Пять хвостов кицунэ

Анастасия Ладанаускене, 2020

Работа в архиве не была пределом моих мечтаний. Но на что ещё рассчитывать кицунэ, родившейся человеком? Мало того что не владею иллюзиями, так ещё и шагать в пространстве не дано. Так бы и просидела в Долине осени, как в клетке, всю жизнь, если б не зависть подруги.Сказка о поиске себя, любви и дома в антураже восточных легенд.

Посвящается любимому супругу

Благодарю мир и всех когда-либо живущих. Вы вдохновили меня на эту книгу.

Время осени

Глава первая

Лист клёна взлетел,

Танцуя, скрылся вдали.

Пора перемен.

Сумерки — моё любимое время, когда мир, перед тем как выцвести, на несколько мгновений становится предельно чётким и ярким. Время превращения, время перехода.

Мне всегда нравилось проводить его, сидя на ступеньках старого дома, всматриваясь в огненные цвета осеннего леса, синюю дымку далёкой Священной горы. Ловить это ощущение грани между светом и тьмой, такое естественное для настоящего кицунэ, но недоступное для меня.

Завтра моё совершеннолетие. И первый рабочий день.

Служба в архиве — всё, на что может рассчитывать такая, как я. Не умеющая шагать в пространстве и не владеющая магией кицунэ.

Богиня не одарила меня вторым обликом. Я родилась человеком. Всё, что у меня есть от кицунэ — это белый с золотистым отливом хвост, прекрасный слух и умение видеть сквозь иллюзии. Неудивительно, что большинство обитателей Долины сторонятся меня. Кому приятно, когда замечаешь то, что хотелось бы утаить? Ведь кицунэ — мастера иллюзий и превращений.

К сожалению, я поняла это не сразу.

— Какая красивая!

— Эту нефритовую заколку мы с мамой купили в Долине весны. Работа мастера Кейтаро, — щебетала Лейко в компании восхищённых девочек.

— Она же деревянная.

— Завидуешь, Хикари? Тебе-то никогда не попасть в его лавку. О, она такая огромная! А сколько там всего! — под громкие описания пёстрая стайка отправилась на практический урок, а я осталась одна.

— Но она же деревянная. Я видела такие на нашем рынке…

Обрывки непрошеных воспоминаний. И болезненные уроки молчания.

Я привыкла, что слишком отличаюсь ото всех и как-то само собой моими друзьями стали книги. Не только учебные свитки — сказки и легенды, рассказы о других Долинах, землях людей, заметки путешественников…

Если практические занятия мне совершенно не давались, то на теоретических я блистала. В школе даже говорили: «Я что, Хикари, всё знать?» И хотя немного гордилась, это не избавляло от одиночества.

Поэтому, когда в преддверии экзаменов ко мне подошла Наоми с просьбой помочь, я очень обрадовалась. Мы занимались вечерами, проводили время в библиотеке и на лужайках, делились бенто. Три месяца пролетели незаметно. Потом пришла напряжённая пора выпускных испытаний и распределения.

Оценки решали нашу судьбу на ближайшие 50 лет: куда нас направят и какое место в ранговой системе мы займём. Не сдавших экзамен ждала участь обслуги. Получившие средние оценки устраивались на должности личных помощников, наблюдателей, приказчиков. Лучшие становились полевыми лисами в землях людей и подмастерьями в долинах с перспективой дорасти до храмовых лис и мастеров.

От ранга зависел доход и зона проживания, возможность посещать определённые рёканы и чайные дома, даже места на фестивалях.

Экзамены могли стать пропуском в лучшую жизнь или наоборот её ухудшить. А так как пересдать возможности не было, эти дни я вспоминаю будто страшный сон.

Подмастерье в архиве Долины осени — самое большое, на что я могла рассчитывать при своих способностях. И теперь это место моё. Рада ли я? Не знаю.

Где оно, моё место?

Я рассеянно гладила прогретые за день ступени крыльца.

А потом заметила малыша-кодама, который покачивал головой, приглашая за собой. Ещё один мой друг, как и книги, негромкий.

Он жил недалеко, в молодом клёне, и присматривал за окрестным лесом. Эти деревья вырастила моя бабушка, которую я не знала. Дом тоже остался от неё.

Вчерашний ветер улетел, но успел напроказить. Ветка засохшей сосны упала и придавила молодой росток. Потребовалось немало усилий, чтобы аккуратно её переместить.

— Новое всегда приходит на смену старому, да?

Лесной дух согласно затрещал и, проводив меня, растворился в сумерках.

***

Утро началось со стука в дверь.

