Роман с Алисой. Любовь и совет. Или нет?

Анастасия Полянина

Семейная жизнь Алисы и Романа обещала быть сказкой… Но все меняется, когда в нее вмешивается свекровь, которая категорически не готова принять невестку. Высокомерная и надменная Аллочка готова пойти на самые крайние меры, чтобы разрушить брак своего сына. Сможет ли любовь победить в этой схватке? Особенно, когда на арене их отношений возникают новые лица…

© Анастасия Полянина, 2021

ISBN 978-5-0055-5612-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

— Ну что, готовы стать отцом во второй раз, Роман Евгеньевич? — спросила я мужа.

Мы буквально несколько минут назад заняли свой столик в ресторане, куда пришли отметить годовщину нашей свадьбы.

Муж удивленно на меня взглянул.

— Разве у меня еще есть выбор, Алиса Александровна?

— В данной ситуации, определенно нет. Потому что я рожаю, — ответила я спокойно, насколько это было в моих силах.

Мой муж уставился на меня во все глаза.

— Как рожаешь?! Еще ведь две недели до родов! — сказал он, имея обескураженное и вместе с тем напуганное выражение лица.

— Ну извините. Я не смогла договориться с нашей дочерью насчет точных сроков ее «вылупления».

Рома приблизился ко мне через столик и спросил все с тем же озадаченным лицом:

— Как ты поняла, что рожаешь? У тебя что-то болит?

Я глубоко вздохнула.

— Пока нет. Но посмотри под стол… — ответила я и в смущении отвела глаза.

Муж устремил свой взгляд в указанном мной направлении. Там была лужа, и мои околоплодные воды продолжали стекать со стула, на котором я восседала.

Я услышала сдавленный звук, вырвавшийся изо рта Ромки. А потом он сказал:

— Ну как не стыдно, Алиса Александровна! Такая большая девочка, а до горшка не добежала!

Я уже хотела засмеяться, но тут мой живот пронзила боль — острая и резкая.

Я вскрикнула и схватилась за пузо. Рома подскочил со своего места и подлетел ко мне. Он смотрел на меня с нескрываемым испугом в глазах. А еще минуту назад бесстыдно шутил надо мной, засранец!

— Поупражняетесь в юморе позже, Роман Евгеньевич. А сейчас везите меня туда, где я смогу родить вам ребенка, — скомандовала я, как только боль отпустила меня.

— О Господи, похоже эта девчонка будет такой же нетерпеливой, как и ее мать… — пробубнил муж и поднял меня со стула.

Фух! Каких-то пять часов адских страданий, и я мама!

Когда мне положили на грудь мою крошку, память моментально избавилась от воспоминаний всех мук, которые мне пришлось только что пережить. Это было состояние полноценного, безусловного счастья! Она была такой маленькой и теплой. Я прямо физически ощутила, как мое сердце словно стало в два раза больше, наполнившись новым непостижимым чувством любви. Я смотрела на дочь и не могла поверить своему счастью!

Взглянув на Ромку, который стоял рядом, я увидела в его глазах слезы. Я улыбнулась ему и протянула свою руку. Он взял ее и поднес к своим губам.

— Ты большая умница, Лисичка, — в его голосе слышался надрыв, — Спасибо тебе, родная…

***

Я стояла, упершись руками в столешницу кухонного гарнитура и опустив голову. Мои вески пульсировали. Я просто устала, неимоверно устала.

От моего сиюминутного транса меня отвлек звук захлопнувшейся входной двери и последовавший за этим раздраженный голос мужа, донесшийся из прихожей:

— Черт! Маруся!

Я достала из детского стульчика захныкавшую Катюшу и прошла в прихожую, чтобы выяснить, что случилось.

— Ты чего ругаешься? — спросила я Ромку, отделяя цепкие ручонки малышки от своих волос.

— Игрушки. Повсюду игрушки… Маруся! — снова окликнул он дочь.

Она наконец показалась из своей комнаты и раздраженно посмотрела на отца.

— Я сколько раз просил тебя не разбрасывать свои игрушки по всей квартире? — тон его голоса был чересчур агрессивным, что было вообще не похоже на моего мужа.

Я решила незамедлительно вмешаться.

— Рома, не кричи на Марусю, пожалуйста. Мы с ней сейчас все соберем… Да ведь, милая? — обратилась я к старшей дочери, которая так и стояла в дверном проеме своей комнаты. Вместо ответа она просто изобразила детскую злобу на лице и хлопнула дверью.

Рома закатил глаза. Я глубоко вздохнула.

— У меня сегодня плохой день, — прорычал муж.

Я посмотрела на его нахмуренное лицо. И тут меня прорвало.

— У тебя плохой день?! А у меня что ни день — то сказка! — высказала я так громко, что Катюшка на моих руках вздрогнула и закуксилась.

Муж бросил на нее опасливый взгляд, потом на меня — удивленный.

— Алиса… — заикнулся он.

Но меня было уже не остановить:

— У одной зубы режутся, у другой — уже выпадают!… Всех накорми, уложи, развесели! А обо мне кто-нибудь подумал?! Я как белка в колесе! А у него, видите ли, плохой день!

— Алиса, это называется семья! — сказал резко муж.

— Рома, это называется рутина!

Я вручила ему малышку и гордо прошествовала в спальню — жалеть себя.

Едва я присела на кровать и закрыла лицо руками, готовая расплакаться, как дверь тихонько приоткрылась, и я услышала, что по полу шлепают босые ножки. Это была Маруська.

— Мама, вы с папой поругались, да? — спросила она своим тоненьким голоском.

— Что? Нет, детка. С чего ты взяла? Мы просто немного поспорили… — ответила я и протянула к ней руки, призывая ее к себе. Она послушно подошла.

— Папа кричал на тебя, — сказала Маруся, глядя на меня исподлобья.

— Не-ет, зайчик. Ты же знаешь, папа никогда на нас не кричит. Он просто громко говорил.

— Не обижайся на папу, ладно? Он тебя очень любит. И я люблю.

Маруся подняла голову и посмотрела на меня, слегка наморщив лобик.

— Я тоже тебя люблю, моя девочка! — сказала я и обняла ее.

— Может, у него просто есть какой-то секрет? — вдруг предположила она.

— Ты думаешь? — спросила я, прищурившись.

Я усадила ее себе на колени и приготовилась внимательно выслушать.

— У нас в садике есть такой мальчик — Лёвка. Он всегда на всех ругается и дерется. Я сначала думала, что он просто злой. А потом услышала, как воспитательницы говорили про него, что он до сих пор пИсается в кровать. Это и был его секрет.

Я рассмеялась сквозь подступающие слезы и крепко прижала к себе Марусю.

— Как же я тебя обожаю, солнце мое!

Весь вечер мы с мужем почти не разговаривали. Мы могли перекинуться парой слов только, если это касалось детей, но не более. Я ловила на себе его обеспокоенные взгляды, но продолжала держать оборону в виде крепкой обиды.

Когда девочки были уложены в свои кровати и уже мирно спали, я отправилась в ванну, чтобы полежать и расслабиться. Это было именно то, что мне необходимо.

Я легла в горячую воду. С ее поверхности поднимался пар. Пена скрыла мое обнаженное утомленное тело. Я откинулась на бортик головой и закрыла глаза. Минут десять я пролежала так, наслаждаясь тем, как горячая вода приятно покалывает мою кожу. И вдруг…

— Незнакомая мне сварливая женщина… Немедленно верните мне мою трепетную жену… Я готов заплатить любые деньги… — услышала я приторный голос Ромки.

Я приоткрыла глаза и не смогла не улыбнуться. Он сидел на корточках рядом с ванной.

— Лисичка, прости меня. Вероятно, я перегнул… — сказал он и ласково погладил костяшками пальцев мою щеку, — Смотри, что у меня есть для тебя!

Муж раскрыл передо мной ладонь. Я увидела свою любимую шоколадную конфету. У меня моментально выработалась слюна во рту и вылезла блаженная улыбка на лице. Я сглотнула и переместила взгляд от конфеты на Ромку.

— Мне нельзя, — сказала я печально.

Муж удивился:

— Почему?

— Я и так толстая…

После этих слов я стесненно отвела глаза в сторону. Ромка засмеялся.

— Прости, в каком это месте ты толстая? — спросил он сквозь смех.

Я не посчитала нужным отвечать и просто продолжала сканировать кафель на стене ванной комнаты. Тогда муж окунул свою руку в воду.

— Может, вот здесь? — спросил он и провел рукой по внутренней стороне моего бедра под слоем пышной пены. Я моментально почувствовала прилив возбуждения, когда он как будто случайно коснулся моих половых губ.

— Или вот тут? — муж переместил руку на низ моего живота и нежно погладил его подушками пальцев. И эта часть моего тела мгновенно ответила на его прикосновение приятным волнением.

— А что насчет этого? — спросил Рома, когда его любопытная рука добралась до моей груди и вырисовывала «восьмерку» вокруг сосков.

Я со стоном выдохнула и закрыла глаза.

— Алиса Александровна, вы самая красивая женщина на свете. И я не устану это повторять. Так что прекратите набивать себе цену, — услышала я шепот мужа рядом со своим ухом. А потом его требовательный язык проник в мой слегка приоткрытый рот.

Я оторвалась от поцелуя и поднялась на ноги. Моя кожа была распарена и блестела от воды. Местами на моем теле оставались хлопья пены. Ромка так и сидел на корточках и смотрел на меня снизу вверх, шаловливо улыбаясь. Потом он тоже встал, взял большое махровое полотенце и обернул меня им.

— Пойдем «затрахаем» сложившееся недоразумение? — сказала я, чем вызвала искренний и добрый смех у мужа. Он взял меня на руки и понес в спальню.

По пути до нашей комнаты я скинула полотенце прямо на пол в прихожей, так что осталась совершенно обнаженная в руках своего мужа.

Он медленно положил меня на кровать и навис надо мной, смотря в мои глаза и обдавая мое лицо своим жарким дыханием.

