Воровка снов

Анастасия Кузнецова, 2019

Сколько в мире Богов? Бесчисленное множество! Божественный пантеон настолько велик, что они сами затрудняются ответить на этот вопрос. Но нас пока интересует только один Бог, точнее Богиня. Коллеги между собой прозвали ее "воровкой снов", но она не обижается. Нет, Дрима делает очень важную работу, она забирает только те сны, что людям, по ее мнению, не нужны: самые ужасные и самые неправильные. Только почему-то над его кошмарами она не властна…

Глава 3

Как мы уже говорили, не каждый Тария способен стать другом Богу, причин для этого всегда находилось немало: зависть, надменность действующих Богов, недопонимание между хаосом и порядком… Хотя последнее следует вычеркнуть. Хаос, по сути, и есть порядок, который просто еще предстоит расшифровать, как сказал один очень интересный человеческий писатель Жозе Сарамаго. И Лана была с ним полностью солидарна, пусть и название его книги было единственным, что она прочла.

— Только, что?

— Только скажи мне, кого назначат к этому человеку. Я просто хочу… Нет. Мне просто нужно это знать, чтобы быть спокойной.

— А что если тебе не понравится кандидат?

— Лана, ― обижено протянула Дрима, ― ты же обещала, что подберешь кого-нибудь… Ну, знаешь? Правильного!

— Я постараюсь, честно. Но не могу с полной уверенностью сказать, что правильное для меня окажется таким же и для тебя.

— Мы же подруги, ты знаешь меня лучше всех! ― ей совсем не хотелось сомневаться в том, что Тария могла бы разочаровать ее, к слову, она и не сомневалась. Ведь такого же раньше не было.

— Да, и я хорошо понимаю, что второй такой я точно не найду.

С этими словами девушки рассмеялись. Да, тут и добавить нечего. Индивидуальность у юной Богини просто зашкаливала.

— Дрима, ― Лана остановила ее, когда та уже успела ухватиться за дверную ручку, ― прочти приказ. Особенно то, что написано мелким шрифтом. Это важно.

— Хорошо.

— Дрима? ― с недоверием произнесла Тария.

— Я обещаю! ― с натянутой улыбкой заверила ее Богиня.

Ей больше не хотелось взваливать на нее свои проблемы. Вполне хватило и того, что Лане пришлось успокаивать ее посреди рабочего дня. Поэтому остаток своего душевного груза Дрима решила вынести с собой за дверь красочного офиса подруги.

Нет, нельзя сказать, что она смирилась с предстоящими переменами окончательно. Да и как она могла? Бросить человека на половине пути к его, так сказать, выздоровлению. Это было не в ее правилах. Да, и не особо ей верилось, что другой Бог сможет справиться с этой задачей как следует (в ее понимании). Но противится Верховному Раде она бы никогда не посмела. Он был одним из тех малочисленных Богов, которых Дрима искренне уважала. Пусть Рада был и слеп к ее гениальному подходу, но это только пока. Ведь ему будет предначертано стать одним из первых, кто узрит и осознает всю полезность ее действий для будущего их Вселенной.

Она вышла из разноцветного офисного здания Тарий, что своими формами напоминал приближающуюся к своему финалу дырявую башню Дженги, и направилась вдоль по фиолетовой улице, пересекая львиный фонтан.

Уникальное, стоит отметить, строение, в принципе, как и все здесь. Но согласитесь, двухголовый лев с длинными переплетенными шеями и сливающейся гривой ― диво необычное. А помимо прочего, вода вытекала не из его открытых пастей. Нет, она просачивалась через золотую чешую, что словно броня покрывала его могучую спину. Хвоста у этого животного не было, как и части заднего туловища. Оно просто уходило в стену, которая одиноко возвышалась на добрые триста метров вверх, плавно превращаясь в конус.

Дрима не знала ни того, кто придумал этот фонтан, ни того, что это строение собой олицетворяло. Но при всей своей несуразности оно ей нравилось, как и все в Астарии. Богиня искренне удивлялась, когда кто-либо пытался указать на нелогичность, а местами и бредовость ее родного дома. Как могла она не любить хаотичную Астарию, так рьяно напоминающую человеческие сны?

