Сын демона. Интервью с Истиной

Анастасия Павловна Соколовская, 2021

Не ищи смысл там, где миром правит Стихия. Когда ветер гонит в лицо соленые брызги, когда небеса смыкаются грозовым фронтом и грохочут пушечные залпы – это и есть Свобода. От жизни и смерти, от предрассудков и морали. Ты пират. Ты – любимец Судьбы и король морских вод. У тебя нет слабостей и пути назад. На абордаж! Погоди? Или все-таки есть?

Монолог Д. Фаанмико

Как часто, глядя в небо, мы думаем о прощении, смерти, истине? Согласитесь, это редкое явление. Почему? Сейчас начнутся массовые словесные излияния на тему бессмысленности высоких материй в быту и прочее искристое, пафосное и совершенно ложное. На мой взгляд, нам просто страшно. Страшно представить, как мы будем умирать, страшно подумать, где сейчас тот самый, единственный человек, чье прощение стало целью всей жизни, страшно услышать то, чего боялся много лет, потому что правда — это, черт возьми, больно.

Вот и думаем мы, всматриваясь в иссиня-черную мглу, обо всяких банальностях — где найти подходящую бухту и дождаться отлива для кренгования, как бы возродить назад клан Черных капитанов, ибо от него было чертовски много пользы, на каком из островов, наконец, выпустить команду развеяться, пока эти морские бесы не перегрызли друг друга…

Да, мы — это я и трое моих братьев: шерстяной, рогатый и крылатый. А вы надеялись, что я сейчас тоже начну плеваться во все стороны внутренним миром? Нет, не сегодня, пожалуй.

Палуба привычно согревала спину под тонкой тканью рубашки, даря ощущение защищенности и покоя. Рокассиодрия, мягко бегущая вперед, мерно раскачивалась, словно танцуя контрданс в ритмично вздымающихся волнах Фальфаярского моря. Звездное небо черной тенью расчерчивали ломкие очертания бизань-мачты и слышались неподалеку тихие шаги и дыхание рулевого, терпеливо несущего последние часы ночной вахты в ожидании, когда сменят его-бедолагу, на этом ответственном посту.

Где — то внизу переговаривались вахтенные, искренне думая, что делают это тихо и замер, точно мраморная статуя, тонкий силуэт, черное пятно на фоне бескрайних небесных просторов — Элоиз там, наверху, внимательно вглядывается вдаль, режут морскую гладь удивительные оранжевые драконьи радужки, для которых не существует слов «ночь» и «темнота». За то и держу, хех…

Безумно люблю эти последние, предрассветные часы ночной пляски наперегонки со временем, когда кажется, что весь мир вокруг тебя замер и дыхание корабля становится твоим, а биение волн о дерево борта заменяет пульс крови в жилах. Свобода, данная свыше, подаренная и не отнятая никем и ничем. Это и несет в себе слово «Море». Это и есть я. Все мы. Это и есть Рокассиодрия.

Негромко скрипнули доски мостика совсем рядом с моей головой и я улыбнулся, встречаясь взглядом с мягко светящимися в темноте, изумрудными зрачками присевшего на корточки Виниара:

— Не спится, брат? До начала твоей вахты еще часа три есть, отдохни, завтра будем идти через Драконью пасть, нужно быть в состоянии воспринимать реальность… — Я приподнялся на локтях, отбрасывая за спину волосы.

Штурман неопределенно пожал плечами и негромко ответил, осторожно протягивая мне выпавший из косы амулет:

— С нами связался главный врач ЦКИ, отделения какой-то там необычной хирургии. Ну, куда у нас Эвиар попал не так давно, помнишь? — Он внимательно, почти моим жестом, заглянул мне в глаза и продолжил, — Просил передать, что курьер с документами на кредит их отделению отправится завтра на остров Мельсири, где будет ожидать нас в бухте «Два Серпа».

