Миры Райдо. Ошибка короля

Анастасия Такки, 2018

Что делать, если ты прочёл фантастическую легенду и вдруг понял, что являешься её героем?! Эта легенда живёт и развивается у тебя на глазах, втягивая твоих близких и друзей всё глубже и глубже в водоворот невероятных событий. Что, если твоя мама считает себя совершенно обычным писателем, а на самом деле пишет книжки, которые открывают вход в далёкие миры? И как относиться к тому, что теперь тебе придётся спасти один из таких миров? Юная Мила начинает видеть тайные сигналы, посылаемые загадочным королевством, и узнаёт о тщательно скрываемой тайне своего рождения и великой миссии, которую ей надлежит выполнить.

ГЛАВА 2. Первая, вторая… и другие странности старого дома

Настя со скрежетом провернула ключ в замке и отворила дверь. У неё уже было заготовлено кислое выражение лица, чтобы отреагировать на поросшую пылью мебель и шторы, грязные полы и следы правления бесчисленного мышиного войска. Однако, маска недовольства внезапно превратилась в маску удивления.

Глаза новых хозяек бегали по комнате.

— Как тут чисто! — выкрикнула Мила. — А ты говорила, что придется все разгребать от вековой пыли!

— М-да… и это очень странно, — Настя провела пальцем по деревянному столику в прихожей. — Ни пылинки! Создаётся впечатление, что бабушка отсюда и не уходила, — тихо проговорила женщина. — Словно только сегодня она здесь… А, ерунда! — она замотала головой. — Что я такое говорю! Мамы нет, а мне всё хочется верить, что она рядом и заботится обо мне…

В этот момент громкий звук упавшей недалеко от них вещи заставил мать и дочь вздрогнуть. Они переглянулись.

— Это швабра упала, — успокаивая в первую очередь себя, сказала Настя. — Наверное, от сквозняка. Я подниму.

Женщина подошла к упавшей швабре, подняла её и хотела отойти, но её глаза впились в пол, на котором было влажное пятно от ворса на швабре.

— Что это?!

— А может, это тётя Света прибрала перед нашим приездом? — предположила Мила.

— Ха! Света? Ты смеёшься? Она даже в собственной комнате в детстве не прибирала, а тут бросила своё семейство и примчалась убрать такой огромный дом!

И всё же, Настя достала мобильный и набрала номер сестры.

— Привет, сестричка! Да, уже приехали. Что? Нет, крыша не рухнула и стены на месте, — она засмеялась. — Мы вот только никак не могли ожидать, что ты тут такой порядок к нашему приезду наведёшь… Не наводила? Ах, да, я знаю, что тебя сюда калачом не заманишь, но… кто же мог навести тут порядок? Да я не шучу! Тут все блестит!.. Нет, я не надышалась пыли… Нет, я не сочиняю ничего…О, все! Зря я тебе позвонила! Ты самая занудная в мире старшая сестра! Пока!

Настя отключила телефон и задумалась.

— Это не тётя Света, — резюмировала Мила.

— Да, это не она.

— Думаю, это домовой, — серьёзно заявила Мила.

— Ну… пока это единственная версия, — согласилась Настя. — У меня вариантов нет. Ключ был только у Светы.

— Да, за это теперь ему надо оставить на ночь молока и сладостей.

— Не-пре-менно, — протянула Настя, со скртым волнением, оглядывая дом.

Она прошлась по гостиной и подошла к окну.

— Только наш домовой окошки вымыть забыл! Смотри-ка, не видать ничего! — Настя указала на окна с серой пыльной пеленой.

— А вдруг и правда бабушка убралась? — неожиданно предположила Мила.

— Не говори ерунды! — оборвала Настя и тут же вздрогнула. Швабра вновь с грохотом упала на пол. — Нет, я с этой шваброй с ума сойду! — женщина подняла орудие уборки и решительно убрала в шкаф в коридоре. — Вот так! А теперь хватит играть в «угадайку», давай вещи разбирать.

Настя подхватила сумки и отправилась на второй этаж.

— Мама, а можно я тут окошечко вымою? — остановила её вопросом Мила.

Женщина вздохнула.

— Ладно. Помой окошечко. Жидкость для стёкол и тряпки в коричневой сумке, а потом поможешь мне, — у тебя вещей раза в три больше чем у меня. Согласна?

— Согласна! — кивнула девочка и отправилась добыть всё необходимое для мытья окна.

***

Распотрошив коричневую сумку, Мила отправилась к окну. Она без труда растворила ставни и, напевая весёлую песенку, принялась за работу.

Пыльный налёт оказался плотнее, чем казалось на первый взгляд, он был похож на тонкую масляную плёнку, состоящую из маленьких серых крапинок. Отмывался он плохо, но Мила была настроена решительно и, засунув в уши наушники плеера, приготовилась справиться со злосчастным налётом прямо как упрямая тётя из рекламы чистящих средств «Мистер Мускул», которая во чтобы то ни стало намерена отмыть чудовищные загрязнения на своей кухне.