Особенно наша бунтарка ценила одно пестрое местечко, что находилось на берегу Радужной реки (думаю, вы и без меня понимаете, почему ее так назвали). Изобилие ярких красок в этой беседке, море переливающихся камней и чрезмерное количество диковинных сказочных статуэток, которыми был усыпан весь берег подле этого места, даже для привычных жителей этого края в совокупности составляло слово СЛИШКОМ. Поэтому здесь всегда было свободно. За возможность такого уединения без укоризненных взглядов в ее сторону, она и ценила те длинные часы, что коротала здесь.

А еще… Конечно, вот и они. Ее сотня пестрых голубых бабочек, сотня верных помощниц. Это единственное место, где все они разом выходят на волю. Как же их прельщают эти статуэтки: маленькие гномы, эльфы, тролли, и даже кто-то весьма непонятный и волосатый, и кто-то носатый, а еще тот, что в зеленом капюшоне, у которого не видно лица.

Думаете, у каждого Бога в Астарии есть подобные фамильяры? Поспешу вас расстроить, далеко не все удостаиваются чести приглянуться какому-нибудь диковинному созданию в Нибелуне. Зато, если уж кто-то и выбрал тебя, то это лишний раз доказывает, что в тебе хранится невероятное количество божественной силы. Хотя, Дрима до сих пор не могла четко определить разницу между ней и другими Богами, все верили, что бабочки прилепились к ней не с проста.

— Смотрю, вам весело? ― она грустно спросила своих резвящихся спутниц.

Лишь только две из них подлетели к ее лицу и обеспокоенно замотали крылышками, повиснув в воздухе, остальные же продолжали весело резвиться на воле.

— Хотите подбодрить?

Она протянула вперед указательный палец, и они послушно присели на него.

— Жаль, что вы не умеете разговаривать, я бы многое хотела у вас спросить.

Да, кажется, бабочки были единственными, кто безоговорочно верил в гениальность Дримы. Их наличие заставляло и ее саму прогонять прочь редкие сомнения. Не могли же они ошибиться? Или могли? Что же, последний вопрос она выкидывала достаточно дерзко из своей головы, каждый раз мысленно запирая его на тысячу засовов подальше от своего сердца.

Дрима с грустью посмотрела на приказ Верховного Рады и быстро отвела взгляд. Затем она направилась в сторону беседки. Расположившись на бирюзовой скамейке, Воровка снов принялась читать сухие строки серьезного шрифта:

«Волею моей я снимаю все текущие обязанности с Богини Снов Дримы. Все дела ее приказываю распределить между всеми Богами Астарии, и новых дел на нее не возлагать до срока исполнения порученной миссии».

Миссии? Звучит весьма многообещающе, если только не упоминать, что это скорее было ее наказанием, нежели важным поручением от Великого Рады.

— Как думаете, он и правда так разозлился на меня, что решил изменить порядок? ― спросила она порхающих рядом спутниц.

Но бабочки ничего ей не ответили, лишь облетели злополучный листок несколько раз, призывая ее вновь вернуться к чтению.

«Богиня Дрима должна будет являться каждую ночь к человеку по имени Дмитрий с фамилией Алешин до тех пор, пока не будет даровано ему три сна, кои она не заберет».

— Что значит не заберет? То есть, мне нужно подарить ему хорошие сны? Стойте! ― она подскочила на месте. ― Он же не видит снов! И? Что же получается? Меня так запросто решили списать со счетов? Давай, Дрима, торчи до скончания своего века возле человека без сновидений. Так ты точно никому не навредишь! Так что ли?

Гнев Богини начал просачиваться наружу. Ее волосы стали вздыматься ввысь, на верхней части лица проступила синева. Перепуганные бабочки слетели со своих мест, оставляя красочные статуэтки. Они закружились роем, будто пытаясь спросить друг у друга, что же произошло и чего следует ожидать?

— Он специально дал мне невыполнимое задание? ― продолжала свирепствовать Богиня. ― Да, как это понимать!

Последние слова прозвучали подобно свирепому рыку, что заставил ее фамильяров встрепенуться и слегка отскочить назад. Вид перепуганных бабочек немного остудил пыл Дримы. Но вот на смену ее злобе так и не пришло заветное спокойствие. Нет, теперь ее сердце охватил тихий шепот разочарования.

— Верховный Рада не мог так со мной поступить. Это же просто неслыханно.

Дрима отклонилась назад и запрокинула голову, уложив ее на перила загородки, что соединяла столбы беседки. Она крепко зажмурила глаза, зачесав взъерошенные волосы на затылок. Мысли крутились в ее голове табуном диких лошадей, которые то топтались на одном месте, яростно отстукивая копытом, а то неслись вдаль, обгоняя друг друга.