Я задумался, машинально переплетая косу. Мельсири… Остров, окруженный грядами рифов и скал, опутанный сотнями подводных тоннелей, небольшой и малонаселенный. Бывали, знаем. Вдоль позвоночника пробежала дрожь, когда в голове, словно на экране фонвизора, побежали картины — красивый и теплый, этот остров, защищенный со всех сторон острыми клыками скалистых гряд, нес огромную опасность каждому кораблю, желающему причалить к его гостеприимным берегам. И это жгло изнутри сумасшедшей волной нетерпения, радости и азарта — я люблю и всегда любил принимать вызов, бросаемый мне Богом морей. Странно только вот что — почему Лео выбрал именно Мельсири, почему решил отправить курьера вместо того, чтобы прибыть самому, почему вообще обратился со всем этим именно ко мне. Когда мы впервые оговаривали этот вопрос несколько недель назад, я полагал, что он проведет переговоры лично и, признаюсь, очень его ждал.

Ладно, разберемся! Я поднялся на ноги, на секунду притянул к себе по-утреннему расслабленного и спокойного Ниара, зарылся пальцами в терпко пахнущие морской солью и ветром волосы:

— Пойдем тогда навигацию налаживать, раз уж не спишь! Негоже будет заставить нашего гостя ждать на берегу… — штурман улыбнулся, по — мальчишески тряхнув головой и, привычно вывернулся из рук. Обошел удивленно обернувшегося рулевого и словно расцвел, направляясь к своей драгоценной обители, в которую он с крайней неохотой пускал даже меня. Навигационная рубка была его детищем, вышколенным и выверенным до сантиметра и каждый из приборов, в ней находящихся, этот худощавый парень с весенними глазами знал, как буквы своего имени, оберегая их, словно детей и гневно шипя на любого, кто протянет к ним лапы.

Я хмыкнул, чувствуя, как начинаю улыбаться и пошел следом, откровенно любуясь летящей, мягкой поступью парня и вьющейся гривой, слегка растрепанной ночным хулиганом-ветром. Да, терр штурман, веревки ты из меня вьешь, верная птичка на плече капитана, мой брат и друг. И пусть меня сожрет гигантский кальмар, если я хочу иного. А пока — держим курс на Мельсири! И где-то внутри подсказывает мне внутренний демон — это «жжж» неспроста!

…

— Здравствуйте, терр Фаанмико, в чем дело?

Изящная, белокурая девушка-секретарь подняла от кипы бумаг серьезные, серые глазищи и смущенно зарделась, едва встретившись со мной взглядом. Что же, ситуация привычная, человеческой девчонке противостоять моей магии крайне сложно. Я слегка поклонился, чувствуя, как вползает на лицо усмешка — забавная деваха, маленькая, пугливая, но исполнительная. Вон как замерла, ожидая, чего я ей скажу.

Я покосился на плотно прикрытую дверь в кабинет главного врача клиники:

— Терр Леоран на месте? Я — опекун раненого парня, которого к вам сегодня доставили. Хотелось бы обсудить с вашим начальником некоторые детали лечения.

Девчонка подорвалась с места, с явным облегчением отвернувшись от меня и практически побежала выполнять просьбу, на ходу тараторя:

— Да, конечно, одну минуточку, сейчас я доложу Мастеру о вас! Присядьте пока, терр главный врач в это время очень занят, прошу, подождите!

Дверь, стремительно распахнувшая створки, едва не влепила бедной секретарше по лбу, заставив отпрыгнуть назад и наружу выглянул высокий мужчина в медицинской, стерильной маске и зеркальных защитных очках. Длинные, практически до поясницы, пепельно-серебристые волосы собраны в небрежный хвост, светло-голубой хирургический костюм идеально сочетался с белым халатом, а из нагрудного кармана деликатно выглядывал кончик темно-синей авторучки

Я изумленно поднял брови — ладно халат, я даже могу понять наличие маски, но очки-то зачем? Боится, что сглазят? Что за маскарад такой?

