Рыцари дорог. На распутье…

Анастасия Вечерина (2024)

"Прямо пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — себя потеряешь, налево пойдешь — мудаком себя чувствовать будешь…"Что-то такое написано на камне, который ожидает богатыря-рыцаря на распутье у трех дорог.Только вот мы не в сказке живем. У современных рыцарей — конь железный, шлем пластиковый, доспехи — кожаные… Однако и им порой приходится делать нелегкий жизненный выбор — решать, по какой дороге идти. Раз уж взялись они победить всех драконов и спасти всех принцесс. Даже тех, которые об этом совсем не просили…Очередная повесть из серии "Рыцари дорог" рассказывает о дорожных приключениях байкеров, о разборках мотоклубов, о драках и погонях под визг тормозов и запах горелой резины, о дружбе и верности, коварстве и любви. Обложка автора. Рисунки автора. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Май

Викинг поскреб небритую щеку и усмехнулся: «Интересно, когда слишком часто начинаешь ловить себя на мысли, что раньше было лучше — это признак надвигающей старости?»

Президент мото-клуба «северных», рослый гигант с копной светлых волос и внешностью скандинавского варвара, что-то и правда в последнее время частенько предавался воспоминаниям. На своем веку он повидал немало. Помнил еще прежние времена, когда мото-клубы были больше похожи на мото-банды, когда город был негласно поделен на территорию «северных» и «южных», которые то враждовали между собой, то объединялись, чтобы противостоять кавказцам, торгующим наркотой… Помнил разборки с «восточными» — когда всякое отребье, тоже возомнившее себя байкерами, решилось создать свой «вольный» клуб да подвинуть «старичков»… И уж конечно не забыл отчаянную схватку с олигархом, решившим прибрать город к рукам и начавшим было устанавливать здесь свои порядки. Тем более, что в той истории для Викинга оказались замешаны и личные мотивы. О которых он теперь и рад бы забыть — да разве выкинешь такое из памяти? Даже у самого сурового варвара, как правило, есть на сердце такие раны, что не зарастают годами, а в душе копится горький осадок, который со временем становится твоим верным спутником, не отпуская ни на минуту, лишь немного утихая со временем…

Впрочем, тем времена давно прошли. Стараниями вице-президента (а ныне и президента) мото-клуба «южных» Найджела — все сильно поменялось.

Викинг вздохнул. А ведь когда-то он этого мальчишку с ложечки кормил, можно сказать. За руку привел в свой клуб, сам натаскивал и обучал, вдалбливал ему азы мото-братства и суровой науки управления разношерстным коллективом. Воспитал на свою голову… Спохватился, да поздно уж было, когда вчерашний друг детства из-за очередной размолвки ушел в другой клуб и развернул там бурную деятельность.

Хотя, грех было жаловаться. Вот уже несколько лет в городе царила тишь да гладь, погони-драки-перестрелки остались в прошлом, уступив место событиям рутинным и даже немного скучным. Мото-клубы объединились ради общего дела и на жизнь зарабатывали вполне себе мирным способом — фирмой «Байк-Такси». Оказалось, что в наш век хватает людей, готовых платить немалые деньги только за то, чтобы не стоять в «пробках», когда опаздываешь куда-то; чтобы доставка продуктов и прочих мелких грузов осуществлялась быстро и без задержек, несмотря на дорожный трафик; чтобы на свадьбу или иное торжественное мероприятие их сопровождал шикарный мото-кортеж; а уж мото-прогулки и фото-сессии с мотоциклами вообще стали любимым развлечением местных девушек. Все это давало неплохой доход обоим мото-клубам, воевать было не из-за чего, и потихоньку из молодых и голодных волков они превращались в сытых, ленивых и довольных жизнью буржуа. Чем их даже вздумали попрекать некоторые неразумные персонажи…

Таким недорослям не грех было и напомнить при случае, с кем они имеют дело, чтоб не забывались. Вот только все чаще почему-то президенту «северных» начинало казаться, что есть в таких словах доля истины. Вот как с тем баром…

Викинг снова мрачно усмехнулся. Эта история требовала особого внимания, поэтому он и предпочел заняться ею лично.

Так уж вышло, что несколько лет назад они здорово помогли одному старому еврею, у которого было «свое небольшое дельце, не за ради денег, а так только — шоб иметь навар с яиц и быть при деле». Байкеры взяли его под свое крыло и обеспечили защиту от кавказцев, промышлявших рэкетом и наркотой и пытающихся подмять под себя все рынки в городе. Кавказцев тех уже давно нет, но молва о былой истории до сих пор ходила по городу, обеспечивая мото-клубам суровую репутацию в глазах мелких предпринимателей. И очень скоро владельцы всяких небольших забегаловок, придорожных кафешек и уличных баров начали обращаться к ним за защитой. Самое смешное, что байкерам это ничего не стоило — серьезной уличной преступности в городе не осталось, а прочей мелкой шпане достаточно было одного упоминания о мото-клубах, чтобы отбить всякое желание «шалить» в этом месте. Поэтому каждый бар, наклеивший вывеску «Охраняется байкерами» — мгновенно обеспечивал себе незримую защиту: все желающие побузить благоразумно обходили это место стороной.

Но иногда случались и досадные казусы…

— Викинг, там Кабан прибыл, — заглянул в дверь клаб-хауса кто-то из «проспектов».

— Тащите его сюда! — буркнул президент и сурово уставился на ввалившегося в дверь рыхлого здоровяка.

Кабан в мото-тусовке был личностью известной. Выходец из какой-то глухой деревеньки в области, эдакий представитель современного крестьянства, ярчайший образец широты русской души. Когда с кем-то из байкеров приключалась какая-то беда на трассе — он был готов выехать на помощь и в дождь, и в слякоть, и в полночь, и за полночь. Когда у него водились деньги — он непременно закатывал шумную пьянку, угощая всех желающих — и друзей, и знакомых, и даже просто случайно заехавших мотоциклистов. Вот только водились они у него не часто — куда чаще его можно было встретить рыскающим в поисках чего бы и где бы подкалымить. И хотя Кабан, как справный деревенский мужик, был мастер на все руки, но пропивать заработанное у него получалось куда быстрее, чем «зашибать деньгу». А бухал он тоже «на всю ширь русской души» — до поросячьего визгу, непременно встревая в какие-нибудь истории.

Вот и сейчас его небритая физиономия и помятый вид носили явные следы бурного вчерашнего веселья. Кабан сдавленно икнул под суровым взглядом Викинга и как-то сник, скукожился, сделавшись, вроде бы, даже поменьше ростом.

— Здорово, Кабан. Так что ты там натворил вчера на набережной? — усмехнулся президент «северных».

— Да я чо… Я ничо…, — замялся было тот. — Вроде, ничего такого особого…

— А я слышал, ты хотел зайти в бар? Ну, тот, что возле «аськи»? И даже очень настойчиво…

— Хотел, — не стал отпираться Кабан. — Бар добрый, отчего же не зайти? Только меня туда не пустили! Представляешь??? Сказали — пьян шибко!

— Дык ведь так и было, Кабан! Ты ж в хлам нажравшись приперся… Себе не помнил, поди…

— Да все я помню! Ну, выпил чуток — так оно ж рази во вред веселью?

— А как двоих охранников отмутузил, помнишь? А как тебя стулом по кумполу огрели?

— Стулом??? — тот удивленно почесал в затылке. — А я-то думал — чего так башка болит с утра… А это — вон оно чего, значит… Видать, и правда я маленько перетого вчера…

— Ага, маленько… Вчетвером ведь тебя еле скрутили наши ребята! Скажи «спасибо» еще, что полицию не вызвали. И что черепушка у тебя крепкая. Стул в щепки, а ей — хоть бы хны…

— Спасибо…

— Вот что мне с тобой делать, Кабан? Ты хоть понимаешь, что натворил? Это же наш бар был! Мы за ним присматриваем, с его хозяином дружбу водим. Я ему лично руку жал! И обещал, что все будет ровно. А теперь — что? Слово я свое не сдержал, получается? Так, что ли? Понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — мрачно буркнул тот. — Вы вон все бары оккупировали, нормальному байкеру даже выпить да побуянить негде! Сами-то жируете, деньги лопатой гребете, скоро совсем олигархами заделаетесь, а нам даже и развернуться места нет… И так уже в городе поговаривают, что…

— Что в городе поговаривают? — вкрадчиво уточнил Викинг.

— Да так… парни болтают…

— Чего болтают-то? Договаривай!

— Что совсем вы в буржуев превратились! Респектабельные бизнесмены, как же… Пинджаки с галстуками скоро носить начнете, в «коробки» пересядете… А от прежнего духа мото-братства в вас ничего и не осталось! Меня, родного двухколесного собрата, за каких-то там коммерсов с их баром — теперь лупцевать будете, да? Эх, да что за жизнь пошла!

— И кто же такое болтает? — задумчиво переспросил Викинг.

Но Кабан лишь понуро махнул рукой.

— Молчишь? Ну так я за тебя скажу. Старый волк теряет зубы, но не характер! Слышал такую присказку? И если даже мы в последнее время расслабились и разленились, то это не меняет сути. А суть в том, что мужчина стоит столько, сколько стоит его слово. И если ты свой собрат-байкер — то к тебе это относится даже в большей степени. Ты уяснил мою мысль?! Тогда скажи — как вот мне на тебя надеяться теперь? Как тебе верить? Можно ли на тебя рассчитывать?

— Да я… Да больше ни в жисть! Близко к этому бару не подойду! Ни пьяным, ни трезвым! Викинг, ну ты же меня знаешь! Слово даю!!!

— Что ж, за язык тебя никто не тянул. Ты сказал — я услышал. И если вдруг получится, что слово свое ты не сдержишь — тогда уж не взыщи… Байкеры друг другу верят, а если получится, что ты мое доверие обманул, то и — отношение к тебе будет соответствующее. Ты уловил мою мысль?

— Да я… Само собой! Я же…, — поспешно закивал головой Кабан.

— И вот еще что… Сегодня проспись, а с завтрашнего дня будешь у нас мото-курьером трудиться. Пиццу развозить вместе с пацанами. Пока долг свой не отработаешь и ущерб бару не возместишь. И уж если ты меня и там подведешь…

— Не подведу! Как есть не подведу! Ни в жисть! — подался вперед Кабан. — Только это… Потом, как долг отработаю… Можно мне на той работе и дальше остаться? А Викинг? Шоб зарплата, значит, была регулярная, ну и вообще…

— А это уж — как себя покажешь, — усмехнулся президент «северных». — Хорошего человека — отчего не взять? А вот сброда всякого нам не надо…

— Да я… Да ты ж меня знаешь! Я если что пообещал — непременно…, — зачастил Кабан.

