на мою пострадавшую ногу какой-то чехол, помог забраться в душевую кабину.

— Раздеться сама сможешь?

— И не надейся. В этом твоя помощь уж точно не нужна.

— Ладно, хорошо. Тогда, я подожду тебя за дверью.

— Зачем?

— Чтобы помочь вылезти. Тебе с твоей ногой вряд ли будет удобно самой это сделать. — сказав это, он положил вещи и полотенце на небольшую тумбу у кабины. — Вот, как закончишь, вытрешься полотенцем и наденешь эту одежду. Затем позовешь меня, а я приду и помогу выбраться.

— Хорошо.

Надо отметить, мужчина не обманул — покорно стоял за дверью и ждал когда я справлюсь с водными процедурами. И действительно, стоило мне только сказать, что я закончила, он тут же появился в дверях и аккуратно взяв меня на руки, помог выбраться из душевой кабины. Затем, без какого-либо намека на пошлость он помог мне высушить волосы, уши и хвост. Кстати выглядело это довольно забавно. А после водных процедур, он отнес меня на кухню, где уже просто восхитительно пахло чем-то вкусным. От запаха еды у меня снова заурчал живот.

Такого мяса я не ела уже давно. Откусив лишь кусочек, я вспомнила свое прошлое и еле как сдержала слезы, однако мужчине удалось заметить мое состояние.

— В чем дело? Тебе не нравится мясо?

— Нет, мясо потрясающее. Дело не в этом. — я украдкой смахнула слезинку рукавом рубашки.

— Что же тогда случилось?

— Ничего. Все прекрасно. — я нарочно улыбнулась и принялась дальше уплетать еду.

— Расскажи. — тихо попросил мужчина.

Я разозлилась и позволила себе повысить голос.

— Ты спас меня и я благодарна, но зачем лезть в душу?

— И тем не менее тебе больно.

— А ты что психолог?

— Не нужно быть психологом, чтобы понять одну простую истину: однажды тебе сделали очень больно. Тебя предали и из-за этого ты теперь не доверяешь людям. Я ведь прав?

Я промолчала, но мысленно дала положительный ответ.

— Кто сотворил с тобой такое? — мужчина всеми силами давал понять, что я могу верить ему, но я все еще боялась.

— Почему я должна делиться с тобой? — я щетинилась и всеми силами показывала нежелание разговаривать об этом.

— Ты не должна. Просто тебе станет легче когда выговоришься.

Я вздохнула.

— Что, просто вот так вот взять и рассказать все как есть?

— Да. Если хочешь.

Мужчина создавал впечатление надежного и верного человека и за мое недоверие мне даже было немного стыдно, но я ничего не могла с собой поделать. Мне было страшно. Я должна была убедиться, что он не поступит со мной так же, как когда-то поступили родные родители. Вздохнув, я спросила:

— Кто ты такой?

— Я друг.

Помолчали.

— Кто тебя так сильно ранил? — спросил мужчина и я решила открыться.

— Мама… — тихо, едва слышно произнесла я и опустила глаза, чтобы он не видел, как они предательски заслезились.

— Что? — шокировано переспросил он.

Я шмыгнула носом и начала свой рассказ:

— Я ведь не всегда была такой — уродиной с ушами и хвостом. Когда-то я была обычным ребенком. Нормальным то есть. Все было замечательно: я жила в любимой семье и горя не знала. Мои родители очень любили меня, дарили заботу и ласку все мои 13 лет…

— А потом?

— Потом мой мир перевернулся с ног на голову — в день своего рождения я проснулась такой. Ни с того, ни с сего у меня появились эти уши и хвост. Я в шоке заперлась у себя в комнате и не выходила оттуда почти весь день. Мне было страшно даже представить как отреагируют родители.

— Но это ведь не твоя вина…

— Все равно. Отныне я была такой. Когда первый шок прошел, я постаралась погрузиться в свои ощущения и попытаться убрать это уродство, но никак.

— И как отреагировали родители?

— На удивление спокойно. — я чуть улыбнулась, вспомнив как обрадовалась этому. — Я была просто счастлива от того, что они приняли меня такой. — улыбка сошла с моего лица и я добавила:

— Но обрадовалась я слишком рано. Через некоторое время, ближе к вечеру, мама позвала меня ужинать. Я удивилась тому, что никто больше не торопился за стол, ведь обычно мы ужинали всей семьей. А потом поняла почему. В еде был яд.

— В смысле?

— В прямом. Обычный крысиный яд. Меня хотела отравить собственная мать. Отравить как какую-то крысу.

— И как ты узнала про яд?

— По запаху. После превращения у меня обострились некоторые функции, такие как обоняние и слух. Последний мне кстати тоже однажды спас жизнь, ведь благодаря острому слуху, я услышала, что по мою душу идет охотник, которого наняла моя матушка.

— Подожди, то есть, ты хочешь сказать, что родная мать заказала тебя охотнику?

— Да. Думаешь из-за чего я живу в лесу, если могла бы жить в теплом доме?

У мужчины не было слов. Он кинул на меня сочувствующий взгляд и просто молчал, а я была благодарна ему за это. Он не стал успокаивать меня и говорить что-то глупое, по типу: «все будет хорошо» или «еще все впереди, уверен, ты вернешься домой». Нет. он просто молчал. И я тоже.

— Из-за чего она поступила так? Ведь для того, чтобы родная мать пошла на убийство дочери, нужен какой-то, не знаю, повод что ли.

— Она не смогла смириться с моим превращением. Позволить кицуне жить в доме… да лучше убить ее. К тому же ее наверняка заботило то, что скажут родственники, соседи, друзья. Никому не хочется иметь такую уродину-дочь.

— Не говори так. — мужчина смотрел на меня во все глаза. — Ты не уродина. Просто тебе нужно смириться, что ты не такая как все.

— Вот ты бы смог спокойно жить, зная о том, что твоя дочь такая? — я заглянула в его карие глаза.

— Да. — сразу и без колебаний ответил он. — И вот, что я скажу — в тот лес ты больше не вернешься. Будешь жить у меня.

— Но это невозможно. Я не могу всегда жить у тебя.

— Почему? Ты будешь жить у меня, а я буду о тебе заботиться.

Я сглотнула.

— Звучит, как начало какого-то порнофильма.

Мужчина засмеялся. Оказалось, что у него мягкий бархатный тембр.

— Дурная. Я имел ввиду, что буду заботиться как о тебе как о дочери.

Я покраснела.

— Не бойся. Я и пальцем к тебе не прикоснусь. Отныне ты в полной безопасности.

— Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

— Ян.

— Мия. — улыбнулась я и мы пожали руки.

Мы еще немного поболтали, а потом, Ян отвел меня в комнату на втором этаже и уложив меня в постель, пожелал спокойной ночи и вышел.

Заснуть я не могла долго — все ворочалась. В голову лезли дурацкие мысли, а потом, я услышала как во входную дверь позвонили и в дом вошел человек. Судя по голосу — парень лет двадцати — двадцати двух. Я долго вслушивалась в их разговор, но он был только о работе, поэтому в какой-то момент, я задремала, а потом и вовсе провалилась в сон.