Шоу

Анастасия Ивановна Мартюшева, 2016

Любовь – это прекрасно! Она дарует людям крылья, позволяя от счастья порхать над землей. Она дарует людям страсть… Однако, иногда со страстью стоит быть поосторожнее, чтобы сгоряча не опалить "крылья" себе и своему партнеру, не сжечь дотла хрупкую нить, связующую два сердца. Эта история о любви и ревности. А еще о том, как важно не рубить с плеча, делая скоропалительные выводы, ведь иногда дела обстоят совсем не так, как кажется на первый взгляд.

Глава 2

Сегодня в театре было тихо и пустынно.

Я вошла в просторный холл, проскользнула мимо уборщицы, которая натирала тряпкой и без того идеально чистый каменный пол.

— О, ты уже пришла! — Константин спускался по лестнице со второго этажа на первый.

— Да, — ответила я, но прошла дальше.

— Ты куда? — не понял он.

— Я сейчас вернусь, — я шла по узенькому коридорчику к Мишиной гримёрке. Там его не оказалось.

— Он костюм примеряет, — подсказал мне Алексей Бурундучков, лучший друг Миши, тоже артист. Они с Мишей часто выступаю вместе.

Дверь в костюмерную была открыта. Повсюду лежали и висели самые разные костюмы: от пышных платьев до костюмов различных зверушек — зайчиков, белочек, собачек.

Миша стоял около большого зеркала, занимавшего чуть не всю стену. Я сначала увидела только спину Белочкина. Вокруг него крутилась длинноногая высокая блондинка, больше напоминавшая актрису, чем костюмершу. Она то расправляла складочки на Мишином костюме, то то стряхивала невидимые пылинки.

Миша что-то сказал ей. Она заулыбалась, что-то ответила. Теперь уже он широко заулыбался, как сытый кот.

Интересно, о чём они так мило беседуют, что даже меня не замечают?

Девушка встала рядом с Белочкиным, приобняла его.

Меня аж передёрнуло. Не твой муж, вот и не фиг обнимать его… Ладно, ладно… Миша — мой гражданский муж. Но какая, в общем-то, разница? Главное — он мой. А этот стоит, улыбится. Нравится ему, что бабьё вокруг крутится!

Ну, ничего, Белочкин! Я тебя отучу чужие «костюмы» примерять!

— Нашла Мишку-то? — спросил Лёха, когда я едва не столкнулась с ним на лестнице.

— Нет, — соврала я.

Зачем? Не понимаю. Само как-то вырвалось.

— Так я могу его позвать, — предложил простодушный Бурундучков.

— Нет! Не надо, — отрезала я и стала быстро подниматься по лестнице вверх.

— Как хочешь, — пожал плечами Алексей.

Константин показывал мне текст, я пробегалась взглядом по строчкам, но ничего не понимала и не старалась понять. Он что-то объяснял, а я тупо кивала.

–… Как думаешь, игра стоит свеч? — спросил Константин, глядя на меня в упор.

— А? Что? — не поняла я, но потом быстро сориентировалась. — Да, да, конечно…

— Ты какая-то странная сегодня, — хмыкнул он.

— Извини, просто неважно себя чувствую, — я встала из-за стола, кое-как столкала в папку недописанный сценарий. — Мне пора. Пока.

— Пока… — растерянно отозвался Константин.

Я брела по улице. Здание театра давно осталось позади. Там же остался и Белочкин… вместе с той блондинкой…

Перед глазами всё стояла одна и та же картина. Я отчётливо видела, как блондинка обнимает Мишу. Моего Мишу. Богатое воображение рисовало и другие, ещё более яркие картинки: как Белочкин обнимает её, целует, как на рояле играет, поёт для неё…

Понятно, где он пропадает всё время. Понятно, почему задерживается в театре допоздна… На глаза навернулись слёзы. Я старалась их сдерживать, пока не поняла: это бесполезно.

Моросил дождь. Мелкие капельки смешивались со слезами, текли по щекам, капали на куртку. И по гладкой чёрной ткани бежали вниз.

Живём мы… наша квартира… В общем, от театра до дома недалеко. Но сегодня мне показалось, что я шла домой очень долго, точно привычный пусть вдруг сказочным образом увеличился раза в три.

Я бросила сумку и куртку на тумбочку с обувью, а сама, не снимая кроссовок, села на диванчик, стоящий в прихожей. На спинке дивана сидела большая плюшевая белка.

Белочкин подарил её мне на День Всех Влюблённых.

Я уткнулась в мягкий ярко-рыжий мех белочки. От него пахло Мишиным одеколоном…