— Вот и я так всегда говорю. Кабан свое слово держит. На него положиться можно. Смотри уж — не подведи меня! — Викинг поднялся и протянул руку непутевому байкеру.

Тот с жаром пожал протянутую ладонь и поспешил выскочить за дверь.

Президент «северных» хмыкнул ему вслед и обвел задумчивым взглядом стены клаб-хауса. Это подсобное помещение позади бара ещё в прежние времена кое-как разобрали от хлама, расширили и попытались замутить нечто «атмосферное», чтобы соответствовало стилю. Мрачноватые низкие своды были украшены вычурными светильниками, похожими на факелы; на стенах висели всевозможные постеры и плакаты с тематикой мото-движения; а в центре зала стоял большой дубовый стол, на котором искусный резчик по дереву когда-то выгравировал эмблему клуба. Стулья с высокими спинками и грубая мебель из темного дуба венчали картину помещения…

Именно здесь по вечерам собирались те, кто имел право голоса в клубной иерархии — «members», постоянные члены. Здесь обсуждались и принимались общие решения для клуба в целом — обязательные к исполнению всеми прочими. Здесь когда-то они затевали войну с «северными», отсюда решали атаковать «восточных», здесь же потом Найджел собирал остатки клуба — «проспектов» и «саппортов» — после того неудачного налета, оказавшегося подставой. И отчаянно пытался придумать хоть что-то, дабы спасти «налетчиков». Да уж, были времена…

Воспоминания Викинга прервало появление того самого Найджела, внезапно возникшего на пороге. А следом за ним с понурым видом, как нашкодившие котята, вошли Стас (более известный как Грязный Стебщик) и близнецы — Саша с Пашей.

Президент «северных» нахмурился. Тут явно пахло каким-то «залетом»…

* * *

— Найдж, давай уже к делу… Без предисловий! — поморщился Викинг. — Что там еще натворили эти охломоны? А то все ходишь вокруг да около…

— Боюсь, без предисловий не получится, — вздохнул президент «южных». — Тут все глубже и сложнее, чем на первый взгляд кажется…

— Мудришь ты опять! — неодобрительно хмыкнул Викинг.

— Нет уж, наберись терпения. Придется зайти издалека…, — задумчиво произнес Найджел, которого, похоже, тоже обуяли воспоминания. — Ты ведь помнишь, конечно, что раньше тут все было…несколько иначе? Но с тех пор, как клубы объединились и начали работать вместе — ситуация кардинально улучшилась.

— Помню. И даже помню, благодаря кому все это случилось, — мрачно буркнул Викинг. — Но если ты ждешь от меня слов признательности, то…

— Не жду, — коротко бросил Найджел. — Речь вообще не о том.

— Тогда о чем же?

— Не знаю, заметил ли ты, но все мы в последнее время как-то расслабились…

Викинг только усмехнулся в ответ.

А Найджел продолжал:

— Никаких особых передряг, никаких тебе войн и потрясений, сытая, довольная жизнь. Приятная работа — катаем девчонок, а нам за это еще и деньги платят. Успеваем за полгода (пока в РФ мото-сезон) заработать столько, что на зиму улетаем в Таиланд, и там еще полгода катаемся на мотоциклах. Не жизнь, а сказка…

— Ага! Денег некуда девать, девок некуда ложить! — подал было голос мигом повеселевший Грязный Стебщик.

— Стас, на твоем месте я бы сейчас сидел тише воды, ниже травы — и не отсвечивал бы! — посоветовал Найджел. — К твоим подвигам мы еще вернемся… Так вот, такая сытая жизнь ведет к тому, что народ с жиру бесится. Парни скучают в отсутствии настоящего дела, и тянет их на подвиги и приключения. Всё им хочется отчебучить что-нибудь эдакое… Особенно по молодости да по глупости. Старым и опытным обычно хватает мозгов не затевать лишних авантюр без надобности, а вот…

Президент «южных» покосился на близнецов. Те понуро повесили носы.

— Так что приключилось-то? — снова спросил Викинг.

— Ну, ты знаешь, конечно, что с тех пор, как мы замутили Байк-Такси в нашем городе — многие, глядя на нас, тоже хотят поучаствовать в чем-то подобном. У нас в городе каждый второй байкер просится к нам в команду (что позволяет устраивать хороший конкурс среди желающих и отбирать лучших). В других городах мы начали открывать филиалы по франшизе. Сейчас Байк-Такси существует уже по всей России. Но находятся и некие особо ушлые умники, которые думают, что они и сами с усами. Что, дескать, можно просто, подсмотрев все у нас, самим забацать нечто подобное, ни у кого не спросясь. Скопировать все тексты и фото с нашего сайта по-тихому, авось никто не заметит, сделать себе группу в соц.сетях и начать промышлять подобным бизнесом… Даже в нашем городе такие есть, что уж говорить про другие.

— А мы им никак не препятствуем! — тихо буркнул неуемный Грязный Стебщик.

— Стас, если тебе лично никто не поручал разобраться с данной проблемой, то это вовсе не значит, что мы ее игнорируем, — холодно ответил Найджел. — Поверь, я давно в курсе, и если не посылал вас с карательной экспедицией, то не потому, что забыл или не замечал ничего…

— А почему тогда…?

— Да потому! Зачем нам устраивать налет с поножовщиной, если они сами через пару месяцев прогорят и закроются? Каждый год с началом мото-сезона вылезает 2-3 таких «умника», которые думают, что тут все просто, что сейчас они понабирают пацанят по объявлению да рванут в сказочные дали, стричь купоны. До конца сезона не доживает не один, большинство закрываются через 1-2 месяца. Сами! Просто потому, что эти идиоты копируют лишь видимую часть айсберга, а о том, что устройство Байк-Такси гораздо сложнее — им даже не приходит в голову. Как именно следует организовать и продвигать такой бизнес, как выстраивать отношения с рекламодателями, на чем больше зарабатывать (ведь не на перевозке же пассажиров на самом деле!), сколько всевозможных «подводных камней» ждут их на этом поприще — они даже не в курсе! А как столкнутся — так за голову хватаются и понимают, что не так уж оно и выгодно, да и вообще… Вскорости прогорают и закрываются.

— Вот только пока не закрылись, они успевают нам так нагадить, что потом не отмоешься! — мрачно буркнул Стас. — Уронят кого-нибудь, в аварию попадут с пассажиром или еще что… А народ в городе потом на нас думает! Слухи-то расходятся… И им ведь не объяснишь, что это какие-то другие, для них мы, байкеры, все на одно лицо. Скажут — «Я вот слышала от кого-то, что где-то там девчонка поехала с мотоциклистом, в аварию попала, а он ее еще и бросил да сбежал с места ДТП, потому что у него мотоцикл не зарегистрирован, без прав и номеров гоняет! Нетушки, не буду я с такими связываться!» И доказывай потом, что это не наши…

— И вы решили доказать? Приперлись к такому «горе-комерсанту» и все ему доходчиво разъяснили? — зловещим тоном уточнил Викинг, начиная вникать в ситуацию.

— Да чего там… Просто намекнули тактично…, — заметно скис Стасик. — Но мы ж его пальцем не тронули! Так, попугали чуток…

— А если бы он не испугался? — устало вздохнул Найджел. — Если бы послал вас к черту и заявил, что по-хорошему не согласится? Вы бы его пытать стали, да? А если бы он орать начал и отбиваться? А соседи полицию вызвали бы? Ты понимаешь, чем эти ваши шутки могли закончиться??? Черт тебя подери, Стас! Я нарочно стараюсь дистанцироваться от криминала, уходить от нашего темного прошлого, придумываю всякие легальные схемы заработка, а вы…

— Ты же сам просил придумать какое-то испытание для новичков перед их приемом в клуб. В качестве проверки и вообще…

— Я тебя не просил действовать самостоятельно, не посоветовавшись со мной! Как тебе только в голову пришло, что…

— Просто ты бы такое никогда не разрешил. Вот мы и…

— Вот вы и решили сами все провернуть? — мрачно усмехнулся Викинг. — Дааа, Найдж, хромает у вас дисциплинка-то! Салаги творят что угодно без спросу, старших в известность не ставят. Никакого порядку… Совсем распустился молодняк!

— Да мы…

— Ты бы лучше заткнулся, Стас. Сиди и не чирикай, пока решается вопрос — будешь ли ты вообще в этом клубе и дальше, или пора тебе уже валить на вольные хлеба… за такое-то… Ты уяснил мою мысль??? Ну то-то же… Нда, распустил ты их вконец, Найджел! С тех пор как Боярин на покой подался — черт знает, что творится! Небось, при нем такого не было… Он умел всю эту шантрапу в кулаке держать, у него не забалуешь! А как вышел на пенсию…

— Не на пенсию, а в почетную отставку. С семьей больше времени проводит, с женой и сыном. У них там не все ладно… Ну, ты знаешь… — буркнул Найджел. — К нам заезжает лишь изредка, по праздникам да на всякие мероприятия. Вон на открытии сезона недавно был…

— Вот я и говорю — без Боярина-то вы совсем распоясались! — продолжил Викинг. — Впрочем, ладно, ты сам никогда толком этих охламонов не умел приструнить, больно мягок уж с ними… Но Боцман-то куда смотрит??? Он же у вас по безопасности… Где он, кстати?

— Поехал хвосты подчищать за эти рецидивистами, блин. Вместе с Котом. Чтобы ниточек не осталось. А то ведь наследили они там…

— Вот олухи! Ни стащить, ни покараулить… Даже дело-то толком сделать не могут! Нет, ты как хочешь, Найдж, а я бы на твоем месте тащил всех за стол и ставил бы вопрос об изгнании из клуба! А там уж как братва решит. Общим голосованием… У нас бы такого не спустили, — мрачновато буркнул Викинг. И добавил насмешливо: — Но у вас-то вечно разброд и анархия. Махновщину распускаете… Смотри, тебе решать, президент…

— Да вы что, серьезно??? Мы же как лучше хотели! — вскинулись было близнецы.

— Умолкли! Оба! — скомандовал Викинг. И те понуро опустили головы.

— Боюсь, тут все куда сложнее, — вздохнул Найджел. — И одними карательными мерами ситуацию не исправить. Это ведь не единственный случай. Взять хотя бы ту историю с дождем…

— А что там было? — переспросил Викинг.

— На прошлой неделе был у нас заказ на фото-сессию с мотоциклами вечером. Заказчик — пафосный дядечка — хотел себе какую-то рекламную съемку с парой мотоциклов и девками-моделями. Модели у него были свои, гламурные и размалеванные, а вот мотоциклы заказал наши. Условились заранее, обо всем договорились… Но в день мероприятия полил дождь. Я им писал с утра, предлагал перенести на другой день, но дядечка был очень упорный, настаивал, что переносить никак нельзя, уже оплачены и фотографы, и визажисты, и модели, так что — фото-сессия состоится во что бы то ни стало, при любой погоде!