Заметив мой взгляд, мужчина на секунду обернулся, приветливо мне кивнул и окликнул секретаря:

— Эдриа, милая, сколько раз тебе говорить — не стоит заходить через эту дверь! И гостей, не относящихся к министерской братии, в нее впускать тоже не нужно, — голос главврача, мягкий, бархатный, с легким акцентом, запустил по рукам и спине приятные мурашки. Я почувствовал, как тело вдруг подалось вперед, словно пытаясь впитать в себя эти удивительные обертона и повторно удивился. Не бывало со мной подобного до сих пор.

Мужчина, тем временем, вновь обернулся на меня:

— Я полагаю, вы и есть терр капитан Деметрий Фаанмико? Проходите в конференц-зал, вон в ту дверь, я сейчас подойду. Необходимо завершить некоторые дела, кои не требуют отла…

Парень, охнул, поперхнулся и едва не рухнул на пол, когда, схватив за руку, я без колебаний потащил его следом. Рывком распахнул указанную дверь и, шагнув внутрь, втянул Леорана за собой. Парень, отчего-то, совершенно не сопротивлялся. Покорно вошел, огляделся и аккуратно прикрыл изнутри дверь. Молча прошел мимо меня и, запрыгнув на огромный стол для совещаний в центре комнаты, удобно уселся на столешнице.

— Вы что-то хотели со мной обсудить, терр капитан? Я весь внимание, — в голове странного доктора зазвучала улыбка и я снова поймал себя на мысли, что нестерпимо хочу сорвать с него очки и, наконец, увидеть, что за чудо прячется подо всей этой защитой. Мужчина тихо рассмеялся, очевидно поняв мой взгляд и пояснил, — Я не стану разоблачаться, с вашего позволения. Видите ли, моя раса — солнечные вампиры дайуману — имеет ряд противоестественных особенностей. Мы питаемся людским восхищением, страстью, любовью. И для этого матушка — Природа наградила нас сильнейшей магией притяжения, которая срабатывает, стоит кому-либо посмотреть нам в лицо, заглянуть в глаза. Вы же не хотите начать сходить по мне с ума, верно?

Я изумленно поднял на него взгляд. Чего? Дайуману? Легендарная раса, которая, если верить книгам, сгинула вместе со своей планетой — Тимьериа больше тысячи лет назад? Бред какой! Руки поневоле сжались в кулаки — эти мне врачи, вечно что-то мутят, придумывают, и врут по поводу и без!

Леоран тем временем негромко продолжил:

— Честно говоря, я и сам хотел кое-что с вами обсудить. Но сперва по вашей проблеме — если вы хотите узнать о состоянии вашего подопечного, то краткий вердикт таков — мальчишка потерял много крови, нож вошел в правую долю печени, задел крупные сосуды. Поразительно, как вы вообще довезли его живым. Это чудо, не иначе! Я лично оперировал его сегодня и могу сказать — масштабы катастрофы серьезны, но шансы у парня есть и огромные. Организм молодой, к тому же у его расы довольно высокая регенерация тканей. Справится, я полагаю!

Складно поет коновал, заслушаться можно! Ну да плевать, если он действительно так гениален, как о нем говорят, пусть хоть сыном Императрицы себя называет, главное, чтобы работу свою знал. Я кивнул:

— Хорошо, терр Леоран, я вас услышал, делайте, что должны… И еще, я могу увидеть его?

Врач отрицательно покачал головой:

— Придется потерпеть, друг мой, юноша сейчас находится в бессознательном состоянии. И к тому же, ему требуется покой и непрерывное наблюдение персонала. Боюсь, пока встречу организовать я вам не смогу. А по поводу лечения — возникают некоторые затруднения, — мужчина на секунду отвернулся, тяжело выдохнул сквозь зубы какое-то ругательство и продолжил, — Видите ли, в чем дело, терр капитан. В связи с некоторыми неприятными лично для меня и для всех нас обстоятельствами, обеспечить пациентам полное лечение и достойный уход наша клиника в данный момент не в состоянии. Посему нам приходится идти на опрометчивые шаги и брать займы у.… кхм, скажем так, не совсем официальных спонсоров. Я уже обратился с этим вопросом к Главе Гильдии наемников и представителям Клана ликвидаторов. Теперь прошу помощи еще и у вас. Займ в пятьсот тысяч необходим клинике буквально на один год. Надеюсь, вы сможете оказать нам эту услугу, уважаемый терр Фаанмико.