«Неужели все так? Я настолько всем надоела? Стала таким бельмом в глазу, что теперь все считают, что я лишь путаюсь у них под ногами? Быть может, Великому Раде кто-то жаловался на меня? А может и не один Бог, а все они разом? Наверное, именно поэтому он так со мной обошелся», ― каждое слово словно втаптывало ее все больше и больше в пучину отчаяния до тех пор, пока она не нашла ту самую, тихую и “скромную” мысль, что вновь окрылила ее, возвращая к жизни. Ей так захотелось, чтобы эта догадка стала правдой, что она решила закрепить ее громким и победоносным криком:

— Он поверил в меня! Он решил, что никто кроме меня с этим не справится! Точно! Только я смогу заставить это человеческое полено видеть сны! ― она радостно кружилась в беседке, пока кое-что не заставило ее вновь усомниться. ― А почему тогда я не могу забрать его сны? К чему это? Как я смогу доказать всем свою правоту, если не заберу его кошмары?

Да, от этих вопросов теория молодой Богини пошатнулась. Но, к слову, совсем ненадолго.

— Пути Верховного Рады нам неведомы, но у него на все есть своя причина! ― она повернулась лицом к бабочке, что парила возле ее правого уха. ― Может, он хотел, чтобы я очистила его, а потом всем показала, каким счастливым и светлым стал его разум? Для этого нужны эти три сна? Он же не написал не забирать все его сны. И не сказал, что я могу подарить ему только три сна? Верно! Какая же я умница!

Дрима подпрыгнула на месте:

— Девочки! Пудрите носы! ― обратилась она к бабочкам. ― Мы идем знакомиться!

Что сказать? Дрима любила человеческое телевидение. Больше ее прельщали рекламы, так как смотреть красочные панели у нее никогда не было особо ни времени и ни возможности, ей приходилось довольствоваться отрывками сериалов, фильмов, но вот с продающими роликами все обстояло иначе. Красочные мини истории ей всегда удавалось посмотреть до конца, как и музыкальные клипы. Танцевать она тоже очень любила, но всегда сдерживала свои порывы на людях, потом лишь позволяя себе маленькую вольность, покружится в своем тайном месте напевая услышанный мотив.

Вот и сейчас она соскользнула по ступенькам вниз, сделав два оборота вокруг себя. Радуясь, как маленький ребенок, своим непослушным волосам, что спешили ей вдогонку, как и юбке легкого платья, что пустила красочные волны, добавляя этому действу своего кокетливого очарования.

Вот только маленькие бабочки почему-то не спешили присоединиться к своей окрыленной хозяйке. Они волнительно хлопали крылышками чуть в стороне от своей Богини.

— Чего вы? ― обиженно протянула Дрима.

Она редко, но понимала их без слов. Такую неполную взаимосвязь между Богом и его фамильяром ее дядя объяснял тем, что еще ни у одного Астарийца не было сразу сотни маленьких помощников. Возможно, именно это и служило причиной, по которой Дрима за десять лет так и не научилась общаться с ними мысленно, а может, она просто пока так и не сумела найти с ними общий язык, что являлось второй догадкой Ларгоса. Но Дрима предпочитала придерживаться первой версии, по ее мнению, первая мысль всегда была самой правильной, только не в случае, когда дело касалось старых порядков. Тут Воровка снов была непреклонна.

— Вы не слышали? Мы идем на землю, ― воодушевленно произнесла она.

Но синие красавицы все так же игнорировали ее призыв, продолжая заниматься любованием диковинных окрестностей.

— Эй! Прием!

И снова ничего. Не самая любимая реакция Богини по отношению к все-таки Богине.

— Я сказала, мы идем на землю! Марш на свое место! Все! Мигом!

Гневный голос Дримы заставил содрогнуться каждый колосок, цветок и даже воду, что окружали их. Конечно, он заставил и верных бабочек наконец смириться с участью неизбежного, несмотря на очередную безрезультатную попытку сопротивления.

Все они в одно мгновение вспорхнули вверх, а затем быстро, превращаясь на лету в яркие синие стрелы, устремились к волосам своей Богини. Одна за одной они прятались и терялись в ее локонах, словно растворяясь в них без остатка.

— Так-то лучше, ― самодовольно сказала Дрима на этот раз уже пустоте и тут же исчезла.