— Вот дурында!

— Ну, хозяин — барин… Договорились только, что снимать будем в арке, там хотя бы от дождя укрытие есть хоть какое-то. А наши байкеры уж доедут кое-как, чай, не сахарные…

— Ну и?

— За час до назначенного времени он звонит, подтверждает, что все в силе, и просит наших байкеров приехать на полчаса пораньше. Дескать, обстоятельства изменились, надо срочно. Те, чертыхаясь и матерясь, прыгают на мотики и мчатся в назначенное место. Приходится гнать по лужам с сумасшедшей скоростью, рискуя разбиться, только бы успеть. Дождь все усиливается, они вымокли до нитки под ливнем, но приехали все-таки, успели в срок. А там…

— Что???

— Оказалось, что арка расположена в низине, и вся вода стекает аккурат туда. Получается, что в арке лужа по колено, а снаружи — дождь льет, как из ведра. Вот и выбирай — или ты под дождем мокнешь или в луже стоишь. Модели взбунтовались, дядечка матерился, в общем, плюнули на все и решили, что снимать все-таки не будут в этот вечер.

— А байкеры???

— Вот то-то и оно! Они-то уже приехали… То есть, получается — скатались туда за просто так под дождем, а там им сказали, что вы тут не нужны, езжайте под тем же ливнем еще и обратно. Мягко говоря, они выслушали сие без восторга. А дядечка, будучи страшно зол, еще и говорил все это недостаточно вежливо… Ну, судя по их словам, меня-то самого там не было…

— Это он зря! — помрачнел Викинг.

— Ага. Но я, как цивилизованный человек, ограничился только тем, что удержал с заказчика предоплату и отдал ее промокшим мотоциклистам. И думал, что на том конфликт исчерпан. Но — то ли байкеры были слишком злые на него, то ли сыграло роль его слишком борзое поведение, когда дядечка еще пытался хамить, наезжать и требовать свои деньги назад… В общем, на этом они не успокоились. Затаили обиду и замыслили недоброе. Решили дядечку проучить. Мне, разумеется, ничего не сказав…

— Потому что ты бы запретил! — хмыкнул Викинг. — А что сделали?

— «Срисовали» номер его машины, «пасли» его несколько дней (вот не лень же было!), выследили и подкараулили, когда он оказался за городом, вдали от цивилизации, и как раз дождь начинался. Ну и… воспользовались подходящим моментом. Пока дядечка отлучился от машины по известной надобности, налили ему суперклея в замочные скважины на дверцах и вывели из строя центральный замок. Как умудрились только, умельцы…

— Да там просто все! — подал было голос Грязный Стебщик. — Всего-то и надо…

— Стас, лучше заткнись! — посоветовал Найджел. — Не усугубляй!

Тот послушно сник.

— В общем, прибегает наш дядечка к машине, видя, что дождик собирается — тырк-тырк, а она не открывается! Ни в какую! И податься некуда… Так и скакал да матерился вокруг своей тачки, как сайгак, в попу осой ужаленный. Три часа под проливным дождем в ожидании эвакуатора принесли ему массу незабываемых впечатлений!

— Ну, может, не так уж они и не правы, — почесал в затылке Викинг. — Мудаков надо учить! Хотя, машину портить — тоже не след…

— В любом случае, за такую самодеятельность — вряд ли их хвалить стоит! Ведь ничего не сказали, все сами… Тянет их на приключения, блин! Да и у тебя тоже в клубе не все ладно, Вадим…

— Уж со своими я как-нибудь сам разберусь! — буркнул Викинг. — Ты давай здесь решай для начала…

— Вот я и говорю… Решать надо всем и для всех сразу. Одно же дело делаем. И затрещинами да изгнаниями тут не обойдешься, — задумчиво произнес Найджел. Кажется, он мысленно что-то прикидывал в голове. — Застоялся народ без дела. Уже чудить начинаем… Все мы… Спокойная жизнь на нас пагубно влияет.

— Ну и что ты предлагаешь? Свару какую-нибудь затеять? Войну нарочно объявить? Так, вроде, некому… Сами же повывели из города отребье всякое. Вычистили под корень, чтобы жить мирно. Вот и… Обратно, что ли, их звать?

— Если у нас некому, то в других городах найдется, — улыбнулся президент «южных». — Филиалов-то мы понаоткрывали тут и там… Мне вот как раз девчонка пишет из Калининграда…

Викинг поморщился. Он не признавал в суровом мото-братстве женщин, а уж чтобы девушка рулила филиалом Байк-Такси в каком-то городе…

— У нее там проблемы с местным мото-клубом, — продолжал Найджел. — Что-то не ладится… То гонки устраивают посреди городских улиц, то мотоциклы угоняют, то еще что… В общем, стоит послать парочку наших ради помощи и поддержки. Чтоб на месте осмотрелись да разобрались. Я и так уже прикидывал, кого отправить…

— Думаешь, этих олухов? — повел бровью Викинг. — Да они там тебе такого натворят! Почище, чем здесь!

— Боцмана с ними пошлем. У нее мозгов побольше будет. Пусть там за ними приглядывает.

— Это дело! У Боцмана не забалуешь. Только, знаешь что… А давай еще и я с ними скатаюсь! — вдруг вызвался президент «северных».

— Это еще зачем? — удивился Найджел. — Думаешь, они там вчетвером не справятся?

— Со мной надежнее. Да и засиделся я что-то тоже… Надо бы съездить поразмяться. Хоть вспомню былое-прошлое… Опять же, в гости к бабке скатаюсь — у меня там родственница живет, Людмила Яковлевна, бабушка-байкерша.

— А как же клуб твой?

— Вице-президент справится. Пока дел тут особых не предвидится, тишь да гладь, а с Байк-Такси ты и сам отлично управляешься. У тебя это лучше получается! — хмыкнул Викинг.

Найджел смерил его задумчивым взглядом, как бы желая сказать: «Что-то ты не договариваешь, друг мой!», но возразить ничего не успел, потому что сзади вдруг скрипнула дверь, и на пороге появилась маленькая девочка — эдакая миленькая двухлетняя кроха с белокурыми локонами, из породы тех миниатюрных ангелов, на которых все умиляются и сюсюкают.

— Папь, ну ти скора? Я саскучилас узе…, — пролепетала она, хлопая большущими голубыми глазёнками.

— Сейчас, Кир, иду, — повернулся Найджел. — Ладно, парни, позже договорим…

И, подхватив кроху на руки, скрылся за дверью.

* * *

— А на"аську"чего не заезжаешь больше? — спросил Найджел. — Ты ж теперь у нас звезда местного полусвета. Легенда байкерского фем-движения…

— Да иди ты! — фыркнула его собеседница.

— Нет, серьезно… Сто лет тебя там не видел. Где пропадаешь-то?

Ольга Баженкина по прозвищу Багира — и правда была в некотором роде легендой местного мото-сообщества. Рано потерявшая родителей, прошедшая все «прелести» детского дома, беспризорничества и подростковой жестокости, она быстро научилась выживать в суровых условиях, царапаться и кусаться, прокладывая путь к своей цели локтями и кулаками. И когда судьба забросила ее в мото-тусовку, девушка моментально заставила себя уважать, тем более что на мотоцикле она гоняла получше многих. В жестоких разборках с кавказцами и в противостоянии мото-клубов она тоже принимала не последнее участие. Умудрившись при этом оставаться скромной (хоть и задиристой) девчонкой. Милой и хрупкой на вид. Вот только когда она выходила из себя, мужественные байкеры стремительно залезали на ближайшее дерево, отталкивая друг друга ногами. В стремлении не попасть под горячую руку разбушевавшейся Багиры. Потом, когда мото-клубы совместно организовали Байк-Такси, она возглавила для них промо-команду — дочернее предприятие из девчонок-мотоциклисток, выступавших в рекламных акциях.

Так что слава о приключениях девушки-байкерши, передаваемая из уст в уста в очередных байках мотоциклистов, росла и множилась. Только саму Ольгу, похоже, это совсем не радовало.

Вот и сейчас Багира лишь презрительно фыркнула:

— Нафига мне эта известность? Пялятся на тебя все, как на чудо-юдо морское… Пацаны-малолетки еще какие-то подваливают. Лестно им, видите ли, со мной познакомиться. Совсем страх потеряли! Один вот недавно выдал… Шустрик такой, лет шестнадцати, вихрастый… Смотрит голодными глазами и спрашивает, облизываясь: «А правда, что ты постоянно в кожаном белье ходишь?»

Найджел сдержанно хмыкнул.

— Надо ж такое удумать, — снова фыркнула Багира. — Нет, вот интересно, кто эти слухи распространяет? Какое к черту кожаное белье? Это ж неудобно… Оно натирает и прилипает…

Найджел хмыкнул еще раз и, кажется, даже слегка покраснел…

— А пацану-то что ответила?

— Что-что… Сказала — вообще белья не ношу! Предложила убедиться лично. С милой улыбочкой. А он испугался, глупенький… Стушевался и драпал аж до самого моста…

— Представляю я себе ту улыбочку…

Они рассмеялись.

Мимо пробежал Стас с какими-то вещами в одной руке и телефоном в другой. С тех пор, как ему велено было собираться в дальнюю дорогу, он первым делом кинулся обзванивать всех знакомых девушек, отменяя грядущие свидания и прощаясь. А, судя по тому, что телефон не умолкал уже второй час, предупредить ему предстояло многих…

— Куда вы там его отсылаете-то? — поморщилась Багира. — Из-за него же овдовеет половина города…

— Ничего, спасем женское население от Грязного Стебщика. А насчет — куда… Знаешь, всем нам порой приходится делать нелегкий жизненный выбор: кому уехать, кому остаться, кому направо, кому налево… И от этого выбора многое зависит потом. Как у богатыря на распутье у трех дорог…

— Ну, Стасику-то точно налево! — хмыкнула Ольга. — Он других дорог не знает. Где только находит таких дурочек? И ведь с каждой только на разок-другой перепихнуться — и адью! Неужели они этого не понимают?

— Может, им как раз того и надо? — пожал плечами Найджел. — А насчет непостоянства — ты зря, кстати… Как-то раз он завел себе постоянную девушку.

— Шутишь? — недоверчиво прищурилась Багира. — Чтобы он — и постоянную…

— Ага. Представь себе наше удивление, когда однажды вечером он привел в нашу компанию некую пассию и вдруг заявил, что желает познакомить нас со СВОЕЙ девушкой! Мы так напряглись, что…

–…что даже временно перестали бухать и трахать других телок? — хохотнула Багира. — Ну, во избежание… А то еще вдруг окажется, что одна из них — его?