— Ты не встала?! — ещё не рассвело, а мама ураганом ворвалась в дом. Следом зашёл отец. — Сегодня такой важный день.

Она о моём совершеннолетии и жемчужине?

— Тебе надо постараться и показать себя. Подмастерье — серьёзная должность. Не то что какое-то стихоплётство… От него только ветер в голове, — мама пригладила и без того безупречную причёску. — Будь любезна со всеми, не высовывайся с сама знаешь чем. Этого не любят.

— Да, мама.

— А там подыщешь себе кого-нибудь, наконец. У соседок уже все дочки пристроены. Одна ты без жениха… Если так не получается, может, хоть должность привлечёт. Работай хорошо. Эту возможность нельзя упускать. Ну всё, пора бежать. У меня в школе столько проблем, столько проблем. Пошли, дорогой!

— С днём рождения, дочка, — повернулся в дверях отец и одними губами произнёс: — Постарайся.

На утро у меня горький чай. Никак не могу перестать надеяться. И каждый раз ругаю себя за это, разочаровываясь.

Ничего. День только начинается. Я потянулась и пошла переодеваться. Строгое тёмно-голубое шёлковое кимоно — то, что надо для первого рабочего дня.

Так как я не могу перемещаться в пространстве, дорогу до архива мне предстояло преодолеть пешком. Мимо багряной кленовой рощи, маленьких магазинчиков и чайных домов, мастерских, просыпающегося рынка, рёканов, где уже встречали первых гостей, и гордости Долины осени — театра иллюзий, спящего после вечернего представления. Архив находился как раз за ним.

Огромный комплекс состоял из главной башни, возвышающейся передо мной, музея, библиотеки и вотчины счетоводов, которые вели списки кицунэ. Именно они учитывали, сколько полновесных тофу по милости Инари должен получить каждый служащий во всех четырёх Долинах.

Здесь трудились сотни кицунэ, которые, как и я, спешили на своё рабочее место.

Двухэтажное здание библиотеки имело несколько пристроек. Слева находилось хранилище с узкими окнами. Справа — мастерские, где трудились переписчики и переплётчики. Это мне рассказал отец, который в бытность преподавателем часто приходил сюда заказывать выписки по интересующим его вопросам. Посетители принимались на первом этаже, тут же размещался каталог. Управляющая и её помощницы работали наверху.

В столь ранний час в приёмном зале была лишь пухлая девушка в розовом, усыпанном колокольчиками кимоно. Она стояла на приставной лестнице и, балансируя, доставала карточки из узких выдвижных ящиков. Каталог занимал целую стену.

— Извините… Доброе утро.

— Доброе утро, госпожа…

— Я Вада Хикари. Новичок-подмастерье.

— Вот как. Я Судзуки Има. Пожалуйста, поднимайтесь.

Наверху я представилась управляющей, и меня определили в помощь двум сёстрам-двойняшкам Мицуно и Сузу, которые занимались приёмом новых книг. Работая, они трещали без умолку. Именно их голоса я слышала ещё внизу.

— Сегодня в театре новая постановка — из мира людей. Проходи, не стой в дверях.

— Да ты что?! Давно такого не было.

— Называется «Горная ведьма». Садись тут. Хикари, да? И это ещё не все новости. Держи, — вручила мне стопку книг Сузу. — Потом покажут осенний закат на Фудзи. Клянусь хвостом, это будет что-то незабываемое.

— Не видать мне своих ушей!

— Вот тебе карточки: заполни описание для каталога. Образец тут. Такое пропускать нельзя, Мицуно. Начало в семь. Будут все. И Хитоши, — добавила она шёпотом.

— О-о!

Под бурные обсуждения грядущей премьеры я приступила к работе и к обеду закончила. Сузу взяла карточки, чтобы проверить, и отпустила меня перекусить, попутно рассказав обо всех ближайших закусочных.

Еда для служащих оказалась бесплатной и вкусной. Мисо-суп, жареный тофу с овощами, бодрящий чай, сладости. М-м-м… Ещё один плюс моего нового положения. Настроение поднялось. Готовая к очередным заданиям, я отправилась назад.

Има ещё не вернулась с перерыва. Я подошла к каталогу посмотреть. На деревянных ящичках были аккуратно вырезаны тематика книг и буквы. Например, «История — Ка».

Я решила запомнить их расположение, чтобы при необходимости быстро найти нужное. И в это время услышала своё имя.

— А, та Хикари, которая не умеет превращаться и путешествовать? Надо же.

— Говорят, она и иллюзии не видит. Представляешь?