— Я так люблю тебя, Лиса…

Я взяла его за шею и потянула на себя.

— Будь со мной ласков сегодня… Я хочу твоей нежности…

Муж коснулся губами моего рта. Затем его мягкие поцелуи переместились на линию моего подбородка и шею. Я затрепетала всем телом. Когда я почувствовала, что его губы по очереди обхватили мои соски и слегка потянули их, у меня на коже высыпали мурашки. Рома спускался ниже, медленно, оттягивая мои сладострастные мучения. Он осыпал поцелуями мой живот, заставляя бабочек в нем расправить крылья и воспарить, и наконец добрался до заветной цели. Встретившись с его языком, мой клитор моментально отправил благодарный импульс, и я неслышно застонала. Язык мужа словно танцевал вокруг центра моего удовольствия и по моим влажным складочкам. Своими умелыми оральными манипуляциями Рома уверенно приближал меня к оргазму. Я зарылась пальцами в его густые волосы и ощутила, как внутри меня словно извергся вулкан наслаждения, и его теплая лава растеклась по всему телу.

— Я достаточно нежен с вами, Алиса Александровна? — спросил муж, приподнявшись и оказавшись со мной лицом к лицу.

— Да… Продолжайте в том же духе, Роман Евгеньевич… — ответила я, сохраняя глубокое и частое дыхание.

Он улыбнулся мне.

Я с нетерпением ждала, когда он разденется и я смогу дотронуться до его сильного и крепкого тела. Наконец, когда мой муж снова был на мне, обнаженный, я с удовольствием исполнила желаемое. Я гладила его плечи, спину, ягодицы. Он тоже распространял свои прикосновения по моей горячей коже.

— Тук-тук, — сказал он игриво и вошел в меня.

Я разом испытала приток сильнейшего желания. Но муж был нетороплив в своих движениях. Он чередовал короткие проникновения с глубокими толчками. Это сводило с ума и лишало всякого рассудка.

Муж впился губами в мою шею и начал страстно ее посасывать и покусывать — потрясающее сочетание боли и наслаждения. Я чувствовала себя одержимой этим процессом, и мне нужно было больше.

В какой-то момент мы оба потеряли терпение. Рома увеличил скорость и частоту движений и тем самым снова отправил меня в сексуальную негу. А спустя несколько мгновений сам присоединился ко мне.

Мессенджер

Она: Ромка!

Он: Что???

Она: Зуб!

Он: Болит? Или выпал?!

Она: Вылез! У Катюшки!

Он: О боже! Счастье-то какое!

Она: Знаешь, как я это заметила?

Он: Как?

Она: Она вонзила его в мою грудь во время кормления. Это было больно! Хнык-хнык!

Он: Бедненький мой Лисёнок… Я поцелую тебя там нежно-нежно!

Она: Жду с нетерпением тебя, мой целитель! Не забудь забрать Марусю из садика!

Он: Конечно, дорогая! Люблю-обожаю!

Моя подруга Юлька была в своем репертуаре — болтала без умолку, не давая вставить слова.

— Подожди, Юль, — прервала я ее пламенную тираду про очередного «папика». Она, на удивление, затихла.

Я отняла смартфон от уха и положила его на стол. На одной руке у меня была устроена Катюшка, и она увлеченно запихивала мои волосы себе в рот.

Я опустила дочь на пол и сняла с запястья резинку для волос, чтобы собрать их в хвост. Малышка сидела на полу и обиженно смотрела на меня, поджимая губки, готовая заплакать.

— Иди ко мне, моя сладость, — сказала я ей и снова взяла ее на руки.

— Ну ты где там, Лиска? — донесся из телефонного динамика громкий нетерпеливый голос подруги.

Я вернулась к телефонному разговору.

— Прости. Катюха проголодалась и решила перекусить моими волосами.

Я посмотрела на малышку и потерлась своим носом об ее носик. Она хихикнула.

— Слушай, Лиска, я вообще не представляю, как ты это терпишь! — заявила Юлька.

— Что терплю?

— Ну это… Дети… Бытовуха… Скукота же!

— Мне это нравится. Я люблю этих детей, и мне в радость заботиться о своей семье. Но тебе этого, наверно, не понять.

— Ты сама себя слышишь?! — возмутилась Юлька.

Я усмехнулась. Дочь заерзала у меня в руках, и я посадила ее в манеж. Она тут же увлеклась игрушками, давая тем самым мне небольшую передышку.

— Что ты хочешь этим сказать? — уточнила я у подруги.

— Я хочу сказать, что нам нужно тусануть! Как в старые добрые…

Я не могла не улыбнуться при напоминании о тех старых и добрых. Это бывало весьма весело в компании моих подруг — Юльки и Аньки… Но тут же мой взгляд устремился на Катерину, которая усердно грызла погремушку.

«Все меняется, и это закономерно» — подумала я.

— Я не могу так просто оставить малышку. Я же кормящая мать, — сказала я и тяжело вздохнула.

— Ну так сцедись! Или что вы там делаете, кормящие матери?

— Ну что-то типа того… — ответила я и снова усмехнулась.

— Вот и решено! В эти выходные идем в клуб! — сказала безапелляционно Юля.

— Я подумаю над твоим предложением. Но ничего не обещаю!

— Не беси, Лиска…

— Ладно-ладно. Не бесись… Все, мне пора! Пока!

Плач дочери вынудил меня скоропостижно завершить разговор. Я подошла к манежу и посмотрела на дочь сверху вниз. Она лежала на пузе, дрыгала ножками и безуспешно пыталась дотянуться до игрушки. Следом послышался звук открывающейся двери и шумные веселые голоса Ромки и Маруськи. Я взяла на руки Катюшку и пошла их встречать.

— Привет, — сказал муж и поцеловал меня в висок.

Катюша обрадовалась отцу, моментально просияв в трогательной улыбке и потянулась к нему. Я беспрекословно передала дочь Роме.

— Привет, моя зубастенькая принцесса! — сказал он, устраивая младшую дочь в своих руках. Когда он чмокнул ее в крошечный носик, Катюшка мило поморщилась.

Маруська подошла к ним и пощекотала ступню малышки.

— Привет, сестренка! — сказала она радостно.

Я не могла не улыбнуться этой картине.

— Как прошел переезд в новый офис? — спросила я у мужа за ужином.

Я проявляла чудеса синхронизации действий, одновременно кормя с ложки Катерину и урывками закидывая еду к себе в рот со своей тарелки.

— Очень суматошно, — ответил Рома и тяжело вздохнул.

— Ну ты доволен помещением?

— Угу, — пробубнил муж с набитым ртом.

Я отправила очередную ложку с пюре в ротик Катюшки. Она подержала немного еду там и выплюнула, так что ошметки разлетелись в стороны и приземлились на стол. Маруся захохотала.

Я опустила веки и сделала глубокий вдох, затем такой же выдох, успокаивая саму себя. Когда я открыла глаза, то поймала на себе встревоженный взгляд Ромки. Он поднялся со своего стула и подошел ко мне. Положив свою руку мне на плечо, муж сказал ласково:

— Я все уберу…

Как только моя голова коснулась мягкой подушки, я испытала эйфорию. Мне не хотелось ничего в тот момент — лишь бы провалиться в сон и проспать так долго, чтобы аж заломило спину.

— Может поскрипим кроваткой, жена? — услышала я игривый голос мужа.

Он залез ко мне под одеяло и прижался ко мне своим телом. Его теплые ловкие руки забрались ко мне под пижаму и гладили меня, еще больше расслабляя.

— Ром… Я так устала… Прости… — прошептала я.

— Понятно.

Он нервно выдохнул, высвободил свои руки и откинулся на подушку рядом со мной.

Я развернулась к нему.

— Ну не обижайся, — пропищала я и провела тыльной стороной ладони по его гладковыбритой щеке.

— Все нормально, детка, — ответил он и посмотрел на меня с нежностью. Я натянуто улыбнулась.

Рома перелег на бок, так что мы оказались лицом к лицу.

— Может хватит упрямиться, Лисёнок? — спросил муж и нащупал под одеялом мою руку.

— Не начинай, пожалуйста…

— Я и не начинаю. Я продолжаю… И в тысячный раз предлагаю тебе…

Я не дала ему договорить и накрыла ладонью его губы. Он запечатлел на ней свой поцелуй.

— Мы это уже обсуждали. Ты знаешь мое мнение, — сказала я серьезно.

— Твое мнение не аргументировано. А у меня миллион аргументов в пользу того, что нам нужна няня!

— Не шуми — разбудишь Катю.

Я машинально метнула взгляд на ее кроватку — там было все спокойно.

— Нам не нужна няня, Ром, — снова обратилась я к мужу.

— В корне не согласен, — он нахмурился.

— Я прекрасно справляюсь сама.

— Я не говорю, что ты не справляешься, милая. Но ты устаешь. И мне больно на это смотреть.

Я улыбнулась мужу и сложила губы в ожидании поцелуя. Он безропотно исполнил мою немую волю.

— Это только первый год. Считай, больше половины уже прошло… — сказала я и ободряюще подмигнула Ромке.

— Вот именно! Катюхе уже семь месяцев, и ее можно оставлять с няней! — муж снова превысил громкость голоса, и я прислонила палец к своему рту.

— Ром, давай закроем эту тему. Пожалуйста.

Он придвинулся ко мне ближе — моя молочная грудь через пижаму касалась его грудной клетки.

— Почему ты не даешь мне возможности позаботиться о тебе, родная? — спросил он, проникая своим глубоким взглядом в мою душу.

— Ты и так делаешь достаточно, любимый.

— Если бы у нас была няня… Ну хоть на пару дней в неделю… У тебя было бы больше времени на себя… И на меня… — на его лице появилось плутовское выражение. Я не могла скрыть улыбки.

— Мы могли бы выбираться куда-то… — продолжал фантазировать Рома, — У нас была бы возможность проводить время только вдвоем… Как раньше…

Я закрыла глаза и моментально вспомнила те времена, когда на мне не висели дети и мои ноги не спотыкались об игрушки… Это было так заманчиво, черт возьми! Может, это и не такая уж плохая идея?