Найджел неодобрительно покачал головой и продолжил рассказ:

— А Стасик, довольный произведенным эффектом и наслаждаясь звенящей тишиной, выждал МХАТовскую паузу и продекламировал что-то вроде такого:

«Друзья мои! Братцы-кролики! Собратья по ремеслу!

Помните, я рассказывал вам, как кормил в зоопарке уток, захотел дернуть одну за перо, облокотился о перила, они сломались, и я упал в пруд с крокодилами? Так вот, перед вами девушка, которая меня спасла! Именно она бесстрашно закричала: «Осторожно, вы раните крокодила!» — и на ее крик прибежал охранник.

Так и получилось…

Итак, знакомьтесь… Саша! То есть, Александра… А нет, прошу прощения… Анна!…Правильно ведь? Ээээ… как там тебя…Нюрка?»

— Что — так и сказал??? — зашлась от смеха Багира.

— Не поручусь за точность цитаты, но в общих чертах…, — пожал плечами Найджел.

— Да уж… Грязный Стебщик в своем репертуаре! И что — у них там все серьезно?

— Ну, насколько вообще Стасик бывает серьезным… Она даже жила в его квартире. Что, конечно, только добавляло поводов для его извечных шуток и приколов! Например, как-то раз он сказал ей, что вернется завтра. А так получилось, что пришел пораньше — тем же вечером. И вот приходит он — а девочка в душе. Ничего не слышит. Вода течет, да еще и что-то там напевает. Громко так… и настолько фальшиво, что от такого пения Стасику захотелось сделать с ней что-нибудь нехорошее.

— И что этому ироду взбрело в голову? Кажется, я догадываюсь…

— Нет, не зайти к ней в душ и жестоко изнасиловать, как поступил бы любой нормальный мужик… А забраться в шкаф, приоткрыть дверку и… начать подпевать ей дурным голосом!!!

— Это еще зачем?

— А ты представь себе эту картину глазами девушки: вечер, темнеет, она дома одна, в пустой квартире… И вдруг ей чудится, что из комнаты кто-то подпевает! Она вылезла напуганная, завернутая в полотенце… Осмотрелась настороженно… Крикнула — кто здесь? А в квартире-то никого и нет!

— Потому что Стасик дверцу шкафа прикрыл, заткнулся и спрятался?

— Ага! Она обошла всю квартиру. Все осмотрела. Никого не нашла. Ну, — думает, — показалось, может… Снова залезла в душ. Снова давай напевать. Он снова давай подвывать противным голосом.

— Вот сволочь!

— Она снова испугалась… Вылезла с веником в руке… Пошла искать бабайку. Обошла всю квартиру… Никого нет… Снова пошла в душ…

— Короче, долго он ее мучил?

— Пока она его не спалила, наконец. Просто к тому времени он уже сам не мог сдержаться от хохота. Ржал в своем шкафу, давясь от смеха.

— Она его не убила? Когда нашла?

— Пыталась. Но Стасик купировал проблему в своем стиле…

— В смысле, жестко отодрал?

— В смысле, они занялись страстным примирительным сексом, и на том, вроде бы, инцидент был исчерпан. До следующего раза.

— Чувствую, этот раз не заставил себя долго ждать…

— Разумеется! У них там чуть ли не каждый день событие. Например, как-то раз девушке взбрело в голову предложить ему пойти кататься на роликах. Так он ее, раздетую, обул в эти самые ролики, нагнул, пристроился к ней сзади и… катал по всей квартире взад-вперед… Если ты понимаешь, о чем я…

— Фу, Найджел! Давай без подробностей! И как она его только терпит???

— Ты знаешь, они вместе вполне себе неплохо уживались. Можно предположить, что девушке самой все это нравилось. Видимо, тоже специфическое чувство юмора…

— Короче, они нашли друг друга!

— Ага. Но как-то раз ей взбрело в голову спросить — а сколько у него было женщин? Стасик совершенно искренне заявил, что не помнит. Но девушка не унималась. Предложила посчитать. Дескать, ты давай называй их всех по именам — ну, кого помнишь — а я буду пальчики загибать… Стасик сдуру и начал.

— И что — пальчики быстро закончились? На обеих руках и ногах?

— Нет, проблема была даже не в этом. Просто, как потом искренне возмущался Стас:"Она же не сказала, что нужно было остановиться на ее имени!…А я-то чего?? Просили честно — вот и… Предупреждать же надо!"

Багира прыснула.

— В общем, больше девушки у Грязного Стебщика нет, — вздохнул Найджел. — В смысле, постоянной… Так-то у него их полно!

Их разговор прервали вопли отчаянно матерящегося Стаса из соседней комнаты. Заглянув туда, они увидели того, ползающего на коленях вокруг двух здоровенных шкафов.

— Стас, ты чего?

— Да вот, блин!!! Это… того…

— Похоронный вид не идет твой насмешливой роже, Стас. Скажи толком — что случилось?

— Карта памяти туда укатилась! Хотел, понимаешь, как путный сволочь, собирающийся на дальняк, все нужное с собой взять — документы в презерватив завернутые, деньги аналогично упакованные (в трех разных местах на всякий случай), запасные ключи и сигналку, powerbank и флэш-карту со всякими нужными данными… А она у меня крохотная — сантиметра два. И вот пока со всем этим барахлом в руках носился — выпала и прям между шкафами! А тут ведь еще и щель узкая, не подлезешь теперь никак… Эх! Чем бы ее подцепить? Спицей какой, что ли…

— Пылесосом лучше вытяни, — посоветовал Найджел.

— Издеваешься? Потом из пылесоса мне ее как выковыривать? Это ж я по уши буду во всяком мусоре…

— Не надо ничего выковыривать, — устало вздохнул президент «южных». — Натяни на трубу колготки или марлю какую-нибудь. Вон у девчонок из промо-команды попроси…

Стебщик открыл было рот в попытке что-то возразить, да так и застыл. На лице его отразилась целая гамма чувств, как у человека, которому вдруг открылась внезапная суть вещей, но он не в силах выразить ее словами.

— Стас, выдай уже что-нибудь, — хмыкнула Багира. — А то у тебя лицо, как у ребенка-олигофрена, которому сказали, что Боженька его не любит…

— Ты… блин… Твою мать!!! Ты не мог раньше…??? Да я бы… Черт!!! Это же… Да я бы столько вещей в своей жизни не потерял! — Стас, наконец, разродился длиннющей тирадой, щедро мешая маты с междометиями. — Как у тебя это вечно получается, умник ты хренов???

— Возьми еще запасные свечи, предохранители, тросик сцепления и лапку передач. Они, бывает, ломаются при падении, а замену на трассе не так-то легко найти, — посоветовал Найджел.

— С чего ты решил, что я буду падать? — возмутился Грязный Стебщик.

— С того, что весна. Много девчонок в коротких юбках гуляет, — хмыкнул тот.

И вышел, прежде чем Стас успел что-то ответить.

Багира последовала за ним.

* * *

— Пяп, ти узе праснулси? — в предрассветных сумерках голосок Киры звучал тихо и таинственно. Найджел потянулся, протирая заспанные глаза. Первые лучи солнца пробивались сквозь неплотно задернутые шторы, но в комнате было еще темно.

— Да, Кир. Проснулся. А ты? — пробурчал он.

— А я… Я исчо неть! — тут же заявила кроха. И, натянув одеяло до подбородка, сложив ладошки под щеку, немедленно принялась «спать изо всех сил».

— Ах так??? — усмехнулся Найджел. — То есть, можно с сонной дочкой делать что угодно, да? Например, укусить ее за ушко? Или за нос? Или пощекотать за пяточку?

Та пискнула и поспешила забиться под одеяло. Но хитрый папа забрался и туда, щекоча ребенка и заставляя его выскочить наружу. А когда на подушке снова показалась маленькая головка с русыми волосами — шутливо укусил ее за ухо.

— Пяп! Ну ти чо??? — возмутилась кроха, старательно напуская на себя сурьезный вид. — Этя же тибе не картофка! Не кавбаска! И не пирожок! Этя — мое ухо! Низзя его есть!!!

— Да??? — удивился папа. — Совсем-совсем нельзя? Даже маленький кусочек? А если очень хочется???

— Очень-очень? — задумчиво почесала в затылке Кира. — Ну тогда… а как же я тогда буду с надкушенным ушком? С одной стороны?

— А я другое ушко тоже укушу! Для симметрии! — мигом подсказал выход находчивый папа.

— Ээээ, неть! Так низззя! Этя будеть узе многа! Два кусочка! — возмутилась сообразительная кроха.

— То есть, один все-таки можно? — усмехнулся Найджел. И, воспользовавшись тем, что Кира на мгновение задумалась, подхватил ее на руки и понес в ванную.

— Эй! На пьечи! — скомандовала дочка. Очень уж ей нравилось доезжать дотуда на папиных плечах. Найджел послушно закинул ее за голову.

— Пяп, а вот скази…, — задумчиво спросила кроха, чистя зубы перед зеркалом. — А пачиму, кагдя ми атразяемся в зеркале, то левое и правое плечо меняются местами, а голова с ногами — неть?

— Ох, Кира… — вздохнул Найджел. — Ладно, мы подумаем над этим глубокомысленным вопросом по пути в детский сад. А пока скажи лучше — ты помнишь стишок, который мы вчера учили? Тебе сегодня его рассказывать на утреннике…

— Канечна! — заявила она. И тут же, вытащив зубную щетку изо рта и отставив ножку назад (что считалось непременным условием декламирования стихов с выражением) затараторила:

Плачет киска в коридоре,

У нее большое горе!

Злые люди бедной киске

Не дают украсть сосиски!

— Ладно-ладно, вижу, что помнишь, — прервал ее папа. — Пойдем уже завтракать, а то опоздаем опять.

После завтрака снова пришлось тащить кроху умываться, потому что если не перемазаться до ушей едой, то — считай и не поела. Так, видимо, было принято в ее вселенной.

Потом настал черед непослушных шнурков на ботиночках, которые никак не хотели завязываться, и рук, которые никак не хотели попадать в рукава, и колючей шапки, которая вообще-вообще ни за что не хотела одеваться.

А потом и правда уже надо было быстрей бежать в детский садик. Поскольку они, как всегда, опаздывали. А раз быстрей-быстрей у Киры не получалось («Пяп, ну что ти хочешь — у миня зе нозки манинькие!»), то очень скоро она снова перебралась к папе на плечи. И так и восседала там до самого конца пути. А после того, как слезла и разделась (успев-таки вовремя), вдруг посерьезнела внезапно, взяла папу за руку и принялась спрашивать, проникновенно заглядывая в глаза:

— Пяп, а ты пьидешь за мной вечером? Забирёсь миня, да? Ты веть миня не бросишь? Обисчаешь???