Вот так номер! Нет, я слышал, конечно, что после смены Верховного правительства Империи, многие организации оказались без гособеспечения, и в Столице, да и не только, царил полный хаос. Но чтобы власти прекратили финансирование больниц? Немыслимо!

Однако, сидевший передо мной мужчина был невероятно серьезен и, кажется, не лгал. Я задумался: с одной стороны, пятьсот тысяч — деньги немалые и это, пусть и незначительно, но ударит по бюджету что Рокассиодрии, что моих земель. Но с другой — иметь в должниках такого, как Леоран — великого гения, известного на всю Империю, личного врача Императрицы? Черт возьми, это невероятно заманчиво. Вот только…

Я, чувствуя, что начинаю улыбаться, сделал шаг навстречу испуганно шарахнувшемуся медику:

— В целом, я понимаю вашу ситуацию, терр главный врач. Бедлам в Империи коснулся нынче многих. Вот только — как я могу доверять тому, кого даже в лицо не вижу? Неравноценный обмен, вам не кажется?

Мужчина дернулся, пытаясь увернуться от моей руки, но было поздно. Пальцы ловко схватили плотную серебристую дужку очков, и я стремительно сдернул их с носа врача. И замер, не в силах пошевелиться и вдохнуть…

На меня, чуть прищуренные из-за внезапно яркого света, смотрели глаза ангела. Большие, немного вытянутые к вискам, обрамленные густыми, длинными темными ресницами, с яркими радужками, цвета расплавленного серебра. Парень, негромко охнув, попытался заслониться рукой, но я крепко перехватил изящное запястье и вновь впился взглядом в это неземное великолепие. Второй рукой осторожно отвел от лица Леорана мягкую ткань маски. Надо же, совсем еще молодой, с поразительно тонкими, но твердыми чертами лица, в углах губ залегли небольшие морщинки — парень явно часто улыбается.

Я судорожно выдохнул, обжигая слишком надолго задержанным дыханием легкие. Мягко подался вперед, кончиками пальцев бережно касаясь прохладной кожи на щеке внезапного чуда и почувствовал, что улыбаюсь. Парень устало вздохнул и обреченно снял маску полностью:

— Ты, друже, итак уже вляпался, а я хоть отдохну от всего этого, — грустно усмехнулся он, вызвав во мне очередную волну дрожи.

— Вот теперь все честно, Лео, — я, сделав над собой усилие, отстранился и отпустил руку парня, — Я помогу тебе, обещаю. И не нужно так от меня прятаться, поверь, я способен держать себя в руках. Просто я не приучен верить тому, чьих глаз не вижу. Спасибо, что позволил мне эту вольность.

Леоран, на секунду прикрыв глаза, чуть иронично улыбнулся в ответ на мои слова:

— Что же, будь по-твоему. Надеюсь, что ты и впрямь силен в самоконтроле, Деметрий. Спасибо, что согласился помочь. А теперь, пожалуйста, иди, хорошо? Я очень устал сегодня. Я доставлю документы, как только они будут готовы.

Уже выходя за дверь, я обернулся. Лео все также сидел на столе, опустив руки на колени. Чувство жалости и удивительного единства с этим невероятным существом захлестнуло с головой. Почуяв мой взгляд, парень кивнул мне и тихо произнес:

— Очень много дорог ведут к фееричному финалу, Деметрий. Но среди них нет верной. Есть только твоя и чужие. Не ошибись, прошу тебя. Иначе игра будет проиграна.

