Брусничный холм

Анастасия Разумова (2022)

Шестьдесят три года Берта спокойно жила на Брусничном холме. Рыбачила, гуляла, ухаживала за садом, смотрела любимых блогеров Дашу Две Метелки, Шарманкуса и ОбаЛенского. Разговаривала с сестрой Миртой через кран на кухне: Мирта так любила воду, что однажды решила пожить в реке, да там и осталась. А летом неподалеку от холма оживал ненавистный Берте детский лагерь. Его обитатели шумели, мусорили, ломали ветки и пугали почтенное семейство бобров. Берте и в страшном сне не могло привидеться, что вскоре она украдет из лагеря ребенка. Ну как украдет — спасет девочку Марусю от трех месяцев скуки, одиночества и издевательств. Теперь нелюдимой Берте предстоит почти все лето присматривать за незнакомым ребенком, у которого к тому же дома случилась беда. Мама Маруси заболела и перестала ее узнавать. Как тут утешить человека? Но, несмотря ни на что, Маруся и Берта прекрасно проводят время. Девочка постепенно меняет жизнь неприветливой обитательницы Брусничного холма. И самым трудным для Берты оказывается отпустить Марусю, когда лето все-таки подходит к концу. Литературный конкурс «Белой вороны» проводится с 2020 года. Каждый год мы предлагаем авторам, пишущим для детей, новую тему, а затем из нескольких сотен присланных рукописей отбираем лучшие. Мы верим, что литературный конкурс позволит начинающим авторам, чьи произведения отвечают нашим представлениям о детской литературе, найти своего читателя.

Глава третья,

в которой Берту не обманывают предчувствия, но обманывают глаза

Ранним утром, лежа в кровати, Берта смотрела на пылинки в косом луче солнца и думала о жареной рыбе. Перед ее мысленным взором неспешно проплыло блюдо с карасями, блестящими от масла, затем миска с мелкой речной рыбешкой в кляре, следом — противень с уложенной дугой щукой. Берта облизнулась и отправилась на рыбалку. Во дворе она долго искала банку с червями. Банка нашлась под юбками пугала.

Путь к реке лежал через деревню. Берту сдержанно, как давнюю знакомую, приветствовали все местные собаки, боевая кошка Штрека и сонная жена пасечника. Эта плотная, приземистая женщина внешностью и повадками напоминала каурую лошадку.

— Иго-го, — сказала она, увидев Берту в брезентовых штанах.

— Что? — переспросила Берта.

— Я говорю: вы далеко? — повторила жена пасечника.

Берта хмыкнула. Ну и глупая женщина! Куда можно идти ранним утром с удочкой через плечо? Не в библиотеку же имени Аркадия Гайдара!

Холодная и своенравная река Пужайка огибала Брусничный холм на севере. Когда Берта и Мирта были маленькими, они построили плот и решили понарошку плыть на Северный полюс, чтобы присоединиться к дрейфующей полярной станции. Такие станции, говорила всезнайка Мирта, строят прямо на льдине. Мирта собиралась плыть на полюс одна, но ее старшая сестра напросилась, угрожая, что выдаст затею родителям. Далеко девочки не уплыли. Плот врезался в противоположный берег и развалился от удара. Берта испугалась, что они никогда не вернутся домой, а сестра тихонько рассмеялась, она была рада навсегда остаться на пустом берегу. «Самые лучшие необитаемые острова — в Тихом океане. Там тепло и растет много фруктов, — сказала Мирта. — Но и здесь неплохо. Главное, у нас много пресной воды и куча еловых веток, из которых можно построить шалаш!» Тут Берта представила, что им всю оставшуюся жизнь придется спать в шалаше и пить одну речную воду. Бр-р! Она уже и забыла про Северный полюс. Ведь опасное путешествие через полсвета было понарошку, а разбитый плот и пустой берег — вот они. Берта, хотя и была старшей, малодушно закричала: «Спасите!» — и принялась махать руками. Хорошо, что мимо плыл на лодке отец будущего лесничего Штрека. Он пристал к берегу, посадил двух замерзших девиц в свою посудину. «Охо-хо, каких лягух я сегодня выловил, — повторял он, то и дело заходился смехом и упирал трясущийся палец в Берту. — А ну, выпучи-ка глазенки да квакни еще разок!» Мирта слушала, слушала, а потом как сиганет в речку — бултых! — и к берегу.

Берта улыбалась и хмурилась, вспоминая детство. Она устроилась на позеленелом валуне над водой, закинула удочку. В первые же двадцать минут поймала двух подлещиков.

«Нет на свете занятия более умиротворяющего, чем рыбалка», — подумала Берта.

«Только не сегодня!» — злорадно подумали комары, если насекомые вообще могли думать.