— Ну так что? Каков будет твой положительный ответ? — муж вернул меня из воспоминаний своим вопросом.

Я глубоко вздохнула.

— Ладно. Давай попробуем, — ответила я.

Ромка мигом притянул меня к себе под одеялом.

— Но у меня будет два условия! — заявила я негромко.

Ромка слегка ослабил хватку и приподнял брови в ожидании продолжения.

— Во-первых, я согласна только на Валентину Сергеевну! — сказала я.

Муж улыбнулся.

— Ну считай, что это я уже решил. А во-вторых?

— А во-вторых, как только мы сможем оставить детей с няней, ты возьмешь меня с собой в зал.

После этих слов я построила ему глазки, а он тихонько посмеялся.

— Ты пойдешь со мной в зал?! — уточнил Ромка.

— Да, именно так.

— Ты все не угомонишься, да?

— Мне нужно привести свое тело в порядок, Ром, — сказала я и для пущей убедительности немного похныкала.

— Твое тело в полном порядке, Лисичка.

Муж начал гладить меня под одеялом, и от его мягких теплых прикосновений у меня сбилось дыхание. Я нежно поцеловала его.

— И кстати. В субботу я иду в клуб!

Ромка остановил движения своих рук по моей коже и посмотрел на меня хитро.

— А как насчет того, чтобы отпроситься у мужа?

— Ты все не угомонишься, да? — передразнила я Рому.

Вдруг наш слух уловил нервное кряхтение Катюшки.

— Готов? — спросила я у мужа.

Он кивнул и начал наш ритуал:

— Камень, ножницы, бумага… Да черт, третью ночь подряд! — пробубнил Ромка и нехотя стал выбираться из-под теплого одеяла и моих объятий, чтобы убаюкать дочь.

— Спокойной ночи, Роман Евгеньевич, — проговорила я, демонстративно зевнула и перевернулась на другой бок.

— Спокойной ночи… Алиса Александровна…

Я осматривала себя в большое напольное зеркало в спальне, когда услышала, как муж присвистнул на моей спиной. Я обернулась и застенчиво взглянула на него.

— Думаю, не стоит… — сказал он и как-то оценивающе на меня посмотрел.

Я нахмурилась.

— Не нравится? — спросила я и снова повернулась к зеркалу.

— Думаю, не стоит мне отпускать тебя в таком виде в клуб, детка, — сказал Ромка и подошел ко мне. Он приобнял меня одной рукой за талию, а другой откинул мои волосы и поцеловал за ухом, чем вызвал мурашки по всему телу.

— Да ну тебя! Я ведь серьезно! Что думаешь?

Я отстранилась от него и покрутилась перед ним, демонстрируя себя и свой образ. На мне были черные укороченные джинсы-скинни и объемная ассиметричная блузка с драпировкой цвета индиго.

Он улыбнулся и снова привлек меня к себе.

— Может, не пойдешь никуда? Останешься здесь, со мной… И я зубами стяну с тебя эту красивую одежду? — спросил он с жаждой в голосе. Он водил носом по моей шее, тем временем как большой палец его правой руки двигался туда-сюда между моим животом и поясом джинсов.

Я издала тихий стон и закатила глаза. А потом резко выбралась из его плена.

— Я не могу. Я обещала девчонкам!

Муж нервно выдохнул и стрельнул в меня расстроенным взглядом. И тут я почувствовала ЭТО.

— Черт! — выругалась я и прижала ладони к своей груди.

Ромка удивленно посмотрел на меня.

— Что случилось? — спросил он.

— У меня молоко прибыло, — проговорила я обреченно и рухнула спиной на кровать.

Муж лег рядом со мной. Несколько секунд мы так и пролежали, таращась в потолок.

— Я могу покормить ее из бутылочки, — наконец сказал Рома.

— Я лопну тогда.

Он повернул голову и посмотрел на меня. Я сделала то же самое.

— Ладно. Неси ее сюда… И мой телефон, пожалуйста. Напишу, что немного задержусь, — сказала я.

Ромка чмокнул меня в накрашенные губы и молча отправился из спальни.

— Вот если бы кое-кто не тормозил, мы бы успели занять столик на балконе! А теперь придется ютиться за баром! — возмутилась Юлька, когда мы наконец оказались внутри клуба. Мне сразу показалось, что здесь всё чересчур: чересчур оглушительная музыка, чересчур мало кислорода, чересчур много людей. Я испытала головокружение и приступ клаустрофобии и приостановилась.

— Лис, все нормально? — спросила Аня и взяла меня за руку, заметив мой ступор.

Я встрепенулась и улыбнулась ей. В этом вся Анька — чувствительная к чужим эмоциям и состояниям.

— Да, все отлично. Пойдем.

Мы с трудом выбили себе соседние места за барной стойкой. Юлька уселась в центре нашей немногочисленной компании.

— Итак! Я буду текилу! — уверенно провозгласила она, выразительно уставившись на симпатичного бармена. Он улыбнулся ей и кивнул, а потом бросил вопросительные взгляды по очереди на нас с Анькой.

— Джин с тоником! — сказала Аня, приблизившись к нему, чтобы он мог расслышать ее заказ сквозь шум.

Настала моя очередь. Девчонки, а вместе с ними и бармен, вылупились на меня в ожидании моего решения. Я затупила, потом посмотрела на свою наливную грудь и глубоко вздохнула.

— Ладно, — наконец сказала я, — «Молоко любимой женщины». Один бокал, пожалуйста.

Юлька тут же заржала.

— Боже, как это символично, Лиска! — проорала она. Я пихнула ее пальцем в плечо и тоже засмеялась.

Вино сделало свое дело — я расслабилась. Подружки тоже захмелели и потащили меня на танцпол.

Едва я оказалась в толпе двигающихся людей, меня подхватила танцевальная волна. Я двигалась легко и непринужденно, покачивая бедрами и вытягивая руки. В какой-то момент мне вообще показалось, что я нахожусь одна, дома, перед зеркалом. И дала волю своему телу. Без всякого стеснения я изгибалась в такт музыке…

Мессенджер

Он: Лисёна, как ты там у меня отдыхаешь?

Он: Эй, ответь мужу!

Он: Так-так-так… Кто-то будет отшлёпан!

Она: Ромка! Здесь так весело! Приезжай к нам!

Он: Я мигом! Детей соберу, и с ними сразу к вам! Идёт?

Она: Бери всех! Детей, беременных женщин, стариков…

Он: Ты пьяна, радость моя?

Она: Я опьянена своей любовью к тебе!

Он: Понятно… Ладно, отдыхай. Целую.

— Могу я тебя угостить чем-нибудь? — услышала я приятный мужской голос рядом со своим ухом, когда убирала телефон в сумочку. Мои веселые подружки продолжали дрыгаться на танцполе.

Я посмотрела на того, кто обращался ко мне. Им оказался привлекательный молодой человек, ориентировочно мой ровесник или чуть старше, шатен с восточным разрезом глаз карего цвета.

— Спасибо, не нужно! — громко сказала я и продемонстрировала ему руку с обручальным кольцом, — Я замужем.

Он приподнял брови, а затем обворожительно улыбнулся.

— Ничего страшного. Я тоже женат, — он приблизился к моему уху и также поднял правую руку в доказательство своих слов.

Я усмехнулась.

— Я же не зову тебя в отель. Просто хочу угостить и пообщаться, — на его лице продолжала сиять улыбка.

— Давай спросим у твоей жены, не против ли она? — предложила я и подмигнула ему.

Он засмеялся, оголив свои идеально ровные и белые зубы. Я скромно улыбнулась в ответ.

— Артём, — сказал он и протянул мне ту самую правую руку.

Я взглянула на нее, потом на него. Он выжидающе смотрел на меня.

— Алиса, — и наши руки сплелись в мягком рукопожатии.

Мой новый знакомый ловко забрался на барный стул.

— Теперь все понятно!

— Что тебе понятно?

— Почему ты так сказочно красива… Ты же из сказки!

Я смутилась вмиг. А Артём улыбался во весь рот.

— Оставь свои комплименты для жены!

— Она не обделена, поверь!

Нам приходилось разговаривать очень громко, чтобы перекрыть своими голосами шум музыки.

— Что ты пьешь? — спросил Артём у меня, облокотившись на бар.

— С этого момента только воду, — невозмутимо ответила я.

На его лице тут же отобразилось недоумение.

— Воду? Почему?

— Мне утром кормить своим молоком дочь.

— О… Понятно, — теперь пришла очередь смущаться Артёму. Но то, как он бросил взгляд на мою грудь, не осталось не замеченным мной. Я рефлекторно поправила драпировку на блузке.

— Что, уже не так интересно продолжать знакомство? — язвительно спросила я.

Артём усмехнулся.

— Наоборот. Теперь у нас есть еще кое-что, что нас объединяет…. Моему сыну полтора года.

— Еще? Прости, я упустила этот момент. А что нас объединило до этого?

— Я тоже классно танцую. Как и ты, — ответил Артём и посмотрел на меня взглядом победителя.

Я рассмеялась.

— Не знаю — не видела тебя в деле, — сказала я и театрально погрозила ему пальцем.

— Давай я докажу тебе!

Он встал со своего барного стула и протянул мне руку, приглашая меня сделать то же самое. Я застенчиво улыбнулась и последовала за ним в толпу танцующих людей.

Артём не обманул — танцевал он действительно потрясающе. Я не могла отвести глаз. Его тело словно было создано для этого: движения пластичные, не резкие, точь-в-точь попадающие в ритм музыки… Он тоже смотрел на меня практически неотрывно, чем вызывал у меня немалое смущение.

Постепенно диджей перевел зажигательный трек в медленную композицию. Артём приблизился ко мне и улыбнулся.

— Потанцуешь со мной? — спросил он. Его голос прозвучал неприлично близко от моего уха. Я почувствовала учащенное сердцебиение…

Господи, где мои чертовы подруги, которые остановят меня?!

