Аникелам, или Визит в лавку старьевщика

Анастасия Сергеевна Сас, 2012

Книга Аникелам – вселенское хранилище информации. Получивший к ней доступ сможет обрести невиданные знания и предотвратить Конец Времен. Отважный воин Гракхаш в компании верных друзей отправляется в полный опасностей путь сквозь пространство и время, чтобы узнать, как переломить ход решающей битвы Добра со Злом. Герой противостоит могущественным врагам, которые пытаются сбить его с толку иллюзиями и не дать обрести самое главное оружие – силу человеческой мысли. Переживая невероятные приключения, Гракхаш понимает, что волей людей управляют маски, а мир вокруг – только отражение Разума, но не его истинная суть. И все же Добро может быть сильнее Зла…

Глава 6. Праздник Плодородия

Гракхаш и Эфакш очнулись на узкой песчаной дороге. Над землей царствовала величественная ночь. Было темно, и юные друзья, шедшие в монастырь Нум, ничего не видели вокруг.

— Странно, что вдоль дороги не горят факелы. Их всегда зажигают в Праздник Плодородия, — удивленно заметил Гракхаш. Его мать была жрицей, и он с детства знал обряды всех религиозных торжеств.

До Гракхаша и Эфакша доносились звуки Великого Праздника Плодородия, проводившегося этой ночью в монастыре Нум. Чем ближе приближались к храму юные друзья, тем громче слышались голоса людей и храмовая музыка.

Но вот что удивило юных друзей: музыка и голоса не были веселыми и по настоящему праздничными. Музыка была тяжелой и агрессивной, то и дело слышался бой барабанов. Временами слышались человеческие выкрики, похожие на визг.

— Что-то праздник у них какой-то странный! — сказал недоуменно Гракхаш.

— Да уж, как будто хоронят кого-то, или собираются в последний бой! — поддакнул ему Эфакш.

— Хорошо, что сегодня со мной меч! — сказал Гракхаш, прислушиваясь к странным звукам.

— Может, старик что-то напутал, когда послал нас сюда? — спросил Эфакш.

Гракхаш не успел ответить ему. Юные друзья подошли вплотную к монастырю. Перед ними возвышалось громадное темное строение. Все вокруг имело очень мрачный вид. Небесный свод освещала полная луна. Высоко в небе, там, где заканчивались уходившие ввысь колонны храма, парили вороны. Их было много. Вороны громко, с надрывом, каркали. По спинам юных друзей побежали мурашки. Похоже, что вороны слетелись сюда не случайно, и что они ждут чего-то.

— Слушай, Эфакш, а ведь вороны слетаются на падаль, — настороженно сказал Гракхаш.

Гракхаш и Эфакш стояли совсем близко к входу в храм. Звуки, доносившиеся из-за массивных ворот, были ужасны. Это был и человеческий плач, и стоны, и рев животных. Гулко били барабаны, слышалось, что люди, находящиеся внутри, все время дико выкрикивают одно и то же слово, как будто воздавая кому-то хвалу.

Юные друзья замялись. Входить внутрь страшного храма не хотелось. Но долг и совесть звали Гракхаша и Эфакша к исполнению возложенной на них миссии. Они отворили массивные ворота. Картина, которая предстала их глазам, вызвала в сердцах отважных воинов непреодолимое отвращение.

Они увидели огромное храмовое помещение. Высоченные колонны поддерживали купол. На стенах были изображены богини, связанные с разными состояниями женщины: девственности, зрелости, материнства, любви и старости. На каждого входящего в храм, с божественным достоинством смотрели Персефона и Деметра, Гера, Афродита и Рея. Стены были заляпаны кровью.

В храме было шумно. В нем было много полуобнаженных мужчин и женщин, детей, животных и птиц: лошадей, коров, овец, свиней и кур. От животных было очень много шума. Храм наполнился ржанием и мычанием, блеянием, хрюканьем, кудахтаньем. Наготу людей частично скрывали лишь набедренные повязки. Они вели себя очень странно. Большинство из них, глядя в то место, где стоял алтарь, беспрерывно совершали своими телами ритмические движения вперёд и назад, двигаясь, словно маятник. Другие, кружась на месте в одном им ведомом танце, наносили себе ножами кровавые раны.

От всего увиденного Гракхаш и Эфакш были в ужасе. Но самая страшная картина явилась юным друзьям, когда они почти вплотную подошли к алтарю.

Алтарь представлял собой большой куб, укрытый тяжелой красной тканью. Он на два метра возвышался над полом, так, чтобы все присутствующие могли видеть то, что происходит во время службы в храме.

