Дорога домой

Анастасия Скуба

Марк и Анна были когда-то друзьями, но жизнь развела их – так бывает. Теперь у каждого свои интересы, свои знакомства, они даже живут в разных странах: Анна – в России, Марк – в Германии. Но случайность сталкивает их в аэропорту Пулково и уже не отпускает. Им предстоит вспомнить, почему они расстались, и решить, как жить дальше.Будет ли эта встреча знаком судьбы? Найдут ли они свое счастье и свою «дорогу домой»?

Все дороги ведут домой. Возможно, не туда, где ты родился, но туда, где твой дом.

Дизайнер обложки Таня Самошкина

© Анастасия Скуба, 2021

© Таня Самошкина, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-9026-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Все дороги ведут в Петербург?

1

Август 2019

Она сидит за столиком кафе у большого окна — за ним идет дождь, и она смотрит, как капли барабанят по стеклу. Как будто какая-то иная погода может быть в Петербурге в конце лета. Но тем не менее она подходила под ее меланхоличное настроение. Девушка была одета в черную майку и джинсы, которые еще больше подчеркивали ее худобу, сверху был накинут пиджак, а ее светлые волосы были небрежно собраны в пучок.

На столике перед ней стояла чашка кофе, к которой она даже не притронулась. Она коротко взглянула на экран телефона — ее спутник опаздывал уже как минимум на тридцать минут. Она поплотнее закуталась в пиджак, кондиционер был включен на полную мощность, и, похоже, ее слегка знобило от волнения.

Наконец в дверях появился Андрей — их взгляды встретились, и он стремительно направился к ней.

— Аня, прости, я опоздал… пробки, — он был одет в безупречно сидящий по фигуре костюм и, как всегда, был невозмутим. — Только не смотри на меня так.

— Как? — она скрестила руки на груди.

— Как будто я уже заранее во всем виноват. У меня есть час свободного времени, потом я уезжаю на встречу в Москву.

— Ты, как всегда, по-деловому собран и, как всегда, видишь то, чего на самом деле нет. Что ж, тогда давай не будем откладывать все в долгий ящик.

— Ты готова? Я — нет. Подожди, я пойду возьму себе что-нибудь.

Она наблюдала, как он делает заказ. Затем перевела взгляд на обстановку вокруг. Кофейня была очень уютной, со светло-зелеными стенами и мягким светом. Люди пили кофе или вино, разговаривали по телефону и читали книги. Студенты за большим столом читали вслух Бродского, мама с дочкой листали детскую книгу — перед ними на столе лежала синяя кружка с кофе и круассанами. Повсюду были полки с книгами и витал теплый уютный запах кофе.

Раньше они с Андреем часто завтракали здесь или заходили за выпечкой, потому что эта кофейня была в том же доме, где они жили. Когда-то их жизнь была такой же беззаботной, но сейчас именно в этом месте они были готовы к тому, чтобы завершить свою историю.

Он смотрит на нее, а она на него. Непрерывно поглощая взглядом друг друга. Между ними тишина, только слышится шум волн Финского залива и лица озаряются предрассветными лучами. Раньше они называли это своим местом, но теперь здесь это только обломки воспоминаний. Так случается, пути расходятся…

Здесь больше нет места романтике и магии. Только пустота и непонимание. Она остается спокойной, а в его лице чувство вины и сожаления.

Она говорит единственно правильные слова:

— Ты знаешь… некоторым историям не суждено случиться.

Судьба неслучайно сталкивает нас, но есть одно «но» в виде нас самих. Мы часто боимся говорить о том, что мы действительно чувствуем, копим внутри себя невысказанное, а потом… внезапно теряем того, кому должны были сказать те самые заветные слова. Это может быть ваш любимый человек, друг, любой близкий. Но к моменту той судьбоносной встречи уже не вернуться.

Перед ней поставили кружку с латте на кокосовом молоке и кусок ее любимого торта. Она вопросительно посмотрела на него.

— Твой кофе уже давно остыл. Да и, зная тебя и твой график, я понял, что на еду у тебя просто нет времени.

— Ты очень заботлив, спасибо. Но у тебя график не менее сумасшедший, чем у меня, — она сделала глоток.

Андрей посмотрел на нее тем же взглядом, что и тогда, на Финском заливе.

