Глава 1 Арина
Тремя месяцами ранее
— Арина Александровна, спасибо за работу! Но компания более не может позволить себе ваши услуги, — уныло говорит директор строительной компании, в которой я работала на протяжении последнего года.
— Арсений Григорьевич, я могла бы и на полставки пока остаться, — предлагаю альтернативу. Разумеется, я не могу остаться без работы. Я одна воспитываю сына, и надеяться мне, кроме себя, не на кого.
— К сожалению, наша компания вышла на стадию банкротства. Совсем скоро она перестанет существовать, — сдержанно произносит Арсений Григорьевич.
— А заработная плата за последние два месяца будет выплачена? — срывается с губ очевидный вопрос.
— Арина, я пока ничего не могу вам ответить по этому поводу. — Начальник подходит к окну, засовывая руки в карманы идеально выглаженных классических брюк. — Я понимаю, что со стороны компании оставить сотрудника без денег непозволительно, но я ничего не могу сделать. Мне нечем вам заплатить.
Я ничего не отвечаю, разворачиваюсь и быстро выхожу из кабинета. Перед тем как покинуть это здание навсегда, забираю трудовую книжку в отделе кадров, испытывая некоторое облегчение. По правде говоря, я и сама подумывала о том, чтобы в ближайшем будущем сменить место работы.
Набираю побольше воздуха в лёгкие и громко выдыхаю. Мне нужно срочно что-то подыскать, потому как второй месяц подряд одалживать деньги у Паши мне просто не позволит совесть. Разумеется, он спонсирует меня безвозмездно, потому как уже год ждёт, когда я наконец соглашусь съехаться и выйти за него замуж.
Павел Лазарев появился в моей жизни случайно, как раз в тот момент, когда я вышла на работу, а Марка отдала в детский сад. Между нами завязались тёплые отношения, и в какой-то момент я перешла грань дружбы. Наверное, просто больше не могла быть одна, да и расположение мужчины к моему сыну подкупало.
Но время идёт, а любовь к Паше всё не приходит, несмотря на то что, как мне кажется, я снова готова погрузиться в чувства с головой.
С такими рассеянными мыслями я подхожу к лифту и терпеливо жду, когда кабина наконец-то остановится на семнадцатом этаже. Чёрт возьми! Почему всегда, когда в моей жизни всё только начинает более или менее налаживаться, обязательно происходит какое-то дерьмо? Этот риторический вопрос я задаю себе уже на протяжении нескольких лет.
Трудовая книжка случайно выскальзывает из рук и падает на пол как раз в тот момент, когда двери лифта открываются. Я быстро поднимаю вещицу и захожу внутрь. Окидывая беглым взглядом единственного человека в кабине, уткнувшегося в свой мобильный, я молча встаю рядом. В нос врезается аромат дорогого парфюма с нотками цитруса, принадлежащий деловому мужчине в элегантном костюме. Запах кажется таким знакомым, что я невольно прикрываю глаза, стараясь вспомнить, где я могла слышать его. Когда кабина вновь приходит в движение, в тесном помещении будто резко уменьшается количество кислорода. Не понимаю своей довольно странной реакции, ведь я никогда не боялась лифтов.
— Привет, Арина! — Я вздрагиваю от звука до боли знакомого голоса, медленно поворачивая голову в сторону мужчины. — Какая неожиданная встреча.
Не кто иной, как сам Кирилл Воскресенский, которого я когда-то любила до последнего вздоха, окидывает меня с головы до ног ледяным взглядом, режущим без ножа. Циничная ухмылка кривит его возмужавшее лицо, а горделивый вид указывает на колоссальные изменения, которые произошли в мужчине за те три года, что мы не виделись.
— Привет, Кирилл! — Я непроизвольно делаю шаг в сторону, желая отстраниться от этого человека настолько, насколько это возможно при данных обстоятельствах.
— Какими судьбами здесь? — он разводит руками, имея в виду, разумеется, бизнес-центр.
— Работаю… работала. — Поднимаю вверх трудовую книжку. — Сегодня последний день.
— Ясно, — отвечает он, открыто скользя по мне заинтересованным взглядом. — Чего так?