Дверь за моей спиной мягко захлопнулась…

…

…То, что моя интуиция в очередной раз меня не подвела, я осознал лишь когда Рокассиодрия, преодолевшая Драконью пасть и выбравшаяся из шторма, неведомо почему никогда не прекращающегося внутри этого жуткого ущелья, вышла наконец в нейтральные воды. Измотанная команда еле таскала ноги, механически продолжая делать свою работу и даже боцман, лениво покрикивающий на выжатых, как лимоны, людей, не выглядел даже вполовину так грозно, как всегда.

Я отошел от штурвала, уступая место рулевому и потянулся, разминая затекшие мышцы — дикая пляска штормящего моря, казалось, вывернула наизнанку все кости. Дриан, высокий, подтянутый оборотень-асахину с холодным взглядом и полностью седой, невзирая на молодость, бережно принял управление, чуть сжал зубы, когда укололо в пальцы сотнями тонких игл и прикрыл глаза, проникая в системы управления кораблем. Судно вздрогнуло всем своим массивным телом и словно вздохнуло, подчиняясь новым рукам.

Облокотившись о перила мостика, я окинул взглядом палубу. Носятся мои ребята, стараются, ухаживают за измученным кораблем, приводят в порядок снасти, скидывают за борт непонятно откуда взявшиеся куски кораллов, пучки водорослей и огромные раковины моллюсков, вполголоса переговариваются. Странная традиция на Рокассиодрии возникла — выйдя из шторма, первые минуты не говорить громко. Словно опасались мы, что разгневается вновь морской Бог и вели себя тихо, стараясь не побеспокоить звенящую тишину вокруг.

Поднял голову ближайший ко мне матрос — огненно-рыжий Фрай с раскосыми, нагловатыми, невозможно-синими глазами и, улыбаясь во все свои клыки, завопил:

— Капитан на мостике!

Он выпрямился первым, приложив руку к груди. И сразу зашевелились, зашумели остальные, приветствуя своего капитана. Не удержавшись от шутки, я закрыл уши ладонями, притворно морщась, а затем коротким кивком поприветствовал команду.

Ребята вновь загомонили и тут же смолкли, ожидая моих слов. Я не торопился, разглядывая их и чувствуя, как тепло становится внутри — загорелые, усталые, но улыбчиво-искристые, как солнце, они искренне радовались мне и гордились мной, и это раз за разом подкупало лучше золота:

— Вы все постарались сегодня, парни! Без достойной награды не останется никто, но! С получением этой награды придется повременить — впереди у нас сложный, почти ювелирный маневр. Нам необходимо зайти в бухту «Два Серпа» острова Мельсири и филонить там ну никак не выйдет, очень нестабильный рельеф, на риф напороться — раз плюнуть. Я понятно выражаюсь?

Команда переглянулась, едва заметно хмурясь, но ответ пришел единодушный и четкий:

— Да, капитан!

— Есть, капитан, — раздалось и сзади, едва слышным, усталым голосом, почти потонувшим в гвалте остальных, но именно этот звук заставил меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов.

Выглянувший из рубки штурман устало прислонился к дверному косяку, чуть улыбаясь мне уголками губ. Волосы, собранные в высокий хвост, оттягивали кожу на висках, делая и без того большие глаза просто бездонными. На фоне мощной фигуры рулевого, каменным истуканом замершего у штурвала, Ниар выглядел просто узником тюрьмы Ниадор — Каменная Роза, самой жуткой из тюрем Империи. Я в очередной раз почувствовал, как дернулось что-то внутри и ноги сами понесли меня навстречу.

