О тебе и обо мне. Рассказы

Анастасия Стрельцова, 2022

Хроники Аликанте, пересказанные Настей Стрельцовой в этом сборнике, – это плод творческого поиска в течение нескольких лет. Все рассказы так или иначе связаны с Испанией и были опубликованы на страницах ее блога, получив широкое признание публики. Это не привычная нам Испания с фламенко и паэльей, а интимные частные истории иммигрантов, в разное время прибывших кто за голубым небом, кто за надеждой, кто за утешением.

Вернись

Не сразу можно было понять, что даже воздух в городе изменился. Сейчас, по прошествии полугода, она вспоминала, что слишком уж много дождей пролилось в феврале. Запахи, появляющиеся лишь во время ливня в пустыне, перестали быть изысканными нотками, они раскрылись в полную силу и залили город, будоража, щекоча ноздри прохожих, заставляя замедлять шаг.

Сменив российскую столицу на курортный городок в далекой Испании, Вера перестала следить за новостями по ТВ — и теперь поняла, что ничего не потеряла. Она всегда думала, что, если действительно произойдет что-то страшное, ей об этом обязательно кто-нибудь расскажет.

Вернувшись с утренней пробежки, встретила соседа с первого этажа.

— Что скажешь о серой хвори?

— И тебе доброго утра! Новая игра?

— Если бы… Шестьдесят процентов населения погибнет, так и знай! Будем по домам сидеть. Видала, что творится в Китае?

— Ну да, ну да… — не поверила Вера.

После душа и кофе она выглянула в окно: соседи вели себя непривычно тихо. Любопытство взяло верх — и Вера полистала в поисковике новости. Так она и узнала о коронавирусе. Выражение «серая хворь» ей понравилось.

После команды сидеть дома она целую неделю только спала и ела. Потом набрала работы себе на удаленку, редактировать тексты ей нравилось. Готовила вкусности, ходила по квартире, иногда выбиралась в магазин. Через три недели такого режима она окончательно выдохлась. Ее дом, окруженный забором вместе с двумя такими же трехэтажками, стоял на шумной улице. С одной стороны улица, с другой — глухая стена. Ни фонарей, ни людей, ни окон на торце дома.

«Что ж, — подумала она, — на закрепление любой привычки требуется двадцать один день. Вот и проверим это».

Одевшись в черное и облегающее, натянув капюшон на голову, озираясь, Вера вышла из дома. Нерешительно постояв на крыльце, крадучись пошла вдоль стены — туда и обратно. Луна огромным диском зловеще выглядывала из-за рваных туч. Вдалеке послышалась сирена «скорой помощи». Сделав пару тысяч шагов, Вера осмелела и побежала.

Первая тренировка закончилась, как только солнце встало. Весь день после этого она чувствовала себя победительницей: брошен вызов системе, почти полтора часа на свежем воздухе. «Надо еще начать приседать», — решила Вера.

Следующее утро наступило быстро. Крадущийся тигр вышел на тюремную прогулку.

После первых нерешительных шагов она собралась с духом и побежала.

— Топочешь как слон, — сказал кто-то низким мужским голосом.

Вера затормозила, оторопев:

— Что?

— Я говорю, что ногу надо ставить на носок, если не хочешь разбудить весь квартал.

— Что, так громко?.. — тихо переспросила Вера.

— Громко.

— Я вас разбудила?

— Честно говоря, я благодарен. Давно хотел проснуться. Луна сегодня какая, а?!

— Да, магическая.

Вера вглядывалась в темень двора, пытаясь понять, как выглядит обладатель бархатистого голоса.

— Ну, я тогда пошла домой? — робко спросила Вера.

— Я уже ухожу, не буду вам мешать, — на самых низких, почти рокочущих нотах ответил голос, и Вера покрылась мурашками с ног до головы.

— До свидания! — сказала она.

— До встречи, — попрощался незнакомец.

Выглянуло солнце, и Вера поняла, что за непродолжительным разговором минуло хмурое утро, будто паузы между фразами длились много дольше, чем ей казалось. Сонный сосед с припухшим лицом и зловонным облаком перегара отправился к своей машине, кивнув Вере. Та суетливо изобразила, что выносила мусор, и метнулась к себе в квартиру.

* * *

На следующее утро Вера открыла глаза за пять минут до звонка будильника. Вскочив, бросилась к окну: в предрассветный час во дворе никого не было.

