Автостопщица на Кавказе

Анастасия Деева, 2022

Жизнь загоняет Анастасию в тупик.Её бросает любимый мужчина, врачи пугают комой, почти все деньги уходят на лечение.Чтобы справиться с депрессией, она решает полностью изменить свою жизнь. Её цели: выздороветь, начать писать книги и проехать одиночным женским автостопом по Северному Кавказу.

5. Писательские цели

Тренинг «Самодисциплина для писателей и сценаристов требовал каждый день создавать определенное количество страниц рукописи.

Вернуться к писательству? Отлично!

Но что взять в работу? У меня не было ни одной идеи, а решать нужно было быстро.

Я давно перестала придумывать книги, определив для себя, что мне никогда не стать писателем.

Это не значит, что я вообще ничего не писала. В моей биографии есть пьесы для школьного театра, сотни сценариев праздников.

Ещё я — известный в Уральском регионе мастер сюжетно-ролевых игр живого действия.

Для большинства людей слово «ролевик» не скажет ничего. Некоторые знают, что есть такие странные люди, которые в исторических костюмах с мечами по лесам носятся, но на этом их понятие об этой субкультуре заканчивается. Многие путают ролевиков с реконструкторами, но я не буду заострять на этом внимание.

Скажу лишь, что написать одну игру, сделать такой проект — по объему материала вытянет от небольшого рассказа до огромного романа. У каждого такого мероприятия — собственный сюжет, правила и прописанные биографии героев.

У меня ролевых проектов более ста пятидесяти, так что, как «сюжетник», я очень прокачана. Наверное, если бы я не тратила столько времени на свое хобби, я могла бы стать очень плодовитым писателем!

За годы, посвященные ролевому движению, я великолепно научилась работать с историческим материалом и строить на его основе сюжеты любого уровня сложности. К тому же я всегда знала основы драматургии и режиссуры, что тоже помогало.

Задумавшись, какую книгу надо писать, вспомнила, что давненько, после серии сюжетно-ролевых игр о покорении Российской Империей Кавказа, я начала приключенческий роман о событиях в том регионе. Почему бы не вернуться к рукописи?

Тут надо сделать некоторое отступление.

…Две тысячи одиннадцатый год был сложным периодом моей жизни. Я не думала тогда о карьере писателя, но вдохновение меня не спрашивало.

Под Новый год в музыкальной школе, где я работала, мы со старшеклассниками ставили пьесу «Метель» Марины Цветаевой.

Подходящих костюмов в школьной костюмерной не было, а в моём личном ролевом гардеробе валялся русский гусарский мундир и женское платье в стиле «ампир». Пришлось одевать в них героев спектакля.

Девочка, которая играла Даму, была по национальности татаркой. Может, это не соответствовало идеальному образу пьесы Цветаевой, но другой подходящей кандидатуры у меня в группе не было.

Когда на генеральной репетиции ребята одели костюмы, в полумраке зала я замерла, забыв про то, что действие спектакля разворачивается в горах Богемии.

Моё богатое воображение рисовало какую-то другую сцену, не имевшую к постановке никакого отношения. Я видела русского офицера и красивую девушку азиатской внешности в европейском платье.

«Они встретятся на Кавказе… Таинственная, воспитанная в России черкесская княжна и русский офицер… — думала я, забыв про репетицию. — Впрочем, нет! Офицеров должно быть двое… Они будут непримиримыми врагами. Оба столкнуться с ситуацией, когда долг и служение интересам Отчизны превыше вражды… Оба будут достойны, не один друг другу не уступит в нравственных качествах. Оба влюбятся в одну женщину. Я не знаю, кого она изберёт в итоге, но начнётся эта история с дуэли…»

Так ко мне пришла идея.

Дома слова сами собой стали ложиться на бумагу — глава за главой…

Этот роман так и не был дописан, ушёл «в стол». Меня накрыли суровые житейские будни и… отсутствие глобальной интриги во имя чего мои прекрасные герои забудут о вражде хотя бы на время.

Спустя восемь лет, когда у меня не было идеи для книги для прохождения тренинга «Самодисциплина для писателей и сценаристов», я вспомнила про забытый черновик.

— Я что, могу так круто писать исторические романы? — подумала Маленькая Я, с удивлением перечитывая давно начатую работу.

Я совсем забыла содержание, но там была отличная интрига с высоким накалом страстей.

— Настя, ты просто ненормальная! — сказала Звезда Моя. — У тебя есть талант писать интересно. Почему ты перестала верить в большую мечту, ограничив себя маленькими ролевыми проектами? Ты что, считаешь, что ты — вечна? Что когда-нибудь «потом» у тебя будет время дописать хорошую историю?