— Скажи, почему все отношения заканчиваются так? Когда люди совершенно перестают понимать друг друга, как мы. Ты же знаешь об этом лучше всего.

Она пожала плечами.

— Одна моя клиентка сравнила свой развод с ампутацией руки.

— Что ж, я могу с ней согласиться… Эффект такой же.

Она помолчала немного, посмотрев в окно, потом посмотрела на него.

— Просто так случается. Это жизнь… Давай запомним… только все хорошее, что с нами было? Ведь оно было.

Он кивнул.

— Не надо говорить банальное «давай останемся друзьями»?

— Вряд ли у нас получится.

Он помедлил, потом открыл кожаный портфель и достал бумаги.

— Тебе нужно подписать эти документы. Как я уже сказал, квартира останется у тебя. Заявление в ЗАГС мы уже подали — так что проблемы с этим не возникнут.

Она взяла ручку, на секунду ее рука задержалась там, где должна была стоять ее подпись.

— Знаешь, я никогда не думала, что выйду замуж, но я хочу сказать тебе спасибо, что ты был рядом все эти годы.

Она подписала документы и передала их через стол.

— Я тоже хочу сказать тебе спасибо, Аня.

Молчание.

— Что ж, мне пора.

Он встал из-за стола и обнял ее. Это было долгое прощание. Она попыталась запомнить его или его запах, который напоминал бы ей об Андрее.

— Береги себя, — она улыбнулась.

— И ты.

Несколько минут она просто молча сидела, чтобы осознать случившееся. Торт доедать не хотелось, Анна расплатилась с официантом и вышла на улицу. По-прежнему шел дождь. Зонт открывать не хотелось, поэтому она подставила лицо падающим каплям. Она вспомнила, с каким сожалением смотрели на нее родители Андрея, когда они объявили о своем расставании: словно это она все разрушила, обретя эту свободу. Только со временем она сможет осознать последствия этого решения. Но пока внутри нее была пустота и… предвкушение того, что она на пути изменений.

Но…

Некоторым историям не суждено случиться. Из-за нас самих. Ты можешь прожить с человеком много лет, а расстаться с ним за полчаса. Вот она — ирония судьбы.

2

Август 2012 года

От: Анна Денисова

Тема письма: в северном городе северное лето

Ранним прохладным утром ты идешь по Благовещенскому, солнце слепит тебе глаза, дует прохладный ветер, и можно заметить, как идет пар изо рта. Но вид с моста — он завораживает, он греет. Понимаешь, насколько красив Петербург.

Пройти по набережной, пересечь переполненный Невский, где люди всегда куда-то спешат и время, кажется, никогда не останавливается. Понять, что хочется уйти в то место, которое дорого тебе одному (наверное, у каждого оно есть), и вот ноги сами несут тебя туда, куда просит душа.

Но я пишу эти строки не только для того, чтобы рассказать о любви к городу, а потому, что все взаимосвязано. Просто этот день вошел в мою личную историю: внезапно ко мне пришло осознание того, что все изменилось.

Я изменилась, и я освободилась от прежних чувств, сомнений, страхов, произошла их реинкарнация. Сегодня я прошла по всему маршруту совершенно особенных для меня мест — Петроградская, Чернышевская, Фонтанка. По маршруту воспоминаний.

Год назад, полгода назад или даже месяц назад я была немного другой, а эти места… наверное, они запомнили каждое маленькое перерождение.

Да и завтра все может быть по-другому, но сегодня я счастлива.

Август 2019

Анна проснулась от звука вибрирующего телефона. Первая мысль спросонья — случилось что-то плохое. Но в трубке она услышала спокойный голос своего отца.

— Алло, — ее голос был осипшим, выдающим, что ее вырвали из сна.

— Аня, прости, я тебя разбудил?

— Нет-нет, я просто плохо спала.

— Если вообще спала, учитывая то, как много ты работаешь. Я буду через пятнадцать минут, одевайся и спускайся вниз.

Была суббота, девять утра. Она огляделась и снова уткнулась в подушку. Вчера она заснула прямо на диване, на котором обычно сидели ее клиенты. Она не хотела думать о том, как часто она засыпает в своем собственном кабинете психологической практики, вместо того чтобы ночевать дома.

