Полярные чувства

Анастасия Константиновна Дока, 2020

Записки со странными символами, фотография лисицы, острые специи, красный шарф и маска быка-дьявола. У жертв нет ничего общего кроме головоломок, оставленных на месте преступления. Изучая улики, Александра выходит на больного шизофренией. Именно он слушает приказы ледяных ос. Однако в его сознании есть и другой голос – реальный. И тот, кому он принадлежит, намного опаснее любого психа. Нет страшнее зверя, чем тот, что выбрался наружу из потемок души сломленного человека. Обложка авторская.

Глава 6

Криптологию — науку о шифрах, Александра изучала для собственного развития. Ей нравилось познавать новое. Нравилось разбираться во всем. Родители — и мать, и отец, с которыми у нее складывались достаточно непростые отношения — называли это занудством и ненужной тратой времени. Сама детектив считала очередным и совсем не лишним дополнением к личному багажу знаний.

Онлайн-страницы с теорией она просматривала, что называется, «наискосок», освежая память и, ощущая себя снова студенткой, поскольку выражения «предметом науки», «методы и способы» встречались еще на университетской скамье. В статьях так же напоминали о том, что существуют два простейших метода разгадки шифра: случайное угадывание с низкой вероятностью попадания в цель и перебор всех возможных вариантов — процедура трудоемкая и утомительная. Селиверстовой казалось, что она перебрала уже достаточно вариантов, и приходилось признать, что без ключа послание не разгадать. Еще был вариант использования специальных компьютерных программ, но насколько она знала, этим активно занимались специалисты и пока результатов не добились.

Спустя час Александра перешла от теории к практике. Разгадывая словосочетания, зашифрованные с помощью классических методов, а также шифра Тени, она все больше убеждалась в том, что упускает какую-то важную деталь. Детектив нахмурилась, поднесла фотографию максимально близко к лицу, отвела на расстояние вытянутой руки, взяла линейку, измерила длину послания. В древней Греции существовал шифр Сцитала. В его основе было чтение знаков с помощью наматывания полоски бумаги на определенный предмет. Главным было намотать бумагу так, чтобы ни одна буква или знак не перекрывали друг друга, составляя ровную надпись. И детектив задумалась.

Вариант дикий, фото искажает истинный размер, но что, если преступник использовал в виде ключа длину бумаги или самого текста? Попробуем так.

Переписала шифр с фотографии, стараясь, чтобы тот был идентичен шифру на снимке и точно так же отступила примерно по 2,5 мм от края листа с одной стороны и с другой. Повторила размер знаков.

Длина полоски – 8 см, самого послания — 7,5. Что это дает? В шифре Сцитала учитывался определенный угол и диаметр предмета, на который наматывалась полоска с текстом, а что здесь? Нужно использовать также какой-то предмет? Но какой? Хорошо. А что, если никаких дополнительных инструментов не используется, а нужно, к примеру, вычесть число знаков равное длине бумаги?

Селиверстова разделила лист на четыре части и написала: сложение, вычитание, умножение, деление. Провела нужные подсчеты и, все больше хмурясь, уставилась на полученные записи — понятнее не становилось. Совсем.

Ерунда какая-то!

Но верная спутница по имени Интуиция подсказывала, что разгадка совсем близко, рядом – стоит только посмотреть с иного ракурса.

Звонок в квартиру не вызвал никаких эмоций. Открывая дверь, Александра думала лишь о непонятном послании, и поэтому, когда на пороге увидела Соколова, никак не отреагировала.

— И я рад тебя видеть. Кстати, я ненадолго, — мужчина прошел мимо нее прямиком на кухню. Через минуту в вазе стояли ароматные бежевые розы, на столе — упаковка с пирожными. В четырех прозрачных окошках «сидели» эклеры с шапочками из яркой глазури.

— Я взял каждого вида по одному. Красный…

— Малиновый, — машинально поправила Селиверстова.

— Красный, — упрямо повторил тот, — с клубничным джемом. Оранжевый с апельсиновым кремом. Белый с ванилью, коричневый с «нутеллой».