Мила тёрла и тёрла стёкла до тех пор, пока они не стали повизгивать под тряпкой в такт движениям её руки, напевая свою собственную песню.

Раскрасневшаяся и вспотевшая от стараний Мила присела прямо на пол напротив окна и залюбовалась своей работой. Стёкла были настолько прозрачными, что, казалось, их вовсе не существует. Солнце сочилось сквозь них на деревянный пол прихожей, высвечивая на нём неповторимый рисунок древесины, похожий на старую пожелтевшую гравюру, рассказывающую нам старинную историю о рыцарях и драконах, о принцессах и злых волшебниках. Мила медленно отползала по полу вслед за лентой деревянной половицы, рассматривая рисунок на полу до того момента, пока не услышала на лестнице шаги матери. Она торопливо вскочила на ноги.

— Почему ты тут ползаешь? — подбоченившись спросила Настя. — Ты же говорила, что будешь окошко мыть?

— Так я вымыла окошко, мамочка! Посмотри как сияет! — Мила развернулась к окну и остолбенела.

Стекло было серым от пыли, словно его и не мыли вовсе.

— Но… но, — растерянно шептала Мила.

Настя молча, смотрела на дочь, скрестив руки на груди.

— Я… я правда вымола окно! Целиком! — оправдывалась девочка. Её взгляд обратился в сторону стоявшего на полу средства для стёкол, которого она извела добрую половину флакона и горы грязных тряпок, но флакон был полон, а яркие и абсолютно чистые цветные куски ткани лежали стопочкой рядом.

— Мила, если тебе захотелось поиграть и оставить меня в одиночестве разбирать твое барахло, то скажи честно! Незачем меня обманывать, что хочешь помыть окошечко!

— Но я тебя не обманываю! — девочка в сердцах хлопнула руками по ногам.

— Ладно, я не хочу с тобой спорить.

— Нет, ты не хочешь мне верить!

— Я не хочу с тобой спорить, — повторила Настя. — Мы обе устали, и не стоит тратить силы ещё и на спор, — Настя развернулась и стала быстро подниматься вверх по лестнице, но остановилась, услышав всхлипывания Милы. Девочка плакала, уткнувшись в кулачки.

Женщина быстро спустилась вниз и присела рядом с дочкой.

— Эй, ну, прости, что накричала на тебя?

Мила подняла заплаканное лицо. Настя утерла ей слезы.

— Я постелила постель в твоей комнате на втором этаже, она раньше была моей, — она улыбнулась. Тебе понравится комната, там на стене такая красивая картина нарисована!

Мила обиженно хлюпнула носом.

— Ну-ну, не дуйся! Пойди, отдохни перед ужином, — Настя поцеловала дочь в обе щёки и пошла на кухню.

Девочка еще пару минут посидела на полу, а потом взяла свой рюкзачок и медленно поплелась наверх.

«Как такое могло произойти? — думала Мила, поднимаясь по лестнице. Этот случай с окном был всего лишь фантазией, желанием, которое ей хотелось осуществить, но в какой-то момент она заигралась, рассматривая рисунки на полу и просто представила себе как вымоет окно, как оно будет блестеть… да, именно так!… НЕТ! НЕ ТАК! Мила старалась себя уговорить, но не могла. Её правая рука всё ещё ныла от усердия с которым она натирала стекло, а от пальцев пахло «альпийской свежестью», которой надушена жидкость для стёкол… И тем не менее, ей ничего не оставалось, как просто смириться с тем, что произошло, потому что бесполезно доказывать маме подлинность того, чего ты не можешь видеть даже собственными глазами и не можешь подтвердить даже самой себе.

***

Поднявшись на второй этаж, Мила увидела в коридоре растворённую в одну из комнат дверь. В её комнату.

Она вошла и улыбнулась, потому что там пахло малиновым компотом.

Именно этот запах Мила любила больше всех других.

У неё был целый «букет» любимых запахов, например: «запах асфальта после дождя», «морской соли на прибрежных камнях», «запах почты»… Кстати, чтобы понять каков запах почты, нужно было успеть посетить любое почтовое отделение хотя бы лет пять назад и подойти к окошку, где принимают и выдают посылки и бандероли, втянуть носом воздух раза три и… Вы бы почувствовали смесь запахов расплавленного сургуча, из которого выплавляют печати, почтовой бумаги, верёвок из свиной щетины, чернил для почтовых штампов — всё это неповторимый «запах почты». И если запах мокрого асфальта и малинового компота можно встретить во многих местах, то запах почты вы не встретили бы нигде кроме почты! Теперь почта пахнет совсем по-другому… а жаль.