А самое главное — этот кабинет стал ее жизнью. Она много, очень много работала, и голова ее кипела от идей, но что за этим скрывалось? Страх одиночества, стремление всеми силами помочь другим или стремление к самореализации? Или просто выгорание и усталость? Нет, она всегда верила в людей, несмотря ни на что, и пыталась помочь им.

Анна заставила себя встать с дивана, подойти к окну и раздвинуть шторы. За окном был все тот же пасмурный Петербург. Она огляделась — широкие окна и желтые стены. Она не любила яркие цвета, такой ремонт достался ей по наследству от предыдущего владельца. Надо бы перекрасить их когда-нибудь. Хотя клиенты нередко говорили, что чувствуют себя в этой обстановке как дома.

Она надела толстовку и спустилась вниз. Ее кабинет был в самом центре, рядом с набережной канала Грибоедова. Там ее уже ждал отец.

В руках у него были круассаны и кофе. Запах свежей выпечки напомнил ей, что в последний раз она ела прошлым вечером.

— Так и знала, что именно ты спасешь меня от голодной смерти! — она крепко обняла его и вдохнула запах пиджака. Он всегда пах домом.

— Изучив твои повадки, я понял, что на еду ты, как всегда, махнула рукой, — папа передал ей теплый стакан и пакет.

— Ты знаешь меня лучше всех, — она откусила круассан. — Сядем на ступеньки.

— Ты хоть что-нибудь ешь? С каждым разом ты все худее и худее.

Она пожала плечами.

— Я часто прихожу сюда позавтракать — это чтобы ты был спокоен.

— Похоже, дела у тебя идут в гору — кабинет теперь в самом центре города. Наверное, не все твои коллеги могут себе его позволить.

— Знаешь, когда человек получает то, о чем он мечтал, это превращается в обыденность. Вчера ко мне пришла клиентка, про которую обычно говорят «она успешна во всем», но вчера она призналась, что не чувствует ничего, кроме сожаления о прожитой жизни, и как хочет уехать из этого города и начать все сначала.

— Или это просто обесценивание своих усилий.

— Или мы просто никогда не знаем точно, чего хотим от этой жизни.

Она со смешком посмотрела на отца.

— Ты приехал потому, что решил побыть папой, или есть повод посерьезнее?

— Я сначала дам тебе поесть.

— Нет, можешь переходить сразу к делу.

— Звонила мама и сказала, что на ее звонки ты не отвечаешь. Я ее заверил, что на мои тоже, но она беспокоится.

— Она всегда беспокоится, ты же знаешь.

— Она думает, что ты просто ее игнорируешь.

— И у нее опять истерика.

— Она же твоя мать, а матерям свойственно беспокоиться за своих детей.

— Нет, она вдруг вспомнила, что она мать, и совсем не вовремя.

— Ты слишком строга к ней. Она приглашает тебя поехать к ней.

— Меня воспитал ты, а не она. Она сделала свой выбор — ушла от нас, — она пыталась выдержать интонацию, но не смогла скрыть ни раздражение, ни обиду в голосе. — Постой, ей что, стало хуже?

— Твоя мама болеет уже два года, и кто знает, сколько ей осталось, а ты должна к ней поехать — для нее это важно. Иногда людям нужно давать второй шанс.

— А почему ты не поедешь? Мне придется перекроить все расписание, даже если я соберусь поехать через две недели.

— Я не так важен для нее. Для нее важнее увидеть свою дочь.

— Почему чувства, любовь и привязанность проходят? Ведь вы любили друг друга когда-то, а теперь… Все это закончилось. Вы сами сколько не видели друг друга?

— Почему ты никак не можешь ее простить? Прошло столько времени, и ты же психолог, должна понимать, насколько важно забывать свои детские обиды.

— Просто мы никогда не были близки. И ты не забыл, как вы боролись за мое внимание? С кем я проведу лето, с какой из бабушек я останусь после школы. В детстве мама хотя бы мною интересовалась.

— Я купил тебе билет. Рейс через четыре часа. Маленький отпуск тебе не повредит.

Он достал из кармана билет и протянул ей.

— Вот они, родители, — всегда решают все за тебя, — спорить она не стала.

— Сколько ты не была в других городах, а раньше дай тебе повод сесть на самолет.

— Иногда мне кажется, что я стала тенью самой себя. Это потому, что я повзрослела?