— Так получилось, — переминаясь с ноги на ногу, произношу я. Чёрт! Только десятый этаж. Мне катастрофически не хватает воздуха в присутствии этого человека, поэтому я гипнотизирую светящееся табло, отчаянно желая поскорее добраться до первого этажа.
Но у судьбы-злодейки свои планы на этот счёт. Вероятно, в прошлой жизни я что-то натворила, потому как следующие события и вовсе не поддаются объяснению. В лифте неожиданно гаснет свет, и кабина в тот же миг останавливается. За год, что я проработала в этом месте, ни разу ничего подобного не происходило.
Кирилл, в отличие от меня, не теряется, а нажимает кнопку вызова диспетчера, сообщая о случившемся. Разумеется, женщина-диспетчер уже в курсе.
— Мужчина, не волнуйтесь. Совсем скоро вам помогут выбраться, — говорит она.
Пока Воскресенский беседует с работником, я прижимаюсь спиной к стенке лифта и закрываю глаза, несмотря на то что в помещении и так ничего не видно. Накатывают воспоминания. Такие приятные, но в то же время крайне болезненные. О нас с Кириллом.
— Чёрт бы побрал этот долбаный лифт! — громко ругается Кирилл, тяжело дыша.
Воскресенский случайно дотрагивается до моей руки, заставляя вздрогнуть. Предательское тело моментально превращается в натянутую струну, а пульс уже набирает обороты. Даже не открывая глаз, я чувствую, что мужчина находится слишком близко ко мне.
— Давно вернулся в столицу? — вырывается у меня.
— Только с самолёта, — хрипло отвечает он.
— Надолго? — я едва узнаю свой осипший голос.
— Насовсем. — Я не вижу, но по звуку голоса понимаю, что мужчина, повернувшись, в темноте разглядывает очертания моего лица.
Возникает неловкая пауза, которая слишком надолго затягивается. В висках начинает стучать от давящей тишины. Мне кажется, что с каждой минутой, проведенной вместе с Кириллом в замкнутом пространстве, воздуха в лёгких становится всё меньше и меньше.
— Как жизнь? — в голосе сквозит холодом.
— Всё отлично. — Я почти не дышу. Не хочу и не могу выдать своё волнение.
— Муж, дети? — Мои щёки вспыхивают от неожиданного вопроса.
— Собираюсь замуж, — вру я, игнорируя вопрос о детях.
— Рад за тебя, Арина, — безэмоционально произносит Воскресенский.
— А ты? Как твои дела? — Я сцепляю пальцы в замок. Хорошо, что в лифте темно, иначе он смог бы увидеть, насколько я взволнована неожиданной встречей.
— Всё в полном порядке! — всё тем же тоном отвечает Кирилл.
Кажется, будто мужчина хочет добавить что-то ещё, но именно в этот момент включается свет. Я жмурюсь от яркой вспышки, после чего медленно открываю глаза. Кабина приходит в движение, а цифры на табло начинают быстро меняться.
Перед тем, как лифт останавливается на первом этаже и открываются двери, я встречаюсь с тёмно-синими глазами Кирилла. Но даже этого мгновения хватает, чтобы почувствовать, как порхают те самые бабочки в животе, которых я на протяжении трёх лет пыталась выдворить.
Он кидает быстрое «пока» на прощание и шагает прочь из лифта, вальяжной походкой направляясь к выходу. Я провожаю его оценивающим взглядом, не имея возможности пошевелиться, потому что мои ноги, впрочем, как и всё тело, будто наливаются свинцом.
— Девушка, вы выходите? — неожиданно раздаётся возле меня женский голос.
— Да-да, я просто задумалась, — растерянно говорю я, едва передвигая ногами.
— Ещё бы! — усмехается всё та же девушка. — Я бы тоже задумалась, застрянь я с таким красавчиком в лифте.
Мне срочно нужно на воздух. Я выхожу из здания и целенаправленно двигаюсь в сторону небольшого, почти безлюдного сквера. По пути покупаю большой стакан чёрного кофе без сахара. Хочу провести какое-то время наедине с собой и нырнуть в воспоминания, связанные с Кириллом Воскресенским, которые я день за днём пыталась вычеркнуть из своей памяти.