Найджел вздохнул. Он уже знал по опыту, что подшучивать и смеяться над этим странным вопросом не стоит — будут слезы. Как ни любили они с дочкой подчас подкалывать друг друга по любому другому поводу — здесь это было недопустимо. И сколько бы он ни уверял ее еще вчера — на завтра этот вопрос повторялся снова. И так каждый раз.

Со временем он уже привык к этой странной традиции. Этому странному вопросу. И некоторым другим странностям в ее поведении. Да и в целом — к этой странной крохе, неизвестно откуда взявшейся в его жизни совсем недавно. И так нежданно-негаданно…

* * *

Викинг оглянулся. Сзади их настигали сумерки. Как ни быстро они мчались — темнота наползала неумолимо, солнце уже коснулось горизонта там, где бесконечные поля смыкались с пологими холмами. Дорога убегала вдаль, теряясь где-то за горизонтом, и становилось ясно, что до города им сегодня не добраться. Похоже, надо было останавливаться на ночлег где-то здесь, под открытым небом. Ехать дальше по такой погоде да еще и в темноте — было рискованно.

Президент «северных» чертыхнулся.

Весь день шли короткие дожди, их несло полосами. Самая дурацкая погода — и ждать смысла нет, и поедешь — так вымокнешь непременно. С перерывом в полчаса-час их нагоняла какая-нибудь тучка, из которой косыми холодными струями хлестала вода. Затем тучку уносило дальше, и снова — солнечные лучи и ясное небо, иногда даже с радугой. Через час — следующая туча… И так много раз.

А ведь когда они выезжали из города — прогноз обещали самый благоприятный. Уж до Белоруссии точно надеялись доехать по сухому. А дальше уж — как повезет… Польшу планировали пролететь за два дня. А там и Калининград рядом…

И вот на тебе! Чертовы синоптики!

Викинг вымок под дождем и высох на дорожном ветру уже несколько раз, замерз, несмотря на кожаную куртку-косуху и двойные штаны из плотной ткани, смертельно устал за столько часов в седле и с беспокойством поглядывал в зеркало заднего вида на растянувшихся спутников. Сзади летел Стас, потом близнецы. Боцман шел замыкающим. Следил, чтобы никто не расслаблялся и не отстал. Вот только — легко сказать… Если уж Викинг начал сдавать, то — что ж говорить про остальных?

Нет, надо было останавливаться. Хватит на сегодня приключений. И так за несколько дней пути успели уже поймать и пробой колеса посреди дороги, и порванный тросик сцепления… А вчера под вечер один из близнецов совершенно нелепо пережал передний тормоз на гравийной отсыпке и завалился фактически на ровном месте, как сопляк-первосезонник, поцарапал глушитель, боковой кофр и дугу безопасности. Ругали его, конечно, но в глубине души сами понимали — не так уж он и виноват, усталость — штука такая… Накапливается, зараза! Притупляется внимание, снижается концентрация, падает скорость реакции. Вот что значит — не отдохнуть вовремя!

Викинг скомандовал привал. Сбросил скорость, прижимаясь к обочине. Медленно и плавно остановился, рыча нагретым мотором на холостых оборотах и наблюдая в зеркале, как остальные делают то же самое. И лишь потом заглушил разгоряченный двигатель, вслушиваясь, как порывы ветра уносят эхом прощальный рык мотора куда-то вдаль, сменяя его оглушительной тишиной… Только пощелкивал раскаленный металл выхлопных труб да где-то поодаль трещали кузнечики на лугу.

Он потянулся, разминая плечи от накопившейся усталости. Ныла поясница, затекла от тяжелого шлема шея, да и ноги не мешало бы размять, наконец. Безумно хотелось рухнуть на землю, растянуться на траве и валяться так долго-долго…

Президент «северных» медленно прошелся по обочине вдоль дороги, присматривая место для ночлега. Влажный от недавнего дождя гравий хрустел под массивными мото-ботами. Вон там, у деревца, похоже, в самый раз будет — тихо, ветра нет, и пейзаж подходящий.

— Боцман, сооруди костерок! — скомандовал он. — Сушиться будем. И этих охломонов озадачь на предмет палатки… Как думаешь, справятся?

— Должны! — хмыкнул здоровяк в тельняшке под косухой. — Зря, что ли, я их дрессировал, моллюсков земноводных…

Когда вокруг закипела привычная суета, Викинг привалился спиной к дереву и на мгновенье прикрыл глаза. Он знал, что будет дальше. Успел уже привыкнуть за несколько дней дороги — сейчас Боцман соорудит нехитрый ужин из взятых припасов (без каких-то изысков, но сытно и вкусно); Саша с Пашей, двигаясь удивительно слаженно и синхронно, поставят палатку; а потом все рассядутся у костра, и Стас начнет травить свои бесконечные байки — про девчонок, про вечные гусарские похождения, про поездки в Таиланд и прочие приключения.

Ну, точно — вон уже, начинается…

— А знаете, парни, как одного моего приятеля угораздило однажды поехать в Таиланд с женой? — раздался веселый голос Грязного Стебщика. Этот засранец, похоже, не унывал даже под дождем. — И чего его только туда понесло? В смысле, чего понесло — понятно! Отдыхать в Таиланде с друзьями-байкерами — это ж сказка! Это загорелые мулатки, гонки на байке по серпантину, пляжи, дайвинг, море-окиян, солнце и никаких забот. Красота, в общем!

А вот чего его понесло с женой? Не знаю… Но черт дернул сунуться!

С женой в Таиланде хреново. Понимаете, есть места, куда надо без жены, а тут… С женой, раз уж хочется, сходи в Макдональдс, на крайняк там ресторан какой, купи на обратном пути себе пива, отсидев скучные полчаса, пытаясь строить из себя приличного человека, но в Таиланд-то зачем??? Это ж ни в какие ворота!

Вот приехали они, на пляже такая благодать! Есть, где разгуляться — девчонки топлесс, подходи к любой, заводи непринужденную беседу, а дальше — дело техники. Но — ты с женой… И куда вот?

Жена сама к такой подошла и попросила щелкнуть ее с муженьком на память. Еще и в инстаграм выложила — дескать, завидуйте мне, девки, какой у меня классный мужик! На фоне мулаток и моря, ага…

Мужик между тем рассудил, что, коли ничего не обломится, то нужно пить горькую. И выбрал портвейн. Три бутылки в номере, пока женушка вела переписку с двоюродной сестрой. Потом голова заболела, выпил таблеток, лег, попытался уснуть, не получилось. Тошнота подступила к горлу, долго в туалете блевал. А назавтра в ресторан пошли, поел осьминога и чего-то пожадничал, живот вообще не по-детски скрутило. И вот все это насилие над организмом окончательно мужика вымотало.

Отлеживался он в номере несколько дней, пока жена топлесс на пляже блистала…

Дальше Викинг уже не слушал. Прикрыл глаза, проваливаясь в собственные мысли, и только изредка отмечал бубнящий фоном голос Стаса и взрывы смеха остальных… Чего там слушать-то? Все истории Стаса были примерно одинаковыми — про девок, про пьянки, про хулиганские выходки и так далее. А президент «северных» был сейчас мысленно где-то далеко — в тех самых сокровенных воспоминаниях, запрятанных в потаенных уголках души, где копилось все то, ради чего он, собственно и сорвался в эту поездку. Не желая признаваться в истинной цели даже самому себе…

В какой-то момент перед глазами вновь пронеслись события той давней запутанной истории, что смогла разбудить в нем все, казалось бы, уже давно отболевшее и забытое — противостояние клубов, вражда с кавказцами, олигарх Евгений Викторович Воронин, покрывавший их, и, конечно же, его жена Светлана…

Бывает же так — вроде, и забылось уже, и даже почти не болит. Так только — перебираешь лениво воспоминания, словно страницы в знакомой книжке, по сто раз уже прочитанной, а все равно тянет перечитать… Ищешь какие-то подробности, припоминаешь что-то такое, чего в прошлый раз не заметил, а может и не было его, так уже, выдумал сам для себя, потом присочинилось… И, вроде бы, даже спокойно, без надрыва, словно бы и нет уже того прежнего, безумного, неудержимого, неподвластного, сжигающего темным пламенем воспоминаний и ломающего болью — до хруста в костях. Нет уже этого, отмучился, отболело, прошло. Чего теперь горевать?

А только в какой момент вдруг нахлынет снова — внезапно, как порыв ветра, сдерет с тебя все твои бинты-тряпочки, которыми ты раны свои прикрыть пытался, отгородиться старался от прежнего, потащит водоворотом в черный омут воспоминаний — да так, что взвыть от тоски хочется!

И вдруг снова — прошло. Отпустило. И сидишь себе спокойный, как будто ничего и не было. Вроде бы даже и не вспоминаешь… Кому какое дело, что там вообще у тебя на душе творится?

На мгновение Викинг сжал голову ладонями и стиснул зубы до скрежета. Затем медленно выдохнул и осторожно приоткрыл глаза, озираясь по сторонам — не заметили ли остальные?

Но нет, всем было не до него. Развалившиеся у костра байкеры были поглощены очередной историей Стаса, который продолжал заливаться соловьем:

— А вот про «банан» еще… Дело было в Тайланде. На пляже в Пхукете было, как обычно куча зазывал: кто приглашал на катере прокатиться, кто на водном мотоцикле, а один предлагал незабываемую поездку на 8-ми местном «банане»…

В общем, решился я прокатиться. Подошел к тайцу, на пальцах спрашиваю, мол, сколько стоит-то услуга? Он мне (также на пальцах) отвечает — столько-то бат (тамошняя денежная единица). Я быстренько пересчитываю в рубли, чтоб приценится — получилось что-то около 1500 рублей.

Ну, думаю, один раз живем — полторы, так полторы. Отдаю деньги, тот радостно берет их и машет рукой в сторону вальяжно покачивающегося на волнах у берега «банана» — внушительного транспортного средства, привязанного на трос к катеру.

Рукой машет, мол, — давай, сынок, садись уже, — поедем кататься! Я ему говорю, — а остальные семеро-то где?

И вот тут выяснился первый пикантный момент — оказалось, что 1500 — это стоимость ВСЕГО банана от носа до кормы! От это поворот! Ну ладно, думаю, — один так один. Тайцу жестикулирую, мол, раз уж нагрел меня (а там это вообще национальный бизнес), то — чего уж… давай тогда по полной программе катай! Тот понимающе кивнул.