— Нет, глупенькая. Стала мудрой. И станешь еще более мудрой, если возьмешь этот билет и сядешь на самолет.

— Это шантаж, — она взглянула на билет. — Отлично, у меня есть время. Я съезжу домой. Вернее, что от него осталось, — ее голос оборвался, что не укрылось от отца. — Нас вчера развели. Теперь это действительно конец.

Папа ободряюще приобнял ее за плечи.

— Это не последняя глава твоей жизни — можешь мне поверить. Боль и все сопутствующее лечится временем.

— Да, мне ли не знать.

Они сидели с отцом на набережной, завтракали, совсем как в детстве, когда они только приехали в Петербург с большими надеждами.

— Папа, а у нас многое получилось…

Она припарковала машину возле своего дома на Петроградской. Теперь точно своего, и, в конце концов, ей незачем было себя в чем-то упрекать, ведь как минимум половину суммы она вложила сама. В детстве она мечтала жить в центре города — и вот ее мечта осуществилась. Она поднялась по лестнице и открыла дверь трехкомнатной квартиры. Бросила ключи на стол и быстро просмотрела почту — ничего важного. А от кого она хотела получить письмо?

Она прошла в гостиную, включила музыку на проигрывателе с пластинками. Времени до отлета оставалось мало. Она быстро приняла душ, с мокрым полотенцем на голове стала собирать сумку и сама себе усмехнулась. Как давно она не собирала вещи в поездку? И как давно она не видела маму? Она вспомнила, как сначала не нашла слов, когда мама внезапно позвонила ей и сказала, что у нее нашли рак.

Голос мамы был спокоен, но под конец их разговора она заплакала: «Ты первая, кому я захотела позвонить, твоя бабушка умерла от рака — и я всю жизнь этого боялась. Тебе тоже нужно провериться». Она ответила: «Мама, ты сильная, с тобой обязательно все будет хорошо». Потом началась череда больниц, ремиссии и она, забыв про свои обиды, поддерживала маму, хоть они никогда не были близки. Ведь это был ее долг как дочери. И сейчас поехать — это тоже ее долг. А что, если бы она тоже оказалась в одиночестве, в незнакомой стране наедине со страшной болезнью?

Мама как будто чувствовала, что она о ней думала. На мобильном телефоне отразился ее номер.

— Аня, папа позвонил, он сказал, что купил тебе билет и ты приедешь ко мне.

— Да, мам. Я уже собираю вещи.

— Я счастлива, Аня. У меня столько планов. Ты же знаешь, как расстроилась из-за Андрея…

Одной рукой она держала телефон, а другой попыталась налить себе стакан воды. В городе пробило двенадцать и, как всегда, неожиданно, поэтому она уронила стакан на пол — он разбился.

— Аня, что случилось?

— Ничего, просто пробило двенадцать. Ты же еще помнишь, как стреляет пушка в Петропавловке?

— Конечно, боже, как я скучаю.

Она всхлипнула.

— Мам, ты что, плачешь?

— Прости, я просто стала очень чувствительной в последнее время.

Она услышала, как у мамы шуршит носовой платок.

— Мам, не переживай, я же приеду к тебе позже.

— Хочешь, я что-нибудь приготовлю. Испеку тебе торт?

— Нет, я все сама приготовлю, дождись меня.

Они попрощались тепло, но ее не покидало ощущение, что она делает сейчас то, что не хочет делать. В каждую свою поездку к маме она не знала, увидит ли ее еще раз, и каждый раз после этого ее наполнял страх.

Иногда к самым трудным ситуациям трудно подобрать самые правильные слова. И сложно принимать рациональные решения. Но ведь она повзрослела, а взрослые не всегда делают то, что хотят.

Она подошла к книжным полкам, потому что решила взять с собой несколько книг. С возрастом из-за загруженности она, к своему сожалению, перестала читать так же много, как в молодости. Но это не мешало ей заходить в книжные магазины и покупать понравившиеся книги и надеяться, что когда-нибудь у нее найдется время на чтение. Она провела пальцам по корешкам и отобрала несколько книг. Взгляд ее упал на небольшую коробку, стоящую на самой нижней полке, — раньше в ней она хранила письма от друзей, открытки из других стран и свои дневники. Она открыла коробку и достала дневник за 2013 год. Когда она открыла его, из него выпал белый конверт.

