Дорога к реке Бойн

Анастасия Казакова

Маленький мальчик из кельтского племени отправляется в путешествие через всю Ирландию. На пути он встречает мифических существ из старых легенд и испытания, которые нужно преодолеть для достижения цели.

3

Шли годы, Келлан многое узнал и всегда проявлял любопытство и внимание во время занятий. На одиннадцатом году жизни и шестом году обучения Келлана, Гахарит стал замечать некую отдалённость мальчика, он чувствовал, что его что-то беспокоит. — Ты не очень-то внимателен в последнее время, — подметил старик, — не случилось ли чего?

— Нет, — отвечал Келлан, — не то чтобы случилось…

— Ты можешь поделиться со мной, возможно, я смогу тебе помочь.

— Все действительно хорошо, и мне нравится ходить на твои уроки, но…

— Но что? Договаривай! — нетерпеливо сказал Гахарит.

— Я знаю, что мой отец хочет, чтоб я стал друидом, как ты. Мне казалось, что я тоже этого хочу, пока не задумался о своем брате Сидмоне. — На этих словах орел расправил крылья и закричал на всю хижину.

— Тише, тише, Онгхус! — обратился к птице друид. — Не надо шуметь! О чем именно ты задумался? — спросил он у мальчика.

— Мой брат был воином, защитником нашего племени и погиб, как герой! — начал рассказывать Келлан, сильно жестикулируя руками, — он боролся, как медведь, был силен и отважен! А мне не разрешается даже работать на полях, как все остальные!

— Знаешь, многие бы променяли работу в поле на такие занятия! — указал Гахарит.

— Я знаю… — поникши, отвечал Келлан.

Друид, почесав затылок и поразмыслив, наконец сказал:

— Ступай домой, сегодня закончим раньше, а завтра придешь как обычно.

Келлан нехотя поднялся из-за стола.

— Пока, Онгхус! — сказал он и вышел из хижины.

— Дааа… — промолвил старик, глядя на птицу. — Это должно было произойти! — разводил он руками.

На следующий день Келлан вернулся в хижину и застал друида возле котла. Он помешивал содержимое длинной деревянной палкой и что-то бормотал себе под нос.

— Что ты делаешь? — спросил Келлан.

— Тссс… — только и ответил друид, продолжая бормотать.

Мальчик подошел ближе и заглянул в котел. Там была какая-то зеленовато-коричневая жидкость. Потом старик взял маленькую чашу, зачерпнув немного, сделал глоток. От увиденного Келлан скривился. Причмокивая, старик сделал еще глоток и закрыл глаза.

— Может быть… может быть… — произнес он.

— Что может быть? — но друид ничего не ответил на вопрос мальчика.

Отставив чашу, Гахарит стал рыться на своих полках с многочисленными предметами.

— Ну, где же они?

— Кто? — но друид снова не отвечал мальчику.

— А! Вот же! — он потянулся к самой верхней полке и достал маленький мешочек.

Келлан в недоумении наблюдал за стариком, тот подошел к нему, несколько раз встряхнул мешочек и протянул мальчику:

— Достань!

Келлан опустил руку и достал продолговатый, маленький не больше мизинца, камень. На одной из его сторон была вырезана какая-то закорючка.

— И что это?

Друид взял камень, внимательно посмотрел на его знак и ответил:

— Это, Келлан, руны!

— Мы сегодня будем изучать их?

— Нет, нет! — отмахнулся старик, на что мальчик вопросительно вскинул бровями. — Мы не будем их изучать, по крайней мере, сегодня. Я достал их для другой цели.

— Для какой?

— Чтоб узнать ответ на вопрос! — загадочно говорил старик.

— Я ничего не понимаю, Гахарит! Расскажи, что происходит!

— Хорошо, — уселся он на свой стул и жестом показал мальчику, чтоб тот тоже сел. — Ты хочешь быть таким же сильным и храбрым, каким был Сидмон?