В общем, понеслись мы по волнам, и тут выяснился второй интересный момент — когда ты один, управлять «бананом» гораздо легче, — держась за лямку можно привставать и отклоняться влево-вправо, тем самым смещая центр тяжести (сам банан-то легкий). Вот одна волна, вот второй гребень, — а я знай себе влево-вправо наклоняюсь, скинуть себя не даю. Если бы ввосьмером ехали, то давно бы уже в воду попадали от нескоординированности действий и языкового барьера. А так — нефига!

Через 10 минут покатушек осмелел я настолько, что после каждой неудачной попытки тайца опрокинуть меня, отвечал ему улюлюканьем и выкидыванием среднего пальца в строну катера, мол — this is Russia, фиг скинешь!

Было видно, что каждый такой выпад сильно огорчает тайца, задевая самые тонкие струнки его тайской души, — он то влево катер, то вправо — все на водный шлейф меня бросить хотел. И вот уже 20 минут позади, и мы уже далеко от пляжа, описываем круги вокруг живописных столпов-островов (кто там был, тот поймет), а я, распираемый от гордости за себя и за всю Россию в моем лице, продолжаю упрямо сопротивляться опрокидыванию.

И тут смотрю, — таец повернул катер и поплыл обратно к пляжу. Это была абсолютная победа! Он уже не пытался вилять катером из стороны в сторону, а просто дал полный вперед и помчался домой, к маме, — плакаться о своей тяжелой судьбе. Казалось, таец был подавлен, обесчещен и местами надруган всеми суровыми русскими в целом и моим средним пальцем в частности…

И вот тут подлый таец достал из рукава свой последний козырь… Я вдруг осознал, что мы не просто плывем к берегу, — мы летим к нему на всех парах, причем, — прямо в «лоб» пляжу, под ровным углом в 90 градусов!

В голове судорожно проскочила мысль — нет, он не посмеет! Он же свой катер просто разобьет о пляж! Была еще возможность самому спрыгнуть с банана, но эта мыль проскочила сквозь голову не задерживаясь — скорость была такой, что я просто машинально вцепился в лямку, и намерений отпускать ее у меня не было…

Спустя несколько секунд я узнал два занимательных факта:

1. Катер с двигателем Yamaha очень маневренный. Настолько маневренный, что способен на огромной скорости развернуться на 180 градусов буквально в нескольких метрах от берега.

2. Технически, любой человек способен на непродолжительный бреющий полет, причем без каких-либо вспомогательных устройств.

За секунду до этих познаний я увидел тайца. Он пролетел на своем катере мимо меня в сторону, противоположную моему движению. То есть буквально: он уже развернул катер и полетел в обратную сторону от берега. Я же в свою очередь, примерно с той же скоростью продолжал уверенно скользить на волне к берегу, вцепившись в банан. Мы поравнялись. В этот миг время до неприличия замедлило свой ход. Мы встретились взглядами. Таец ухмылялся. Этот миг и его лицо я запомнил навсегда…

Я не знаю, как выглядело мое лицо в этот момент, наверное, оно было похоже на лицо oхреневшего лемура. Почему? Потому что в этот самый последний миг я вспомнил, что есть кое-что объединяющее меня с этим тайцем… да, все верно, — это был трос между катером и бананом…

Знаете тот старый английский анекдот: что делать благородной леди, если ее ухватили за попу в темном переулке? Сжать зубы и думать об Англии!

Об Англии я не думал, хотя сжал всё, что было дозволено мне природой. Последнее, что я успел крикнуть, — было откуда-то из недр моего тела вырвавшееся «Сссволочь!» Есть мнение, что выкрикнул я это одновременно и ртом, и другим местом…

И был дьявольский РЫВОК. И была оторвавшаяся лямка в моих руках. И, наконец, был ОН — Полет Имени Гагарина! И я летел. Очень низэээнько… Но летел. Над водой, потом над прибрежной волной, нежно набегавшей на берег. Потом над пляжем: первая линия шезлонгов, вторая….

Касание с грешной землей произошло спустя примерно 10 метров бреющего полета. Подвела, кажется, пятка левой ноги, — она первой коснулась песка, что предопределило дальнейший вектор движения. В результате траектория полета оказалась непоправимо испорчена, и кубарем, сметая по пути пластиковые шезлонги и немногочисленную праздно гуляющую публику, я торжественно закончил свой полет близь пляжного кафе, в котором, судя по паническим крикам, сидели немцы.

Скорее всего, дотянул бы и до немцев, но слетевшие до колен плавки выступили в роли спонтанного парашюта, и тем самым, спасли отдельно взятую немецкую семью от неминуемого геноцида со стороны русских. А то они бы мне, гады, еще за 22 июня 41-го ответили!

Я до сих пор не пришел к окончательному мнению, от чего слетели трусы — то ли от воздушного потока, то ли от набившегося песка, то ли от иных материалов и консистенций, высвободившихся в результате выброса адреналина… Не знаю.

Я лежал среди зонтов и шезлонгов. Боли я не чувствовал, хотя весь был в синяках и царапинах. Надо мной было ясное небо, как над Аустерлицем. Откуда-то слева доносились крики чудом выживших немцев. Моя честь была поругана, достоинство посрамлено… И песок. Песок у меня был везде, даже в самых глубоких и нескромных местах. Я понимал, что битва проиграна, и теперь важно было уйти красиво, с гордо поднятой головой.

Собрав в кулак остатки сил и гордости, я резко встал, откинув в сторону осколки шезлонгов. Крики немцев оборвались. Сделав самое невозмутимое лицо, на какое только был способен, я легким движением подтянул трусы вместе с песком, илом и прочим содержимым, грациозно перекинул через плечо чье-то полотенце, которое снес до этого вместе с чьим-то шезлонгом, и ровным, уверенным шагом ушел в отель, под очумевшие от ужаса взгляды немцев.

Пусть боятся и помнят — русские не сдаются!

Над костром раздался дружный хохот байкеров вместе с различными ехидными комментариями.

Но Викинг не стал дослушивать — только поморщился и молча полез в палатку.

* * *

— Да погода у нас в последнее время какая-то непредсказуемая, — поморщился Найджел. — То жара +35 градусов, то ливень, то зной, то гроза…. И как-то вот не угадаешь! Причем, ладно еще — я не угадываю, но и синоптики тоже! Что-то совсем плохо у них получается предсказывать в последнее время… Вот и как тут кататься?

— А ты что, никогда не ездил в дождь? — хмыкнула Багира. — Небось, не сахарный, не размокнешь…

— Я-то ладно, а вот пассажиров в Байк-Такси как катать? Им-то хочется приятной мото-прогулки по городу, с драйвом и адреналинчиком, чтобы вид красивый на закате, ветер в спину, романтика и все дела… И тут вот внезапный ливень вообще не к месту!

— А вас что — накрыло вчерашней грозой?

— По счастью, нет. Чудом успели. Поехали кататься — на небе ни облачка, синоптики обещают отличную погоду. И вдруг… Когда уже откатали и домой направились, налетели тучки какие-то, и гроза давай нас догонять! Мы от нее, а она за нами…. Мы быстрей, и она быстрей… Мы торопимся успеть, а она сзади отсвечивает… И видно, что дождь стеной нагоняет, и сверкает так здорово, и раскаты за спиной! Летишь эдак над землей низэнько-низэнько, мотор ревет, ветер свищет, и вдруг сзади только — вспышка! И быдыщщщ!!! Как громыхнет! Девчонки-пассажирки визжат и только крепче прижимаются! И ты от неожиданности газу прибавляешь! В общем, незабываемая была поездка… Еле-еле до гаража домчались. Но до дождя все-таки успели!

— Повезло вам! Меня вот замочило, — поморщилась Багира и лениво оглянулась вокруг.

Под вечер на «аське», как всегда, было полно народу. Мотоциклисты съезжались со всех концов города на свое излюбленное место встреч — площадку на набережной недалеко от «кораблика» (постамента в виде катера речной флотилии). Здесь всегда можно было повстречать старых друзей или завести новые знакомства, поделиться последними новостями или послушать очередные байки бывалых странников. Недалеко отсюда располагался и офис Байк-Такси, на стоянке возле которого какой-то умник недавно вывесил плакат:

«Дамы!

Просьба заводить любовников из местных!

А то своим негде парковаться!»

Найджел посмеялся вместе со всеми, но снимать плакат не велел — в конце концов, и правда, места на парковке частенько не хватало.

На набережной между тем светило солнышко, ласковый ветер легонько трепал волосы, как бы приглашая в дорогу, но, несмотря на хорошую погоду, гуляющего народу было немного. Лишь изредка проходили 2-3 человека в масках и перчатках.

— Кстати! Как там у вас дела в Байк-Такси в условиях короновируса? Не подкосил карантин вашу фирму? — задумчиво спросила Багира.

— Да ты знаешь…, — пожал плечами Найджел. — Конечно, сперва, когда объявили все эти ограничения, обязали всех сидеть дома и не выходить никуда (разве что с собаками гулять) — мы напряглись. Как раз накануне открытия мото-сезона… И вообще непонятно было — что там дальше? Так и будем сидеть до конца лета? И ничего вообще не заработаем? Это как-то печально… Спасались только тем, что еще зимой, до начала сезона — у нас народ покупал подарочные мото-сертификаты на мото-прогулки и фотосессии с байками. Заранее, чтобы потом летом покататься. Вот на эти деньги мы и жили весной, пока карантин был.

— Сумели переждать, значит?

— Ну да. А потом как-то попустило, строгий карантин отменили, народ начал потихоньку выползать на улицу и втягиваться в нормальную жизнь. Правда, всякие массовые мероприятия были запрещены — концерты там, вечеринки, посещение торгово-развлекательных центров, аквапарков и т.д. Но нам оно только на руку — никаких развлечений нет, а народу же все равно чего-нибудь эдакого хочется. Вот они все к нам и повалили.

— А на вас карантин не распространяется?

— А байкеры же — как раз самые карантино-защищенные люди. И так передвигаются в шлемах и перчатках, еще до того, как все эти маски ввели. Транспорт индивидуальный, никаких тебе толп народу, как в маршрутках или автобусах. Опять же — хорошо проветриваемая обстановка, закаленное здоровье, зарядка на свежем воздухе, привычный иммунитет и ежедневные физические упражнения… То, что доктор прописал!

— Это да! — хмыкнула Багира. — В общем, вы вообще удачно устроились…

— Угу… Как вот только наши там, по дороге на Калининград? Успели проскочить или что? — задумчиво почесал в затылке Найджел.

А на площадку возле «кораблика» между тем зарулила стайка юных девчонок — вчерашних школьниц, которые, хлопая восхищенными глазёнками, пялились на хромированные мотоциклы и здоровенных дядек в кожаных доспехах, изредка предпринимая робкие попытки начать общаться. Байкеры, впрочем, смотрели снисходительно, отвечали шутливо, но знакомиться особо не спешили.