Она пробежала глазами по строчкам.

Но чтобы два человека смогли сойтись, нужна вера. Нужна вера в нас, а в нас я никогда не верила. Когда время упущено, — его не вернешь. Со временем мы будем меняться, раздражать друг друга и разочаруемся друг в друге. Это больно. Мы захлебнемся от этой боли. Мы сломаемся. Ты — авантюрист, даже когда влюблен, а я не могу жить с авантюристом.

До встречи с тобой я жила по инерции, но пришел ты — и весь мир пришел в движение. Мне не нужна была половина, я чувствовала себя целой… но с тобой все по-другому.

Но некоторым историям не суждено сыграть свою роль.

Ты всегда в моей голове.

Она вздохнула — написанные слова казались ей такими далекими, словно их писала вовсе не она, а другой человек. Если честно, она вообще не верила, что могла когда-то написать их. Все это было в другой жизни. Она убрала письмо обратно в дневник. Иногда прошлое остается прошлым.

Аня сидела в зале ожидания аэропорта. Ее рейс задерживался на час. В руках у нее был блокнот, который ни разу не открыла — она уже много месяцев ничего не записывала. Она покупала блокноты в надежде, что вдохновение к ней вернется, но тщетно.

Раньше аэропорт был местом для вдохновения, предвкушения поездки. А теперь она скорее хотела сесть в самолет.

Аня пила уже второй стакан кофе, стараясь не думать о том, что будет в Париже.

Ей пришлось перенести все консультации в онлайн-формат — интернет и социальные сети она не любила, предпочитая личное общение.

От долгого сидения в одной позе ноги и плечи затекли — она облокотилась на спинку скамейки. Едва она закрыла глаза, как в кармане завибрировал телефон. На экране высветился номер ее редактора и по совместительству ее хорошей приятельницы. Звонок был по FaceTime.

— Аня, привет. Как ты? — Оля была в курсе развода с Андреем.

— Все в порядке. Угадай, где я? В аэропорту.

— Ты наконец-то собралась в отпуск?

— Если бы. Я еду к маме в Париж.

— Ей хуже? Конечно, поезжай. Вы же находитесь в разных странах — никогда не знаешь, когда закроют границы.

— Почему их вдруг должны закрыть?

— Не знаю, все может случиться.

— И это ты мне все время говоришь быть позитивной?

— Может, Париж вдохновит тебя написать что-нибудь.

— Сомневаюсь, если только я после этого не переключаюсь на написание драм или триллеров.

— Да уж ты точно думаешь позитивно. Аня, я серьезно, ты прекрасный писатель, а уже два года ничего не писала. Мне присылают такие тексты, которые лучше сразу уничтожить, — миру не хватает твоих.

— Я правда хочу что-то написать, но не получается. Ты же знаешь, что я об этом думаю.

— Все равно попробуй. Ты же будешь в Париже! Где еще можно получить заряд вдохновения?

— Попробую, но не обещаю. Привезу тебе новый блокнот — ты же, в отличие от меня, не прозябаешь и пишешь роман.

— Буду ждать. Аня, береги себя и пиши, если что-то случится.

— Хорошо, до скорого.

Она вспомнила, как познакомилась с Олей. Когда она выпустила свою вторую книгу, Андрей решил создать ей сайт, на котором каждый мог бы оставить отзыв или написать ей по электронной почте напрямую. Однажды она получила письмо:

«Аня, здравствуйте!

Случайно нашла Вашу книгу, начала читать и, знаете, не смогла остановиться. История, написанная Вами, так откликнулась во мне. Спасибо, что написали ее».

Оказалось, что Оля тоже жила в Петербурге и мечтала написать свою книгу. Они встретились, чтобы выпить кофе, и проговорили два часа. Аня помогла ей закончить роман. С тех пор они поддерживали дружбу, но на расстоянии — Оля переехала в Москву.

Сзади нее кто-то говорил по-немецки. Как давно она не слышала иностранную речь и как давно она сама не говорила на иностранном языке, хотя раньше ее можно было назвать полиглотом.

— Ja, ich fahre nach Paris. Nein, nur ein Wochenendtrip. Jetzt? Ich bin am Flughafen in St. Petersburg. Wir haben die Wohnung verkauft. Ja, ich rufe an, wenn ich wieder in Berlin bin¹.