— Да! — закивал Келлан.

— Тогда слушай! Есть одна река, название ее Бойн, возле нее растёт орешник. Тот, кто съест орех, упавший в реку, получит силу, храбрость и мужество!

— Силу, храбрость и мужество… — повторил мальчик.

— Идти нужно на юг, — продолжал друид, — там ты найдешь реку. Тебе нужно будет пройти многочисленные холмы и горы, покрытые густым ельником. Руны и зелье сказали, что идти следует. Я не могу тебе дать карту, но она тебе и не требуется, ты сам поймешь, куда идти. Главное, возьми с собой орла!

— Орла? — удивился Келлан.

— Он будет сопровождать тебя, не даст заблудиться и составит компанию, тебе ведь не свойственно одиночество, — улыбнувшись, друид добавил, глядя на Онгхуса, — он и сам хотел бы сопровождать тебя.

— А как же отец? Он не отпустит меня!

Друид подумав, ответил:

— Я что-нибудь придумаю. Сейчас иди домой, собери с собой еды и воды. Путь будет долгий, скорее всего запасов не хватит, и тебе придется находить себе еду самому.

— Трудности меня не пугают! — воскликнул Келлан, подскочив со стула.

— Вот и хорошо, а сейчас иди, иди! Я сообщу, когда тебе нужно будет отправляться в путь!

Келлан быстрее молнии возвратился в поселение. Сперва забежал в башню, взял сумку и спустился в кухню. Тут уже он, путаясь под ногами у кухарок и выслушивая их недовольные высказывания, собирал еду. Яблоки, картошка, орехи — все отправлялось в сумку. С лица Келлана не сходила радостная улыбка, бегая по кухне, он пританцовывал в предвкушении грядущих событий.

— Ты почему так рано? — вдруг нарушил мечтания голос Бреннуса. — Уже второй день подряд ты приходишь раньше, чем следует!

— Я… я… — растерянно запинался мальчик.

Бреннус вытер руки об лежащую на столе тряпку и сделал глоток воды.

— Я увидел, как ты возвращаешься среди дня и решил узнать, что случилось!

— Ничего не случилось, отец. Так надо.

— Ну, если так надо… — недоверчиво ответил вождь. — Мне нужно возвращаться, помогать людям в поле, начался сезон сбора урожая. Увидимся позже.

Бреннус вышел из кухни, и Келлан с облегчением выдохнул, так же как и кухарки, застывшие в его присутствии. Бреннус был хорошим вождем, справедливым. Он правил землями уже много лет подряд, не напускал на себя важность и помогал в работе своему племени, но если уж что-то его разозлит, то пощады не ожидайте.

Келлан, собрав все необходимое, прошел в одну из комнат башни ожидать друида. Тем временем друид дождался вечера, чтоб Бреннус был свободен от работы, и направился в поселение. Онгхус величаво восседал на плече старца.

— Ты его береги, — обратился Гахарит к птице, — смотри за ним в оба!

Придя в поселение, друид сначала пришел к Келлану. Оставив орла у него, он велел мальчику повременить и ушел. Когда на землю опустилась темнота, Бреннус, уставший и измотанный пришел в комнату на самом верху башни. Друид последовал к нему.

— Бреннус! — окликнул его старик, открывая двери.

— Друид? — удивился вождь, — ты почему здесь? Я чувствовал, что что-то не так! Келлан возвращается раньше времени, теперь ты явился с закатом!

— Я знаю, ты устал и думаешь сейчас только о крепком сне, но мне нужно поговорить с тобой, это важно.

— Снова восстание одного из племен? Ну, это мы уж быстро прекратим!

— Нет, что ты! С этим все спокойно. Я намерен поговорить о другом, о твоем сыне.

— Что с ним? — взволновался вождь. — Ему не даются твои тайны?