— Кому это может быть интересно, кроме меня? — буркнула Маленькая Я. — Если никто не пишет приключенческих романов про Кавказ, не снимает приключенческого кино, может, просто никому не интересно?

— Этого ты никогда это не узнаешь, если не попробуешь поделиться своей работой с миром. Ты очень неплохо разбираешься в исторических материалах по периоду Кавказской войны. Может, не как крутой историк, но ты и не метишь в историки. Напиши приключенческую книгу!

— Я… даже не знаю… — робко возразила Маленькая Я.

— Ты любишь Кавказ? — даже не спросила, а почти утвердительно произнесла Звезда Моя.

— Люблю, — Маленькая Я послушно кивнула.

Это было чистой правдой. Любовь ворвалась в мою жизнь летом две тысячи девятого года.

Мы отдыхали в Краснодарском крае. Как-то раз поехали в маленький городок Темрюк на рынок. Пока шли к нему от машины, в глухом проулке я внезапно остановилась перед афишей, приглашающей на шоу «Черкесский аул».

На листке формата"А-два"застыли в миге танца лихой джигит и красавица-черкешенка в национальных костюмах.

В тот самый миг мир перестал существовать. Я замерла перед афишей, как загипнотизированная, и стояла так долго-долго с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом.

Озарение?!

Вдохновение?!

Потрясение?!

Я не знаю, что это было. Наверное, так говорит с человеком — Бог.

Я влюбилась в тот же миг в идущую от плаката энергию.

На тот момент я не знала про Кавказ и его историю ни-че-го.

Я стояла минут десять или пятнадцать, понимая, что хочу сделать творческий проект по Кавказу девятнадцатого века…

Прошло много лет с той поры. Если меня спросят, бывает ли любовь с первого взгляда, я вспомню себя в Темрюке перед афишей и скажу — бывает.

Я влюбилась в Кавказ там.

Откуда пришло это чувство? Что на меня нашло?

Может быть, виной тому Шота Руставели с его «Витязем в тигровой шкуре?» Этой книгой с прекрасными иллюстрациями я зачитывалась в детстве.

Весьма возможно, на мое озарение повлияло то, что когда я была маленькой, по телевизору редко показывали мультики. Зато можно было смотреть «Танцы народов мира», где самые красивые костюмы носили прекрасные, как царевны из сказки, грузинки, черкешенки, осетинки… Их выступлений я ждала больше всего.

При этом на меня не оказали никакого заметного влияния произведения русских классиков. Истории Пушкина и Лермонтова мне не понравились. Они не затронули струнок моей души.

Для школьницы, которая зачитывалась приключенческими романами Майн Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна, Генри Хаггарда и Рафаэля Саббатини, русская классика о Кавказе представляла собой почти бесцветную повествовательную картинку, лишенную динамики и связной интриги.

Кавказ по моим школьным представлениям был центром провинциальной скуки. Я полагала, что там ничего интересного не происходило, если не считать войны и занудно описанных похищений «дикими горцами» очередных «кавказских пленников».

После посещения шоу «Черкесский аул», я, пропитанная насквозь «Диким Западом» с детства, увидела на представлении свой «Дикий Кавказ» с его зажигательными танцами и ловкой джигитовкой.

Это была стрела в сердце.

Размышляя, почему живое шоу оказалось сильнее классических, признанных произведений, поняла, что нам, в России, не сильно повезло. У нас не было своего Джека Лондона или Майн Рида, которые романтизировали бы Кавказ так, как тех же индейцев Северной Америки.

А что? В индейцев в детстве мы играли, строили шалаши-вигвамы и делали луки и стрелы. В кавказцев не играли никогда. Не было культуры романтизации региона в СССР, не смотря на то, что все мы были за дружбу народов. Наоборот, даже кино про банды горцев, что были против Советской власти, внушали тревожную неприязнь.

На горцах висели литературные ярлыки школьной программы. Как там у Лермонтова в его"Колыбельной?"

Злой чечен ползёт на берег,

Точит свой кинжал…

Согласно мнениям школьной программы, классик — истина в последней инстанции.

Что мы представляли? Только войну со «злыми чеченами» и провинциальную скуку Пятигорска глазами Печорина.

Я не люблю войну, не люблю ни читать про неё, не люблю описывать.

Мой жанр — приключения. Про Кавказ в моём детстве и юности приключений не было.

Наверное, поэтому Руставели запал в сердце любовью на всю жизнь, а Лермонтов — нет.

Тогда, с того шоу в Адыгее, влюбленная в танцы и лихую джигитовку, я захотела создать ролевой проект про приключения на Кавказе.

— Это — безумие! — испугалась Маленькая Я. — Я ничего не знаю про этот регион!

— Разберёмся! — решительно выдала Звезда моя.