Я кивнула ему.

Артём положил мне одну руку на талию, а другую сцепил с моей кистью. Мы начали двигаться. Он вел в танце. Я послушно велась.

— Очень вкусно пахнешь, — сказал он.

— Прекрати. Давай просто потанцуем.

— Танец — это почти как секс. Иногда танец даже лучше секса…

После этих слов я резко оторвалась от него. Он нахмурился. Я смотрела на него с возмущением. Мы стояли посреди плавающих тел и не шевелились.

— Прости. Это уже слишком, — сказала я и бросилась с танцпола.

Но Артём последовал за мной и догнал меня у бара. Он схватил мою руку. Я уверенно одернула ее.

— Что случилось, Алиса? — спросил он обеспокоенно.

— Мне пора домой. К мужу и детям, — отчеканила я и достала свой телефон, чтобы вызвать себе такси.

— Я обидел тебя?

— Нет. Сама виновата.

Я уперлась взглядом в светящийся дисплей смартфона.

Он подошел ко мне ближе. Я отступила, восстанавливая дистанцию между нами. Он снова сделал шаг ко мне навстречу, вытянул из моих рук телефон, потыкал в экран и вернул мне его. Я удивленно на него посмотрела.

— Я оставил тебе свой номер. Захочешь потанцевать — звони, — сказал он, развернулся и скрылся в толпе.

Что-то мне подсказывало, что он вовсе не танец имел в виду…

Вернувшись домой глубокой ночью, я старалась не шуметь. Но проходя на носочках мимо темной гостиной в спальню, я услышала оттуда голос Ромки:

— Не крадись. Я не сплю, — сказал он.

Я встала на полные ступни и распрямилась.

— Почему не спишь? — спросила я, плюхнувшись рядом с ним на диван. Муж осваивал какую-то затейливую игру на телефоне.

— Тебя ждал, — ответил он и оторвался от своего занятия, бросив телефон на журнальный столик.

Я опрокинула голову ему на плечо. Муж просунул руку между моей поясницей и спинкой дивана и прижал меня к себе.

— Как девочки? — спросила я.

— В порядке. Повозился немного с Катериной, чтоб уложить ее спать. Но, как видишь, справился.

Я улыбнулась и поцеловала Рому в висок.

— Ты как отдохнула? Натанцевалась?

При упоминании о танцах меня невольно пронзил укол совести. Я отбросила эту мысль. В конце концов, я не сделала ничего предосудительного!

— Отлично. Спасибо, что дал такую возможность, дорогой.

— Как твоя молочная ферма? Не взорвалась? — спросил муж и положил свободную руку мне на грудь.

— Э-эй! — прикрикнула я и тут же запрыгнула на него.

Он улыбался, хоть и весьма устало.

— Что там насчет стянуть зубами?… — напомнила я Ромке о его предложении и поцеловала.

— Девушка! Вы выпили — ведите себя прилично! — шутливо сказал муж.

Я опустила руку на пояс его домашних штанов. Наши взгляды были сосредоточены друг на друге. В условиях полной тишины квартиры я слышала как глубоко дышит Ромка. Его грудная клетка вздымалась на каждом вдохе.

Я встала с него и опустилась перед ним на колени.

— Ты не против? — спросила я, не отводя от его лица своих глаз, когда взялась за штаны с целью снять их с него.

Он улыбнулся и помотал головой.

Я стянула с него штаны вместе с боксерами и уверенным движением раздвинула ему ноги. Его эрекция была очевидна. Я взяла в руку его возбужденный пенис и поводила вверх-вниз. Муж задышал чаще и откинул голову на спинку дивана. Я коснулась кончиком языка головки его члена и поводила им, вырисовывая круги, а затем медленно впустила в свой рот весь его орган. Ромка простонал. Я начала посасывать, помогая рукой у основания. С каждым новым погружением его пениса в мой рот, бедра мужа все больше напрягались. Как только я почувствовала, что муж слишком близок к финалу, я оторвалась от своего увлекательного занятия. Он поднял голову и посмотрел на меня растерянно.

— Нет уж, давай сделаем это вместе, — сказала я, уже сдирая с себя узкие джинсы. За ними последовали микроскопические стринги.

Я снова залезла на него. Муж аккуратно насадил меня. Я начала двигаться на нем и чувствовала, как мое тело благодарно принимает его, открывается ему. Я дышала часто и громко. На выдохах из меня вырывались блаженные стоны. Оргазм накрыл меня стихийной волной и увлек в свою пучину наслаждения. Ромка финишировал спустя несколько секунд, ознаменовав это событие чуть ли не животным рыком.

В первый раз оставить Катюшку с посторонним человеком было для меня не простым испытанием. Хотя, по сути, Валентина Сергеевна не была нам чужой. Она практически с рождения нянчила Марусю и была вторым человеком после Ромки, кому я могла бы доверить нашу младшую дочь.

Почти окончательно мое материнское сердце успокоилось, когда малышка заулыбалась и потянула свои ручки к Вале, едва та успела познакомиться с ней. Я услышала рядом, как муж облегченно выдохнул.

Правда, уже перейдя порог квартиры, меня снова накрыло беспокойство. Я резко развернулась и уже хотела забежать обратно, но Рома схватил мою руку и потянул на себя.

— Все будет хорошо, детка. Пойдем.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на Катерину. Она — совершенно безмятежное создание — спокойно сидела на руках у няни и теребила пуговицы на ее кофте, не обращая на нас с ее отцом никакого внимания. Почему-то у меня защемило в груди. Но я постаралась отогнать это чувство и последовала за мужем.

Мессенджер

Он: Твои мячики так озорно подпрыгивают, когда ты бегаешь на дорожке!

Она: Эй! Не подглядывай!

Он: Не могу. Это так завораживает. Как гипноз. Вверх-вниз, вверх-вниз…

Она: Хватит глазеть! И корешам своим скажи, чтобы рты не разевали!

Он: Пусть завидуют. Им можно только смотреть, а я могу и потрогать… Может, снимем номер, детка?

Она: Очень заманчиво, но, боюсь, еще чуть-чуть и эти мячики лопнут… Так что закругляемся, Роман Евгеньевич… Ваша дочь хочет есть.

Он: Вот умеете вы испортить хороший момент, Алиса Александровна!

Мы договорились, что няня будет приходить три раза в неделю — два раза в будни и в один из выходных дней, чтобы у нас с мужем была возможность устраивать культурные вылазки только вдвоем. В будние дни Маруся была в детском саду, поэтому Валентина Сергеевна нянчила только младшую дочь. Это время я могла посвятить себе. У меня появилась возможность сходить на маникюр или депиляцию, прогуляться по магазинам или встретиться с подругами. Нередко я просто спала в своей холостяцкой квартире — в условиях тишины и покоя. Иногда моей релаксации совершенно бессовестно мешал мой же собственный муж — просто заявлялся туда и… бодрил меня… Не оценить эффект от присутствия няни снова в нашей пополнившейся семье было бы непростительно — это действительно значительно облегчало жизнь. К тому же, младшая дочь невероятно прониклась Валюшей, и, по моим наблюдениям, это было взаимно.

В один из будней — это была пятница, день без няни — я с трудом уложила на дневной сон Катюшу. Ромка был на работе, Маруся — в садике. Мне светило ориентировочно пару часов отдыха, и я планировала без стеснения ими воспользоваться. Я легла в кровать и под мерное сладкое посапывание малышки готова была уже провалиться в сон. Но не успела. Меня поднял звонок домофона. Я резко соскочила с кровати, более всего опасаясь, что этот трезвон может разбудить дочь, и проклиная себя за то, что не отключила звук устройства. Очень быстро, на цыпочках, я вышла из спальни и помчалась в прихожую, но гудки домофона вдруг замолкли. Я нервно выдохнула и развернулась в обратном направлении. Проверив сон Катюши, я опять нырнула под одеяло. Но не успела я сомкнуть глаз, как прозвенел дверной звонок. Я грязно выругалась про себя и снова поплелась в прихожую. Я открыла дверь и… рот.

— Алла Геннадьевна! Какой неожиданный приятный сюрприз! — поприветствовала я свою свекровь и выдавила из себя кривую улыбку.

Она осмотрела меня с ног до головы своим презрительным взглядом. Я прикинула, как выгляжу в ее глазах — в заношенных домашних трениках, болтающихся на бедрах, и простой футболке… Черт, еще это пятно от детского пюре! Конечно, с ней мой образ было не сравнить. Свекровь была вся как ходячая реклама бренда «Шанель» — классический твидовый костюм, маленькая сумочка-ридикюль и тонкая жемчужная нить на шее. Ну и конечно, парфюм. Само собой, «Шанель №5». Даже прическа у нее была на французский манер — укороченный боб.

— Bonjour,¹ — наконец выдавила из себя Алла Геннадьевна ответное приветствие, — Может, ты меня пригласишь?

Я медленно отступила от двери, давая ей тем самым понять, что особого желания выполнять ее просьбу у меня нет. Она по-хозяйски прошла в квартиру и обвела взглядом все, что могла охватить с этой точки обзора. По ее виду я могла безошибочно понять, что довольной она не осталась. Я мысленно усмехнулась.

— Чем обязаны, Алла Геннадьевна? — нарочито вежливо спросила я, пока она снимала обувь.

Она посмотрела на меня как на кусок дерьма и закатила глаза.

— Я приехала повидать своего сына и проверить дела на фирме, — отрапортовала она. Ее французский акцент откровенно раздражал меня.

Но я расплылась в лучезарной улыбке.

— Как это мило! Только вот Ромка на работе, Маруся в садике, а Катюша только уснула… Но я с удовольствием составлю вам компанию! Может, закатим девичник на двоих? — протараторила я и подмигнула ей.

Я прямо ясно увидела, как Аллочка нервно стиснула зубы. Она смотрела на меня, слегка прищурившись.

— Я подожду, — лаконично ответила она и направилась на кухню.

Видимо, придется доставать праздничный сервиз по такому случаю…

Мессенджер

Она: Привет, любимый!