— Вот бедолага. Но трудится на совесть. Я просмотрела карточки — ни одной ошибки, кратко и по существу. Тут госпожа принесла новые книги, нужно к утру обработать. Мне никак не успеть до премьеры. Пусть займётся — всё равно развлечения не для неё. И в театр не сходить… Как живёт-то?!

— И с личной жизнью проблемы, наверное…

— Да-да, не видать ей замужества.

— Заметила, какая молчаливая? С такими держи ухо востро.

— Ой, я и не подумала об этом.

Ничего не поменялось.

— А ты знаешь, что на премьеру Хранители придут?

— Правда? Все пятеро?

Неужели так всегда будет? Может, если стану больше стараться, они изменят своё мнение?

— Да. Мне по секрету сказала Казука. И госпожа Аки наконец-то помирилась с господином Кацу.

— Когда же они всё-таки поженятся?

— Ну, даже из умелых рук вода просачивается.

Они правы: работа — всё, что мне остаётся.

— А господин Райден?

— Тоже будет.

— Он такой страшный. Я когда его первый раз увидела, чуть не поседела.

— И не говори. Хранителя Юга не то что враги — свои боятся.

— Вы уже вернулись? — сказала Има.

Я вздрогнула. Так задумалась, что перестала слышать происходящее вокруг.

— Да. Вот решила посмотреть, как устроен каталог.

— Подождите немного, сейчас я вам покажу.

Когда я зашла в комнату, Сузу и Мицуно всё ещё обсуждали Хранителей.

— А господин Юкио появится?

— Пока неизвестно. Его сейчас редко видят. Хикари, всё в порядке. Вот тебе ещё работа, — на моём столе возвышались стопки книг. — Это нужно сделать до завтрашнего утра.

— Да, госпожа Сузу.

— Он такой!.. У меня всегда дыханье перехватывает…

— И не говори, — продолжили делиться впечатлениями сёстры.

Освободилась я, когда стемнело. Все уже давно ушли. Стоило мне выйти, двери библиотеки засияли зелёным пламенем — защита, наверное.

Интересно, получится ли встретиться с Наоми — отметить вместе мой день рождения? Чайные дома вроде ещё работают. Можно попробовать новые сладости, о которых упоминала Мицуно. Вот было бы здорово!

Или сходить к озеру тысячи звёзд, на моё любимое место.

Не способная шагать в пространстве, я не могла посещать другие Долины, поэтому никогда не видела ни зимы, ни весны, ни лета. Однажды, чтобы хоть издалека взглянуть на них, я решила забраться на Священную гору, которая стоит в центре нашего мира. И после долгого путешествия на самом верху неожиданно набрела на удивительное место — прозрачное озеро среди деревьев, пронизанное спокойствием и умиротворением. Здесь я впервые почувствовала себя цельной, единой с миром, свободной от необходимости защищаться и что-то кому-то доказывать. Тогда я просидела у воды до глубокой ночи, всё смотрела на звёзды, которые были везде: и в небе, и на земле. С тех пор каждый вечер я стараюсь увидеть небо.

Говорят, что где-то недалеко от озера тысячи звёзд живёт Кьюби, великий девятихвостый лис, Хранитель нашего мира. Именно он вопреки всем пересудам назвал меня благословением Инари и на церемонии имени нарёк Хикари — сияющей. Знание об этом согревает мою душу по сей день.

Я почти подошла к месту работы подруги. Может, она ещё не освободилась? Всё-таки у неё тоже первый день — помощницей в лучшей гостинице Долины. Я свернула в узкий проулок, и вдруг голова взорвалась болью. Меня накрыла тьма.

Очнулась я от пульсации в затылке. Каждый толчок крови как маленький фейерверк в голове-колоколе. В глазах плыло. Запястья крепко связаны.

На слух напавших трое — две девушки и парень.

— Как ты меня бесишь!

Наоми? Как же так?

— На твоём месте должна быть я. Зря я, что ли, три месяца потратила на зубрёжку в компании изгоя-заучки? Знаешь, как я хотела попасть в библиотеку? Непыльная и престижная работа. Мне не хватило одного балла. Если бы у нас были одинаковые оценки, предпочли бы меня. Кому нужна не владеющая даром пустышка-кицунэ?!

Рядом стояли Лейко и парень Наоми.

Ещё одно разочарование.

Я замёрзла изнутри. Всё стало безразлично.

— Ты тут не нужна. Хотела путешествовать? Мы тебе это устроим!

Меня подняли и поволокли куда-то. Я не сопротивлялась. Мне развязали руки. Толчок — и я провалилась по пояс в холодное белое облако.