Обычно на алтарь ставили глубокую чашу, которую во время службы наполняли молоком или медом. Это было жертвоприношение людей всемогущим богам. Проходившее же сейчас жертвоприношение было совсем иным.

Рядом с алтарем стоял полуобнаженный жрец, державший в руке нож. Периодически кто-то из толпы подавал ему то овцу, то курицу, свинью или жеребенка. Жрец цепко схватывал животное, подтаскивал его к алтарю и перерезал горло. Затем он заносил исходящее кровью животное над жертвенной чашей и наполнял ее кровью.

По другую сторону алтаря стоял массивный золотой треножник. На нем восседала главная участница происходящего действа — жрица Луны. Она брала наполненную кровью чашу и торжественно выпивала ее. Каждый раз, когда она пила кровь, толпа внизу начинала особенно неистовствовать. Кружащиеся внизу люди с большей силой наносили себе кровавые раны, неистово вонзая в истерзанные тела огромные ножи. Некоторые из них, истекая кровью, падали замертво.

Пока жрица пила кровь из чаши, жрец также не бездействовал. Он яростно разделывал на алтаре только что убитое жертвенное животное. Куски свежего мяса жрец бросал в огромную вазу, стоявшую у ног жрицы Луны. После того, как жрица выпивала содержимое чаши, она хватала один за другим куски мяса и пожирала их. Толпа внизу сходила с ума. Женщины громко визжали, мужчины воинственно выкрикивали похвалы жрице Луны.

Кровь жертвенных животных с алтаря стекала вниз, на пол. Уже образовалось целое озеро крови, количество которой все увеличивалось. Близко стоящие люди стояли по щиколотку в крови. Неистовствуя, они наклонялись, и прямо с пола пили еще теплую кровь, одновременно растирая ею свои полуобнаженные тела.

Жрица Луны была полностью обнажена. На ней были только массивные золотые украшения: ожерелье на шее, длинные, до плеч, серьги в ушах, браслеты на руках и ногах. Кровь, которую пила жрица из чаши, не вся попадала ей в рот. Кровь стекала по ее обнаженному телу, попадала на пол вокруг нее. Лицо жрицы было ярко разрисовано красками разных цветов: лиловыми, багровыми, чёрными. У нее были длинные густые черные волосы, ниспадавшие почти до талии. Во время храмового действа они еще больше почернели и отяжелели, смешавшись с кровью.

Толпа все больше неистовствовала. Люди, окружавшие Гракхаша и Эфакша, громко выкрикивали одно и то же слово. Гракхаш никак не мог разобрать его из-за шума, производимого толпой и животными. Наконец, он понял:

— Кибела! Кибела! — кричали люди, поклоняясь жрице, — О Мать земли! Хвала тебе, богиня!

Гракхаш с детства знал, что во время храмовых праздников жрицы символично олицетворяли божество, сошедшее с небес, чтобы принять участие в празднике людей. Церемонии, которые проводили во время праздника, помогали людям понять, в чем покровительствует им то или иное божество. Так, во время праздника плодородия в храме, где служила мать Гракхаша, поклонялись Деметре — богине плодородия, в образе жрицы. Молоко и мед, наливаемые в чашу, символизировали вечно плодоносящую природу, дары которой — растения и животные, кормят человека.

Вдруг жрица поднялась с треножника, отбросила чашу и громко завизжала:

— А теперь начнем праздничную трапезу! — и указала в сторону левой стены храма.

Повернув головы к стене, на которую указывала жрица, юные друзья увидели длинный, во всю стену, праздничный стол, укрытый красной скатертью. На столе было много еды. Там было сырое мясо животных и птиц, чаши были наполнены красной жидкостью. Гракхаш подумал, что это не вино, а кровь.

Услышав слова жрицы, все находившиеся в храме люди немедленно бросились к накрытому столу. Они начали жадно пожирать находившуюся на нем пищу.

Гракхаш и Эфакш в растерянности стояли посреди опустевшей залы. Вокруг были только лужи крови и окровавленные, наполовину разделанные, туши животных. За окном была душная летняя ночь, и трупы животных начали портиться. В храме стоял отвратительный, удушающий запах.

Тем временем, жрица Луны молча стояла рядом с алтарем, медленно оглядывая зал. Ее темные, полные угрозы глаза остановились на Гракхаше и Эфакше. Жрица хрипло спросила:

— Эй, а почему вы не принимаете участие в праздничном ужине?