Присаживаюсь на скамейку и наконец-то прихожу в себя. Кажется, я по-прежнему не замечаю ничего вокруг, но хотя бы разум становится ясным. Делаю небольшой глоток терпкого напитка и достаю из потайного кармана своей сумочки записную книжку. Мой дневник. Он всегда со мной, потому что всё его содержимое слишком лично для меня. И даже после расставания с Воскресенским у меня не хватило духа уничтожить его.
Все страницы исписаны мелким аккуратным почерком. Мне кажется, я даже помню каждое слово наизусть. Медленно открываю первую страницу и погружаюсь в далекое прошлое.
Боже мой! Что за кретин этот Воскресенский-младший? С чего он решил, что я соглашусь поехать после клуба к нему? Самонадеянный индюк. Я до отвращения ненавижу таких мужчин. По поведению он мальчишка, хоть и старше меня на год.
Конечно, он весьма обаятельный парень, но его развязное поведение раздражает.
Он обнимал на танцполе какую-то расфуфыренную блондинку, при этом раздевая меня взглядом.
— Подруга Агнии? А ты ничего такая. — Кирилл, скроив самоуверенное выражение лица, нагло присел на соседний стул.
— Так себе подкат. — Я моментально отвернулась, усмехаясь и продолжая потягивать свой безалкогольный коктейль.
— Может, подскажешь, какой не так себе? — раздалось над ухом. Его пальцы неожиданно опустились на мою талию, а губы почти коснулись мочки уха. — Потанцуй со мной.
Я со вздохом перелистываю страницу. По телу пробегает мелкая дрожь, а щёки вспыхивают от горячих воспоминаний. Я до сих пор помню свои ощущения, когда впервые почувствовала горячую руку Кирилла у себя на талии. И как оттолкнула, отказавшись от танца, несмотря на то что мне очень хотелось.
Пять лет назад Кирилл Воскресенский был совсем не похож на своих серьёзных и деловых старших братьев. Он вернулся с учебы и, откровенно говоря, маялся всякой дурью, прожигая жизнь и родительские деньги. Бесконечные гулянки, толпы красоток вокруг и идеально выглаженная рубашка белого цвета — это были основные составляющие образа Кирилла.
Кажется, теперь мне будет сложно отделаться от этого самонадеянного бабника. Сегодня я спешила на важное собеседование, которого ждала на протяжении последних трёх месяцев. И, как назло, моя машина сломалась на полпути. И кто бы вы думали оказался поблизости? Всё правильно.
— Привет, конфетка! С машиной воюешь? — Моё сердцебиение вмиг участилось от ослепительной улыбки Воскресенского-младшего.
— Привет! Хочешь помочь? — сложив руки перед собой, спросила я.
— Почему бы и нет? — Он быстро вышел из машины и поднял крышку капота.
— Я очень тороплюсь, можно побыстрее? — Я нетерпеливо поглядывала на часы.
— Надо отогнать её в автомастерскую. Некоторые детали подлежат замене. Я могу тебя подбросить. По дороге позвоню знакомым пацанам, они отгонят и починят.
Я согласилась. А что мне ещё оставалось делать? Времени было в обрез. И я бы никогда себе не простила, если бы так глупо потеряла возможность попасть на это собеседование.
Благодаря знанию Кириллом почти всех закоулков в городе, мы добрались вовремя. Но собеседование я провалила, отчасти из-за того, что никак не могла сконцентрироваться на задаваемых вопросах.
Едва не плача, я вышла из огромного здания и обратила внимание на припаркованный автомобиль Кирилла. Он не уехал. Сердце радостно подпрыгнуло в груди.
— Ну как? — с лёгкой улыбкой на губах поинтересовался он.
— Провалила! — грустно ответила я, усаживаясь на пассажирское сиденье.
— Может, по гамбургеру? — играя бровями, предложил он.
Я громко рассмеялась, потому как в тот момент это было самое нелепое предложение, которое только может быть.
С улыбкой на губах я захлопываю свой дневник и возвращаюсь к реальности. Кажется, от того весёлого парня не осталось и следа. Ведь у нынешнего Кирилла нет ничего общего с тем жизнерадостным человеком, в которого я когда-то так отчаянно и бесповоротно влюбилась.
