Дамир. Во власти бандита

Анастасия Сова, 2023

– Никогда… – цежу сквозь зубы, стирая со щеки чужую кровь. – Никогда, понял?!От переизбытка адреналина я не ведаю, что творю, кому говорю эти слова.– Люблю диких. Таких ломать одно удовольствие.– Никогда… – снова рычу, как тигрица.Он обещал не трогать меня. Папа сказал, такие, как этот, всегда держат слово.– Все равно будешь подо мной. И я советую тебе к тому времени подучить манеры. А теперь домой, принцесса. И не вздумай убегать. Я нагоню. Всегда.Отец пошел на сделку с опасным мужчиной, чтобы спасти семью от банкротства. Вот только он не учел одного: Дамир Айдаров – зло во плоти. Кошмар, способный уничтожить.

Глава 19

Влада

— Пожалуйста, Дамир, отпусти его, — всхлипывая молю о пощаде. — Отпусти, и я сделаю все, что ты захочешь! Клянусь! Я… я стану твоей. Без ограничений.

Бандит переводит на меня тяжелый взгляд. И мне хочется подавиться ужасом оттого, что я вижу там. Сейчас глаза Дамира намного темнее, чем обычно. Фонари отражаются в них зловещим блеском.

Только один этот взгляд вынуждает меня пожалеть о том, что я сейчас сказала. Предложила себя. Отдала. Бросила зверю кусок свежего мяса.

Но пути назад нет. Если моя жертва поможет спасти отца, то я согласна заплатить ее. Переживу все, лишь бы скорее закончился этот кошмар.

— Беседу проведите и домой его, — коротко чеканит сквозь зубы своим парням.

Мне ничего не отвечает. Точно не принимает жертвы, ведь он и так мог взять меня. Силой.

Папа пытается подняться на ноги, и на это невозможно смотреть без слез. У меня будто кто-то затягивает на шее толстую удавку. От горечи на языке мутит. Мира вокруг просто нет. Какие-то блеклые пятна. Совсем размазанные.

И я понять не могу, как такое случилось с нами? Ради чего мы страдаем? Почему мы? Проклинаю тот день, когда мы с Дамиром встретились впервые. Проклинаю себя! А что, если это я виновата во всем?

Не рискую подняться с земли и закрываю лицо руками.

— Поехали, — кивает бандит уже мне и подает руку.

Поднимаю на него глаза. Изображение расплывается. Передо мной стоит неясный крупный силуэт.

Теперь уже все смешалось — верное и неверное потеряли четкие границы. Я понятия не имею, как теперь поступить. Но избиение прекратилось и я… протягиваю дрожащую руку к широкой ладони Дамира. Она тут же захватывает ее в капкан, крепко сжимая, пряча в своей.

Мужчина помогает мне подняться с колен и тащит к машине.

Тянет за собой.

Вижу все в замедленном действии. Оборачиваюсь.

— Отпусти ее, Айдаров! — ревет папа, и мне больно смотреть на его разбитое лицо.

Мордовороты тут же скручивают отца по рукам и ногам. И я снова бессильна. Бессилие дерет когтями изнутри. Истерика разрывает меня на части.

Дамир заталкивает меня в свой автомобиль. Закрывает дверь и сам усаживается рядом.

Водителю даже команды ненужно. Он не спрашивает, куда ехать, сразу плавно трогается с места.

— Что будет? — спрашиваю тихо. Сдавленно. Меня загнали в угол, и я не уверена, что вообще имею право подавать из него голос.

Ублюдок молчит. Щекочет нервы. Даже не смотрит на меня. Не накидывается одержимо. А я думала, что будет именно так. Что разъяренное животное скорее поспешит забрать подношение.

И я готова умереть сейчас просто из-за его молчания. Из-за этого скотского отношения. Но ведь я сама позволила такое. Сама разрешила делать с собой что угодно!

— Ты обещал! — выкрикиваю от бессилия, и меня снова накрывает слезами.

Лицо уже распухло, и глаза режет так сильно, что хочется вырвать их.

— Проспится и извинится, — ровно и как-то безразлично произносит Дамир.

Ему плевать на папу! Плевать на все, кроме его самого. Кроме выборов, в которых, как я поняла, он собрался участвовать. Мы никто для него! Жалкие букашки, которых ублюдок раздавит, как только они станут слишком назойливыми.

— Как мне узнать, что ты не врешь?! — спрашиваю без особой надежды на ответ. Этот человек не обязан отчитываться передо мной. И не станет.

— Никак.

— Но…

— Ты либо веришь, либо нет.

Неутешительный ответ. Отвратительный. Выходит, я могу потерять себя просто так?! А отморозки отмутузят отца до кровавого месива?

Голос пропадает. Хочу задать еще вопрос, но уже не выходит. Это как во сне, когда хочешь что-то сказать, а не получается, кричишь, а крик застревает в глотке.

Только сейчас в разы хуже. Безысходность в чистом виде.

Внутренности холодеют, но я стараюсь держаться. В конце концов, хуже, чем есть сейчас, быть уже просто не может.

Папа говорил, что такие, как Айдаров держат слово, и я убедилась в этом на собственном опыте. Вот только проблема в том, что мерзавец не давал мне никаких обещаний. Не сказал, что оставит папу в покое. По сути, я вольна поступать так, как мне угодно, и это никак не повлияет на решение Айдарова в отношении отца.

Но я и не могу допустить, что папа пострадает из-за меня сильнее, чем уже получил. Боюсь даже представить, как больное ему было, что он пережил в тот момент.

И я верю в раскаяние. Верю, во второй шанс для каждого. Папа понял, наконец, что поступил с мной скверно, только вот было уже поздно. Но я не вправе винить его в этом, ведь все лучшее в жизни, что я получала, исходило от родителей. Я никогда, ни разу в жизни, кроме событий недавних дней, не испытывала в них разочарования.

И теперь понимаю, что моя жертва — возможность отплатить папе за все хорошее, что было со мной благодаря ему и маме.

Мы выезжаем за город. Мрак все больше сгущается, становясь пугающим и плотным. Таким же вязким, как пустота, поселившаяся внутри меня.

Меня будто выпотрошили. Именно так я сейчас себя ощущаю. Пустой. Безликой. Мертвой.

— Приехали, — говорит Дамир, когда мы паркуемся у одного из здоровенных особняков с высоким, в пару этажей, забором.

На территории не видно охраны, но уверена, что она есть. Просто надежно скрыта с глаз, как и привык Айдаров.

— Чего застыла? В дом двигай. У тебя сегодня еще много работы.