Он: Привет, сладенькая моя!

Она: Слушай, что-то давно не слышно и не видно твоей мамы? Как она там поживает?

Она: М???

Она:???????

Он: Какое сегодня число?!

Он: Черт! Лиса, прости! Я совсем забыл тебе сказать, что она собиралась прилететь…

Она: Ты забыл сказать?! А она вот не забыла прилететь! И уже нанесла мне визит вежливости!

Он: Лисёна, потерпи, пожалуйста! Через пару часов я буду дома!

Она: Засранец!

Он: Люблю-люблю-люблю!!!

Сказать, что у нас со свекровью сложились довольно напряженные отношения — это ничего не сказать. С самой первой встречи между нами вспыхнул огонь тихой взаимной ненависти. Благо, лицезреть ее высокомерную мину доводилось не часто. Лет семь назад она вышла замуж за богатенького француза Пьера — совершенно положительного, кстати, мужчину — и укатила в Париж на ПМЖ. Пару раз в год она совершала варварские набеги на нашу территорию и стремительно приближала меня к морщинам и седым волосам. Я была терпелива — ради Ромки и наших детей. Но иногда даже моя стальная нервная система не выдерживала ее провокаций. И я научилась отвечать ей — вроде безобидно и с иронией, но без рефлексии с ее стороны не обходилось. Аллочке не нравилось во мне абсолютно все — от моего голоса до походки. Порой ее претензии доходили до абсурда. К слову, однажды она заявила, что у меня не симметричные уши!

— Алла Геннадьевна, а вы к нам надолго? — спросила я с самым приветливым выражением лица на свете. Свекровь сидела за обеденным столом. Она только что опустошила чашку, в которой я подала ей крепкий кофе. Аллочка постукивала наманикюренным пальцем по стеклянной столешнице.

— Я не думаю, что захочу задержаться в этой стране надолго, — деловито ответила она и зыркнула на меня как на врага народа.

— Что, даже чаю не попьете?! — пошутила я.

Аллочка подняла голову и ехидно улыбнулась.

— Можешь приготовить мне гостевую комнату, девочка.

О, черт. Только этого еще не хватало…

Тут я услышала, как в спальне захныкала Катюша.

— Прошу меня простить, — сказала я свекрови и отправилась к дочери.

Катюшка не проспала и половины того времени, на которое я рассчитывала, но выглядела на удивление бодрой и веселой.

— Пойдем, пупсик мой. К тебе кое-кто пришел… — обратилась я к малышке и достала ее из кроватки.

Аллочка даже не взглянула на внучку, когда мы с ней зашли на кухню. Она что-то нервно печатала в своем смартфоне.

— Смотри, Катюша! Кто там у нас? Бабушка? Да, это бабуля! Поздоровайся с бабулечкой! — разговаривала я с дочерью сладко-приторно. Краем глаза я заметила, как с каждым новым моим словом лицо свекрови становилось все багровей и багровей. Она посмотрела на меня с лютой ненавистью, а потом на внучку — с нескрываемым равнодушием.

Мои материнские чувства были задеты — я ринулась в бой. Я подошла к свекрови впритык.

— Пойдешь на ручки к бабушке? — спросила я у дочери, как будто она могла мне ответить. На лице Аллочки выскочил испуг.

— Не бойтесь, Алла Геннадьевна! Она сегодня почти не кусается! — сказала я свекрови и протянула ребенка.

Она откровенно растерялась. Но внучку на руки взяла — так, как будто ей вручили что-то грязное и неприятное. Свекровь не знала, как пристроить малышку у себя на руках. О том, чтобы ласково прижать ее к своей груди, и речи не шло, конечно.

И тут Катюша приподняла головку, открыла ротик и… смачно чихнула. Прямо на Аллочку, распространив свои слюнки по ее подтянутому лицу и зоне декольте.

«Да, это моя девочка!» — подумала я злорадно.

Но на своем лице я изобразила искреннее сочувствие.

— Ох, какая неловкость! — запричитала я, — Алла Геннадьевна, вы не переживайте — она не болеет! Это просто пыль. Я забыла, когда последний раз прибиралась…

На лицо Аллочки я смотреть не могла — боялась не сдержаться и заржать.

Решив более не испытывать судьбу, я забрала у свекрови свою дочь.

Когда Ромка с Марусей вернулись домой, я первым делом испепелила его взглядом. Он посмотрел на меня виновато.

— Прости меня, Лисичка, — сказал он мне на ухо и оставил легкий поцелуй на щеке, — Где мама?

— У «себя» в комнате! — процедила я сквозь зубы и принялась помогать Марусе раздеваться.

— Веселье начинается… — выговорил мой муж сокрушенно.

Свекровь не заставила себя долго ждать. Она с важным видом вышла в прихожую.

— Привет, мам, — сказал Ромка. Она только кивнула сыну.

— Алла? — спросила пораженно Маруся, обратив на нее внимание.

— Bonsoir², Мари, — совершенно безэмоционально ответила свекровь своей старшей внучке. Ни тебе теплых слов, ни крепких объятий… Господи, если свекровь так уничижительно смотрела на собственного сына, на что можно было надеяться нам, девочкам?!

И да, Аллочка категорически запретила называть ее бабушкой. К тому же, сама она обращалась ко всем на французский манер. За исключением меня. Меня она вообще редко называла по имени.

Маруся схватила меня за руку и посмотрела на меня таким взглядом, словно умоляла о спасении. Я вяло улыбнулась ей, мол, я все понимаю и сама не в восторге.

Спасла нас всех от этого напряженного положения Катюша своим требовательным писком. Мы с Ромой одновременно сорвались с места, чтобы подойти к ней. Но я остановила его рукой и посмотрела на него очень выразительно.

— Не беспокойся, милый. Я подойду к ней, — сказала я.

Муж тяжело выдохнул и качнул головой.

— Маруся, поздороваешься с сестренкой? — эти слова уже были обращены к старшей дочери. Она радостно выпучила глаза и сама потащила меня в нужном направлении, лишь бы больше не находиться в одном помещении со своей «ласковой» бабушкой.

— Слишком мало соли, — сделала свое замечание Аллочка во время ужина, попробовав на вкус приготовленный мной по самым французским традициям картофель, ха-ха.

Я посмотрела на нее исподлобья и сказала спокойно:

— Солонка на столе, Алла Геннадьевна.

Мне захотелось засыпать ей соль в глаза.

Свекровь ухмыльнулась. Ромка рядом со мной напрягся — это было понятно по тому, как он тяжко вздохнул. Он уже хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать, но его опередила Маруся:

— Мама, очень вкусно!

Я улыбнулась ей и подмигнула.

— Мари, почему ты называешь ее мамой? — не преминула вставить свои пять копеек Аллочка.

Дочь удивленно на нее посмотрела, потом перевела растерянный взгляд на нас с Ромой.

— Потому что она ее мама, — наконец подал голос муж. Он был нахмурен.

— Она не ее мама. Это известно всем за этим столом, — стояла на своем Аллочка.

Я почувствовала, как во мне начинает разгораться огонь злобы. Ромка взял мою руку под столом и сжал ее, тем самым оказывая мне поддержку.

— Иногда не обязательно рожать ребенка, чтобы любить его как родного, — сказала я, изо всех сил стараясь не поддаваться эмоциям. Пальцы мужа сплелись с моими под столом. Спасибо, родной.

— Она моя мама! Алла, ты злая! — не выдержала Маруся. Она бросила на свою бабушку ожесточенный взгляд. А потом резко начала задыхаться в приступе астмы. Рома соскочил со своего места и бросился к шкафу — за ингалятором.

Он ввел его в открытый рот дочери, и она задышала самостоятельно. Сидевшая рядом бабушка даже пальцем не пошевелила.

— Мама, это уже слишком! У Маруси не было приступов уже почти полгода! Мы почти добились ремиссии! — зло высказал муж.

Свекровь только хмыкнула. Ух, кажется, мне понадобится успокоительное…

Ромка ласково посмотрел на нашу старшую дочь, погладил ее по плечу и вернулся на свое место, рядом со мной. Пока он обходил стол, то потрепал по головке Катюшу, которая все это время сосредоточенно слюнявила баранку. Малышка захихикала. Ну вот же оно, мое успокоительное!

— Надеюсь, по поводу кровного родства с Катериной у вас нет сомнений, Алла Геннадьевна? — язвительно спросила я.

Она посмотрела на меня, приподняв свои идеальные брови.

— Насчет твоего с ней родства у меня нет никаких сомнений. А что касается Романа… Она совершенно на него не похожа.

Я часто и нервно задышала, подбирая слова для ответа и сверля взглядом Аллочку.

— Мама, хватит! Ты переходишь всякие границы! — голос моего мужа был очень раздраженным.

На несколько секунд повисло тягостное молчание. Пока…

— Ма-ма… — услышала я рядом с собой.

Мои глаза чуть не выпали из орбит. Я посмотрела на Ромку — он также был ошеломлен.

— Ты тоже это слышал? — тихонько спросила я у него. Мой голос дрожал.

Муж медленно кивнул. А потом мы одновременно повскакивали со своих стульев и бросились к Катюше.

— Детка, что ты сказала? Повтори, пожалуйста! — обратилась я к Катерине. Мои глаза уже щипало от подступающих слез. Это было ее первое слово!

— Эй, принцесса! Ну-ка давай, еще разок! — это уже сказал Ромка. На его лице сияла улыбка.

Младшая дочь смотрела на нас удивленно и непонимающе.

— Ма-ма… — снова сказала она и потянула ко мне свои ручки.

Я тут же вытащила дочь из ее детского стульчика и заключила в свои объятья. Ромка обнял нас обеих. Он по очереди поцеловал нас в наши рыжие волосы.

По всей видимости, Маруся почувствовала себя обделенной вниманием и присоединилась к нашим семейным обнимашкам. Это был момент идиллии. Пока его не нарушило колкое замечание свекрови:

— Oh mon dieu³… Столько шума из-за слова из четырех букв…

— Алиса Александровна… Я готов вымаливать ваше прощение, — пропыхтел Ромка мне в ухо. Он прижался ко мне сзади под одеялом и жадно ощупывал меня.