В ее голосе Гракхашу почудилась издевка. Ему казалось странным и страшным все, что он увидел в этом храме. Отогнав от себя пугающие мысли, он ответил:

— Мы пришли в этот храм, чтобы получить посвящение, жрица. Ведь здесь проходят Кровавые Мистерии, не так ли?

Глаза жрицы зажглись злым огнем. Она вкрадчиво произнесла:

— Да, мистерии проходят здесь. Но для того, чтобы получить посвящение, ты должен будешь чем-то пожертвовать, воин. Готов ли ты?

Гракхаш подумал, что жрица попросит его пожертвовать храму какие-нибудь ценные вещи, например, золотой оберег, который носил на теле каждый воин, посвященный царю, или его оружие. Это было обычной практикой во время храмовых мистерий.

— Да, я готов, — ответил Гракхаш.

Когда Гракхаш произнес эти слова, глаза жрицы налились кровью, в них блеснула алчность.

— Тогда пожертвуй жизнью своего юного друга! — завопила она, — Пусть он будет твоей жертвой Матери-Луне! — и демонически захохотала.

Гракхаша сковал ужас. Стоявший рядом Эфакш побелел, как полотно.

Вдруг, откуда ни возьмись, появилось несколько жрецов. Они схватили пребывавшего в глубоком шоке Эфакша, и потащили его к алтарю.

Неожиданно забили барабаны. Жрица, приплясывая на месте, завопила на весь храм:

— Люди! Давайте же принесем нашу главную жертву! Богиня Луны заслуживает человечины!

Люди, сидевшие за столом, вскочили, и, держа в руках чаши, наполненные кровью, визжали:

— Смерть ему! Смерть ему!

Гракхаш хотел бежать на помощь Эфакшу. Но, попытавшись сдвинуться с места, обнаружил, что не может пошевелиться. Жрица Луны, прищурив свои кровавые глаза, пристально смотрела на Гракхаша. Казалось, вот-вот, и от ее взгляда Гракхаш обратится в камень.

Несколько минут жрица не сводила с Гракхаша своих ужасных глаз. Тем временем, жрецы продолжали волочь отчаянно упиравшегося Эфакша по направлению к алтарю. Жрица открыла рот и слащаво произнесла:

— А теперь прошу к столу, храбрый воин! Прими участие в нашей праздничной трапезе!

И…Гракхаш с удивлением обнаружил, что его ноги сами идут по направлению к огромному столу. Он не хотел этого, все внутри его сопротивлялось этому, но он все равно шел.

Когда Гракхаш подошел вплотную к столу, жрица ехидно произнесла:

— Мы не можем продолжать наш пир без дорогого гостя! Отведай наших яств, воин, и после этого мы принесем нашу главную жертву!

В ужасе Гракхаш смотрел на то, как жрецы наконец подтащили Эфакша к алтарю и яростно сдирали с него одежду. Под пристальным взглядом жрицы он медленно опустился на скамью, стоящую во главе стола. На столе валялись куски мяса и колоски пшеницы. Люди, сидевшие за столом, снова уселись за стол и начали пожирать пищу.

Сырое мясо вызвало в Гракхаше отвращение. Он не хотел его есть. Но, повинуясь невидимому приказу жрицы, рука Гракхаша протянулась, взяла кусок мяса и начала подносить его ко рту. В этот момент он с ужасом увидел, что Эфакша передали в руки главному жрецу. Эфакш громко кричал, умоляя о помощи.

В отчаянии Гракхаш озирался вокруг. Его взгляд упал на стол. На столе лежало мясо. Сидящий рядом с Гракхашем человек оторвал от мяса большой кусок, и начал жадно пожирать его.

Тем временем, жрец у алтаря занес на Эфакшем жертвенный нож.

Еще минута, и Гракхаш против своей воли отведает противной ему пищи, став таким же, как бесноватые люди в храме. Еще мгновение, и Эфакша принесут в жертву Кибеле. Все помутилось перед глазами Гракхаша. Царивший в храме запах наркотических благовоний и трупных миазмов сводил его с ума. Гракхаш отчаянно пытался сосредоточиться. Его взгляд снова упал на стол. И вдруг…

Гракхаш вскочил с места, и громко закричал:

— Это неправда! Всего этого нет!

В этот момент все распалось, рассыпалось. Жрица Луны, люди, находившиеся в храме, животные, — все закрутилось вихрем перед глазами Гракхаша, и…исчезло.

— Этого нет, нет, нет… — лишь повторяло за Гракхашем эхо.