— Я буду первый.

Он открыл коробку и протянул пирожное. Александра взяла угощение и вонзилась зубами в яркую шапочку.

Соколов ухмыльнулся и спросил:

— Гениальный детектив разгадала шифр?

Ей захотелось взять тряпку и вымыть смешинки из его глаз. Невероятно голубых глаз. Красивых.

— Или нет? — теперь он улыбался открыто, обнажив зубы.

Не отвечая, Александра ушла в комнату, а вернувшись, ткнула бумагой ему в нос.

— Тише, тише, что тут у тебя? Ага, действительно довольно странный шифр. Я такой не встречал.

— И что? Детектив, работающий на само Управление, не может разгадать загадку?

— Не так быстро. Мне вообще не приходилось работать с шифрами. Это в компетенции иных специалистов, тебе так не кажется?

Она промолчала.

Соколов еще раз внимательно посмотрел на послание, потер лоб, что-то подсчитал в уме, поднялся и направился в комнату. Там сел за компьютер, взглянул на клавиатуру, повернулся к Селиверстовой:

— Ты пробовала просто ввести данные в «Гугл»?

— За идиотку меня держишь?

— Нет, опять сболтнул лишнего.

— Ты это можешь, — она вздохнула, вспоминая, что именно он сболтнул лишнего тогда, во время дела с Собирателем.

— Все еще сердишься за тот случай? — он взял ее за руку.

В последнее время этот жест очень часто перетекал в более интимные вещи, и, не дожидаясь дальнейших действий, ответила:

— Не время, — высвободила ладонь.

Он тоже вздохнул:

— Вообще я имел ввиду другое. Ясно, что расшифровку поисковик не выдаст, но мне кажется, что послание может быть как-то связано с расположением букв на клавиатуре. В общем, мне кажется, ты снова все усложняешь. Попробуй представить не гениального шифровальщика, а простого человека, придумавшего свою собственную игру.

— Хочешь сказать, что он придумал шифр? — Александра задумалась.

Вместо ответа Соколов поинтересовался:

— Сколько систем шифрования ты уже испробовала?

— Точно не скажу.

— Тогда что тебе мешает испробовать мою версию? Ладно, пойду, все равно рассчитывать мне больше не на что, да и дела ждут. Удачи, — поцеловал ее, не дождался ответной реакции и пошел к выходу. У двери обернулся и попросил: — Если сегодня разгадаешь этот чертов текст, позвони, приеду. Ночь обещает быть холодной.

Она поняла его намек, но также понимала и то, что если разгадает послание, то обязательно позвонит Бризу, и в таком случае Соколов рядом будет… лишним. В конце концов к холодным ночам ей не привыкать и ответила:

— В другой раз.

Дверь закрылась, оставив Александру наедине с головоломкой. Было неприятно осознавать, но в нелогичной, на первый взгляд, идее Соколова был смысл. Она выписала на отдельном листе шифр и начала сверку.

«У№ее<ыkihы:ie81k17ыi51,31vу1№apa7kу:ika8ex№ый[1k1в.» Что, если первая буква остается без изменения? Тогда послание начинается с буквы «У». Далее «№» может означать цифру «три», «ее» могут быть двумя «т», получается «У3тт», пока не ясно, продолжим. Знак «меньше» возьмем за букву «б», «ы» остается.

Она посмотрела на полученную запись и удовлетворенно обвела неоново-желтым цветом: «бы».

Уже что-то. Английская «k» может быть буквой «л», «i» — это «ш», «h» — «р», снова «ы», двоеточие — это «шесть», повторение «ш», «т».

Выписала ниже: лшры6шт.

Снова какая-то чушь. Ладно. «8» — это «*»? Вряд ли, оставим как есть. «1» — «!», снова «л», «!», «7» оставляем, опять «ы», «ш», «5», «!». Нет, яснее не становится, но продолжим. Запятая, тройка, восклицательный, «v» как «м», «у» остается, восклицательный, цифра «три».

Посмотрела на результат, нахмурилась.