— Кто только пускает сюда весь этот детский сад? — поморщилась Багира.

— А кто им запретит? — пожал плечами Найджел. — Не выгонять же… Или предлагаешь вывесить на площадке ограничения по возрасту?

— Да какое там…, — вздохнула Ольга. — Ладно, у этих нимфеток хоть мозгов нет, с ними все понятно, но наши-то чего? Взрослые ж дядьки… Или не понимают, что ты с такой дурочкой пошутил-посмеялся, а она там себе уже нафантазировала всякого вплоть до свадьбы? Куда только их родители смотрят…

— Ты себя-то в их возрасте хорошо помнишь? — усмехнулся президент «южных». — Кто ж родителей слушает в такие моменты… И потом, сейчас такие юные акселератки пошли, что еще непонятно, кого там защищать надо — их от байкеров или байкеров от них. Мы вон на той неделе перед выходными народ катали, помнишь?

— Ну, помню… И чего?

— Поскольку у нас тут на все выходные обещали дожди, то решили мы все наши запланированные мото-прогулки, фото-сессии и прочие мероприятия перенести на пятницу, чтобы успеть до дождя. В результате был у нас аврал, катались целый день до ночи, последние мото-прогулки были чуть ли не в полночь.

— Да помню я… Зато хоть денег заработали ударно!

— Вот на эти самые последние мото-прогулки решил я съездить сам, все проверить, все проконтролировать, а то люди устали, и вообще… Сама понимаешь…

— Это да. Такая работа на износ — на людях сказывается.

— Приезжаю, смотрю. Оказывается, мото-прогулку заказывали две пигалицы лет по 17-18. Нет, ну, может, конечно, и 19-20, но выглядят как школьницы. Миниатюрненькие, хрупкие, стройненькие, голоса звонкие…"Мамина помада, сапоги старшей сестры" — вот это вот все. Прихорошились-накрасились еще, как будто на свидание… Хотя я всегда говорю заранее, что смысла нет — в поездке все это все равно сметет ветром…

— Дык, мозгов нет — чего их учить… Вот после того, как прокатятся пару раз — глядишь, поумнеют.

— И вот встречают этих пигалиц два наших амбала-байкера — Николай Бродяга и Мишка Бурый. Ну, ты их видела — здоровенные, бородатые, выше меня ростом, косая сажень в плечах… Эдакий шкаф с антресолями угрожающего вида. Я, честно говоря, был готов к тому, что сейчас девчушки испугаются и убегут.

— А они — нет?

— Не тут-то было! Даже наоборот. Недооценил я настрой современных акселераток. Картина маслом:

«Давайте, что ли, знакомиться, девчонки?» — рокочет басом один из байкеров.

«А давайте…мальчишки!» — задорно усмехается в ответ одна из этих пигалиц.

«Меня зовут Бродяга…»

«…мамин симпатяга?» — подмигивает девчушка.

«Ага! Симпатичен душой и горд собой телом со всех сторон и во всех местах!» — самодовольно отрекомендовался тот.

«Хм… точно во всех? Нигде ничего не подкачало? Краснеть не придется?» — смерила его изучающим взглядом девчушка. Ну и все в таком духе.

Мужики стоят слегка охреневшие. Я что-то ржу…

Короче, минут 20 две эти пигалицы склоняют наших байкеров на все лады, прикалываются и подначивают, стебутся и заигрывают, строят глазки и кокетничают так, как будто сами нарочно напрашиваются. Два здоровенных бугая в шоке от происходящего. Наконец, не выдержав накала страстей, я все-таки отправляю их кататься. Дескать, разберетесь там сами, в процессе… Как и что… Куда и зачем…

Спровадив этих вострых на язык акселераток, решаю, что не буду дожидаться завершения их мото-прогулки, а лучше пойду домой. Потому что фиг знает, когда она завершится-то… как бы не утром… Чего потом людей в смущение вводить и заставлять оправдываться? В общем, иду домой, в очередной раз думая над тем, насколько же не правы поборники морали, утверждающие, что байкеры-подонки развращают юных малолеток. Да там сейчас такие малолетки, что сами кого хочешь…

— Мда… куда мир катится??? — вздохнула Багира. — Мы, вроде, такими не были? Или я сама уж не помню…

— Стареем, походу! — усмехнулся президент «южных». — Переходим на старческое брюзжание и ворчание про распустившуюся молодежь…

— А вот скажи, Найдж… Раз уж мы завели разговор про маленьких девочек…, — замялась на мгновение Ольга. — Может, ты расскажешь, наконец, про то, откуда у тебя у самого вдруг двухлетняя дочь взялась? Ни с того, ни с сего? Обещал же…

— Знаешь, Оль…, — смущенно вздохнул тот. — Тут такое дело… В двух словах не расскажешь… Да и не поверишь ты, поди…

— Не держи меня за дурочку. Не хочешь — так и скажи. Я не настаиваю. Дело твое, в конце концов…

— Нет, я расскажу. Когда-нибудь. Как соберусь с духом, — пожал плечами Найджел. — Только давай не сегодня… Лады? Мне еще ехать фото-сессию проверять, да потом промо-акция у торгового центра… Ты там тоже должна быть со своими девчонками, кстати. Помнишь?

— Помню-помню, чего там… — отмахнулась Багира. — Буду, об чем разговор…

— Ну, вот и ладушки.

Они обнялись на прощание, и Найджел направился в сторону своего мотоцикла.

— И вот так всегда, — тихо прошептала Ольга ему вслед, провожая взглядом.

* * *

Пейзаж белорусской деревни мог бы порадовать взор какого-нибудь художника-этюдника или вогнать в уныние любителя городской цивилизации. До самого горизонта, куда хватало глаз, тянулись бескрайние зеленые поля с небольшими холмиками, аккуратные цветущие луга с петляющей между ними проселочной дорогой, а над всей этой пасторалью радостно светило солнышко в безоблачном голубом небе. Лепота да и только!

Впрочем, если оглянуться назад — тут картина получалась менее радостной. Полузаброшенная деревня наглядно свидетельствовала о том, как живут простые белорусы — небогато и скучно. Впрочем, такой пейзаж можно было найти и в российской глубинке, деревни — они везде одинаковы: деревянные дома, покосившиеся заборы, плохие дороги и простые люди. Кого тут можно встретить? Изголодавшуюся по общению старушку в платочке да сосредоточенного, но уже веселого с утра деда, одной рукой держащего руль обшарпанного велосипеда, а второй — укрытую в глубоком кармане пиджака бутыль с пластмассовой пробкой. Сразу становилось ясно, что, не считая приехавшей автолавки и юбилея бабы Клавы, из событий недели здесь — только вчерашний дождь.

— Мда… Заехали…, — мрачновато буркнул Викинг, поглядывая на синий домик с надписью «Белпошта». — Занесла же нас нелегкая…

— Я помню, мы на Донбасс так же ездили, — хмыкнул Боцман. — Чтоб его мачтой пониже спины… Там обычно от Москвы до Ростова все едут одной трассой — М4. А дальше — кто на что горазд. Куда кривая вывезет. И вывозила она сплошь и рядом вот в такую же глухомань. Куда-нить в пасть к морскому дьяволу, куда Макар телят не гонял… Разве что только местные аборигены там куда менее приветливые…

— А что местные? Заплутавшему путнику были сильно рады? — усмехнулся президент «северных».

— А то! Якорь мне в глотку… Куда б кривая не вывезла, мы каким-то непостижимым мистическим образом обязательно оказывались на глухой окольной тропе где-то между Славянском-на-Кубани и Южной оконечностью мыса Горн. Точнее не скажу. Даже по карте. А там… Сам понимаешь — аборигены-людоеды и три тысячи чертей на румбе. С запредельным накалом ненависти к приезжим.

— Чем же вы им так не угодили?

— Ну, вот представь — деревенская пастораль, каштаны цветут, гуси ходят, дачные домики, в песке играют дети, знойные парубки тискают гарных дивчин за сиськи по сеновалам, баушки на завалинках судачат… Пейзаж, не меняющийся здесь веками. И тут в эту идиллию врываются с ревом полтора десятка заезжих бестий на ревущих стальных пепелацах. Оглашая окрестности шумом прямотоков и дымом выхлопов. Пугая обывателей небритостью морд и нахальностью речей. Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! Тут любому не по себе станет…

— Ладно, это все, конечно, забавно, но вот ты мне все-таки скажи — чего мы сюда-то приперлись? В эту глушь? И торчим тут уже который день? — недовольно буркнул Викинг.

— Ну, а как ты хотел? — пожал плечами Боцман. — Чтоб его осьминогом во всю ватерлинию! Сам же знаешь — граница на замке, враг не пройдет! Из-за ковида ентого, чтоб ему якорь в жопу и сапогом утрамбовать… Карантин у нас, позакрывали все нахрен. Но пасаран! Сушите весла…

— А здесь мы чего высиживаем? Какого лешего?

— Нормальные герои — всегда идут в обход! — подмигнул Боцман. — Хитрее нету зверя, чем белорусский крестьянин. Поверь мне, эти аборигены быстрее всех правительств сообразят, как воспользоваться ситуацией. У них на выгоду — чуйка! Такие уж хитрожопые моллюски… Готов поспорить, что у них уже и канал налажен переправки на ту сторону. И за мзду малую они доставят кого хошь в лучшем виде — как только попривыкнут чуток и перестанут нас пужаться.

— В этом-то колхозе? Откуда?

— Ты зря их недооцениваешь. Они любым мафиози и контрабандистам сто очков вперед дадут по части хитрожопости. Как-то же выживали все эти годы… И раз уж судьба (и правительство) дает им шанс заработать на ситуации, то — белорусский крестьянин своего не упустит! Опять же — они местные, каждый закоулок здесь знают, каждый брод на речушке и каждую тропинку в непролазном болоте. На той стороне — тоже, небось, у них свои друзья-родственники имеются. А уж обхитрить пограничников да прочих полицаев — это у них завсегда лихо получалось! Еще, небось, с тех времен, когда местный дедок партизанить ходил, а местная бабка ему картошку в лес носила в одном лукошке с патронами и самогоном.

— Ну гляди…, — покачал головой Викинг. — Пока что-то прогрессу не видно. Торчим тут уже который день…

— Будет прогресс, не сумлевайся! — уверенно хмыкнул Боцман. — Чтоб мне медузой пониже спины… Я уже и с местными контакты наладил, и вообще — присматриваюсь…

— Ладно, пойдем тогда глянем, как там наш молодняк, что ли… — покачал головой президент «северных».