Все усилия после поездки в Краснодарский край были сосредоточены на поиск тех крупинок бесценного материала, из которого можно было бы создать историю в духе настоящего приключенческого романа «не про войну». Умудрялись же Майн Рид и Фенимор Купер реализовывать приключенческие идеи, обходя месиво крупных войн стороной…

Сначала думала, что задача — невыполнима, но шаг за шагом начала собирать информацию.

Однажды наткнулась на книгу английского шпиона и путешественника Эдварда Спенсера «Путешествие в Черкессию».

Этот человек побывал на Кавказе и написал потрясающий травелог, показав взгляд европейца «с другой стороны, не с той, с какой видели его наши уважаемые классики.

Спенсеру не хватило таланта романиста сделать из своего произведения шедевр мировой художественной литературы. Как источник исторического материала — книга его бесценна. В ней, между строк, прятался аромат настоящих приключений. Тот самый «дикий-дикий Кавказ», который ждал своего мастера авантюрно-исторического романа.

Опираясь на труд Спенсера, в тот же день, когда на репетиции придумалась завязка истории, я начала писать книгу.

Я забросила рукопись той же зимой. Мне не хватило интриги для полноценного произведения.

Когда вернулась к полузабытой рукописи в девятнадцатом году, пришлось заново перечитать все материалы.

Я подзабыла первоначальный замысел, но мне захотелось сделать свой роман шпионским детективом. С учетом, что на Кавказе в выбранный мной период действовало, по оценкам историков, более двухсот агентов Великобритании, идея была более чем уместна.

Раскручивая историю о том, как «англичанка гадила на Кавказе», я раскопала много интересных фактов.

Больше всего мне понравилась история про экономическую блокаду, в которой оказалась Российская Империя в девятнадцатом веке.

Это было очень злободневно. После присоединения Крыма современна Россия тоже была под санкциями.

Интересно было другое. Одним из тяжелейших вопросов для Российской промышленности в первой трети девятнадцатого века было отсутствие собственных свинцовых месторождений.

Мало кто знает, что свинец поставляла та же Великобритания, но во времена блокады поставки прекратились… Как выкручивались в России в поисках этого металла, как взлетели на него цены, как ввозили его контрабандой через третьи страны — об этом можно было бы написать отдельную книгу.

Я мертвой хваткой вцепилась в «свинцовый вопрос», как будто бы это и было моей «золотой жилой». Изучив геологию региона, мой выбор пал на Садонское месторождение в Северной Осетии.

Собственный свинец… Важнейший стратегический и промышленный вопрос для Российской Империи.

Для Великобритании было важно не пустить Россию на Кавказ. Не своими руками, конечно, а руками черкесов.

В моей истории всё сразу встало на свои места — и политика, и служба Отечеству, и приключения, и любовь…

Почему я так подробно рассказываю?

Дело в том, что я снова не дописала роман.

Причина была проста — я поняла, что карты региона не дают мне понятия реальной географии. Мне было непонятно, как передвигаются герои, с какой скоростью.

События книги приурочены к аресту английской шхуны «Виксен» в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Это малоизвестный исторический факт, из-за которого Россия и Великобритания чуть было не развязали войну.

Когда действие книги разворачивается осенью, надо понимать, как герои будут действовать до холодов и снегопадов. Это очень важно.

Без понимания географии, высоты гор, примерных расстояний я начала запутываться.

Отложив роман, я порадовалась, что перенесла путешествие на лето.

После возвращения к писательству, у меня появилась задача гораздо большего масштаба, чем просто проехать автостопом по выбранному ранее маршруту. Надо было увидеть Кавказ глазами моих героев…

Думаете, это была единственная писательская цель?

Я по-прежнему была очень уязвлена провалом в личной жизни, мне по-прежнему было больно.

— Когда я вернусь, напишу о своем путешествии книгу! — решила я. — Это будет не просто травелог. Я поеду автостопом и соберу «дорожные» истории о любви… Книга станет моим ответом на предательство.

Я до этого ездила стопом. Во время разговоров с драйверами⁶ очень часто проскальзывали темы любви, семьи, отношений. Иногда рассказывают такие случаи, что хоть кино снимай.

Так вот, мне захотелось сделать сборник историй о любви, собранных в дороге.

«А что? У каждого водилы есть, что сказать на тему любви и отношений. Им же не трудно будет поделиться? — подумала я и обратилась к Мирозданию: — Небесная Канцелярия, пожалуйста, позаботься о том, чтобы мне было о чем рассказать потом в книге!»

Если бы я только знала, как опасно озвучивать подобные просьбы!

Примечания

6

Драйвер — продвинутый водитель, который не проезжает мимо, а берёт автостопщика.