— Роман Евгеньевич, я вовсе не настроена сейчас, — пробубнила я в ответ и отняла его руки от своего тела.

— Может, сбросим настройки до заводских? — не унимался муж. Он просунул руки под футболку и уже поглаживал подушечками пальцев мои соски.

— Прекрати… — сказала я, сдерживая стон удовольствия.

— Еще чуть-чуть и прекращу…

Рома опустил руку и забрался ко мне в трусики. На этот раз стон все-таки предательски сорвался с моих губ.

— Хотя… Может, стоит попробовать… — томно прошептала я и развернулась к мужу.

Он сверкнул глазами и отбросил одеяло. Рома снял с меня трусики, и в одно ловкое движение его голова оказалось между моих раздвинутых ног. Я закрыла глаза и попыталась отдаться моменту. Во мне буйствовало возбуждение. Но оно было не сексуального характера. Это была тихая ярость.

— Почему твоя мать так меня ненавидит?

Муж оторвался от ласк и посмотрел на меня недоуменно.

— Хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — спросил он, нахмурившись.

Я ничего не ответила, а просто глубоко вздохнула.

Ромка все понял и переместился. Он прилег рядом со мной и заботливо укрыл нас одеялом.

— Я не знаю, родная…

— Ну что я ей сделала, чтобы заслужить такое к себе отношение?!

Муж прижал меня к себе и поцеловал в висок.

— Дело не в тебе, детка… Ты лучшая из всех… Просто у моей матери… Как бы это сказать… Чересчур взыскательные требования к людям, что ли…

— Ром… Она откровенно пытается унизить меня постоянно! — сказала я, еле сдерживая слезы обиды.

Мой муж еще крепче меня обнял. Его объятья действовали на меня умиротворяюще.

— Не обращай на это внимания. Независимо от ее мнения, я люблю тебя…

Я подняла голову, чтобы посмотреть на Ромку. Он поцеловал меня в губы. Его нежность и забота лились целительным бальзамом на мое сердце. Напряжение уходило…

На следующий день я созвонилась с Юлькой и договорилась с ней сходить в спортзал. Мне необходимо было покинуть нашу квартиру, которая превратилась в поле словесного боя между мной и свекровью. Ромка остался с детьми и своей матерью.

Я истязала свое тело без всякой жалости. В какой-то момент инструктор — молодой накаченный брюнет с покрытыми татуировками руками — обратился ко мне с просьбой снизить нагрузку. Я кивнула и продолжила заниматься с еще большим усердием. Мышечный тонус перебивал мое угнетенное эмоциональное состояние.

— Эй, крошка! — услышала я голос Юльки сквозь музыку, играющую в моих наушниках, когда бегала на дорожке.

Я посмотрела на нее и вытащила один наушник из уха, не переставая бежать на месте.

— Твоя грудь…

— Ага… Это… очевидное… преимущество… грудного… вскармливания… — сказала я в процессе бега, отрывая слова друг от друга.

— Нет уж! Я лучше прибегну к пластике, — сделала вывод Юлька и подмигнула мне.

Как только с тренировкой было покончено, я спустилась к фитнесс-бару, чтобы дождаться там Юлю, пока она обжималась с тем самым татуированным качком.

Я неспешно листала ленту новостей в соцсети, когда услышала рядом с собой знакомый мужской голос, обращенный к бармену:

— Бутылку воды без газа и кислородный коктейль для девушки!

Я посмотрела на того, кто это сказал.

Артём.

На нем была футболка мятного цвета, обтягивающая подкачанный торс и гармонично сочетающаяся с цветом его загорелой кожи, и простые светло-серые спортивные штаны. Ярковыраженный свежий аромат свидетельствовал о том, что он только что посетил душ.

Он излучал свою фирменную белозубую улыбку. Я усмехнулась.

— Ты что, преследуешь меня? — вместо приветствия сказал я.

— Второй раз — всего лишь случайность. На третий это станет уже закономерностью, — ответил Артём невозмутимо.

Бармен подал напитки. Но никто из нас пока не спешил к ним притрагиваться.

— Твоя жена где-то рядом? Я хочу с ней познакомиться! — сказала я, задорно улыбаясь.

Артём посмеялся.

— Почему тебя так волнует моя жена, Алиса? Ты ревнуешь что ли? — ответил он и посмотрел на меня как плут.

На этот раз смех разразил меня. Это было наигранно и чересчур громко. Едва я успокоилась и хотела уже что-то сказать ему, как к нам подошла Юлька.

— О, Тёма! Привет! — и они прижались щеками в знак приветствия.

Я удивленно смотрела на них.

— Вы знакомы?

Юлька по обычаю драматично закатила глаза.

— Ну конечно же, нет! Я просто назвала первое пришедшее на ум имя!… Я угадала?! — обратилась она к Артёму.

Он продолжал улыбаться. Его улыбка таила в себе какую-то интригу. Они с моей подругой шлепнулись ладонями.

— Удивительная проницательность! — сказал Артём и подмигнул Юльке.

Она забралась на барный стул и уронила голову на стойку.

— Господи, как же я устала! — простонала подруга.

Артём тут же положил свои руки ей на плечи и начал массировать их. Я вскинула брови, наблюдая за этим.

— О-о-о-о… Тёма, ты бог… — каким-то утробным голосом проговорила Юлька.

Он посмотрел на меня многозначительно.

— Я бы тоже не отказалась от массажа, — сказала я.

Артём оторвал свои кисти от Юлькиных плеч и протянул в мою сторону, словно предлагая мне их.

Я улыбнулась ему и помотала головой.

— Нет уж. Я доверю это дело только профессионалу.

Он усмехнулся и сказал:

— Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, Алиса…. Так ведь, Юль? — спросил Артём мою подругу, наклонившись к ее лежавшей на барной стойке голове. Она блаженно промычала.

Я наклонилась к ней с другой стороны.

— Юлька, как насчет реального массажа? Я угощаю, — сказала я ей в ухо, не сводя глаз с Артёма.

Подруга тут же подняла голову и посмотрела на меня, как на спасительницу мира.

— Поехали! — провозгласила она воодушевленно и соскочила со своего высокого стула.

Наши взгляды с Артёмом были до сих пор увлечены друг другом.

— Побудь тут. Я заберу тачку с подземной парковки, — сказала я Юле.

— О Боже! С того момента, как твой муж купил тебе твою красненькую машинку, ты моя самая лучшая подруга! — заявила она и обхватила меня руками.

— Обязательно передам эту информацию Аньке!

Я высвободилась из ее объятий и встала со своего места за баром. Артём продолжал без стеснения следить за мной и хитро улыбаться. Меня такой его интерес откровенно забавлял.

Я схватила бутылку воды, которую он приобрел для себя.

— Спасибо за водичку! Я не уверена, что вот это мне можно… — сказала я и глазами указала на бокал с кислородным коктейлем, — Я же кормящая мать, если ты помнишь…

Артём усмехнулся и одобрительно кивнул. Я развернулась и ушла.

Зуб даю, я прямо кожей чувствовала, как его взгляд блуждал по изгибам моего тела во время движения…

Мессенджер

Она: Любимый, как дела? Все живы? Твою мать еще не депортировали?

Он: Алиса Александровна! Это не вежливо!

Она: Прости… Я просто на тонусе после тренировки!

Он: Хорошо позанималась? Выпустила пар?

Она: О да… Завтра я буду лежачим полицейским…

Он: Нет уж! Завтра Я буду лежачим полицейским!

Она: Может заляжем вдвоем и оставим детишек с любящей бабушкой?

Он: В принципе, можно… В крайнем случае, нарожаем новых!

Она: Очень деловой подход, Роман Евгеньевич!

Он: Отчаянные времена требуют отчаянных мер!

Я нервно постукивала пальцами по рулю в ожидании зеленого сигнала светофора. Юлька сидела рядом на пассажирском сидении и активно с кем-то переписывалась в телефоне.

— Давно ты знаешь Артёма? — спросила я подругу, чем оторвала ее от виртуального общения.

— Примерно сто лет, — ответила она и снова уткнулась в смартфон.

— И что ты о нем думаешь?

Наконец путь был открыт, и я двинула автомобиль вперед.

Юлька посмотрела на дорогу, а потом на меня.

— Я о нем вообще не думаю, Лиска. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так… Интересный типаж.

— О боже, крошка, только не говори, что ты на него запала! — воскликнула Юлька и традиционно закатила глаза.

Я ухмыльнулась и бессовестно подрезала старенькую белую «Тойоту». Водитель возмущенно посигналил.

— Ничего подобного. Скорее, наоборот. — сказала я уверенно.

— Ну это вообще не удивительно! Судя по тому, как на тебя глазели парни в зале!

Я посмотрела на Юльку, улыбаясь. Она подмигнула мне.

Мы подъехали к СПА-салону. Я оценила обстановку на парковке — автомобили стояли чересчур тесно, и свободные места были больно уж узкими для парковочного маневра…

«Ну, с Богом!» — подумала я.

Мессенджер

Она: Ромка…

Он: М?

Она: Не помню, говорила я тебе или нет…

Он: Скажи сейчас!

Она: Люблю тебя очень сильно!

Он: Крыло? Бампер? Капот?

Она: Крыло… Чуть-чуть…

Он: Получишь по заднице!

Она: О да! Это стоило того!

Я лежала на животе на массажном столе, устроив голову в специальное отверстие. Мое тело, перенасыщенное физическим тонусом, переходило в состояние полной релаксации при помощи умелых манипуляций тайской массажистки. Она творила какое-то невообразимое волшебство.

— Сурия, это так хорошо… — проговорила я, еле ворочая языком, обращаясь к тайке.

— Ха-ра-що! — ответила массажистка на своем ломанном русском с азиатским акцентом.

— Очень хорошо… — повторила я.

