Монологи о любви

Анастасия Головнина, 2023

Давайте поговорим о любви… Мои заметки – лишь наблюдения, сотканные из снов и яви, своеобразный дневник памяти. Я благодарна судьбе за то, что смогла пережить этот потрясающий опыт с моим близнецовым пламенем, чья любовь согревает меня по сей день, и ей нипочем время или расстояние. И если кто-то спросит: «Через столько лет?», я отвечу: «Всегда».И если вы такой же романтик в душе, я приглашаю вас присоединиться ко мне в путешествии в мир любви и света! Итак, надевайте розовые 3D-очки и вперед!

Эрос, Антерос

… Вечереет. Проходя по тропинке старого парка, внезапно слышу чьи-то всхлипывания. Свернув за угол, замираю, пораженная увиденным — на лавочке, освещенной неясным светом фонаря сидит, в полном одиночестве, маленький мальчик и горько плачет. Подойдя к нему, сажусь рядом и приобнимаю его, стараясь утешить.

— Что стряслось, малыш? Ты чего один? Где мама, папа?

Малыш молча указывает в небо.

— Как? Так вот почему ты здесь… Ты откуда? Ты голодный?

Шмыгнув носом, мальчик качает головой.

— Неа… Не голодный я. Мне плосто очень глустно…

— А кто тебя обидел?

Мальчик поднимает голову, его синие, как небо, глаза полны слез.

— Вы.

— Да как же? Я же тебя в первый раз вижу.

— Да не ты только. Все… Скажи, — он вдруг серьезно смотрит на меня. — Вот ты, велишь в Любовь?

— Что? Странные ты вопросы задаешь…

— Так велишь или нет?! — малыш крепко сжимает мою руку.

— Малыш, я не знаю. Честно, я не знаю, есть ли она…

— Значит и ты, не велишь… — в голосе малыша звенят слезы. — Вот и лук мой поломался.

Он указывает на сломанные лук и стрелы около скамейки.

— Ой, а ты умеешь стрелять из лука? Где же ты научился?

— Я всегда умел. Как лодился, так и умел. Но тепель мне глустно, мой блат даже смеется надо мной. У него-то стлелы ого-го! Меткие… А у меня… Да и клылья есть…

— Стой… А ты случайно не Ангел?

— Да какой там Ангел! Ангелы заняты длугим — они Вас защищают. Знаешь какие они сильные, — мальчик сжимает руку в локте. — Во! И у них не луки! У них мечи есть… Я плосился… Но меня не взяли. Я маленький. А еще, в меня не велят…

— Тогда, ты… Ты… Купидон!

Мальчик вдруг вытер слезы и удивленно посмотрел на меня.

— Как ты поняла? Ты меня знаешь?

Достаю из кармана сотовый, показав мальчику фото.

— Ну что, похож?…

— Так ты… Велишь, плавда велишь в меня?

— Да как же не верить, когда он вот рядом сидит.

На лице мальчика засияла улыбка.

— Спасибоо! — он посмотрел на небо. — Мама, видишь! В меня велят! Как холошо!

Он поднялся с лавочки, взяв в руки колчан со стрелами. Но тут его улыбка погасла.

— Ой… А я же… Не могу летать…

В задумчивости закусываю губу. И улыбаюсь.

— А знаешь… Был один мальчик, который никак не хотел взрослеть, и он сказал, что чтобы научиться летать, нужно верить в волшебство и вспомнить что-то очень-очень хорошее и доброе. И ты взлетишь.

Внезапно рядом раздался саркастический смех. Мальчик явно напуган и крепко держится за мою руку. Оглядываюсь и вижу позади подростка. Его волосы были черны, как ночь, а глаза светятся желтым пламенем. Он хотел приблизиться к ним, но я вскочила, закрыв мальчика собой.

— Не подходи. Кто ты такой?

— О, у Эроса появилась подружка! Браво, братик… Сам-то небось не справишься, сил не хватит…

— Прекрати дерзить! Что тебе нужно?

— О, сколько гнева… Спасибо, прямо то, что доктор прописал. А имя мое ты и так знаешь.

— Это Антелос! Он опасный, лучше уходи!

— Нет, я не боюсь, — отпускаю руку Эроса. — Он же не виноват, что он такой… Да и не бывает света без тьмы, не так ли?

Антерос отступает на шаг.

— Ты чего это? Меня все боятся, я знаешь, чего могу…

— Да знаю я, знаю… — его гнев вызывает грустную улыбку. — Сильные вы, оба. Да только забыли о вас люди. Наверное и тебе, Антерос, не легко приходится… Ведь столько людей нужно обойти за день, столько стрел пустить…

Мальчик внезапно насупился, сжав кулаки.

— Да, КАКИЕ ТАМ СТРЕЛЫ! Не нужны людям эти стрелы! Они и без стрел… Мама ругается, что я бездельничаю, даже колчан мне из новой серии не заказывает у Аполлона! А я-то в чем виноват? ВЫ сами в нас не верите…

Сев на лавочку, он закрывает лицо руками. Крылья его опускаются и обвисают…

— Ох вы горемыки, — сев рядом, прижимаю к себе мальчишек. — Как же вам помочь-то, а?

Эрос внезапно поднимает голову.

— А ты можешь… Лассказать о нас длугим? Плосто они же не знают… Может они вспомнят и повелят тоже, а?

— Могу. Раз вы разрешаете…

— Конечно разрешаем! Нас так часто путают… Мы часто ссоримся, когда люди нас зовут ради денег, славы, влияния… Ну что мы-то в этом случае можем? Ведь тут и чувств не надо… Так, мимолетное влечение… А нам так маме помочь хочется. Да и папе, столько войн на свете из-за того же — без чувств люди злые становятся, сами войны развязывают. Папа устал уже — работает сверхурочно, мама плачет, дома его уже лет сто не видели — то одно, то другое… Поэтому, расскажи, а?

— Хорошо, хорошо… Обязательно расскажу!

Тут сверху над нами загорается яркая звезда. Мальчик поднимается, протянув руку брату.

— Мама зовет. Идем, Эрос…

— Сейчас. Слушай… Вот, делжи.

Он вкладывает мне в руку маленькую фигурку купидона.

— Это тебе, на память. Плосто любовью надо делиться… Вот и ты, делись. А эту фигулку сохлани. Отдашь тому, кого сама полюбишь. Скажи, что от меня!

— Эрос, Антерос… — нежный женский голос звучит неожиданно близко. Мальчики переглядываются.

Конец ознакомительного фрагмента.