Оказавшись на улице, она бодро зашагала вдоль стены: пятьдесят два шага в одну сторону, пятьдесят два в другую. Изредка озираясь, ждала, что незнакомец снова появится. Через час ходьбы, изрядно вспотев, уже собиралась вернуться домой, как почти в самое ухо ей прошептали:

— Зайди за угол — сотрудник «трафико»^[1] выходит на работу; если тебя заметит, будут неприятности.

Вера метнулась в тень и прижалась к стене. Сосед, не заметив ее, сел на старенький «дырчик» и уехал.

— Уф… детектив какой-то, спасибо.

Когда ей никто не ответил, еще раз прогулялась вдоль стены и домов, но никого не увидела. «Ну и ладно», — подумала она, возвращаясь домой.

— Если хотите, я буду вам помогать и впредь, — раздался голос.

— Но вам придется так рано вставать из-за меня… — извиняющимся тоном сказала Вера.

— Ничего, я ложусь с первыми лучами солнца.

Вера чуть было не спросила, не вампир ли ее собеседник, но вовремя спохватилась и промолчала. Хотя, наверное, хорошо быть вампиром — с его бессмертием, скоростью, силой.

— Вампиров не существует, — прозвучал насмешливый голос.

— Я что, вслух это сказала?! — ужаснулась Вера.

— Нет, вы слишком громко думаете… — как-то излишне горестно вздохнул незримый собеседник.

— Меня смущает, что я вас не вижу.

— А вам хотелось бы? — заинтересованно спросил голос.

— Ну, так больше похоже на то, что я разговариваю с собственной галлюцинацией.

— Согласен.

В свете луны Вера увидела высокую фигуру, стоящую на углу дома картинно облокотившись о стену.

— Здравствуйте, — зачем-то поздоровалась Вера.

— Доброе утро, — ответил с усмешкой незнакомец.

Лица его она не видела, но определила, что он в прекрасной физической форме. Прямо Нюшин «черный ловелас» из «Смешариков», не иначе. Вера вдруг почувствовала себя уникальной и даже испытала легкую гордость, ведь подруги то и дело подтрунивали над ней: «Тридцать лет, а все без жениха». И это в солнечной Испании, где если утром пожелаешь, к вечеру уже отправишься на свидание. Вера не искала легких путей, но теперь ей есть чем похвастать: она умудрилась начать флирт прямо во время карантина.

— Увидимся, я спешу, — сказал мужчина с сожалением в голосе и скрылся за углом дома.

— Подождите! — Вера кинулась за ним, но за домом уже никого не было.

Из первого подъезда ей навстречу шла вечно деловитая соседка. Мрачно взглянув на Веру, она поздоровалась и отправилась к машине. Даже самые солнечные и общительные испанцы в карантин превратились в хмурых параноиков и блюстителей порядка.

* * *

В следующий раз мужчина составил Вере компанию. Легкая беседа скрасила ее утро. Он много слушал, шагая рядом и каким-то чутьем угадывая приближение нежелательных гостей.

Целый месяц Вера с нетерпением ждала каждого утра. Она постеснялась пригласить нового друга выпить кофе и надеялась, что он первый выразит желание познакомиться поближе. Но ему похоже, и без того было интересно с ней. Однажды он даже пришел в камзоле, расшитом золотом, и Вера оценила прикид, тем более что февральский карнавал в этом году отменили.

Живительно, но она никак не могла разглядеть лица собеседника, хотя в профиль на фоне луны видела несколько раз. А еще оказалось, что в человека быстро влюбляешься, если с ним можно подолгу разговаривать о чем угодно.

Теперь утро стало лучшим временем для Веры. Она вскакивала за пять минут до будильника и каждый раз удивлялась тому, что еще совсем рано, а она уже полна сил.

Обычно ее друг молча смотрел, как Вера мечется туда-сюда вдоль стены, но иногда прогуливался рядом. Их разговоры к тому же стали дополнительной, неожиданно действенной для нее, практикой испанского. Вера неплохо знала язык и до этой встречи, а теперь и вовсе заговорила так, словно была рождена на испанской земле. А не совсем стандартные обороты речи незнакомца Вера с удовольствием начала использовать в повседневной жизни. При этом скоро выяснилось, что она фактически заговорила на средневековом мадридском диалекте, о чем ей сообщили в языковой школе, где она училась.

Кажется, именно тогда настало время откровенных вопросов и ответов. Ведь в утреннем мороке, в ожидании первых лучей она так и не удосужилась спросить, как все-таки зовут ее друга.