Они налетели на Берту сплошной пеленой и зазвенели у лица. Еще и лягушки разорались, точно их режут голодные французы. Солнце принялось печь неожиданно рано. Берта ерзала на камне и тяжело вздыхала. По спине стекала струйка пота. Комары зудели все настырнее, все громче. Берта только и успевала отбиваться. Она вспомнила вчерашнего мальчишку. Тревожные мысли докучали сильнее комаров. Какая тут рыбалка? Берта выпустила чахлых подлещиков обратно в реку и сказала:

— Играй сама со своими рыбами, Мирта!

Домой она вернулась не в духе. Ее мучило беспокойство, которому Берта не могла найти явной причины. Она поругалась с Миртой, закрыла кран и повесила на него сверху полотенце, что значило: хоть ты мне и сестра, но я знать тебя не желаю!

Вечером Берта отправилась на качели, полная дурных предчувствий. Она даже не удивилась, издалека заметив щуплый силуэт на холме. Мальчишка опять сидел на ее «бычке». Он раскачивался медленно, а потом и вовсе перестал. Берта услышала странные звуки. Узенькие плечи мальчишки вздрагивали. Он плачет? Берта растерялась. Одно дело — застать на своем тайном месте чужака, совсем другое — обнаружить плачущего ребенка.

Тут ее ужалила крапива, выросшая за ночь, и она охнула. Мальчишка обернулся. Он быстро вытер слезы ладонью, уставился на Берту исподлобья. У него были тонкие, даже симпатичные черты лица, большие синие глаза и нервные губы.

— Как же отвратительно пахнет резиной! Задохнуться можно! — выпалила Берта, желая отпугнуть мальчишку.

Мальчишка спрыгнул с качелей и встал перед ней, не отпуская шину. Берта подошла ближе, взялась за «бычка» с другой стороны.

— Я об этих качелях… — начала Берта, но мальчишка перебил ее.

— Знаю, это ваши. Я видела, как вы катили колесо.

«Видела?» Неужели это девочка? Берта с озадаченным видом присмотрелась к ребенку. Разве девочки могут быть такими лохматыми и неопрятными? Вон, кармашек на рубахе оторвался, на шортах пятно от травы, ноги — в синяках и царапинах. Берта потянула «бычка» к себе. А девчонка — к себе.

— Как тебя зовут? — спросила Берта и снова удивилась: этот вопрос прозвучал помимо ее воли.

— Маруся.

— Надо же, — вырвалось у Берты.

«Точно, девица, — подумала она. — Наверное, влюбилась в какого-нибудь хулигана, вот и плачет. Девиц-то — как песку морского, а хулиганов мало, они нарасхват».

— А вас как зовут? — спросила Маруся вежливо, но шину не отпустила.

— Берта, — ответила Берта и тут же пожалела.

Чего она не хотела, так это знакомств! Особенно с детьми «галер».

— Я из лагеря «Мечта», — сказала девочка.

Ей казалось, что Берта ее не узнаёт.

— Угу, — кивнула Берта.

Она не знала, что делать дальше. Развернуться и уйти? Велеть девочке, чтобы забыла дорогу к тайному месту? Спросить, почему она плакала? Уф-ф, как же трудно с этими детьми!

— Да чтоб эта «Мечта» провалилась! — выпалила Маруся. — Терпеть ее не могу!

Берта посмотрела на девчонку с интересом. Голос Маруси зазвенел, она наконец отпустила шину для того, чтобы сжать кулачки.

— Там девочки при встрече целуются как взрослые, — проговорила Маруся и брезгливо сморщилась. — А есть те, кого они не целуют. Типа презирают… Знаете, что они мне заявили? Что у меня руки волосатые!

Девочка вытянула вперед руки. Берта рассмотрела их. Руки как руки, в детском пушке. То ли дело самая волосатая девушка в мире, которая живет в Таиланде и о которой Берта узнала на канале любимого блогера Даши Две Метелки. Эта девушка (та, что живет в Таиланде, а не Даша Две Метелки) страдает редким синдромом, из-за которого все ее лицо заросло густыми волосами. Она даже попала в Книгу рекордов Гиннесса. Берта покрутила головой, отгоняя посторонние мысли, и покрепче перехватила «бычка».

— А еще они роются в чужих чемоданах! — продолжала Маруся, спрятав руки. — У одного мальчишки нашли в чемодане клеенку… специальную, в кровать… и заставили на ужин выпить пять стаканов компота, а потом задразнили. Они и сейчас зажимают носы, если он подходит близко. А другому мальчику по фамилии Сухозадов они придумали прозвище…

— Можешь не уточнять, — прервала ее Берта. — Я догадалась.

Девочка ускорила рассказ, словно боясь, что ее собеседница заскучает и уйдет. По этой торопливой доверительной речи Берта догадалась, что Маруся давно ни с кем не разговаривала.