— Пойдем. Я их с утра засадил с мотоциклами возиться, чтоб без дела не слонялись, так уже, наверное, должны были закончить… Чтоб их бушпритом в задницу! Не, ну ты погляди, что творят, а? — вскипел Боцман.

Последняя реплика относилась к близнецам Саше и Паше, который пытались сдвинуть тяжелый мотоцикл с места. Тот застрял в грязи, и они рывком выдергивали его оттуда.

— Да кто ж вас учил так с техникой обращаться, черти сухопутные??? Чтоб вам медузу ядовитую в клюзы! Рази ж можно эдак… Клешни бы вам поотрывать за такое! Мотоцикл — он любит ласку, чистку и смазку, а вы его…

— Да мы чего? Мы ничего… — виновато насупились близнецы.

— Я ль вам не говорил — у мотоцикла есть душа? Относитесь к нему, как к живому! Как к другу, который вам жизнь спасет, если надо будет! Не подведет в трудную минуту, коли вы к нему правильно, с понятием… А вы чего? Якорь вам в гланды! Вы когда-нить видели, чтобы я так?

— Нет. Ты когда в гараж входишь, то чуть ли не обниматься с ним лезешь…, — хмыкнул Саша. Хотя, может, это был Паша.

— Ага! По бензобаку гладишь и спрашиваешь: «Как ты тут? Не замерз за ночь?», — поддержал его второй близнец.

— Вот то-то и оно, недоумки вы палубные! А все почему? Потому как мотоцикл чувствует хорошее отношение. Коли ты к нему по-человечески — то и он к тебе соответственно… Аль не случалось с вами такого, что заходишь в гараж с утречка, ехать куда-то надо, думаешь — вот сейчас заведу, прогрею да рвану с ветерком… а оно не заводится? И думаешь — что такое??? Вчера же все наладил, все хорошо было. Искра — как от костра, бензина в баке — хоть залейся, аккумулятор сам из-под сиденья орет, что заряжен под завязку, нечего и проверять… А ни в какую, хоть плачь! И вот на что грешить?

— На что?

— Знать, обидел ты его чем-то! Может ругнулся на него вчера или пнул сгоряча… Али еще чего… И теперь как ни старайся — толку не будет. Взмокнешь от пота, по потолку бегать будешь от безысходности — но не проснется все равно. Хоть с толкача его пытайся завести, хоть прикуривай — бесполезно. Пока не сядешь рядышком, не положишь руку на сиденье, не погладишь верного друга, приговаривая: «Давай, родной! Что ж ты раскапризничался сегодня? Ехать ведь пора уже! Неужто подведешь ты меня? Ведь столько раз выручал! Уж как-нибудь…того… А я тебе тады… Всего отмою-ототру влажной тряпочкой до блеска! Налью вкуснейшего бензина! Налажу и смажу! За мной не заржавеет! И никогда впредь ругаться на тебя не стану!» И вот только тогда…

— Что тогда?

— Без особой надежды уже еще раз включаешь зажигание, поворот ключа, пуск стартера и… О чудо!!! Бодрый рев проснувшегося двигателя, при звуке которого ты готов сойти с ума от радости! Свершилось! Лихорадочно поддаешь газу, чтоб долгожданные искры никуда не пропали и стремились поддерживать горение в цилиндрах, чтоб вкуснейший 95-й бензин врывался октанами в камеру сгорания, не давая угаснуть всем четырём тактам! И вот уже можно рвать с места в карьер! Это ж музыка! Поэзия! А вы… Черти сухопутные…

— Боцман, по-моему, ты все-таки перебарщиваешь, — поморщился Паша.

— Ну так, самую чуточку, — поддержал брата Саша. Или наоборот.

— Что??? Я вру, получается??? Прощелыги подкильные, мачту вам в зад! Аль не помните вы, как две недели назад Кабан к нам мастерскую приперся на эвакуаторе со своим пепелацем? За грибами он, вишь, с утра собрался. Вывел своего Росинанта из гаража, уселся гордым всадником и — тыр-пырк, а ни в какую! Как ни старался — бестолку! Не заводится, и все тут! Чуть иногда схватывается, но при добавлении газа глохнет, на малых оборотах тоже не хочет работать. И с толкача пытался завести, и по всякому… Полдня на то убил, набегался так, что язык на плечо. Потом начал поочередно разбирать — одну запчасть за другой. До вечера проколупался, разобрал-почистил-перебрал все, что только можно, а мотоцикл все равно не заводится! Кабан — мужик рукастый, в технике сечет, сам починит все, что только поддается починке, а только никакой поломки не было. Не зная, что уж и думать, в отчаянии лег спать, а на следующий день ко мне в мастерскую приволок его на эвакуаторе. Помните?

— Ага! Ты его тогда заставил мотоцикл весь вылизать до блеска, — хмыкнули близнецы. — Потому как весь он был в грязи (оттого, что его по грунтовой дороге тягали, разогнать пытаясь) да в масле (оттого, что промасленными руками хватали).

— А что потом было? Помните вы, черти сухопутные?

— Конечно! Кабан повозмущался было, но ты ему сказал, что раз уж он к тебе пришел, то — путь не перечит, а делает, как сказано. Ну и… достал он тряпочку из-под сиденья, протер весь мотоцикл, от передней фары до задней, а потом он вдруг — ррраз! — и завелся!!! Как от волшебной палочки! Мы тогда еще удивлялись…

— То-то же! Это вам, кильки вы сухопутные, впредь наука будет! Чувствует мотоцикл, как к нему относишься, и дело тут вовсе не в волшебной палочке…

— А в тряпочке, — негромко хмыкнул Викинг. — Которая лежала под сидением да и соскользнула на отверстие в бардачке. И закрыла доступ для воздухофильтра. Вот оно и не заводилось, пока тряпочку не достали, чтобы мотоцикл протереть…

— Тише ты! — цыкнул на него Боцман. — Не мешай воспитательному процессу…

— Ладно тебе, завязывай строит молодежь. Скажи лучше — а где у нас Стас? Что-то давно его не видно. Куда запропастился?

— Известно где, — хмыкнул Боцман, поглядывая на часы. — Либо на сеновале с девкой, либо за баней с фингалом. Судя по времени, я склоняюсь ко второму варианту. Пора бы уж…

— Чччего? — удивленно воззрился на него президент «северных». — Поясни свою мысль…

— Дык, а чего ж тут непонятного… Ты местных мамзелей видал? Деревенские девки — они такие: ядреные да румяные, налитые да упругие, кровь с молоком, коса до пола в руку толщиной и сиськи третьего размеру, ситцевым сарафанчиком перехваченные в обтяг. Доярки из Хацапетовки… Наш Грязный Стебщик мимо такого молокозавода никак не пройдет! Ему на роду написано скирдовать селянок покуда не…

— Это-то понятно! — хмыкнул Викинг. — А баня и фингал тут причем?

— А парней местных ты видел? Кулаки пудовые, рожи бестоловые… Они и так-то пришлых недолюбливают, а уж когда городские-понаехавшие взялись евойных барышень за цыцки лапать — ну как такое спустить? Небось, какой-нибудь местный сын кузнеца на пару с братом-трактористом уже повели нашего Стебщика за баню — потолковать по-мужски…

— И ты так спокойно об это говоришь? — нахмурился президент «северных».

— Дык, а чего тут переживать? Чай не впервой, чтоб его осьминог обнял! Стасу нашему пара оплеух только на пользу пойдет, глядишь — поумнеет. А наша задача — не встревать без надобности в естественные процессы, как говаривал Найджел.

— А если они его там покалечат?

— Это, конечно, обидно, потому как застрянем мы тут на полгода, — философски хмыкнул Боцман. — Но не должны. Местные ж тоже — люди с понятием, соображают… На хрена им тут такой подарочек надолго-то? Девки опять же жалеть начнут, выхаживать… Шоб его якорной цепью по жопе! И потом — что ты предлагаешь? Стаса нашего запереть в амбаре? Иначе его не утихомиришь… Местных парубков перевязать всех до единого? Допустим, даже справимся мы — а что потом? Пленных нам девать некуда, а с трупом — много возни…

— Но надо же как-то…

— Поздно! — хмыкнул кто-то из близнецов. — Вы гляньте…

— Ага! Началось…, — поддакнул ему второй.

На дальнем конце улицы появились двое — Стас и какой-то местный парень. Причем, если Грязный Стебщик имел ввиду блаженный и слегка отрешенный, как у кота, нажравшегося сметаны до состояния полнейшего счастья (соломинки, застрявшие в волосах и слегка помятая одежда дополняли образ), то его спутник шагал сосредоточенно и мрачно насупившись. Был ли это и правда сын кузнеца или нет — о том история умалчивала. Но вид он имел устрашающий — плечистый и крепкий, здоровый и решительный, видимо, хорошо кушал в детстве, вот и вымахал под два метра, кулаки пудовые, шея в три наката, оглоблей не перешибешь. Стас, тоже отнюдь не обиженный ростом от природы, на его фоне смотрелся низеньким хлюпиком. И направлялись они явно «за баню» — куда-нибудь в укромный уголок, подальше от посторонних глаз, дабы «поговорить по-мужски».

— Ох, будет сейчас нашему Стасику воспитательная беседа! — хмыкнул Саша.

— Определенно! Поучат уму-разуму, век не забудет! — поддакнул Паша.

— А это еще что за группа поддержки? — напрягся Викинг.

И было от чего — с другой стороны от бани какими-то проулками и огородами пробиралась компания молодых парнишек рыл в десять. Стасу их не было видно, и, похоже, он даже не догадывался, какой теплый прием его ждет. Затаившиеся в засаде хотя и не выглядели столь внушительно, как «сын кузнеца», но явно собирались брать числом.

— А вот это они зря! — злобно прошипел Боцман. И жестко скомандовал: — А ну пошли! Быстро! Бабку их вперехлест через клюзы…

Вчетвером они направились скорым шагом наперехват компашке местных. Боцман, как капитан пиратской ватаги, рьяно пёр вперед с решительным видом, разве что только «Веселым Роджером» не размахивая над головой. Следом за ним, озирая окрестности командирским взором и явно пытаясь просчитать все наперед, шел Викинг. Судя по его мрачному виду, ситуация ему совсем не нравилась — у противника был явный численный перевес, да и в целом разборки с местными им сейчас были совсем не кстати. Сзади едва поспевали Саша с Пашей — с беззаботностью юных шалопаев, которым до сих пор все казалось веселой забавой.

— Как действовать будем? — на ходу бросил Викинг. — У тебя есть план?

— Попробую их уболтать, — сплюнул под ноги Боцман. — Но если спрошу — «время сколько» — кладем всех, в темпе и без нежностей!

Конец ознакомительного фрагмента.