Следующее утро не озарялось светом, а новая луна так и не вышла ночью подсветить тихий двор. Вера, не дождавшись привычного гостя, бесцельно бродила вдоль стены и собиралась уже отправиться домой, когда ее окликнул мужской голос:

— Подождите!

Она оглянулась и застыла: к ней направлялись двое полицейских.

— Сеньора, доброе утро. Позвольте ваше удостоверение личности. Поступил звонок от ваших соседей, что вы нарушаете режим карантина и каждый день занимаетесь спортом во дворе, — сказал тот, что повыше.

— Я выносила мусор, — ответила Вера, не моргнув глазом, но все равно занервничала.

— Звонивший сказал, что это происходит каждый день, — продолжил блюститель порядка.

— Я много ем. Приходится отправляться к мусорным бакам несколько раз.

— Ваш документ, пожалуйста.

— Он дома. Вы подождете или подниметесь вместе со мной?

— Мы поднимемся. — Полицейский нахмурился и посмотрел на своего напарника.

Дома ее удостоверение отсканировали и предупредили, что по почте придет штраф за нарушение комендантского часа.

Когда блюстители порядка ушли, Вера закрыла дверь и опустилась на пол. Кажется, ее прогулки под покровом ночи закончились. Интересно, кто же был так сильно раздражен ее беготней?..

Потом она металась по квартире, качала пресс или смотрела на стену лежа на кровати.

Она скучала. Не по свежему воздуху. По нему.

* * *

День шел за днем, ничего не менялось. Как можно было болтать об Альфонсо Мудром и не спросить, как зовут собеседника? Как можно, проговорив столько часов, не узнать друг о друге ничего личного?!

Ночью шел легкий дождь, слегка касаясь листьев пальмы, растущей напротив окна. Среди шелеста Вера вдруг услышала душераздирающий крик:

— Ну все, тебе конец, дочь проститутки!

Орала соседка. Та самая, которая мрачно смотрела на Веру, встречая утром в дни подпольного спорта.

— Выходи, русская сучка, я тебе колени выдерну! — продолжились угрозы за окном.

Вера выглянула: соседка стояла у своей машины, вокруг валялись осколки лобового и заднего стекол. Увидев Веру в окне, она, потрясая кулаком, заорала еще сильнее:

— Я вызвала полицию! Ты за все заплатишь!

Вера, накинув куртку, вышла на лестницу и уже было собралась спуститься, чтобы выяснить, при чем здесь она, как вдруг услышала мягкий голос:

— Это она заложила тебя полиции. И теперь думает, что ты разбила ее стекла.

Вера задохнулась от нахлынувших эмоций:

— Ты? Ты вернулся? Где ты был так долго?! — Она торопилась и проглатывала окончания, будто собеседник вот-вот опять испарится.

— Я все время был здесь.

— Я не била ей стекла!

— Она заслужила. Знаешь, почему она так злится?

— Почему? — спросила Вера, боясь обернуться и увидеть его. Она так и стояла на лестнице, глядя на беснующуюся соседку ощущая спиной присутствие друга и радуясь, что снова слышит его голос.

— Вчера в полночь действие ее страховки закончилось.

— А откуда?..

Он не дал ей договорить:

— Слышал, как она жаловалась кому-то по телефону, что не успевает продлить страховку из-за работы. Хотела этим заняться сегодня с утра. — Он захихикал издевательски-вредным смехом.

— Ну это уже как-то слишком… — заметила Вера.

— Как сказать… Ей урок.

— Но… зачем? — Вера не могла найти слов.

— Я скучал, — шепнул голос прямо ей на ухо.

Ее обожгло, будто обдуло горячим ветром; в глазах потемнело.

Вера обернулась, чтобы увидеть лицо собеседника, но первый луч солнца на мгновение ослепил ее. Она почувствовала прохладное прикосновение к своим губам… и все исчезло.

— Черт! — неожиданно для себя выругалась Вера.

Сказать по правде, она уже серьезно беспокоилась о своем рассудке. Одиночество, кажется, привело ее к галлюцинациям, пусть и очень привлекательным, да еще и вполне себе интеллектуальным.

* * *

Через пару дней после ее встречи с полицией в городе смягчили режим, взрослым разрешили гулять с шести до девяти утра, и Вера, встав в пять, нетерпеливо приплясывала под дверью, чтобы вырваться на свободу ровно по дозволенному расписанию.