Виниар отпустил дверной косяк и, почтительно склонив на мгновение голову, шагнул обратно в рубку:

— Я отсмотрел маршрут, капитан. Эта бухта — настоящее проклятие, честное слово. Зачем ее вообще там расположили? Тут настоящим профи надо быть, чтобы проскочить в «золотой» канал, там рифы с двух сторон. Полный дурдом! Вот, смотри! — он легким движением тонких пальцев активировал пульт и на вогнутом, трехмерном мониторе заплясали нервные диаграммы и замелькали цифры выскакивающих одного за другим окошек консолей и программ. Ниар, каким-то чудом фиксирующий весь поток сыпавшейся на него информации, быстро набрал что-то в одной консоли, в другой, вставил в едва заметный на панели разъем именную чип-карту и на экране развернулось трехмерное изображение бухты, как над, так и под водой.

Я еще раз всмотрелся в проступающие под тонкой кожей рубашки позвонки, в тонкие, почти хрустальные черты лица, темные круги под запавшими глазами и усмехнулся — мальчишка совсем забывает про еду и сон, если находится в рубке. Давно это у него, еще с первого шторма, когда не уследил Ниар за стабилизаторами и мы едва не перевернулись, взяв крен на большой волне. Вот и повелось с тех пор — на сто раз он свою машинки и циферки проверит, а все равно не выйдет из-за приборов, пока не успокоится за бортом вода, хоть на сутки мы в шторм попадем, хоть на двое. А силы, что естественно, тянет из эльфийских своих корней, которые, какими бы сильными не были, кушают, в итоге, его самого, превращая едва ли не в мумию. Но сегодня он самого себя превзошел, кажется…

Штурман вгляделся в очередную диаграмму и приблизил один из участков. Сдвинул брови и оглянулся на меня:

— Вот, погляди… — он покачал головой и прыснул со смеху, — Не на меня гляди, Дэм! На карту!

Я усмехнулся в ответ и, с трудом оторвав парня от компьютера, притянул к себе:

— Тихо, успокойся уже, паранойик! Иди сюда… Да не дергайся ты, чудо, самому же легче будет, — да, силен он, верный друг и помощник капитана, в огонь и воду за мной полезет, но вот благодарность принимать не умеет совершенно, как и помощь. Вот и сейчас, напрягся в моих руках, как будто защищаясь, и ждет, когда я ослаблю хватку, чтобы тут же, привычно вырваться из объятий и отскочить подальше.

На секунду прикрыв глаза, я подавил очередную попытку штурманского саботажа и, сделав медленный выдох, осторожно позвал:

— Джаррхи, отзовись! — и едва не задохнулся, чувствуя, как разбегается по венам обжигающая лава Силы.

Она ответила почти сразу, зазвенел, раскатился внутри тихий голос:

— Я ссссдессь, Хоссссяин! Сссшшшто прикашшшешь? — и новая волна, обжигая кожу, мчится от сердца к кончикам пальцев, и нестерпимо горячо становится под ребрами.

Я крепче прижал к себе успокоившегося Виниара и едва слышно прошептал заклинание, морщась от нестерпимого, опаляющего губы, жара. Глаза штурмана вспыхнули, он обхватил меня руками за пояс и вскинулся, ловя мой взгляд:

— Дэм, не надо! Я в порядке, не буди Ее, брат! Это опять плохо закончится! Капитан! Слышишь меня? Эй! — я смотрел на него сквозь огненные блики и чувствовал, как улыбаюсь. Секунда, другая, и, чувствуя, как наполняет мои вены первородная Сила, я поймал опустошенные каналы Ниара, рывками вливая в него энергию.

Друг рванулся было в сторону, но железная хватка, которую я и не думал ослаблять, не дала ему завершить маневр. А Сила уже рвалась внутрь измученного тела парня, наполняя его жизнью, очищая и, вскоре, перестав сопротивляться, Ниар сам поднял ладони навстречу, пропуская потоки Магии к сердцу и открываясь. От неожиданно доверчивого жеста перехватило дыхание, и я сдался на милость Огня, понимая, что не могу, да и не желаю бороться с его потоками. Да, брат Виниар, потом ты будешь долго злиться и держаться подальше, но сейчас именно такая помощь придется, кстати, и тебе и мне, заменив тысячи слов благодарности. Время есть, штурман, на карту взглянуть я еще успею!