КАПЕЦВСЕМ

Анастасия Третьякова

Когда устаёшь от неизвестности, то начинаешь действовать. И не представляешь, чем это может закончиться. Возможно, лучше было бы остаться дома. Или нет? Книга содержит нецензурную брань.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ — ВЫЕЗЖАТЕЛЬНАЯ

Выехал богатырь со двора. Солнце яркое грело своими лучами ласковыми. Ветерок игриво путался в конской гриве, заплетая её в косы да расплетая обратно, как заправский парикмахер в «свободном полете». Тропка сухой извилиной указывала дорогу, окаймлённую травушкой зелёной да цветами луговыми.

Конь, со свойственной ему философской натурой, степенно цокал по дороге, наблюдая за облаками, разглядывая в них знаки путеводные.

«Эх, не взглянул на дорожку я в кормушку. Что там овёс на дне рисунком своим подсказывал». — плыли мысли у коня в голове.

«Как у Канта в трудах его сказывается, „Дольше всего живут тогда, когда меньше всего заботятся о продлении жизни“. Прям как про моего богатыря», — думал конь.

Добрался Капецвсем до центра селения. Народу мало вокруг. Не как обычно столпотворение. Изредка пробегают горожане и то, озираясь по сторонам. Да все в косынках маскировочных, да в верхонках самовязанных. А кто без камуфляжа рыскает, те голову в плечи вжимают, глаза в пол и бегут, как тараканы, от столба до стены, перебежками мелкими.

Подъехал богатырь к лавке местной.

— Ты, Белазушка, постой тут, родной, пока я в лавку заскочу. Пирог праздничный купить хочу. А то негоже в гости ехать с пустыми руками. Не по-русски как-то, — сказал Капецвсем, слезая с коня.

Тот фыркнул в ответ, сдув чёлку с глаз, что означало «Ну раз душа просит. Прекрасно то, что нравится независимо от смысла» и опёрся на перила в ожидании, перекатывая соломинку меж зубов.

Капецвсем поднялся по ступеням лавки и только отворять дверь, как сработала сирена из гусиной стаи. Перед лицом богатыря повис свиток, на котором выведенная каллиграфическим почерком надпись гласила:

«Визитёрам без маскировочных косынок

вход воспрещён и Не обслуживаем.

Местное Управление»

— Вот те, Ёкарный-Бабай! — пробасил богатырь, сделал шаг назад от неожиданности и прочёл надпись ещё раз.

Конь расплылся в громадной улыбке и перекатил соломинку из одного конца рта в другой.