Юлька лежала на соседнем столе и только невразумительно мычала, тоже находясь в состоянии телесной эйфории.

Когда массаж закончился, нам положили на спины раскаленные камни и оставили на некоторое время одних.

— Юлька, ты живая там?

— Не совсем. А ты?

— Я в раю. Здесь так приятно пахнет ароматическими свечами и нет моей ужасной свекрови…

— Синьора Гуччи?

— Теперь она мадам Шанель.

— Что на этот раз? Нос? Локти? Щиколотки? Или она затронула святое — твои отвратительные фаланги пальцев?

Я рассмеялась, но прозвучало это так, как будто я захныкала.

— Она указала Марусе, что я не ее мать. И у нее случился приступ.

— Стерва.

— Иногда мне хочется посадить ее на пушечное ядро и запустить прямиком на Луну.

— Ты тоже стерва.

— Эй! Вообще-то ты моя подруга и должна меня поддерживать по законам жанра!

— Вы стервы из разных категорий.

— Поясни.

— Она стерва, потому что просто нехороший человек. А ты стерва, потому что стала заложником ситуации. В твоем случае это просто защитный механизм.

— Вот это уже похоже на дружескую поддержку!

На этот раз засмеялась Юлька.

Мессенджер

Она: Ромка, я подъезжаю. Прячь все колюще-режущие предметы!

Он: Я думаю, обойдется без кровопролития — мама переехала в отдельные апартаменты.

Она: Какая жалость! А ведь я даже не смогла обнять ее на прощание!

Он: Я могу позвонить и вернуть ее обратно…

Она: О, нет! Дай мне соскучиться по ней!

Дочери уже были уложены в свои кровати и спали. Ромка сидел на диване в темной гостиной и смотрел по телевизору какой-то голливудский фильм.

Я только вышла из душа и демонстративно прошествовала перед ним совершенно обнаженная. Я старалась не смотреть на него, но краем глаза заметила, как отвисла его челюсть.

— Это… что… такое? — спросил муж отрывисто. Фильм автоматически потерял свое преимущество.

Я посмотрела на него совершенно невинно. Он так и сидел с приоткрытым ртом. Его взгляд исследовал мое голое тело.

— Это просто я — твоя жена, — ответила я и пожала плечами. А потом принялась подбирать игрушки с пола, оставленные детьми, и складывать их в корзину, целенаправленно двусмысленно прогибаясь.

Ромка поднялся с дивана и подошел ко мне. Он схватил меня за задницу и крепко сжал ее руками.

— Это та жена, которая поцарапала машину? — прорычал он мне в ухо.

Я виновато опустила глаза.

Муж шлепнул меня ладонью по попе. Шкала моего возбуждения уверенно поползла вверх.

— Я не виновата… Это просто недоразумение… Там было слишком узко…

— Насколько узко? Вот так? — Рома ввел в меня один палец. Я пискнула.

— Или вот так? — он присоединил второй палец. У меня подкосились ноги.

— Может, вот так? — в ход пошел еще один палец. Я обхватила его за шею, потому что уже не доверяла своим нижним конечностям.

— Ты такая горячая и влажная, детка… Я хочу тебя, — сказал он и легонько прихватил зубами мою нижнюю губу, оттягивая ее. Он хищно сжимал мои ягодицы руками. Я дрожала от сексуального аппетита.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил Рома с необузданным желанием в голосе.

Вместо ответа я отстранилась от него и прощеголяла до ближайшей стены. Я прислонилась к ней спиной и слегка задрала ногу. Посмотрев в глаза мужа, я увидела в них пылающее пламя вожделения.

Он приблизился ко мне и принялся наглаживать мое оголенное тело и покрывать горячими поцелуями шею. Я сняла с него футболку и стала водить ногтями по его спине.

— Сними эти чертовы штаны и трахни меня уже, как следует! — приказала я с нетерпением в голосе и во взгляде.

Муж дьявольски ухмыльнулся и послушно исполнил мою волю. Он подхватил меня, так что я оказалась подвешенной на его бедрах и облокотившейся на стену. Мои руки обвились вокруг его шеи.

— Бестия… — сказал Рома и уверенно проник в меня. Я открыла рот в беззвучном стоне.

Он вонзался в меня резко, глубоко. Моя грудь терлась об его рельефный торс. Наши губы нашли друг друга, и мы начали лихорадочно целоваться. Одной рукой муж упирался в стену, а другой ненасытно хватал и сжимал мою грудь. Я уже чувствовала наступление оргазма. Он подбирался ко мне, маня и привлекая. Рома сделал еще несколько толчков, и мы простонали в унисон от доставленного друг другу удовольствия.

— Ух… Это было жарко! — сказал Ромка, когда его дыхание малость выровнялось.

Он снял меня с себя, и я встала на ноги. Но они предательски подкосились, и я начала терять равновесие.

— Эй, держись, неваляшка! — сказал муж и подхватил меня, помогая сохранить вертикальное положение тела.

— Спасибо… — еле слышно проговорила я.

После такого пылкого секса сна у нас обоих не было ни в одном глазу. Зато проснулся гастрономический голод. Мы общими усилиями принялись готовить себе поздний перекус. Ромка сооружал бутерброды, а я нарезала салат.

— Завтра придет Валя сидеть с девочками. Что ты можешь мне предложить в качестве досуга? — спросила я мужа, стругая огурцы в салатник.

Рома стоял рядом и очень художественно выкладывал на блюдо результат своих кулинарных потуг. Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Я могу предложить тебе отогнать машину в сервис.

Я состроила кривую гримасу и пихнула его локтем в плечо.

— Я завтра поеду работать в офис, Лиса… — сказал Ромка и вздохнул.

Я посмотрела на него недоуменно.

— В воскресенье?

— Да, детка…

— А до понедельника это не дотерпит?

— Понимаешь, моя секретарша ушла в декрет. А новую я пока так и не устроил. Так что… Я в запаре, короче.

Я улыбнулась и потерлась подбородком об его плечо. Он бросил на меня нежный взгляд.

— Твоими стараниями секретарша сейчас находится в декрете, — сказала я и подмигнула ему. Он ухмыльнулся.

— Самое невероятное во всей этой истории, что она еще и живет со мной в одной квартире и расхаживает голой по ней! Никакой субординации! — как будто возмущенно заявил Ромка. Он взял в руки тарелку с бутербродами, выложенными равномерной горкой, и отправился в гостиную.

Я заправила салат оливковым маслом и тщательно перемешала ингредиенты.

— А еще она воспитывает твоих детей и терпит оскорбления твоей матери… — пробубнила я себе под нос.

— Она их не терпит, а ловко отражает удар, — услышала я голос мужа за своей спиной. Я взяла салатник и развернулась к нему. Он держал в руках бутылку охлажденного белого вина и два бокала.

— Если бы твоя мать увидела, что мы пьем дорогущее винишко и закусываем его бутербродами с копченой колбасой, у нее случился бы культурный шок, — заметила я. Он улыбнулся и промолчал.

— Я прямо представляю, что она бы сказала… «Mon cher⁴, эта женщина тянет тебя на низшую ступень развития!» — передразнила я свою свекровь.

— Достаточно, Алиса Александровна, — строго сказал муж, но глазами он продолжал улыбаться.

Семейная жизнь, среди всех прочих достоинств, имеет одно неоспоримое преимущество — минуты безмятежного времяпрепровождения с любимым супругом, когда детки спят в своих постельках, и вы можете посвятить время только друг другу — дурачиться и шутить или просто лежать и обниматься…

Ромка сидел на диване. Я лежала на спине, используя его бедра как подушку и пялясь в потолок. Он перебирал мои волосы, то проводя по ним пальцами, то зарывая всю пятерню. Это умиротворяло. В комнате стояла абсолютная тишина, нарушаемая только лишь нашим размеренным дыханием.

— Это вино такое пьяное… — сказала я.

Муж посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся мне. Я провела ладонью по его щеке. Небольшая щетинка приятно покалывала мою кожу. Я смотрела в его глаза и тонула в этой глубине, как в первый раз…

— Думаешь, Катерине не рано еще связываться с алкоголем? — спросил он шутливо.

— Я сцежусь…

— Хорошо, — сказал муж и нагнулся, чтобы поцеловать меня.

— Что там насчет секретарши? Принципиально не берешь новую?

— Мне нужна лучшая. А лучшая родила мне дочь и сейчас лежит пьяненькая на моих ногах. Такие вот курьезы, детка…

Мы улыбнулись друг другу. Я повернулась на бок и уперлась лицом в упругий живот Ромки. От его футболки пахло стиральным порошком.

— Можешь вернуть меня на пол ставки, — предложила я. Из-за положения тела звук моего голоса получился каким-то глухим.

— Ну уж нет… Дай мне возможность скучать по тебе, родная.

После этих слов я резко поднялась и села рядом с мужем, подогнув под себя ноги.

— Что ты хочешь на день рождения? — спросила я воодушевленно.

— Так… Дай подумать… — сказал муж и закрыл глаза на пару секунд, — Я хочу, чтобы вы с моей матерью поладили!

Я скуксилась.

— Ромка, это нечестно! Ты же знаешь, что это невозможно! — мой голос походил на писк.

— Это был бы лучший подарок для меня. И до конца жизни ты могла бы ничего мне не дарить!

Я забралась к мужу на колени и обвила руками его шею. Он урвал момент и чмокнул меня в плечо.

— Если ты хочешь получить ТАКОЙ подарок, то нам понадобится черная магия… Потому что без использования сверхъестественных сил ты не принудишь свою мать принять меня! — сказала я, пристально смотря в глаза Ромы.

Он рассмеялся, а потом со всей серьезностью сказал:

— Я готов. Что нужно для этого? Кровь невинного младенца? Волос с задницы единорога? Слеза беременной девственницы?

Я расхохоталась и крепко обняла любимого мужа, продолжая пыхтеть ему в шею от смешков.

— Ну никакой серьезности, Роман Евгеньевич!

— Кто бы говорил, Алиса Александровна!

Мессенджер

Он: Доброе утро, мой рыжий Лисёнок!