Бегать во дворе теперь было бы глупо, и она отправилась в ближайший парк, все время оглядываясь, словно ожидая кого-то. Но знакомый незнакомец так и не появился, и Вера облегченно выдохнула и одновременно расстроилась.

Вернувшись, она вошла во двор и застыла в изумлении: давешняя соседка сидела прямо на асфальте и яростно откручивала пробитое колесо у собственной машины. Вера посмотрела на автомобиль и охнула: пробиты были все четыре шины.

Избегая лишнего скандала, она зашагала быстрее к дому и вдруг за спиной услышала тихий бархатистый голос:

— Наказана злодейка…

Вера остановилась, не решаясь обернуться. Вздохнув, призналась:

— Я не знаю, что и сказать… — Помедлив, добавила: — Я скучала.

— Я скучаю каждую секунду, — прозвучал ответ.

Вера, сделав шаг вперед, почувствовала, как ее предплечье сжала горячая рука. У нее потемнело в глазах от страха, она медленно обернулась и оторопела: ее держал за руку старый толстый сосед. Лысина его блестела в лучах восходящего солнца. Он тяжело дышал, облизывая губы и уставившись куда-то поверх Вериной головы.

Она попыталась высвободить руку.

— Ты все правильно поняла, — сказал сосед знакомым голосом. — Показаться во плоти я могу лишь в чужом теле. Ненадолго.

— Я не сумасшедшая?

— Ты самая умственно здоровая из всех, кого я встречал за восемь столетий.

Вера молчала.

— Скажи что-нибудь! — умоляюще сказал сосед не своим голосом.

— Отпусти его, — попросила Вера.

Сосед громко рыгнул вчерашним перегаром, икнул, закатил глаза и очнулся. Выпустив руку Веры, он смутился и, не сказав ничего, отправился в свою квартиру.

Вера стояла посреди двора. Такого она не встречала даже в самых страшных снах, когда боишься чудовища под кроватью, заглядываешь под нее, а оно оказывается там.

— Ты здесь? — поинтересовалась она вслух.

Ей никто не ответил.

— Что и следовало ожидать, — прошептала она.

Дома, выпив пару таблеток успокоительного, она долго смотрела в окно, наблюдая за строительной площадкой напротив, слушая, как звуки нового дня заполняют тишину утра. Постояв так, Вера сначала решила, что пора звонить врачу. А после, порывшись в интернете, набралась смелости и рассказала в одном чате о своей истории.

Так она стала звездой в узком кругу людей, слышащих голоса.

Люди, напрямую столкнувшиеся с неизведанным и до чертиков странным, обладают специфическим чувством юмора. Поэтому вдоволь нахохотавшись, Вера почувствовала себя лучше. Она решила, что, даже если у нее и есть собственная галлюцинация, то это очень даже круто.

Вон, например, Валерий Сергеевич с гуманоидами выпивал. Хоть доказательств нет, но УЗИ подтвердило отсутствие некоторых внутренних органов. Каких — он не уточнял, но это был, кажется, аппендицит.

Психолог из Воркуты объяснил, что в условиях жесткого заточения у людей часто возникают воображаемые друзья. Мария Витальевна из Саранска даже пыталась со своим воображаемым царевичем познакомить Веру.

* * *

Вскоре жителей ее городка выпустили на свободу, пусть и весьма относительную, а Вере оставалось с грустью вспоминать тайные беседы с воображаемым другом.

Лето пролетело незаметно, темнеть стало раньше. Однажды вечером Вера, прогуливаясь, бесцельно забрела в Музей изящных искусств. Проходя мимо старинных портретов, замерла: с полотна в золоченой раме на нее смотрели знакомые глаза из ее «галлюцинации». Едва заметная улыбка на губах, пронизывающий взгляд и тот самый камзол, в котором он однажды появился. Граф Лумеарис собственной персоной.

Все встало на свои места, былой страх прошел. Она будто прикоснулась к той стороне, откуда никто не возвращался, нежданно увидев кого-то, кто сильно привязан к своей жизни здесь. Может, это был ангел, утешающий одиноких и дающий советы вопрошающим.

Подумав об этом, она тихо сказала:

— Спасибо.

— Не за что. Рад был познакомиться, Вера, — прозвучал в ответ мужской бархатистый голос.

— Прощай, мой черный ловелас! — сказала Вера по-русски и вышла из сумеречной прохлады музея в теплый вечер, освещенный полной луной.

* * *

Через полгода Вера написала большой исторический роман по мотивам ее бесед с графом.

Примечания

1

Дорожная инспекция — от trafico (ucn.).