— С этим тоже все в порядке, — успокоил его Гахарит, — ты не волнуйся, я сейчас все объясню тебе. Видишь ли, — продолжал он, — сын твой умен, и он способный ученик, мои тайны, как сказал ты, даются ему легко. Дело в том, что одного этого ему не достаточно, ему нужно больше.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не прихоть моя и не прихоть Келлана. Я спрашивал руны, и они дали согласие. Пусть мальчик идет на юг, — на этих словах глаза вождя округлились, — там его судьба, там он найдет применение своим знаниям и отыщет то, чего так сильно хочет. Свою силу и мужество.

— Ты видно помешался!!! — взревел Бреннус. — Не бывать этому!!!

— Позволь ему уйти.

— Никогда! Ему всего одиннадцать!

— Когда Сидмону было одиннадцать, он уже скакал на лошади во весь опор и мог пустить копье прямо в цель оттуда, откуда никто не мог!

Глаза Бреннуса стали влажными.

— Не сравнивай их, — со скорбью сказал он, — они совсем разные.

— Одинаковых людей не бывает. Все мы разные. Я знаю, Бреннус, ты коришь себя за смерть Сидмана, но ты не виноват, никто не виноват. Этот его путь закончился и начался новый.

Вождь отмахнулся и вытер глаза. Набрав воздуха в грудь, он сказал:

— Там столько тварей будет поджидать его, столько…

— Он умен, — перебил его друид, — я вложил в его голову те знания, которых будет достаточно. Когда он вернется, то, если захочет, пусть продолжит обучение, но сейчас его место не здесь.

Бреннус подошел к Гахариту и взял его за плечи:

— Ты никогда не подводил меня, друид! Твои предсказания всегда были точными, если ты говоришь, что так нужно, то пусть идет.

Решение это далось вождю тяжело, он полагался только на предсказание. Ни больше, ни меньше.

— Ты поступаешь мудро, Бреннус! — одобрил друид.

Бреннус сжал руки крепче и отрывисто, негромко произнес:

— Но если с ним что-нибудь случится, то я спрошу с тебя, а ты меня знаешь, — Гахарит кивнул, и вождь опустил руки. — Пусть возьмет моего коня. Не пристало сыну вождя путешествовать пешком.

— Я распоряжусь, не беспокойся.

Друид спустился в комнату к Келлану и объявил, что вождь дал согласие. Мальчик запрыгал от радости, но идти сейчас было нельзя.

— Потерпи до рассвета, ты еще находишься в темноте ночи. Пока отдохни и наберись сил, они тебе понадобятся, — сказал друид.

Этой ночью Келлан долго не мог уснуть. Он все думал о своем путешествии, а главное, о реке; так и приснилась она ему, синяя-синяя, словно глубины моря, и вся заполнена опавшими орехами. Снилось ему, как он нырнул в воду и стал объедаться ими, и чувствовал он прибавляющуюся силу, и казалось ему, что он становится шире в плечах и выше ростом.

Проснулся Келлан от ярких лучей солнца, светящих прямо в лицо.

— Уже рассвет! — воскликнул мальчик и стал второпях собираться.

Онгхус, сидевший на окне комнаты, немного потоптавшись на месте, взлетел вверх и приземлился на окно Бреннуса. Он был еще в кровати, но уже не спал. Заметив птицу, вождь подошел к окну.

— Что тебе нужно? — спросил он. — Еды у меня нет.

Онгхус расправив крылья, выкрикнул и улетел.

Умыв лицо, вождь вышел на улицу и увидел своего сына, уже седлавшего коня.

— Ты уже отправляешься? — спросил Бреннус.

— Мне пора, — говорил с улыбкой мальчик, — я хотел сказать тебе спасибо!

— Нет, не стоит! Ты только возвращайся! — сказал вождь, взяв Келлана за руку. — Возвращайся цел и невредим!

— Так и будет, отец! — произнес мальчик и ускакал к воротам.

Бреннус долго глядел ему вслед, пока тот совсем не скрылся из виду.