Она: Привет, любимый! Ты так рано ушел и оставил меня одну в огромной кровати…

Он: Я немножко потискал тебя перед уходом… Ты сквозь сон промычала, что замужем и, если твой муж узнает, то он меня убьет!

Она: Ха-ха-ха… И что ты сделал?

Он: Я решил не связываться с этим ревнивцем. Но подгузник вашей дочери все-таки поменял!

Она: Мимими! Какая прелесть!

— Вау! Лиса! Как ты узнала?! Я же ни разу не заикался об этом! — воскликнул муж, когда я вручила ему подарок в день его рождения. Я довольно улыбнулась. Глаза мужа счастливо сияли.

— Просто кто-то не имеет привычки удалять историю браузера! — сказала я и отвела взгляд, сохраняя при этом улыбку на лице.

Ромка держал в одной руке мой подарок — серый металлический чемоданчик с набором приспособлений для офисного гольфа, а другой — приобнял меня и сочно поцеловал в губы.

— Лисичка, это просто нереально! Я только недавно подумал об этом, а сегодня это у меня уже есть!

Отрицать очевидное было бессмысленно — муж действительно очень обрадовался моему подарку. Ну на другую реакцию я и не рассчитывала. Он положил чемодан на кровать и привлек меня к себе. Я обвила его талию руками и заметила краем глаза, что Катюшка подглядывает за нами через прутья своей кроватки. Я подмигнула дочери, а потом обратилась со всей серьезностью к Ромке:

— Кстати… А что конкретно ты хотел выяснить про горячих мулаток в сауне?

Муж посмотрел на меня, расширив глаза.

— Чего-чего?! Каких еще мулаток??? — уровень его недоумения просто зашкаливал.

Я уже не могла сохранять невозмутимое выражение лица, и на нем начала проявляться улыбка…

— Эй! Развела меня?! — сказал Рома и пихнул своим плечом мое.

Я рассмеялась и показала ему язык.

Муж крепче обнял меня и уткнулся носом в мои волосы.

— С днем рождения, родной… — сказала я и подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— Спасибо, любимая… — ответил Ромка. Он взял мое лицо в свои руки и оставил на моих губах пламенный поцелуй.

— Но это еще не весь подарок! — загадочно проговорила я.

Ромка улыбнулся, слегка прищурившись.

— То есть мулаточки все-таки будут? — спросил он и подмигнул мне.

Я состроила возмущенное выражение лица и щипнула его за задницу.

Муж взвизгнул и рассмеялся.

— Я пошутил, пошутил… Счет «один-один»!

День рождения мужа обещал стать праздником и для меня. Но моему энтузиазму по поводу этого события суждено было угаснуть.

Аллочка заявилась к нам прямо с раннего утра с поздравительным визитом и намерением провести у нас целый день. Зачем, спрашивается?

Она вручила Ромке в качестве подарка стильный дорогой галстук. Только вот мой муж вообще не носил галстуков…

За завтраком свекровь безапелляционно заявила, обращаясь к сыну:

— Mon cher⁵, я забронировала столик в ресторане на вечер, чтобы отметить твой день рождения.

Мы с Ромкой тревожно переглянулись. Я замерла — ложка с кашей так и не дошла до рта Катюшки.

— Эм… Мама, это, конечно, очень мило с твоей стороны… Но тебе надо было сначала посоветоваться со мной и Алисой. Возможно ведь, что у нас уже были какие-то планы…

Аллочка бросила на меня высокомерный взгляд и снова посмотрела на сына. Малышка начала нервно ерзать в своем стульчике. Я встрепенулась и продолжила кормление, параллельно прислушиваясь к их разговору, но пока имея терпение не вмешиваться.

— Роман, я не так часто бываю в этой стране. Еще реже мои визиты совпадают с твоим днем рождения, — ее тон был настолько ровный и спокойный, что, казалось, вещает какой-то автоинформатор, — Sois gentil⁶, удели своей матери один вечер.

Кажется, мои грандиозные планы рушились как карточный домик… Я глубоко и громко выдохнула. Ромка положил свою руку на мое бедро под столом и несильно его сжал.

— Мама, а мы можем перенести этот культпоход на завтра? — спросил муж у Аллочки.

Свекровь снова посмотрела на меня враждебно, потом перевела взгляд на сына. Я не выдержала.

— МЫ можем перенести наши планы, — сказала я, стараясь не позволить своему голосу задрожать.

Ромка удивленно на меня посмотрел.

— Правда? — спросил он.

— Да.

Свекровь не выказала никакого восторга по поводу моего великодушия. Как будто ничего другого она и не ожидала.

Я встала со своего места и вытащила Катюшу из стульчика.

— Марусенька, ты доела? Пойдем собираться в садик…

Старшая дочь послушно вышла из-за стола и направилась в свою комнату. Я с ее сестрой на руках последовала на ней. Ромка молча за всем этим наблюдал. Свекровь преспокойно пялилась в свой смартфон. Все было отлично, просто замечательно. Только откуда взялся этот ком в горле и почему так слезятся глаза?

Мессенджер

Он: Лисёна, мы так и не поговорили…

Она: Все хорошо, Рома. Твоя мама права. Она не так часто бывает у нас.

Он: Я тебя слишком хорошо знаю, малыш. Ты расстроена.

Она: Ну может только чуть-чуть.

Он: Я больше всего хочу получить продолжение твоего подарка! Честно!

Она: Ты получишь, получишь…

Он: Звучит интригующе…

Она: Наберись терпения!

Он: И ты. На один вечер в ресторане с моей матерью.

Она: Возьму с собой успокоительные капли.

Полдня я потратила на поиски идеального платья для вечернего выхода. Я не большой любитель шопинга — это занятие меня изматывает. Но в этот раз я бросила все силы на то, чтобы найти то, что вызовет восхищение у моего мужа и не вызовет отвращения у свекрови. В конечном счете, спустя несколько часов «прочесывания» магазинов я наконец определилась с выбором.

Это было элегантное темно-синее платье силуэта «русалка» из ткани креп стрейч. Оно эффектно подчеркивало мою фигуру и помогало создать женственный образ. Неоспоримыми особенностями платья были фигурный вырез спереди с чашками, ручная вышивка стразами и бисером по бретелям и спинке, шикарная баска и юбка в пол. Я собрала волосы в высокий пучок и выпустила небольшие прядки по бокам. Дополнением к моему образу стали длинные серьги-кисточки в богемном стиле.

Мой муж вошел в спальню, когда я как раз заканчивала с макияжем. Я поднялась из-за туалетного столика и повернулась к нему.

Его глаза чуть ли не полезли на лоб. И вдруг он схватился за сердце, страдальчески застонал и свалился на кровать. Я дико испугалась и бросилась к Ромке.

— Родной, что с тобой?! — в состоянии панического ужаса спросила я.

Муж продолжал держать свою руку на груди. Он закрыл глаза. Мое сердце чуть не разорвалось.

— Ромка! Эй! Ты чего?! Что случилось???

Я приложила ухо к его грудной клетке и готова была уже расплакаться от страха за мужа.

— Скажи нашим девочкам, что я их очень любил, — его голос был спокойный, и это еще больше вводило в панику.

Я оторвала голову от его груди, затем схватила его лицо руками и начала трясти.

— Рома! Пожалуйста! Не надо! Сегодня не самый лучший день, чтобы умереть! — мой голос уже был сорван.

— Моя смерть будет на твоей совести.

Я посмотрела на мужа с подозрением. Он приоткрыл один глаз, затем второй и расплылся в улыбке!

— Болван! Я чуть не рехнулась! — заверещала я и начала колотить его руками в грудь.

Ромка смеялся. Он захватил меня в объятья и прижал к себе, тем самым приводя в чувства. Постепенно я затихла в его руках.

— Ты больной…

— Да. И с каждым твоим новым платьем моя болезнь только прогрессирует…

— Мог бы просто сказать, что тебе понравилось. А не доводить меня до шокового состояния.

— У меня правда был небольшой инфаркт.

— Угу… Встаем. Иначе одежда помнется.

Я грациозно, насколько это было вообще возможно в моем платье, выскочила из объятий мужа и встала с кровати. Он перевернулся на спину и закинул руки за голову. Его глаза уперлись в мои.

— Вставай, — сказала я и протянула ему руку.

Муж коварно улыбнулся и взял мою руку. Но вместо того, чтобы подняться, он потянул меня, снова повалил на кровать и навис надо мной. Его рука гладила мое бедро через ткань платья, а горячие губы оставляли невидимые следы на моей коже…

— Рома, дети… — сказала я, томно дыша.

— Да, Алиса… От того, что я бы хотел с тобой сделать, бывают дети…

— Дети могут увидеть… И вообще, нам пора выходить. А у тебя в штанах… Ну ты сам понимаешь!

Ромка посмеялся, но все-таки прислушался ко мне. Он расцепил свои руки, давая мне возможность снова подняться с кровати, и сам встал следом.

— Дай мне пару минут, — попросил муж и бросил на меня смущенный взгляд.

Я хихикнула, одернула свое платье и направилась к зеркалу подправить прическу.

Аллочка уже тоже была при параде и ждала нас в прихожей. Я оценила ее тотал-лук. На ней было твидовое платье-футляр, идеально сидящее на ее неплохо сохранившейся фигуре и классические туфли-лодочки с контрастным мыском на невысоком каблуке. На плече — небольшая сумочка на цепочке. Весь образ — неизменно от бренда «Шанель». Интересно, они ей доплачивают за рекламу?

Когда мы с Ромкой вышли из нашей комнаты, свекровь провела взглядом по мне с головы до ног. Но, на удивление, презрительного выражения лица не последовало. Значило ли это, что она осталась довольна моим видом?

Няня Валентина Сергеевна с детьми вышли проводить нас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Здравствуй (фр.)

2

Добрый вечер (фр.)

3

О, Господи (фр.)

4

Мой дорогой (фр.)

5

Мой дорогой (фр.)

6

Будь добр (фр.)