Я разгадаю этот дурацкий шифр, не отступлю — не дождется. «А» оставим, «р» — это может быть «з»; снова «а»; семерка; «л»; «у»; двоеточие — «ж»; «ш»; «л»; «а»; восьмерка; «е»; «икс» оставляем как «х»; тройка; «ы»; «й» оставляем, квадратная скобка — это снова «х»? Допустим. Далее восклицательный, «л», восклицательный, «в» остается. Итог.

Она вздохнула и на треть листа вывела:

У3ттбылшры6шт8!л!7ыш5!,3!му!3аза7лужшлф8ех3ыйх!л!в

Ниже выписала:

Был, ры, ыш, му, аза, луж, ех, ый.

И тут случилось то, чего не происходило уже давно — захотелось материться. Очень. Но Александра, имея за плечами бунтарские школьные годы, дала себе обещание заменять любое сквернословие словами «черт», «дьявольская муть». И поэтому сейчас по квартире разносилось громогласное:

— Черт! Дьявольская муть! Черт!

В такие моменты успокаивали сладости, и детектив отправилась на кухню: пожевать, а заодно размять задеревеневшие мышцы спины. А еще ей необходимо было ненадолго отвлечься. Она открыла шкафчик, где хранились всевозможные разновидности чая, и долго выбирала между жестяными банками. Наконец взгляд остановился на упаковке с шиповником и яблоком.

Ожидая, пока пузатый чайник «пригласит» к столу, Селиверстова то и дело смотрела на экран. Тишина, а значит либо в отделе по-прежнему ломали голову над посланием, либо были заняты совсем другими делами.

Она выбрала эклер с шоколадом, налила кипяток в любимую кружку с изображением космоса, закрыла глаза, наслаждаясь ароматами, пока тепло, исходящее из «космических недр» приятно согревало руки. Детектив улыбалась. Мысли, подобно маленьким птичкам, разлетелись в неведомые дали — Селиверстова почти медитировала. Неделю назад она узнала, что подобный способ помогает очистить мозг от всего лишнего. Помогает сосредоточиться и взглянуть на привычные вещи иным взглядом. Ей это сейчас было так же необходимо, как шум цивилизации заплутавшему в лесу. Но рингтон мобильного вдребезги разрушил атмосферу «тихого поиска» – как она сама назвала подобное состояние – разлетевшись во тьме тысячей осколков. Александра разомкнула ресницы и бросила взгляд на экран. Бриз!

— Что там с трупом?

— Привет, Пуля. Женщина примерно тридцати пяти лет. Умерла от удушья. Преступник снова оставил шифр. Сейчас вышлю фото. Признаться, без твоей помощи нам сейчас никак.

Приятные слова. Детектив никогда не сомневалась в своей незаменимости.

— Во всем отделении отключили электричество, — продолжил Иван, – сама понимаешь: ни факс, ни электронную почту получить не можем, да и спецы пока молчат. Так что мы нуждаемся в твоем особом мышлении. Как, кстати, дела с расшифровкой?

– Вяло, но я разберусь.

— Надеюсь.

— Сомневаешься?

– Нет, но расследование пока стоит на месте.

– Неужели совсем ничего?

Криминалист вздохнул:

– Помимо шифра этот псих оставил фото с лисой.

– Я не ослышалась?

— Нет, лично я ничего не понимаю. Жертвы совершенно разные. Личности еще устанавливают, но мне кажется между ними нет взаимосвязи. Больше похоже на случайные жертвы, а это, как ты сама понимаешь, самый тяжелый случай. Помимо того, что у нас серийный убийца, так еще и неизвестно, кто следующий станет трупом. А свидетель снова говорит о маске дьявола-быка, так что полный абзац. Кстати, насчет дальтонизма ты была права.

— Фото с лисой… — протянула Селиверстова, — Бриз, какого цвета волосы убитой женщины?

– Черные.

— А у первой?

— Рыжие.

– Надо подумать.

— Начальство вызывает. Будут новости — сообщу. И еще, Пуля, посмотри новый шифр. Может он как-то поможет.

— Фото с лисой вышли.

А про себя подумала: «Лисица может быть ключом».