А ещё Мила любила запахи мокрого шерстяного свитера и жареной картошки, да всех и не перечесть! Но сегодня ей нравилось, что в комнате пахнет малиновым компотом.

Конечно, мама не варила в её комнате компот. Скорее всего, она решила порадовать дочь и купила освежитель воздуха с ароматом малины, один из тех, что рекламируют по телевизору, тех что пахнут, якобы, лучше природных ароматов. И, надо сказать, этот освежитель действительно пах превосходно. Настоящий малиновый компот!

Мила прошла в комнату, присела на лоскутное одеяло и осмотрелась.

Комната была небольшой, но очень уютной.

Справа от кровати напротив входа стоял небольшой платяной шкаф, выкрашенный бледно-голубой краской с нехитрой резьбой по дверцам, похожий на те, что делают для принцесс из кукольных наборов, только большой. Раньше в магазинах игрушек Мила могла долго стоять рядом с такими мебельными наборами и фантазировать, что однажды она проберётся сюда ночью, прочтёт заклинание, уменьшится в размерах, превратится одну из таких принцесс и будет жить-поживать. Единственное, что её останавливало от этого шага, так это мысль о том, что какая-нибудь девочка с дурным характером купит её, как куклу, вместе с этим набором, снимет с неё красивое платье и бросит в ящик для игрушек, а в её чудесном доме станут жить какие-нибудь маленькие плюшевые медведи или пластиковые солдатики… Даже сейчас Милу передёрнуло от такой фантазии, и она не стала её развивать, а принялась дальше изучать своё новое жилище.

Рядом со шкафом был маленький туалетный столик того же стиля — с крохотными выдвижными ящичками и большим овальным зеркалом в деревянной раме. Мила уже представила, как рассуёт всякую мелочь по ящичкам и как просто будет найти там всё необходимое.

Слева от кровати стоял узкий книжный шкаф с угловыми полочками и письменный стол прямо у окна. Это было чрезвычайно удобно, особенно если учесть, что, работая за столом, иногда очень хочется отвлечься и подумать, а сделать это удобнее всего, глядя в окно. Эти предметы мебели были тоже резные и тоже бледно-голубого цвета.

Но самым интересным объектом в комнате была отнюдь не мебель, а стена напротив кровати, и Мила, охватив её вначале беглым взглядом, принялась рассматривать более тщательно.

На стене была изображена прекрасная картина, но не такая, что напоминает современные фотообои, а такая, которую можно найти разве что в книгах по истории, в тех главах, где говорится об эпохе рыцарства, о средних веках, предшествующих великой эпохе Возрождения, когда люди ещё не изображали на своих полотнах и гравюрах малоодетых пышнотелых дам, могучих и также малоодетых мужчин, которые голыми руками душат огромных гадов, не рисовали упитанных амуров со стрелами или натюрморты с дохлыми фазанами и гранатами… В те прекрасные и далёкие времена люди изображали пейзажи, на которых даже обычная сосна походила на сказочное дерево, людей тонких и красивых в изящных позах, грифонов и единорогов, которые пасутся в самом обычном лесу, словно какие-нибудь лоси или олени, города невиданной красоты, которые достаточно создать в своём воображении, а строить вовсе не обязательно…

Вот и на этой картине был изображён прекрасный лес или густая роща, из которой то тут, то там выглядывали причудливые дома с крышами, похожими на крышу дома Цезаря. У горизонта возвышались горы, от которых прямо к зрителю вела дорога, извиваясь, точно жёлтая змея. Мила с интересом следила за её виражами, пока взгляд не наткнулся на развилку. В этом месте дорога расходилась на две части: одна из них шла к нижнему краю картины, где начинался пол, а другое ответвление вело к левому краю, который предательски прерывался вертикальной полосой светлых обоев в мелкий цветочек.

— Кто же это додумался так нарисовать? — растеряно произнесла Мила. — Куда ведёт эта дорога? Зачем художник так некрасиво оборвал свою картину, разве не мог он нарисовать в конце неё дом или хотя бы пруд с рыбами? Вот сиди теперь и гадай!

Девочка встала и подошла к стене в том месте, где заканчивалась картина и начинались обои. Она поскоблила пальцем край обоев. Ей хотелось заглянуть за край обоев, чтобы проверить, нет ли там продолжения картины. Но обои были приклеены крепко и ровно, их края точно срослись с картиной, как единое целое.

Мила разочарованно плюхнулась на кровать и сняла кеды. Их розовая замша была покрыта золотисто-жёлтым налётом, напоминая о неприятном случае с «пыльными» грибами. «Помою их завтра!» — пронеслось у Милы в голове, и она задвинула кеды под кровать.

— Мила, ужинать! — услышала девочка голос мамы и поспешила вниз.