— Там заправляет девчонка, которая называет себя выдуманным именем Олисса, а сама всего-навсего Алиска. Сегодня я подралась с ней, — призналась Маруся, снизив тон до горячего полушепота. — А после ужина сбежала с территории, от вожатых попадет… Ну и ладно! Не привыкать! А еще в лагерь не разрешили брать телефоны, потому что тут нет связи, один свежий воздух и подвижные игры. — Девочка скорчила рожицу, явно кого-то передразнивая.

Берта усмехнулась. Ей-то известно: сейчас они с Марусей стоят в тайном месте, где можно поймать сигнал сети. Именно здесь, на кочке, Берта смотрит любимых блогеров.

Скоро в сбивчивом рассказе девочки начали появляться долгие паузы. Берта поняла, что поток обид, которые Маруся долго держала в себе, иссякает. Вот-вот она замолчит, и Берте нужно будет сказать что-нибудь веское, правильное, дать мудрый совет взрослого человека. От этой мысли засосало под ложечкой. Берта уже открыла рот для того, чтобы произнести совет, но вместо этого вылетел вопрос:

— Что же ты не уедешь?

Девочка погладила покрышку и ответила тихо-тихо:

— А вы не знаете? Забрать ребенка из лагеря могут только взрослые.

Она замолкла с таким видом, что Берта поняла: больше никаких расспросов. Особенно не стоит спрашивать: «Почему же мама и папа не заберут тебя?» Берта пожала плечами. Ей стало неуютно. Она подтянула к себе «бычка», защищая свой спокойный мир, и сказала:

— Ладно, я не против, что ты немного покачалась на моих качелях. Но не говори никому об этом месте и никого сюда не приводи.

Маруся подняла на нее огромные глаза, полные немого укора. Немой укор обычно выглядит как едва сдерживаемые слезы. «Эх, — говорил этот взгляд, — разве вы до сих пор не поняли? У меня нет ни одного близкого человека, которому я могла бы что-то рассказать или куда-то позвать за собой…»

Берта смутилась от этого взгляда и попыталась сгладить впечатление. Она заговорила так участливо, как только могла:

— В общем, не гуляла б ты по лесу одна. Здесь лисы, волки, медведи и все такое, а у тебя еще имя такое сказочное — Машенька.

— Маруся. Мама назвала меня Марусей! — отрезала девочка и уставилась на свои сандалии.

— Ну, я предостерегла. Это чудо, что ты до сих пор не заблудилась, — сказала Берта и призадумалась: может, улыбнуться девчонке этакой ободряющей улыбкой? А, не стоит. Все равно Маруся не поднимает глаз.

Девочка ничего не ответила. Берта неловко потопталась на месте, подумала: не предложить ли Марусе напоследок покачаться еще немного, раз уж ей так понравился «бычок»? Но Маруся первой вежливо и сухо попрощалась и ушла. Берта отчего-то рассердилась. Она села на качели. Оттолкнулась ногой.

Повсюду гудели луговые шмели. Или это незримые токи? С легким испугом Берта поняла, что это такое шумит вокруг и внутри нее.

— Во мне заводится электричество!

Это плохо изученное наукой явление представляло собой необычайный зуд, который понуждал Берту совершать самые странные поступки в ее жизни. И даже поступки, которые могли пойти ей во вред.

Она вспомнила, как в прошлом году заявилась в детский лагерь с огромным навесным замко́м и положила его на стол директрисы. Директриса была маленькой, ниже Берты. Над столом виднелись только директрисино личико и острая копна светло-каштановых волос, крепко слепленных лаком, точно она зачем-то взгромоздила на голову торт «Муравейник».

— Вот вам, — сказала Берта.

— Что это? — изумилась директриса, глядя на нечто огромное, ржавое, из книжек о страшных темницах и подвалах.

— Посадите ваших детей под замок! — велела Берта. — Эти безобразники совершенно не умеют себя вести. Они оставляют мусор и ломают ветки в лесу — раз. Напугали бобров у реки — два. А между прочим, это почтенное семейство живет в наших краях уже десять лет!

— Чье семейство?

— Бобров, разумеется! И еще они постоянно шумят — три!

— Кто? Бобры?

— Дети! — сказала Берта и так посмотрела на директрису, что та покраснела до корней волос и начала обмахиваться газетой.

Да, в прошлом году Берта сумела приструнить весь лагерь. Самой приятно вспомнить! Неужели этим летом ей снова выходить на тропу войны?

Она встала с качелей, полная решимости. И неожиданно подумала: надо же, дразнить человека за волосы на руках!..

— Что такое? Я жалею безобразника с «галер»? — удивилась Берта. — Но это же не мое дело!

Вдруг качели и вся секретность, которую она возвела вокруг, показались ей глупой выдумкой. За что она так переживала? За старую покрышку и веревку? Ей расхотелось слушать любимых блогеров Дашу Две Метелки, Шарманкуса и ОбаЛенского.

Что за день такой — все идет наперекосяк, начиная с жареной рыбы! Берта вздохнула и отправилась домой.