«Акцент, но говорит бегло. Наверное, русский», — промелькнуло у нее в голове. Голос казался отдаленно знакомым. Она могла уже где-то раньше слышать этот голос, но где?

Прежде чем она смогла понять, что знакомого она уловила в этом голосе, кто-то тронул ее за плечо.

— Анна…

Она помнила это прикосновение и обернулась так стремительно, будто бы ее пронзило током. Конечно же, это был Марк, тот самый Марк, которого она встретила много лет назад. Это кажется странным — встретить человека, который жил в другом городе, стране, именно здесь, в аэропорту Пулково. Но это же Петербург — место невероятных встреч, поэтому удивляться здесь было нечему. Она думала, что больше никогда его не увидит.

Несколько минут они только смотрели друг на друга посреди зала ожидания и спешащих на рейсы людей. Они оба изменились — и внешне, и внутренне, их жизни изменились — они не узнавали друг друга. Первой опомнилась Аня.

— У тебя тоже перехватило дыхание?

— Немного. Это весьма неожиданно — увидеть тебя здесь. Получается, мы все это время сидели за спинами друг друга?

— Получается, что так.

— Я услышал, как ты говоришь по телефону, хотел повернуться, но мне тоже позвонили.

— А я услышала твой голос, и сейчас это выглядит чем-то нереальным — встретить тебя сейчас.

— Почему?

— Меня вообще не должно было быть здесь.

— Тогда что ты делаешь в аэропорту? Кого-то встречаешь?

— Лечу к маме в Париж.

— Она живет там?

— Да, переехала туда два года назад.

— И ей там нравится?

— Да. Она говорит, что Петербург так и не стал ее местом, поэтому она вернулась в Париж.

— Прости, я задаю много вопросов. Но я давно тебя не видел…

— А я давно не путешествовала и, похоже, забыла, как это делать.

— Странно. Аэропорт, кажется, стал моим вторым домом. У меня дома висит карта, где я отмечаю все города, в которых побывал — она уже наполовину заполнена. Я всегда думал, что твое место тоже не здесь.

— Я тоже. А почему ты летишь в Париж?

— Просто отдохнуть. У меня отпуск. Что ж, наш рейс задерживается.

— Да, я, кажется, жду уже час.

— Может, выпьем кофе?

— Только не кофе. Это уже моя вторая чашка, — она показала на пустой стакан. — Иначе я не усну.

— Ты что, собираешься проспать весь полет? Здесь, кажется, есть «Старбакс». Ты же его не разлюбила?

— Да, хорошая идея.

Она села за свободный столик, пока Марк делал заказ у стойки. На столе кто-то оставил открытку с видом Петербурга — тот самый дом у красного моста. Она усмехнулась.

— Почему ты улыбаешься? — Марк вернулся с двумя чашками со знакомым логотипом.

Она показала открытку.

— Понятно. В этот приезд я жил в отеле неподалеку. Проходил мимо него каждый день.

— А что случилось с вашей квартирой?

— Мы ее продали.

— Ясно, — она отхлебнула пряный чай латте.

Марк изменился — он стал более сдержанным и закрытым, казалось, вся его привычная энергия и открытость испарились. Уставшие глаза и трехдневная щетина. Она ничего о нем не знала, словно они познакомились впервые.

— Ты меня изучаешь? — он посмотрел прямо на нее.

— Прости — это профессиональное.

— Ты все еще работаешь психологом?

— Да, частная практика.

— А пишешь?

— В последнее время нет.

— Жаль, мне нравились твои тексты.

Она посмотрела на людей вокруг и призналась:

— Я не знаю, о чем говорить, но я рада, что встретила тебя сегодня.

— Я тоже. Наверное, мы были бы более разговорчивы, если бы пили не чай, а что-нибудь покрепче. Просто алкоголь обычно снимает все барьеры в общении, не смотри на меня так.

— Ты изменился…

— Так ведь всегда бывает — жизнь нас меняет. Иногда до неузнаваемости.

— Ты прав. Мы уже не те люди, что познакомились в двадцать с чем-то лет. Сами себя еще не знали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

(нем.) Да, я еду в Париж. Нет, просто поездка на выходные. Сейчас? Я в аэропорту в Санкт-Петербурге. Мы продали квартиру. Да, я позвоню, когда вернусь в Берлин.